• Секретарь Общественной палаты Валерий Фадеев в программе «Хороший вопрос» 7 ноября 2018 года

    11:00 Ноя. 7, 2018

    В гостях

    Валерий Фадеев

    Председатель Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека

    С.РЫБКА: 11.05.Приветствую всех. Меня зовут Сергей Рыбка. Я и вы свои вопросы сегодня задаем Валерию Фадееву, секретарю Общественной палаты России. Валерий Александрович, доброе утро.

    В.ФАДЕЕВ: Доброе утро.

    С.РЫБКА: Единственная фраза, которую Валерий Александрович до эфира успел мне сказать, «надеюсь, мы не будем только про переименование, доименования аэропортов говорить?» Я пообещал, что не только об этом будем говорить, но все-таки, вас, что, так утомили эти разговоры?

    В.ФАДЕЕВ: Нет, не утомили, но 50 минут – это, кажется, слишком.

    С.РЫБКА: Это слишком. Хорошо. Давайте самый большой и простой вопрос, с точки зрения формулировки. А зачем нужен этот конкурс?

    В.ФАДЕЕВ: Это была фактически инициатива снизу. Довольно много аэропортов уже получают имена. Я хочу сказать, что это не переименование.

    С.РЫБКА: Доименование.

    В.ФАДЕЕВ: Это очень важно. Шереметьево, оно останется Шереметьевым, даже если получит имя, как предлагают некоторые, дополнительно «графа Шереметьева», значит, будет Шереметьево имени графа Шереметьева.

    С.РЫБКА: Хватит ли самоиронии у организаторов?

    В.ФАДЕЕВ: Я думаю, Шереметьев не победит, победят другие имена. Тем не менее название аэропорта не меняется. Говорят, что названия населенных пунктов, есть специальный закон. Ничего этого меняться не будет, никакие населенные пункты. Уже семь аэропортов в России получили имена, это инициатива снизу.

    С.РЫБКА: Объясните, как работает инициатива снизу, региональные общественные палаты...

    В.ФАДЕЕВ: Эта инициатива снизу была поддержана обществами – это Общество русской словесности, Географическое общество, Русское историческое общество, и они обратились в Общественную палату. Вот они сказали: давайте мы, раз есть такая инициатива снизу, смотрите, как складно и успешно был проведен конкурс в Ростове-на-Дону, когда новый аэропорт, Платов его назвали, как успешно, с большим интересом, давайте сделаем по всей стране такой конкурс. Вот, собственно, в чем заключалась эта инициатива. Ну давайте. Почему нет?

    С.РЫБКА: Общественная палата выступает главным куратором этого.

    В.ФАДЕЕВ: Что-то вроде этого. Потому что у нас есть аппарат, есть возможность работать с общественными палатами регионов, где тоже есть свои аппараты, ну и так далее.

    С.РЫБКА: Все-таки, я еще раз попробую уточнить, когда вы говорите, инициатива снизу, это все-таки инициатива неких зарегистрированных организаций: общество любителей словесности, Российское историческое общество и так далее. Это не мониторинг, например, соцсетей, что где-то какая-то группа краеведов, например, рассуждает о том…

    В.ФАДЕЕВ: Нет. Я сказал, что семь аэропортов получили имена по стране, но в каком-то смысле то, о чем вы говорите, это, конечно, идея, я бы сказал, элиты. Потому что те общества, о которых мы говорим, это, конечно, и Общество русской словесности, и географическое, это общество, где и академики, и небедные люди состоят. Это их, в принципе, в конечном счете инициатива, конечно.

    С.РЫБКА: Если вы не против, можно еще тоже по формальной части. Когда на сайте просматриваешь этапы конкурса, я для себя не очень могу объяснить, как они друг с другом связаны. Первый этап - составление предложений регионов, публичное обсуждение. В каждом регионе формируется первичный список имен претендентов для названия местного аэропорта. Более-менее понятно. Где-то, видимо, собираются люди в каких-то учреждениях специальных и обсуждают.

    В.ФАДЕЕВ: Их собирает общественная палата региона, приглашает заинтересованных людей, это журналисты, какие-то авторитеты, ученые и так далее, и так далее, и составляют список.

    С.РЫБКА: Формируют список. Второй этап – жители городов, участников конкурса, могут выбрать один аэропорт из списка и предложить для него свой вариант имени. А где в этот момент оказывается вот этот первый составленный список?

    В.ФАДЕЕВ: Он живой, рабочий.

    С.РЫБКА: Они из него выбирают?

    В.ФАДЕЕВ: Они могут и обсуждать список предложенный, и предложить свой вариант, конечно.

    С.РЫБКА: Третий этап. В ходе социологических опросов определяются тройки лидеров имен претендентов для каждого аэропорта. А как эти три этапа…

    В.ФАДЕЕВ: Это сейчас происходит. Сейчас по регионам идут телефонные опросы, и дальше будут выявлены в результате телефонных опросов три лидера.

    С.РЫБКА: Четвертый этап. Любой желающий может выбрать один аэропорт из общего списка, проголосовать за одно имя, по принципу «один голос - один аэропорт». Как, по сути, три элемента, три этапа, на которых формируются некие списки, выбираются имена, как они аккумулируются в единый список, по которому в четвертом этапе работают?

    В.ФАДЕЕВ: Есть сайт. Мы сейчас можем зайти на сайт и посмотреть.

    С.РЫБКА: Он передо мной. Просто получается, что три этапа работы и набор из одного этапа в другой не переходит.

    В.ФАДЕЕВ: Почему не переходит? Переходит. Сначала общественность предлагает имена.

    С.РЫБКА: Потом всякие желающие.

    В.ФАДЕЕВ: Потом каждый может предложить свое имя. Потом проводится социологический опрос. В каком-то смысле социологический опрос заменяет голосование всех жителей региона. Понятно, что это всего 800 телефонных звонков, но тем не менее. Поскольку выборка репрезентативная, можно считать, что в каком-то смысле все жители… ну, мы спросили всех жителей.

    С.РЫБКА: То есть потом просто какие-то сотрудники, возможно, Общественной палаты, возможно, некой социологической службы, эксперты по составлению подобных списков, данные всех трех этапов возьмут и из них уже сами выберут имена, которые будут в окончательном списке.

    В.ФАДЕЕВ: Нет-нет.

    С.РЫБКА: Как они сопрягаются?

    В.ФАДЕЕВ: В каждом регионе телефонный опрос.

