Ю.БУДКИН: Наш гость — глава киноконцерна «Мосфильм», режиссер Карен Шахназаров. Карен Георгиевич, добрый день.

К.ШАХНАЗАРОВ: Добрый день.

Ю.БУДКИН: Прямой эфир. Можно писать через SMS-портал +7-925-88-88-948 и через Telegram govoritmskbot. Можно звонить 73-73-948.

Вы вошли в руководство Общероссийского народного фронта.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я так и был.

Ю.БУДКИН: Но теперь, как говорят, на новый созыв это у вас называется?

К.ШАХНАЗАРОВ: Новый срок, созыв.

Ю.БУДКИН: Зачем это для вас?

К.ШАХНАЗАРОВ: В смысле?

Ю.БУДКИН: Вот эта деятельность, она для чего? Она помогает снимать кино или что?

К.ШАХНАЗАРОВ: Если хотите, помогает и кино снимать. Чем больше ты общаешься с людьми, тем больше у тебя возникает знаний жизни, человеческих характеров, это интересно.

Ю.БУДКИН: Но вот деятельность одного из руководителей Общероссийского народного фронта.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не являюсь сопредседателем, я как и был в этом… Я думаю, что у Народного фронта достаточно полезная деятельность.

Ю.БУДКИН: Как раз это и вызывает у многих вопросы. Люди не очень понимают, что это такое.

К.ШАХНАЗАРОВ: Если по-простому говорить, если кто помнит, был в советское время Народный контроль, организация такая. В определенной степени Народный фонт, на мой взгляд, выполняет эти функции.

Я наблюдал, очень много действительно реально вещей, которые Народный фронт помогает выправлять. Начиная с дорог, которые кое-как сделаны где-нибудь в маленьком сибирском городе, и в результате все-таки благодаря активистам Народного фронта, сделают нормально; кончая закупками какого-нибудь Mercedes с хрустальными фарами для пожарной охраны тоже какого-нибудь маленького городишки за 15 млн рублей, который вовремя Народный фронт ухватит.

Ю.БУДКИН: Не заметил.

К.ШАХНАЗАРОВ: Очень большая работа там идет среди вот таких активистов, то есть там главное вообще. И там очень много добровольных людей, которые, на мой взгляд, очень полезно работают.

Ю.БУДКИН: То есть система сама себя контролировать не может, граждане сами по себе тоже не могут, и нужна какая-то структура типа Народного фронта, которая поможет продвинуть это?

К.ШАХНАЗАРОВ: Система вообще никогда сама себя контролировать не может. Где вы видели систему, которая может себя контролировать? Всегда нужна какая-то параллельная структура, которая должна каким-то образом контролировать, так жизнь устроена.

Вы не найдете систему в мире, которая бы могла сама себя контролировать, всегда должен быть какой-то контроль. И когда общественный контроль, то этого достаточно бывает вполне, как говорится, работает это.

Ю.БУДКИН: Тогда как раз про структуру. Ози пишет: «Народный контроль, он же бесплатно работал и не имел никаких привилегий. А Народный фронт, он на какие деньги существует?»

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не могу сказать, что я знаю бюджет. Во-первых, Народный контроль, нельзя сказать, что он бесплатно работал. Были руководящие структуры Народного контроля. Как бесплатно? Что они думают, что это просто люди во дворе собирались что ли? Смешно. Конечно, было. Понятно, советское государство организовало Народный контроль, у них были свои задачи, конечно, это поддерживалось.

И здесь, я думаю, что в какой-то части, конечно, государством поддерживается. Но там огромное число людей, которые работают совершенно бесплатно, на добровольных началах. Более того, испытывают постоянные проблемы с местными властями. Это же не так просто. Понятно, что на местах и мэры, и губернаторы, часто совсем не нравится им.

Ю.БУДКИН: Это была госказна, Александр Фельдман, возвращаясь к Народному контролю, потому что еще в 1934 году это делали за счет ликвидированного Наркомата рабоче-крестьянской инспекции.

К.ШАХНАЗАРОВ: А госказна в Советском Союзе откуда была? Государство.

Ю.БУДКИН: Да, это государственные деньги. Насколько это политически важно ориентированная как-то организация? 413-й говорит: «Вы же вспомнили о каких-то бронзовых автомобилях. Навальный не помогает?»

К.ШАХНАЗАРОВ: В смысле?

Ю.БУДКИН: Вот есть вроде и другие люди, которые тоже следят за тем, чтобы чиновники не покупали каких-то неправильных автомобилей, неправильных унитазов или еще чего-нибудь.

К.ШАХНАЗАРОВ: Хорошо, если кто-то еще следит, я в этом не вижу ничего дурного. Если еще кто-то следит за этим на добровольных началах, ради бога.

Ю.БУДКИН: Но вы сами пошли в Народный фронт или вас туда пригласили?

К.ШАХНАЗАРОВ: Нет, меня пригласили, конечно. Меня в свое время пригласил, кстати, мой товарищ, ныне покойный, к сожалению, Станислав Сергеевич Говорухин. Он меня позвал, предложил, я пошел.

Ю.БУДКИН: То, что вы в итоге там получили или увидели, узнали, это примерно то, чего вы ожидали?

К.ШАХНАЗАРОВ: Да. Я вообще очень много интересного узнал про жизнь, не буду все рассказывать.

Ю.БУДКИН: Это что-то большее, чем просто вот эти встречи в огромном зале.

К.ШАХНАЗАРОВ: Ну, конечно! Там идет огромная работа, постоянно большая работа. Встречи в зале — это совсем, как говорится, видимая часть, заметная. А на самом деле там идет достаточно большая и, на мой взгляд, полезная работа. На мой взгляд, очень полезная работа. Но на мой взгляд. Я в данной ситуации не могу сказать, что я как бы настолько…

Ю.БУДКИН: Вот Виталий пишет, вы сказали, система не может себя контролировать хоть где, хоть у нас, хоть не у нас.

К.ШАХНАЗАРОВ: Конечно.

Ю.БУДКИН: Но есть же прокуратура, есть какая-то, пишет он, определенная внутренняя дисциплина чиновников. То есть их вроде как контролировать должны правоохранительные органы.

К.ШАХНАЗАРОВ: Правоохранительные органы контролируют прямые нарушения. Я с вами разговариваю как гражданин.

Ю.БУДКИН: Ну, да.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не большой специалист в казуистике юридической, но, как я понимаю в силу своего малого может быть разумения, что прокуратура и правоохранительные органы там, где прямое нарушение закона есть.

Но есть же масса случаев, где нет прямого нарушения закона. Есть разгильдяйство, есть головотяпство. Строго говоря, плохо сделали дорогу, может быть даже ничего и не украли, а просто плохо сделали, кое-как сделали, прокуратура здесь при чем? Не может же прокуратура заниматься миллионом бытовых дел, я не знаю, детская площадка в каком-нибудь дворе, не вывезли грязь. Есть масса вещей, где нужен какой-то общественный контроль. Фактически этим и занимается Народный фронт, там активисты свои есть, люди неравнодушные.

Ю.БУДКИН: Тогда еще одно. Карен Шахназаров дал согласие войти в Общественный совет по культуре в Думе, при комитете по культуре в Думе.

К.ШАХНАЗАРОВ: Да, дал.

Ю.БУДКИН: Для чего?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что вообще важно находиться. Есть очень много законодательных инициатив, которые вызывают какие-то вопросы. И, в принципе, Общественный совет, как я полагаю, в определенной степени как-то хотя бы может свое мнение высказывать.

Вот недавно, кстати, была такая инициатива, законопроект о тотальном акционировании унитарных предприятий. Это непосредственно касалось и «Мосфильма», потому что он попадал под это дело. 10 тысяч предприятий. Вот мы озаботились в свое время. Нас услышали, этот законопроект сейчас отложили, будут слушания. Но это очень важное дело. Это касается вообще миллионов граждан страны. В том числе и нас, потому что мы унитарное предприятие. «Мосфильм» на протяжении долгого времени отстаивал это право. Хотя нас государство не финансирует. Я думаю, отношение к унитарным предприятиям, вот это тотальное акционирование, не очень верно.