    С.РЫБКА: То есть третий список – все-таки последний список?

    В.ФАДЕЕВ: Допустим, десять имен в списке в регионе. Проводится опрос в этом регионе телефонный, 800 человек опрашивают, и остается три лидера. Эти три лидера будут на сайте. А дальше любой житель страны может проголосовать за имя любого аэропорта, но только один раз. Не только жители регионов. Мы с вами можем проголосовать хоть за Пензу.

    С.РЫБКА: Понятно. То есть ключевым этапом составления именно списка, из которого уже в последнем этапе будут выбирать, все-таки считается четвертый – это телефонный опрос. Правильно?

    В.ФАДЕЕВ: Да, конечно. Я же говорю, в этом смысле как будто бы… Понятно, нет возможности опросить всех жителей регионов. Но социологический опрос как бы заменяет голосование всех жителей.

    С.РЫБКА: Если я ничего не путаю, то не так давно, с момента, как конкурс стартовал, но не с самого его начала, было принято решение о том, что можно предлагать в качестве имен фамилии и имена наших современников. Так ли это?

    В.ФАДЕЕВ: Политиков. Там была дискуссия у нас очень серьезная, вот в этой группе инициативной, сначала было решено: нет, не позволим, не допустим имена политических деятелей последних 100 лет. В общем, была серьезная дискуссия, в конце концов, решили, пусть.

    С.РЫБКА: А почему вообще это стало камнем преткновения?

    В.ФАДЕЕВ: Ну это же очевидно.

    С.РЫБКА: Опасались, что Сталин будет чемпионов.

    В.ФАДЕЕВ: Конечно. Все это обсуждают, вылезет Сталин, вылезет Троцкий.

    С.РЫБКА: А если действительно вылезет?

    В.ФАДЕЕВ: Ну вылезет, так вылезет.

    С.РЫБКА: Будут аэропорты имени…

    В.ФАДЕЕВ: Поскольку коллеги к этому отнеслись очень серьезно и кое-где даже были проведены опросы, конечно, было бы довольно глупо, честно говоря, если бы на первые места вылез Сталин. Скажем, в Крыму есть предложение назвать аэропорт, если не ошибаюсь, Симферополя именем генерала Врангеля. Это предложение, наверное, тоже не очень уместно. В Волгограде было предложение и серьезно обсуждалось назвать аэропорт «Сталинград».

    С.РЫБКА: Верно ли я тогда понимаю, что уже в этом телефонном опросе не будет предлагаться вариант Сталин?

    В.ФАДЕЕВ: Будет. Если Сталин попадет где-нибудь в тройку, будет в телефонном опросе, да.

    С.РЫБКА: Обсуждали ли, как разрешить ситуацию, если в нескольких регионах один и тот же чемпион окажется, допустим, Сталин?

    В.ФАДЕЕВ: Тяжелая ситуация, да. Но Сталин не будет, не преувеличивайте.

    С.РЫБКА: Я не преувеличиваю. Просто публика любит об этом рассуждать.

    В.ФАДЕЕВ: Я понимаю, публика любит рассуждать, но опросы показывают, что не выходит Сталин ни на какие первые места, это не так, это заблуждение. В основном людей интересуют имена, близкие им, тому региону, городу, где они живут. В основном. Это логично, нормально, это местный патриотизм. Причем есть удивительные предложения.

    С.РЫБКА: У вас есть какая-то статистика о том, кто лидирует?

    В.ФАДЕЕВ: Нет, статистики нет, у меня есть хорошие предложения.

    С.РЫБКА: Давайте.

    В.ФАДЕЕВ: Во Владивостоке именем Лагутенко предлагают назвать аэропорт.

    С.РЫБКА: И вчера даже министр Мединский комментировал идею назвать аэропорт, вероятно, в Петербурге, именем Сергея Шнурова, сказав, что при жизни Шнурова вряд ли это произойдет.

    В.ФАДЕЕВ: Есть такое. Омск предлагает Летова.

    С.РЫБКА: В честь Летова, и это отдельный большой разговор, у нас в редакции более-менее солидарное мнение, что, пожалуй, это неплохая идея.

    В.ФАДЕЕВ: Почему нет? Я думаю, сам Летов был бы не очень доволен этой идеей, поскольку он был такой, в общем, человек анархического, я бы сказал, склада.

    С.РЫБКА: Но и иронического и самоиронического.

    В.ФАДЕЕВ: Да. Я думаю, что он бы плевался, Летов.

    С.РЫБКА: То есть вы не исключаете все-таки, что, если по итогам предыдущих этапов… Вообще нет установки, намерения такие, по-настоящему спорные, потенциально конфликтные персоны из списков исключать? Всех предложим, всех проголосуем.

    В.ФАДЕЕВ: Не хотелось бы, чтобы вокруг этого проекта были конфликты. Не хотелось бы, конечно.

    С.РЫБКА: Но у Летова есть шанс попасть в шорт-лист?

    В.ФАДЕЕВ: Вряд ли. Потому что не так много Летова знает людей старшего поколения. Нет, не думаю. Не думаю. Во всяком случае, при голосовании и при опросах этих 800 человек, я не думаю, что Летов выиграет.

    С.РЫБКА: Вопрос о включении в эти списки действительно ныне живущих деятелей, неважно, политики, медиабизнес. Возможно?

    В.ФАДЕЕВ: Много предлагалось имя Кобзона.

    С.РЫБКА: Росселя предлагали, например, в Екатеринбурге.

    В.ФАДЕЕВ: Росселя предлагали в Екатеринбурге, потому что Росселя помнят, это губернатор Свердловской области.

    С.РЫБКА: Сам аэропорт связывают с его деятельностью.

    В.ФАДЕЕВ: Я много ездил в Екатеринбург. Это был сарай, такой грязный сарай с вонючим туалетом. Именно Россель построил шикарный аэропорт, Россель построил дорогу шестиполосную, которую даже называют «Россельбан».

    С.РЫБКА: Вы не в курсе, насколько разделяют энтузиазм чиновников, которые Росселя предлагают, в Свердловской области?

    В.ФАДЕЕВ: Ну, а что чиновников? Россель давно не губернатор.

    С.РЫБКА: Нет-нет, публика, граждане тамошние. Вы не в курсе, насколько активно поддерживают такое предложение?

    В.ФАДЕЕВ: Нет, цифры не знаю. Если бы я был жителем Екатеринбурга, я бы с пониманием отнесся к такому предложению.