Надо смотреть предприятия, которые нерентабельны. Вопрос не в собственности. Поскольку акционирование у нас достаточно туманный вообще… У нас «Студия Горького», «Ленфильм», акционерное общество и немодернизированное, и остаются в том же состоянии, в котором были 20 лет назад. А «Мосфильм» не акционированное общество, но при этом сумело модернизироваться. И прибыль приносит. Нас это волнует, мы активно тоже свою позицию высказали, поэтому такие могут быть инициативы.

Ю.БУДКИН: То есть это своего рода лоббистская деятельность?

К.ШАХНАЗАРОВ: Нет, лоббистская, на мой взгляд, это несколько другое, мне кажется. Я не знаю, может и можно назвать. Лоббистская деятельность — это когда люди, мне кажется, вообще которые не имеют никакого статуса, занимаются продвижением или наоборот — тормозом каких-то… Я не знаю, у нас по-моему это не является… В Соединенных Штатах, по-моему, это официально даже имеет…

Ю.БУДКИН: 413-й вообще пишет, что в Голливуде нет унитарных предприятий прежде всего в кино.

К.ШАХНАЗАРОВ: В Голливуде много чего нет. Я думаю, что копировать просто Голливуд или что-то другое это достаточно наивное такое представление. В Голливуде нет унитарных предприятий, но в Голливуде и акционерных нет предприятий. Это разные вещи. Можно об этом довольно долго размышлять, как, что в Голливуде происходит.

Ю.БУДКИН: То, что касается российского кинопроизводства, кинопроката, в последнее время очень многие люди, во всяком случае если посмотреть Telegram-каналы, форумы разные, люди как зрители начинают жаловаться, что министерство культуры все чаще отодвигает премьеры западных фильмов на более неудобнее время для того, чтобы российским фильмам, что называется, более удобно было выйти на широкую аудиторию. Вы, как кинопроизводители, это чувствуете?

К.ШАХНАЗАРОВ: Нет, я такой особой поддержки не чувствую. Я сам выпускал картины, никто ради моих картин ничего не отодвигал. Поэтому не знаю, может быть практика есть, но…

Ю.БУДКИН: Это обсуждается с министерством культуры как-то, может вы просили об этом, а они этого не делают?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я, честно говоря, и не просил. Я не знаю, я не думаю, что это какая-то… Может быть там пару раз отодвинули, но, я думаю, что в отношении проката должна быть какая-то определенная политика. И, конечно, надо помогать отечественному производителю.

Ю.БУДКИН: А каким образом? Некоторые говорят, почему, допустим, детский фильм не выходит к каникулам, потому что он импортный, а, к примеру, отечественный, пусть даже и не очень детский, выходит к каникулам, потому что там люди пойдут.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не знаю этих примеров. Вы конкретный пример назовите, потому что разговоров много, но сколько я слышу, может быть два-три раза такая практика была.

Ю.БУДКИН: И этой практики не становится больше?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не знаю. Я не думаю, что эта практика может к чему-то привести. Я думаю, что более радикальными мерами надо решать поддержку отечественного кино, а вот эта мера довольно туманная.

Ю.БУДКИН: Более радикальные, это что за меры?

К.ШАХНАЗАРОВ: На мой взгляд, надо ограничивать количество проката американских картин. Не вообще картин, не вообще импортных картин, а конкретно американских картин.

Ю.БУДКИН: Почему?

К.ШАХНАЗАРОВ: Потому что практически то, что сегодня происходит в российском прокате, на самом деле с этим невозможно сражаться. И прежде всего потому, что в определенной степени он контролируется американцем.

Ю.БУДКИН: Насколько я понимаю, четко понятны юридические лица даже.

К.ШАХНАЗАРОВ: Посмотрите, кто арендует, кто в аренде тех или иных сетей. Надо разбираться с этим. Нам известно гораздо больше, чем может быть общественности.

Ю.БУДКИН: Насильно мил не будешь, обычно говорят. Мол, если сейчас не смотрят отечественные фильмы…

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не говорю про отечественные картины. Я не говорю, что надо предоставлять эти квоты отечественным картинам. Я говорю о том, что надо сделать на российском рынке более справедливое представительство всех картин. Строго говоря, на российском рынке практически невозможно встретить ни китайских картин, ни индийских, ни европейских, ни латиноамериканских, которые вы можете встретить во множестве в других странах. А практически полностью наши сети и наш прокат контролируется американским…

Ю.БУДКИН: Это решается квотами?