    С.РЫБКА: Опять к формальной стороне вопроса хотел вернуться. Доименование аэропорта, это, с точки зрения законодательства, регистрация предприятия? Что означает?

    В.ФАДЕЕВ: Ничего не означает.

    С.РЫБКА: Не будут менять названия.

    В.ФАДЕЕВ: Конечно, нет. Все аэропорты имеют коды международные.

    С.РЫБКА: Трехбуквенные, да.

    В.ФАДЕЕВ: Три буквы. SVO – Шереметьево. И, конечно, это ничего меняться не будет, потому что это стоит больших денег. Ничего этого не будет. Это в этом смысле не переименование, присвоение имени. Если вы были в Ростове в аэропорту Платов, там очень хорошо оформлено. Там какая-то экспозиция, красивый дизайн, красивые на фасаде буквы «Платов».

    С.РЫБКА: Вот на фасаде, на вывеске, там есть «Платов».

    В.ФАДЕЕВ: Да, есть, конечно.

    С.РЫБКА: Но это некое добровольное решение собственников аэропорта.

    В.ФАДЕЕВ: Конечно. Захотят – сделают, не захотят – нет. В проекте участвует как раз ассоциация аэропортов России. Они готовы и им это интересно, для них это какая-то имиджевая что ли акция, какое-то продвижение тоже свое.

    С.РЫБКА: Но собственники аэропортов, как я предполагаю, в основном по стране это администрации регионов, да?

    В.ФАДЕЕВ: В основном да. Но есть уже и большие частные компании.

    С.РЫБКА: И они тоже готовы участвовать.

    В.ФАДЕЕВ: Они с удовольствием в этом будут участвовать. Повторяю, для них это имиджевая штука. Причем это все недорого, это же все можно оценить, это небольшие деньги.

    С.РЫБКА: Смотря, сколько потратить.

    В.ФАДЕЕВ: Ну послушайте, мы бываем в аэропортах, представляем себе, что это такое. Это большие, серьезные сооружения, эскалаторы, трапы, багаж и так далее, и так далее.

    С.РЫБКА: Они и так располагают солидными бюджетами.

    В.ФАДЕЕВ:  И сделать небольшую экспозицию, для них это просто копейки.

    С.РЫБКА: Как давно идея возникла? Просто сейчас, когда чемпионат мира по футболу прошел, возникает подспудно мысль: эх, а что же мы до чемпионата-то вот в это все не сыграли? Как давно проект запущен?

    В.ФАДЕЕВ: Почему не сыграли до чемпионата?

    С.РЫБКА: Хорошо. Тогда еще вопрос, уже с оглядкой на еще более далекое прошлое, чем чемпионат. «Имя Россия», конкурс, в котором победил…  

    В.ФАДЕЕВ: Вы имеете в виду две тысячи, если не ошибаюсь, восьмой год, это телевизионный проект.

    С.РЫБКА: 10 лет назад, да.

    В.ФАДЕЕВ: Телевизионный проект, где шла дискуссия. Там, по-моему, Сталин лидировал в свое время.

    С.РЫБКА: Долго лидировал. Можете сходу вспомнить, кто победил?

    В.ФАДЕЕВ: Александр Невский, мне кажется, победил.

    С.РЫБКА: Столыпин.

    В.ФАДЕЕВ: Столыпин победил?

    С.РЫБКА: Да.

    В.ФАДЕЕВ: Мне казалось, Невский победил.

    С.РЫБКА: Он там тоже один из чемпионов, по-моему, там Столыпин, Пушкин, Невский, как-то так это выглядело.

    В.ФАДЕЕВ: Понятно.

    С.РЫБКА: Так вот, где Столыпин-то? Есть ли предложение в честь Столыпина назвать аэропорт? То есть, если в прежнем конкурсе вышло так, что самая ценная, может быть, в 2008 году фигура…

    В.ФАДЕЕВ: Сергей, там же было шоу. Там каждого героя представляли серьезные люди, там был рассказ.

    С.РЫБКА: Это означает, что Столыпин хоть что-то значит для публики.

    В.ФАДЕЕВ: Там была возможность убедить публику. А сейчас никто публику не убеждает, потому что это не вполне корректное сравнение.

    С.РЫБКА: И нет даже в планах на телевидении как-то подробно, красиво, шумно, познавательно это все в перспективе осветить?

    В.ФАДЕЕВ: Пока нет. Пока мы планируем 5 декабря закончить проект.

    С.РЫБКА: Что это будет? Подведение итогов голосования на сайте, да?

    В.ФАДЕЕВ: Да.

    С.РЫБКА: И следующий шаг сразу после этого – просто вы сообщаете, доводите до сведения собственников аэропортов, вот есть такое решение, действуйте.

    В.ФАДЕЕВ: Ну да. Никто никого насиловать не будет. Некоторые города вышли из проекта. Пермь, например, вышла, потому что они полгода назад примерно такой конкурс устраивали по названию своего аэропорта, они нам говорят: зачем же мы будем профанацию устраивать? Я их понимаю. Иркутск вышел, потому что строится новый терминал, и они хотят через некоторое время, когда терминал будет закончен, такой же конкурс провести, и я тоже их понимаю. Мы здесь никому руки не ломаем.

    С.РЫБКА: Все понятно. Наиболее часто проводимая аналогия в связи с вашим этим проектом – наименование аэропорта Джона Кеннеди, JFK. Якобы весь мир, вся планета знает, что есть такой аэропорт JFK. И часто рассуждают вслед за этим, что ваш проект «Великие имена России» - это в основном для иностранцев, чтобы у них хоть где-то там чуть-чуть было посеяно это зерно знаний о российских каких-то деятелей. Это так? Это для иностранных гостей или иные цели?

    В.ФАДЕЕВ: Честно говоря, моя точка зрения, я думаю, что в первую очередь для наших соотечественников. Я в Ростове-на-Дону видел экспозицию, люди подходят, пассажиры, встречающие, хоть узнают, кто такой Матвей Платов. Это же 170 миллионов человек проходит каждый год примерно через эти аэропорты. Кто-то из них, может быть, не 170, ну хотя бы 17, обратят внимание на то, что там выставлено, что это за люди. Мы же очень расточительно относимся к нашим великим именам. Очень расточительно. Это же такой важный исторический капитал.

    С.РЫБКА: Что значит, расточительно? Называем всякие крошечные суда на Канале имени Москвы?

    В.ФАДЕЕВ: В Москве есть проспект Вернадского и станция метро «Проспект Вернадского», или станция метро «Кропоткинская». Давайте мы с вами выйдем на станции метро «Кропоткинская», тут недалеко, и спросим у пассажиров метро, кто такой Кропоткин. Я думаю, что один из тысячи ответит, кто такой Кропоткин. А Кропоткин, между прочим, философ первого ряда, социолог, политический писатель первого ряда.

    С.РЫБКА: Вы говорите, что расточительно относимся, имея в виду то, что нужно непременно сопровождать еще какими-то информационными сообщениями, текстами, стендами объекты географические?

    В.ФАДЕЕВ: Нет-нет. Вы имеете в виду метро?

    С.РЫБКА: Ну, например, да.

    В.ФАДЕЕВ: Не знаю, можно об этом подумать.

    С.РЫБКА: Публику давайте пригласим. До новостей не так много времени остается. Обещал, не весь час, конечно, посвятить этой истории с проектом «Великие имена России», но все-таки. 73-73-948 – номер для звонков в прямой эфир, Telegram govoritmskbot, смс-портал +7-925-8888-94-8. Правда, пока основные вопросы на всех наших порталах связаны со стоимостью этого проекта. Джозеф пишет: «Идея осваивания бюджетных средств, во сколько обошлось?» И так далее.

    В.ФАДЕЕВ: Я отвечу. Здесь нет бюджетных средств. Я сказал в самом начале, как для организаторов проекта это ничего не стоит. Скажем, Общественная палата, у нас есть аппарат Общественной палаты.

    С.РЫБКА: Телефонный опрос.

    В.ФАДЕЕВ: Телефонные опросы они проводят еженедельно, ВЦИОМ, там масса вопросов. Вставить один дополнительный вопрос в их стандартный еженедельный опрос не стоит ничего.

    С.РЫБКА: Просто по просьбе Общественной палаты.

    В.ФАДЕЕВ: Ну, конечно. Единственные затраты – это то, о чем мы с вами говорили, дизайн, экспозиция, оформление фасада.

    С.РЫБКА: Но это уже дело аэропортов.

    В.ФАДЕЕВ: Это следующее. А, может быть, они не захотят этого делать. Мы не сможем их здесь насиловать.

    С.РЫБКА: Давайте один-два звонка примем. Наушники надевайте, пожалуйста. Напоминаю, Валерий Фадеев наш собеседник, секретарь Общественной палаты. Пока говорим о проекте «Великие имена России». Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Скажите, в проекте может быть исключение, и аэропорту присвоено название не фамилии исторического лица, а исторического события?

    В.ФАДЕЕВ: Я говорил об этом. В Волгограде было предложение назвать аэропорт «Сталинград». Я с пониманием к этому отношусь, потому что Сталинград имя нарицательное и вроде как и не именем Сталина называть. В конце концов, во многих европейских городах есть улицы и площади, названные именем Сталинград.

    С.РЫБКА: Ну да.

    В.ФАДЕЕВ: Но по правилам конкурса только имена, только имена великих деятелей страны.

    С.РЫБКА: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В Пскове, например, никто из молодежи не помнит сейчас имя Германа Александра Викторовича, самого легендарного комбрига партизанского. Моя мама аж заплакала, потому что всю войну о нем говорили, как о спасителе.

    С.РЫБКА: А вы не в курсе, в Псковской области какие имена предлагаются для названия?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ольги, Невского, Шестой роты, Маргелова, Пушкина еще, который, в общем-то, и так везде увековечен.

    В.ФАДЕЕВ: Я думаю, что хотя бы этот конкурс мог стать возможностью напомнить имя этого героя. Хотя бы так. Побудить журналистов, какие-то телевизионные передачи провести на вашем областном телевидении. Я думаю, что это было бы правильно.

    С.РЫБКА: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хочу предложить имя заслуженного летчика-испытателя Марины Лаврентьевны Попович. Эту женщину знают все – и за рубежом, и у нас. Тот вклад, который она внесла в авиацию. Ее именем обязательно нужно назвать какой-нибудь аэропорт, даже, может быть, Шереметьево. Потому что очень много она сделала, чтобы спасти такой самолет, как Ил-96. Когда его поставили на прикол, и вопрос решался, будет ли он летать вообще, она послала телефонограмму на заседание с такими словами, что эта неполадка (это шасси переднее подломилось) устраняется в течение получаса.

    С.РЫБКА: Спасибо вам большое за историческую справку. Я говорю без иронии. Смотрите, насколько прицельно люди выбирают кумиров для того, чтобы, может быть, в их честь что-то назвать. Вы не боитесь конкурсом породить, если не буквально конфликт, то какую-то дискуссию, может быть, и нездоровую, в конечном итоге? Не только по поводу Сталина будут все рубиться, а даже по поводу каждого своего индивидуального кумира.

    В.ФАДЕЕВ: А что здесь нездорового? Мне кажется, те предложения, которые прозвучали, и касательно героя войны, и касательно летчицы Попович, почему нет? Это хорошие, правильные предложения. Понятно, что мы не англичане, мы русские, и мы спорить по-английски не умеем. Мы, может быть, и глотку будем драть, но повод-то хороший, даже если и глотку будем драть.

    С.РЫБКА: Не анализировали те предложения, которые есть, на предмет того, сколько там персоналий, героев именно Великой Отечественной войны? И можно ли, например, утверждать, что они преобладают?

    В.ФАДЕЕВ: Мы готовим сейчас анализ. У нас 12-го числа будет большая пресс-конференция по предыдущим этапам. Сейчас мы готовим анализ и все эти цифры дадим. 12-го числа.

    С.РЫБКА: Не прошу конкретных цифр. Просто, можно ли предполагать, что действительно доминируют именно имена и фамилии, связанные с Великой Отечественной войной?

    В.ФАДЕЕВ: Не могу сказать, доминируют. Их много, конечно, но насчет доминируют, не могу сказать.

    С.РЫБКА: Слушаем вас. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Борис, Москва. Память о докторе Лизе, Елизавете Глинки подсказывает, что хорошо было бы в ее честь назвать аэропорт.

    С.РЫБКА: Спасибо за это напоминание, упоминание. Все-таки, что касается героев, персоналий из 21 века, допускает конкурс их имена?

    В.ФАДЕЕВ: Почему нет? Конечно. Дискуссия была только о политических деятелях. Елизавета Глинка, она была великой в части организации благотворительности. Она лауреат государственной премии, между прочим. Конечно, все ее помнят.