К.ШАХНАЗАРОВ: Это моя идея, может быть она и неверная.

Ю.БУДКИН: С вашей точки зрения?

К.ШАХНАЗАРОВ: Допустим, в Китае это вообще решается очень жестко. В Китае, насколько я помню, больше 25 картин вообще иностранных нельзя в прокат. И, надо сказать, благодаря этому во многом они создали кинематографию, которая 700 фильмов сегодня производит. То же самое и в Индии, очень жесткие правила.

Но я не предлагаю такие радикальные меры. Я думаю, что у нас они будут, видимо, не очень популярны. А то, что ограничить и в определенной степени уравнять права хотя бы других кинематографий на нашем рынке, что, на мой взгляд, поможет и российскому кино, и российскому зрителю, мне кажется, было бы правильно.

Ю.БУДКИН: Бренгвин пишет, 162-й, когда вы говорите об ограничении проката американских фильмов, вы будете ограничивать для нас прокат американских фильмов, чтобы самим устраивать для себя закрытые просмотры, мол, так уже было при коммунистах.

К.ШАХНАЗАРОВ: Смешно. Сегодня в мире интернета, ну, возьмите и смотрите где хотите, господи! Никто вам ничего не будет устраивать, закрытые просмотры.

Ю.БУДКИН: То есть это не идейная, а экономическая история? 

К.ШАХНАЗАРОВ: Уже давно никто никаких закрытых просмотров не устраивает. Вы, видимо, живете в каком-то, я не знаю, пятьдесят восьмом году что ли?

Ю.БУДКИН: Возвращаясь к некому противостоянию между отечественным и не отечественным кино хотя бы просто на рынке, ведь есть же успешные отечественные фильмы в последнее время, как это можно объяснить?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не думаю, что реально вообще у нас есть, если посмотреть как подсчитываются затраты, я думаю, что это в определенной степени не вполне точная информация.

Ю.БУДКИН: Об экономически успешных фильмах?

К.ШАХНАЗАРОВ: Ну, конечно.

Ю.БУДКИН: То есть когда фильмы зарабатывают миллиарды, типа «Движение вверх».

К.ШАХНАЗАРОВ: Надо посмотреть, сколько было потрачено или было бы потрачено на рекламу в том случае, если бы она была платной.

Ю.БУДКИН: Вы руководитель киноконцерна «Мосфильм». Сегодня известный актер, народный артист Михаил Боярский предложил вернуть худсовет. Во-первых, как вам идея?

К.ШАХНАЗАРОВ: Смотря где. Куда худсовет вернуть?

Ю.БУДКИН: К примеру, на «Мосфильм»?

К.ШАХНАЗАРОВ: У нас он и есть, никуда не пропадал. У нас редактура есть на «Мосфильме», у нас это есть.

Ю.БУДКИН: А вот эта разница между редактурой и худсоветом, чтобы было понятно. Ведь если я правильно понимаю, речь Боярского о том, чтобы вернуть худсоветы, как это было прежде.

К.ШАХНАЗАРОВ: Это надо понять, что Михаил Боярский конкретно имел в виду. Куда вернуть? В театры? В кино?

Ю.БУДКИН: В искусство.

К.ШАХНАЗАРОВ: По-разному же это происходило. Понятно, что здесь аналогии какие-то с советским временем, это совсем по-разному происходило в кино, в театре. Надо понимать, что конкретно он имел в виду.

Худсоветы в кино никогда ничего не решали. В советское время они ничего не решали. Худсоветы в советское время были достаточно формальным объединением, образованием, которое время от времени смотрело фильмы и высказывало свои какие-то мысли, как правило, в общем, положительные, поскольку это были коллеги и прочее. Так что они ничего не решали. А уж если на то пошло, то решал редакторский состав.

Ю.БУДКИН: И тут мы переходим ко второй части идеи.

К.ШАХНАЗАРОВ: Поэтому тут надо понимать, что конкретно Михаил Сергеевич имел в виду.

Ю.БУДКИН: А про цензуру?

К.ШАХНАЗАРОВ: А что про цензуру?