    С.РЫБКА: Кстати, еще, что не спросил. А иностранцев можно было ли предлагать? Есть ли такие предложения?

    В.ФАДЕЕВ: Честно говоря, я забыл.

    С.РЫБКА: С точки зрения регламента, это, скорее всего, возможно было?

    В.ФАДЕЕВ: Думаю, что да.

    С.РЫБКА: Мы с Валерием Фадеевым беседуем, секретарем Общественной палаты. Много времени посвятили разговору о проекте «Великие имена России». После информационного выпуска уже обратимся к наиболее актуальной повестке. Сейчас давайте оживим, может быть, эти темы. Вы читали вчера публикации, связанные с постановлением правительства о регистрации в мессенджерах через телефоны? Просто сегодня, например, пишут, что в Общественной палате одобрили эту инициативу. Вникали?

    В.ФАДЕЕВ: Я не одобрял. Я не знаю, может быть, кто-то из коллег одобрил. Поскольку я не пользуюсь всеми этими вашими электронными штучками, мне эта тема глубоко безразлична.

    С.РЫБКА: Вот. Хорошо, что я ее сейчас упомянул. Мы, может быть, ее минуем. Тогда не против несколько минут в начале следующей получасовки посвятить разговору именно о работе Общественной палаты, вот как это у вас устроено?

    В.ФАДЕЕВ: Мы можем не уходить от этой темы. Я могу сказать какие-нибудь пламенные слова против этих всех штук. С удовольствием.

    С.РЫБКА: Продолжаем разговор с Валерием Фадеевым, секретарем Общественной палаты. Валерий Александрович, перед информационным выпуском сказал, что он готов, несильно напрягаясь, произнести пламенную речь против мессенджеров, соцсетей и всего такого прочего. Я вас правильно понял?

    В.ФАДЕЕВ: Мне начинать речь или вы что-нибудь спросите?

    С.РЫБКА: Я спрашиваю, это связано с тем, что вы буквально с отвращением, презрением относитесь ко всему этому или какие-то другие мотивы?

    В.ФАДЕЕВ: Нет, у меня нет, конечно, отвращения и презрения, это слишком сильные чувства для тех объектов, которые мы обсуждаем.

    С.РЫБКА: Какие чувства к этим объектам вы испытываете?

    В.ФАДЕЕВ: Это же все затягивает людей. Раньше ругались: телевидение затягивает людей, люди сидят часами у телевизора. Теперь люди сидят часами у компьютера и, в общем, довольно бессмысленно проводят время.

    С.РЫБКА: Это разве не есть общественная жизнь в 21 веке? Вы же Общественную палату представляете.

    В.ФАДЕЕВ: Ну да. Я вам скажу. Форум был несколько дней назад большой, итоговый форум года, там собираются сотни и тысячи людей со всей страны. Они, вообще, не в сетях сидят, они работают кто с чем: кто с инвалидами, кто с детьми, кто с бомжами, извиняюсь, кто какие-то проекты продвигает образовательные. Эти люди не сидят в соцсетях.

    С.РЫБКА: По-вашему, те, кто сидят в соцсетях, они подобные полезные проекты…

    В.ФАДЕЕВ: Более того, соцсети часто используют, например, чтобы деньги собрать.

    С.РЫБКА: Так.

    В.ФАДЕЕВ: Это бывает очень полезно, помимо государства, оказывается, можно вполне эффективно в соцсетях собирать деньги. Конечно, я не выступаю против интернета, потому что и справку можно взять, и цитату найти любую, книгу можно прочитать в интернете.

    С.РЫБКА: И непонятно, в какой момент для вас возникает хоть какой-то негатив к этому всему.

    В.ФАДЕЕВ: Просто, чтобы было понятно, я вовсе не какой-то там маргинальный гуманитарий. Я закончил факультет управления прикладной математики.

    С.РЫБКА: Мы в курсе. МФТИ, по-моему.

    В.ФАДЕЕВ: Физтеха, да. Я даже программировать умею. Я понимаю.

    С.РЫБКА: Так что вас лично, персонально отвращает?

    В.ФАДЕЕВ: Я много лет работал журналистом, 18 лет проработал главным редактором.

    С.РЫБКА: Вся журналистика там теперь.

    В.ФАДЕЕВ: Но только там нет ответственности. Наша с вами профессия предполагает ответственность. Есть закон о средствах массовой информации, мы живем по этому закону. Если мы соврали, мы будем отвечать, мы должны перепроверять информацию. А то, что сейчас происходит в интернете, в тех же самых сетях, в этих мессенджерах, в Telegram-каналах, информация вбрасывается любая, без всякой проверки. Тысячи, десятки, иногда сотни тысяч людей знакомят с этой информацией и, конечно, это массовая информация. И никакой проверки там нет. Этот поток в основном шелухи, зачастую ложной информации, лживой информации…

    С.РЫБКА: Почему зачастую? Мне кажется, там соотношение будем 50 на 50, а часто и в пользу скорее информации достоверной.

    В.ФАДЕЕВ: Вот видите, если 50 на 50, то это очень часто. Если бы радиостанция «Говорит Москва» давала даже не 50 процентов, а пять процентов ложной информации, она была бы закрыта очень скоро.

    С.РЫБКА: Было бы большой ошибкой. Но, смотрите, тогда, если мы охочи до информации достоверной, пусть ее нам дают официальные органы. А с этим большие проблемы возникают, особенно в случае по-настоящему резонансных и опасных историй.

    В.ФАДЕЕВ: Сергей, я до недавнего времени вел «Воскресное время», и был этот трагический случай в Кемерове, когда был пожар, и погибло много людей. Тогда еще некоторые журналисты осуждали, в том числе и лично меня, за то, что мы врали в эфире. Это не так. Я был в эфире в 13 часов на Дальний Восток, потом в 17 часов на Сибирь и потом в 21 час на европейскую часть России. Три эфира обычно бывает у «Воскресного времени». И мы следили за всеми сообщениями, сколько там погибших, сколько обнаружено тел. Мы давали всю эту информацию в эфир. Но тут же пошла информация по сетям о том, что погибших сто, двести, триста.

    С.РЫБКА: Это разве проблема сетей? Это проблема официальных органов.

    В.ФАДЕЕВ: Официальные органы давали цифры, они давали.

    С.РЫБКА: Охотно ли?

    В.ФАДЕЕВ: Официальные органы нашли пять тел и сообщили об этих пяти телах. Я же помню это. Уже в 17 часов во время моего эфира появилась информация, сколько пропало без вести: десять, двадцать, тридцать. И, конечно, возникала мысль, что эти пропавшие без вести тоже погибли, и мы тоже сообщали эту информацию. Но это были не сотни людей.

    С.РЫБКА: Самый последний случай подобного рода, по крайней мере, по тому накалу, который он в медиа вызвал, сравнимый, - это обстоятельства в колледже в Керчи. И здесь действительно были проблемы с доступом к информации. Потому что сначала довольно широкий тираж получила информация о том, что нападавших более одного, что, возможно, это взрыв газа, а не буквально атака. Что мешало правоохранительным органам в режиме онлайн, постоянно, как это делают даже новостные агентства сейчас, просто на ленты на какие-то свои отправлять все, все, все последние данные, которые есть?

    В.ФАДЕЕВ: Мы должны приучать эти органы работать так.

    С.РЫБКА: А что для этого делает Общественная палата? Не шучу, всерьез спрашиваю.

    В.ФАДЕЕВ: Вот сейчас мы с вами выступаем в прямом эфире, вот я поддерживаю эту вашу точку зрения. Но для этого они должны быть очень профессиональны, они должны взвешивать свою информацию.

    С.РЫБКА: Это понятно, чтобы не было споров и каких-то конфликтов, подобных тому, который возник после освещения истории с «Норд-Остом».

    В.ФАДЕЕВ: Да.

    С.РЫБКА: Например, да. Но хотя бы теоретически, вот что это может быть за механизм? Вы говорите, должны быть подготовлены. Что, нужны пресс-секретари, которые будут не просто сокрушительно симпатичными женщинами, как Ирина Волк в МВД.

    В.ФАДЕЕВ: Это модно в правоохранительных органах, чтобы были пресс-секретари красавицы.

    С.РЫБКА: Везде теперь модно, чтобы пресс-секретари были ничего себе.

    В.ФАДЕЕВ: Кажется, это не совсем точное решение.

    С.РЫБКА: А что точное решение?

    В.ФАДЕЕВ: Точное решение – группы должны быть, специальные группы, подготовленные информационные группы, которые в случае таких экстренных ситуаций могли бы быстро взаимодействовать с теми, кто ведет розыск, принимает решения, и давать взвешенную информацию в эфир или в СМИ.

    С.РЫБКА: Общественные советы, которые существуют при ведомствах, в том числе при МВД есть такой общественный совет. Вы их функцию в чем видите? Можете указать хоть на одно какое-то свершение в деятельности государственной структуры, которое произошло благодаря тому, что общественный совет настоял, решил, предложил, довел до конца?

    В.ФАДЕЕВ: Критика ваша колет мне глаза.

    С.РЫБКА: Я вас не критикую, я изыскиваю.

    В.ФАДЕЕВ: Я отвечу вам. Это очень болезненный для нас вопрос. Дело в том, что Общественная палата Российской Федерации избирает членов общественных советов министерств и ведомств. И в этом смысле мы в каком-то смысле…

    С.РЫБКА: Вы в ответе за тех…

    В.ФАДЕЕВ: Совершенно верно. Мы за них отвечаем. В прошлом году президент Путин сказал: «Что-то ваши общественные советы так, на броуновское движение похожи, не очень толку от них много».

    С.РЫБКА: Декоративные.

    В.ФАДЕЕВ: Да, это так. Это так. И до недавнего времени почти все общественные советы контролировались руководителями ведомства, министром. Это так. В то время как по закону вообще-то ни одно серьезное решение не может быть принято ведомством без фактически санкций общественного совета. Так устроен закон. Но они вот такие, какие есть.

    С.РЫБКА: Что-нибудь изменилось?

    В.ФАДЕЕВ: Мы целый год этим занимаемся. Мы тщательно подбираем состав, когда выборы проходят. Мы пытаемся избрать в общественные советы не слишком лояльных людей. Вот эта работа сейчас ведется. Но вот сейчас отчитаться перед слушателями, что мы совершили такие деяния, что общественные советы теперь подвиги совершают каждую неделю, нет, я не могу.

    С.РЫБКА: Вопрос тогда к вам, как к секретарю Общественной палаты и как к журналисту. Мы в последние, не берусь говорить, в какой период, в общем, значительная часть новостей, над которыми и мы работаем, и все прочие коллеги, это новости по мотивам заявлений региональных чиновников, почему-то чиновниц, так уж выходит. Сперва кто-то предлагает прожить на три с половиной тысячи рублей в месяц.

    В.ФАДЕЕВ: В Саратове.

    С.РЫБКА: В Саратове. Потом лишается, министр труда и социального развития, по-моему, так, лишается должности. Последняя история связана с общением с подростками, им сказали вроде того, что они не вправе ничего от государства требовать.

    В.ФАДЕЕВ: «Никто вас рожать не просил. Государство вам ничего не должно». Это Екатеринбург.

    С.РЫБКА: Смотрите, это все действительно общественно значимые истории или это мы, журналисты, просто так по-волчьи, даже по-шакальи набрасываемся на бедных региональных чиновников, терзаем их, лишаем кресел и постов? Что это такое?

    В.ФАДЕЕВ: Я думаю, что надо набрасываться.

    С.РЫБКА: Надо?

    В.ФАДЕЕВ: Потому что чиновникам вообще следить за языком надо – это первое. А если они за языком не следят, это ведь значит, что они так действительно думают.

    С.РЫБКА: Да тоже не факт. Просто люди не умеют артикулировать, уж извините за это слово.

    В.ФАДЕЕВ: Ну это не самые последние чиновницы две, о которых вы сказали. Это вполне по региональным меркам высокопоставленные дамы. У них просто прорывается это. А раз так прорывается, ну не могут они занимать такие посты. И если дама полагает, что можно на три с половиной тысячи в месяц нормально питаться, не место ей на этой должности, очевидно.

    С.РЫБКА: Понял вас.

    В.ФАДЕЕВ: Я в Москве живу, у меня нормальная зарплата, я на Первом канале работал. Но я много езжу и я понимаю, что такое прожить не то, что на три с половиной, а на 15 тысяч рублей. Типичная зарплата в регионе 15-20 тысяч рублей. Со скрипом можно прожить, еле-еле.