Ю.БУДКИН: Надо, чтобы, прежде чем это искусство выходило на публику, так или иначе кто-то просматривал, кто-то принимал решение.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, что он не это имеет в виду. Он, наверное, имел в виду то, что надо работать с материалом, например, если в кино, то надо работать со сценариями. Это совсем не значит, что это цензура. Вообще-то во всем мире работает.

Ю.БУДКИН: Но кто должен будет работать со сценарием, кроме автора?

К.ШАХНАЗАРОВ: Есть редакторы. А вы думаете, в Голливуде как снимают кино? Вы думаете, там автор приходит…

Ю.БУДКИН: Там есть специально обученные люди, которые проверяют.

К.ШАХНАЗАРОВ: Но там есть редактор. Ты приносишь, там есть редактор, который работает с твоим сценарием, который тебе говорит: знаешь, старик, у тебя не получаются диалоги, мы наймем другого для того, чтобы он тебе дописал диалоги, а это место вы должны убрать. Во всем мире так это работает.

Ю.БУДКИН: Допустим.

К.ШАХНАЗАРОВ: Простите, я в Англии работал, и в Америке работал, у меня были продюсеры иностранные.

Ю.БУДКИН: Есть разница?

К.ШАХНАЗАРОВ: Ну, конечно. Естественно. Тебе говорят: вот это надо сделать, вот это не пойдет, старик, извини. Что вы считаете, как это?

Ю.БУДКИН: А как вы понимаете разницу между тем, как устроен кинопроцесс как таковой и тем, как работало то, что теперь называет цензурой в советское время?

К.ШАХНАЗАРОВ: Есть такая мифология, что в советское время редакторы занимались только цензурой. Конечно, элемент какой-то цензуры был, строго говоря, нельзя было говорить «долой СССР» или «долой из Компартии», «Леонид Ильич плохой руководитель».

Ю.БУДКИН: И достаточно дорогой.

К.ШАХНАЗАРОВ: Понятно, что этого нельзя было. Но помимо этого была масса полезных вещей. Со мной работали редакторы. Это разработка сюжета, когда тебе подсказывают: у тебя недостаточно выписан характер, у тебя не хватает сюжета, у тебя финал не работает; то есть масса есть профессиональных вещей. Но в этом смысле надо работать со сценарием.

Ю.БУДКИН: В какой момент начинается цензура? В какой момент это действительно претензии к тому, что вот здесь было бы лучше по-другому? Ведь в постсоветский период у нас появилось довольно много в советское время снятых фильмов, которые теперь принято считать чуть ли не шедеврами.

К.ШАХНАЗАРОВ: Были, да, и такие картины, и что?

Ю.БУДКИН: Так ведь их наверняка не по цензурным основаниям в свое время клали на полку, а потому что считали, что они недостаточно хороши.

К.ШАХНАЗАРОВ: Какие картины вы имеете в виду?

Ю.БУДКИН: Я не знаю, первое, что приходит на ум, это тот же «Комиссар».

К.ШАХНАЗАРОВ: «Комиссар» — это единственный пример классического случая, когда человек пострадал именно по причине цензуры. Я думаю, что он практически единственный.

Ю.БУДКИН: То есть цензуры было не так много?

К.ШАХНАЗАРОВ: Не так много. У меня вырезали, я помню, в «Мы из джаза», там герой говорил, в каком году родился Карл Маркс? Клара Цеткин или Карл Маркс, я уж не помню. И вот что-то привязались, зачем эту реплику? Мы переозвучили.

Ю.БУДКИН: В некотором смысле это же тоже возможная редакторская правка.

К.ШАХНАЗАРОВ: Вот это признак цензуры. Потому что именно Маркс, как бы всуе упоминать, в комической ситуации, вроде как бы в этом был чисто цензурный момент.

Ю.БУДКИН: Александр пишет: «На пятом съезде Союза кинематографистов вы яро выступали против советского подхода к кинопроизводству. А теперь сами принимаете ту же самую сторону».

К.ШАХНАЗАРОВ: Не придумываете. Я ничего не выступал яро.

Ю.БУДКИН: Такого не было?

К.ШАХНАЗАРОВ: Нет, яро я не выступал. Я просто говорил о том, что действительно у нас многое было законсервировано, официоза слишком много было, это все было. И потом, я выступаю сейчас не за ввод цензуры, а говорю о том, что необходимо работать со сценариями. Кто не хочет, пускай не работает. А мне-то что? Я же сам не являюсь человеком, от которого зависит, будет цензура или нет.

Ю.БУДКИН: Когда ты работаешь со сценарием, тогда надо было… Но Маркса лучше все-таки не упоминать. Кто его знает, как там это… А теперь ведь ограничений намного больше становится, вот тут лучше не упоминать наркотики, вот тут лучше не упоминать способ самоубийства, вот тут лучше не упоминать детей, потому что кто его знает, каким образом общество может на это посмотреть. Вот этих ограничений становится все больше, это плохо или хорошо?

К.ШАХНАЗАРОВ: Вообще моя позиция, я вот слушаю вас и думаю, что, наверное, она все-таки единственно верная. К сожалению. Я вообще за то, чтобы отменить государственную поддержку, живите, как хотите, и тогда этих вопросов не встанет вообще. Потому что с продюсером вы не будете разговаривать. Тот человек, который вам будет давать деньги, он будет вам говорить: делай вот так. И будете делать так, как надо, и все, и никаких вопросов не будет.

Ю.БУДКИН: Учитывая то, как звучат эти вопросы, к нему потом придут полицейские.

К.ШАХНАЗАРОВ: Ха-ха-ха-ха! К кому?

Ю.БУДКИН: К этому продюсеру.

К.ШАХНАЗАРОВ: Каким образом?

Ю.БУДКИН: Если вдруг он начнет что-то неправильно делать с точки зрения способов… У нас же ограничений смотрите как много.

К.ШАХНАЗАРОВ: Так это вопрос уже к продюсеру. Я имею в виду взаимоотношения художника. Сейчас из-за чего у нас происходит вообще вся вот эта цензура, не цензура? У нас система как бы советская, то есть государство дает деньги. Фактически у нас государство на все дает деньги, у нас как бы рынка нет, не работает он, а при этом ничего не требует. То есть она вроде бы и не та, и не эта.

Вообще надо определиться, либо одну систему брать, либо тогда брать ту систему, которая как бы существует в Америке, хотя на самом деле не такая уж она рыночная, но тем не менее.

Ю.БУДКИН: А почему кроме государства никто не платит за кино? Вы же говорите, главный и, по сути, единственный заказчик кино государство получается.

К.ШАХНАЗАРОВ: Почему не платят? Дело все в том, поскольку государство в основном спонсирует, то вроде бы и не надо искать. Я, например, не снимаю на государственные деньги очень давно.

Ю.БУДКИН: Карен Шахназаров, глава киноконцерна «Мосфильм». Это программа «Умные парни».

НОВОСТИ

Ю.БУДКИН: Мы продолжаем. Прямой эфир. Можно звонить, можно писать через SMS-портал и через Telegram. Мы следим за лентами новостей. Сегодня Владимир Мединский, министр культуры… Уже неоднократно вспоминали про этот бой, 28 панфиловцев, рассекречены документы об этом бое. И это возвращает нас к одному из слушателей, который задает вопрос к вам как к кинематографисту, насколько правильно претензии к художественным фильмам по историческим каким-то деталям предъявлять? Ведь все-таки это фильм художественный, а не документальный.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я думаю, в целом не очень правильно. Тут другой вопрос, если человека, зрителя убеждает, если его захватывает фильм, то он и не думает об этом; если не захватывает, он начинает цепляться. Законодательно это никак не решить.

Я считаю, что в художественном кино художник имеет право на большую меру самостоятельности. Другое дело, если у него получается, то это, в общем, никого и не коробит.

Ю.БУДКИН: По поводу того, как делаются фильмы. 321-й вообще конкретно спрашивает: «Как вам фильм «Крымский мост. Сделано с любовью!»?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не видел.

Ю.БУДКИН: Я про другое хотел спросить. Любая история может быть заложена в любые исторические… Ну, как правило, да? То есть можно было сделать с любовью, но не про Крымский мост. Но про Крымский мост вроде как удобнее сделать, потому что это сейчас актуально, современная формулировка, что-то типа хайп словить можно. То есть это будет более популярным, это будет лучше продаваться. Это правильно?

К.ШАХНАЗАРОВ: Это тоже правильно. А почему? Конечно. Если ты умеешь почувствовать то, что интересует публику сегодня, что, как вы выразились, лучше продаваться будет, если у тебя такая задача, продать, то что здесь неправильного? Это значит, ты умеешь. Если ты умеешь товар угадать, что надо покупателю, это значит, ты талантливый человек.

Ю.БУДКИН: Это если ты можешь угадать товар покупателю. А если ты можешь продать это тому, кто финансирует?

К.ШАХНАЗАРОВ: У нас нет здесь доказательств, что авторы хотели продать тому, кто финансирует. Ваш вопрос был, насколько это верно, если это такое событие. Крымский мост действительно большое событие, я думаю, многих это интересует. Поэтому, в принципе, логично, что кто-то решил сделать такую картину, на эту тему, это нормально.

Ю.БУДКИН: Но если вы, к примеру, где-нибудь в середине семидесятых разрабатываете какую-то тему, историю взаимоотношений мужчины и женщины, но в какой-то момент решаете, а если там будет Байкало-Амурская магистраль, то это лучше пройдет через партком и худсовет, это хорошо?

К.ШАХНАЗАРОВ: И хорошо. И молодец. А почему? А что здесь плохого, если это поможет тебе? Ха-ха-ха-ха! Это все зависит от того, насколько это будет талантливо или неталантливо, это только одно мерило. Микеланджело написал Сикстинскую капеллу по заказу, правильно?

Ю.БУДКИН: Да, это работа по заказу.

К.ШАХНАЗАРОВ: Работа по заказу. Он получал за это конкретно деньги. Понятно, что он должен был в определенной степени угодить тем канонам, которые ему предлагали. Но это ничего не меняет. Это необыкновенное произведение с точки зрения таланта. Это все можно оценивать только с точки зрения конечного результата, талантливо это или неталантливо.

Ю.БУДКИН: 413-й абсолютные вопросы задает: «Вы зависите от власти?»

К.ШАХНАЗАРОВ: Да мы все от власти зависим. А кто от власти не зависит? Кто может сказать про себя, что он не зависит от власти? Если он так скажет, то я скажу, что он лжет, это неправда, мы все зависим от власти. Кстати, во всем мире. А как это по-другому?

Ю.БУДКИН: По поводу конкурса, итоги которого завтра будут подводиться, и который так много шума наделал в обществе. 47 аэропортам придумали имена, выбрали имена. Как вы относитесь к этому?

К.ШАХНАЗАРОВ: Как-то изначально, я помню, мне звонили, я чего-то комментировал. Я, в принципе, не видел. Я думаю, что это неплохая затея, хотя бы с точки зрения даже образовательной. Учитывая достаточно низкий уровень выпускников ЕГЭ, в принципе, если ты знаешь аэропорт называется имени, там, Менделеевых, хотя бы узнаешь. Тут я у одной дамы спросил, выяснил, 40 лет человеку, вообще даже не слышала, кто такой Тургенев. Вот такое образование сегодня.

Так что с этой точки зрения вроде бы идея хорошая, другой вопрос, как я сейчас смотрю, как она проведена. Конечно, какие-то вопросы у меня вызывает. Я не очень понимаю. Это дело ответственное.

Получается, в интернете кто как проголосовал. Но проголосовать могут, бог знает кого выбрать. Во-первых, получается, 15 тысяч проголосовало, значит уже все.

Ю.БУДКИН: Где-то 15, где-то 150.

К.ШАХНАЗАРОВ: Как можно так? Тогда должен общенациональный референдум проводиться. Это серьезное дело. Я вообще интернетом особенно не пользуюсь, не голосую. Я понимаю, что миллионам людей просто… Может быть они бы и поучаствовали, если бы им как-то организовали это. Но так, заходить, им не до этого.

Ю.БУДКИН: Это похоже на кампанейщину?

К.ШАХНАЗАРОВ: Получается,150 человек могут решить, как будет называться аэропорт. Понятно, что наверняка будет 10 аэропортов имени Пушкина, 10 имени Петра I, еще