    С.РЫБКА: Мы вчера беседовали с Борисом Чернышевым, это зампред думского комитета по образованию, науке, в общем, депутат Чернышев. Он выступил с инициативой создать некую комиссию государственную, которая бы давала пояснения по поводу заявлений чиновников. Он не шутил, не иронизировал, но звучит это довольно фантастично. Может, вы как-то иначе готовы на это взглянуть? Какой-то орган, какая-то структура, помимо пресс-служб, пиар-служб, которая бы отвечала за «базар» чиновников, грубо говоря совсем уж.

    В.ФАДЕЕВ: И кто это сделает? Это будет правительственное ведомство или ведомство Государственной Думы?

    С.РЫБКА: То есть иначе как шутку это трудно воспринимать, по-вашему?

    В.ФАДЕЕВ: Ну, конечно. Ну, о чем мы говорим? Ну что же за чиновники, если надо разъяснять их слова?

    С.РЫБКА: А потому что, к сожалению, это то, что происходит всякий раз, когда нечто подобное звучит. Потом мэр города разъясняет, губернатор региона разъясняет. В конечном итоге где-нибудь на брифинге с Песковым по телефону, мы у Пескова спрашиваем, а вы-то что там, в Кремле.

    В.ФАДЕЕВ: Сергей, это скоро пройдет.

    С.РЫБКА: Скажите, когда уже это пройдет?

    В.ФАДЕЕВ: Сейчас таких случаев довольно много, и чиновники же по всей стране наблюдают за тем, как этих чиновниц и чиновников увольняют.

    С.РЫБКА: Думаете, научатся.

    В.ФАДЕЕВ: Ну, конечно. Это скоро пройдет. По крайней мере, молчать будут. Какая-то была, помните, реклама: иногда лучше молчать, чем говорить.

    С.РЫБКА: Вы не готовы рассудить так, что, может быть, такая активность в отношении этих региональных чиновников – это компенсация за то, что не так уж часто пресса, ну мы тоже, что уж греха таить, вот так всерьез беремся за федеральных больших шишек. То есть на регионах отыгрывается информационная повестка просто потому, что вот здесь, в центре, не очень-то уж к кому прицепишься.

    В.ФАДЕЕВ: Ну прицепляйтесь.

    С.РЫБКА: Молчат! Все молчат, никто никуда не ходит.

    В.ФАДЕЕВ: Они более профессиональные, ну, конечно.

    С.РЫБКА: Все просят запросы на бланках с печатями, с номером запроса. 21 век. Ну что это такое?

    В.ФАДЕЕВ: Давайте прицепимся к кому-нибудь. Хотите, к министру финансов прицепимся прямо сейчас, прямо в эфире?

    С.РЫБКА: Давайте. Какие у вас к нему вопросы?

    В.ФАДЕЕВ: Вот недавно министр финансов Силуанов (обсуждали много) выступил с тезисом, который не был понят большинством журналистов, что налог на роскошь в России был в свое время повышен, и с богатых налог берется больше, чем с бедных. Помните? Недавно это было.

    С.РЫБКА: Да. И всем померещилось, что это было разговором о прогрессивной шкале налогообложения.

    В.ФАДЕЕВ: Да. И путают с прогрессивной шкалой. А дальше Силуанов сказал: «Мы не можем ввести прогрессивную шкалу налогообложения, потому что богатые очень хитрые, и они все равно не заплатят этих денег». Таким образом, министр Силуанов расписался в бессилии государства.

    С.РЫБКА: Фискальных органов.

    В.ФАДЕЕВ: Да, фискальных органов. Но я хочу заметить, что министр финансов Силуанов не договаривает еще одной важной вещи. А я два раза, выступая в Государственной Думе, в его присутствии об этом говорил. Дело в том, что богатые не платят 13%. И оценки, а это несложно сделать, оценить их доходы по их расходам. Богатые платят гораздо меньше 13%. И у нас реально в стране не плоская шкала налогообложения, а регрессивная: чем богаче, тем меньше платит человек. Вот от этой темы они открещиваются. Они даже 13% не в состоянии взять с богатых, не то, что прогрессивную шкалу ввести. Это первое. А второе хочу заметить, что они с богатых не могут взять 13%, так сейчас поднимается тема, и уже пошли эксперименты, брать с самозанятых 4-6% от выручки.

    С.РЫБКА: Есть такая история. На самозанятых давно нацелились, там разные форматы предлагают, покупка патентов.

    В.ФАДЕЕВ: Я вам хочу заметить, что несложно оценить, мы с вами легко можем оценить, речь идет, может быть, о 200 миллиардах рублей. А вот наши оценки, Общественной палаты, показывают, с самозанятых могут взять 200 миллиардов рублей, а если с богатых взять хотя бы 13%, то это 500 миллиардов рублей. Вот вам две чаши весов.

    С.РЫБКА: Вы в Общественной палате об этом рассуждаете, за этим присматриваете? Что делаете?

    В.ФАДЕЕВ: Мы вот об этом говорим.

    С.РЫБКА: Говорите.

    В.ФАДЕЕВ: Вы же сейчас сказали, что мы не можем поговорить о высокопоставленных. Вот сейчас говорим о высокопоставленных чиновниках.

    С.РЫБКА: Общественный совет есть при Минфине?

    В.ФАДЕЕВ: Есть, конечно.

    С.РЫБКА: Там что за персонажи? Актеры, артисты или какие-то ученые ребята?

    В.ФАДЕЕВ:  Тихий пока общественный совет.

    С.РЫБКА: Тихий, не слышно. В основном при МВД бывает слышно, а так-то не очень громко.

    Очень классно, что вы заговорили про какие-то истории, связанные со сборами с граждан, богатых, небогатых.

    Есть публикация сегодняшняя в «Коммерсанте» о том, что коллекторы нацелились на тех, у кого долги по оплате услуг ЖКХ. Читали эту публикацию? Она, по-моему, сегодня заглавная на «Коммерсе». По оценкам предварительным, долги россиян по ЖКХ превышают 500 миллиардов рублей. Если, кстати, сравнивать с самозанятыми, с самозанятых 200 могут собрать, с просто должников по ЖКХ - 500 миллиардов рублей. Сейчас коллекторы только 5% от общей задолженности населения собирают. То есть к ним эти структуры, управляющие компании обращаются только в 5% случаев. Хотят больше. Институт коллекторства и то, что их могут и по таким делам привлекать чаще, как вы на это смотрите?

    В.ФАДЕЕВ: Я сейчас не хочу отвечать быстро. Потому что в свое время коллекторы вели себя отвратительно.

    С.РЫБКА: А что-то изменилось?

    В.ФАДЕЕВ: Такие элементы, я бы сказал, бандитизма, они легко просматривались. Несколько лет назад эта тема была острой. Да, изменилось. Насколько я понимаю, не хочу сейчас совсем уж какой-то рецепт выписывать, надо или не надо, но изменилось, ситуация стала лучше. Надо поглубже в этом разобраться, чтобы мне об этом сказать. В принципе, ничто не мешает, как мне кажется, этим управляющим компаниям передавать долги в коллекторские агентства.

    С.РЫБКА: Нет, закон это не мешает, они уже это делают, просто не очень активно. Возможно ли на государственном уровне как-то прописать историю о том, что есть долги по ЖКХ, ждите именно коллекторов.

    В.ФАДЕЕВ: Хочу сказать, что тут думают, что… Кто должен в первую очередь в основном за ЖКХ? Я хочу сказать, что, скажем, среди пенсионеров и среди людей, менее обеспеченных, очень мало должников. Очень мало. Они исправно платят как раз за квартиру, за услуги. Вот те, кто побогаче, кто квартиру в аренду сдает, вот там довольно много должников. Так что здесь, что касается такого уж социального напряжения, не должно быть.

    С.РЫБКА: Словосочетание «социальное напряжение» упомянули. Что, по-вашему… 2018 год. До нового года два месяца, ладно, далеко еще все-таки. Основной источник социального, общественного напряжения, раз вы от Общественной палаты, что такой источник в этом году главный?

    В.ФАДЕЕВ: Это, конечно, повышение пенсионного возраста. Это очевидно. Это реформа, которая потрясла фундамент социальной жизни в России. Конечно. У нас за последние 25-30 лет почти все изменилось в социальной сфере. А пенсионная система оставалась советской, это то, что удерживало какую-то связь с прошлой жизнью. А теперь нет. Теперь этого нет. Конечно, это очень серьезное воздействие на общество.

    С.РЫБКА: Масштаб и качество дискуссии по этому вопросу вас устраивает, как журналиста, как общественника?

    В.ФАДЕЕВ: Я сам был сторонником. Я считаю, это наша заслуга, главная заслуга этого года, что мы заставили чиновников комментировать и обсуждать. Потому что идея некоторых чиновников была: давайте мы втихую протащим этот сложнейший законопроект. Это невозможно, втихую протащить законопроект, который касается всех жителей страны, всех граждан России. Мы были категорически против. Общественные палаты во всех регионах обсуждали эту тему. Было давление на них и местной власти. Некоторые выступали против реформы.

    С.РЫБКА: Некоторые, вы имеете в виду региональные общественные палаты выступали против.

    В.ФАДЕЕВ: Региональные общественные палаты. Там очень жесткая дискуссия началась. Я приветствовал эту дискуссию.

    С.РЫБКА: А в региональные общественные палаты кто в основном попадает? Вообще, откуда у людей время на такую деятельность?

    В.ФАДЕЕВ: Часто это заслуженные люди, не молодые люди. Возглавляют общественные палаты чаще всего очень активные люди. Очень активные, иногда жесткие даже люди.

    С.РЫБКА: Вы сталкивались с таким явлением, почему-то мне кажется, в регионах это гипотетически возможно, чтобы человек становился членом общественной палаты, а потом какие-то буквально выгоды для себя получал. Возможно ли получить какие-то выгоды, будучи членом Общественной палаты, лоббируя какие-то интересы?

    В.ФАДЕЕВ: Если лоббируя интересы и выгоду вроде взяток или вознаграждения, нет, это я не приветствую. Если общественная палата становится, скажем, для молодого человека некой площадки для дальнейшего его движения в политику, в заксобрание, наоборот, это я приветствую, это хорошо, это правильно – от общественной работы двигаться дальше в политику. И такие примеры есть. Что касается лоббизма, к сожалению, тоже бывает. Что делать?

    С.РЫБКА: Кроме Общественной палаты, кроме Общероссийского народного фронта, к которому вы тоже имеете прямое отношение, что еще, по-вашему, может быть этим трамплином для молодежи? Уж слишком это такое широкое понятие по нынешним временам, но все-таки. В политику, я имею в виду, как стартовать?

    В.ФАДЕЕВ: Планка молодежи двигается все выше.

    С.РЫБКА: Все выше, да, я все еще там, мне кажется.

    В.ФАДЕЕВ: Уж скоро до пятидесяти дойдет молодежь.

    С.РЫБКА: Ну, так как им стартовать?

    В.ФАДЕЕВ: Партии, конечно, еще. Партии живы. Я скептически отношусь к политическим партиям, но они живы, и выборы в начале сентября показали, что партии живы. Мне даже казалось, что уж все, эта система должна сворачиваться. Нет. Она жива, и люди голосуют, и даже за ЛДПР, коммунистов.

    С.РЫБКА: Говоря «эта система», вы имеете в виду именно набор партий или та избирательная система, та форма регистрации партии, которая есть?

    В.ФАДЕЕВ: Все в целом. Партийная система, откуда взялась? Это наследие… не наследие, а это изобретение 19 века. Партийная система на Западе, в Европе в первую очередь, возникла вследствие, извините, борьбы рабочего класса за свои права. Сначала профсоюзы, потом левые партии, потом левым партиям стали противостоять правые партии. Возникла мощная партийная система, про которую мы читали в учебниках. Но сейчас и в Европе эта партийная система себя изживает, потому что классов нет, и классовая борьба теперь совсем другая, не та, которая была в 19-м, в 20 веке. А мы взяли себе в 90-х годах, перенесли эту партийную систему. Но у нас тоже нет классов. У нас другая социальная структура. Поэтому принципиально партийная система не вполне адекватна тем задачам, которые здесь у нас в России перед нами стоят.

    С.РЫБКА: Вы все-таки изумились тому, что система жива и работает партийная. А профсоюзная система нынешняя вас не изумляет?

    В.ФАДЕЕВ: Слабые профсоюзы, конечно. Они во всем мире слабые. К сожалению, и у нас слабоваты.

    С.РЫБКА: Внезапно заканчиваем на разговоре о профсоюзах. Спасибо за эту беседу. Мы беседовали с Валерием Фадеевым, журналистом, секретарем Общественной палаты. Приходите почаще. Приходите еще.

    В.ФАДЕЕВ: Спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено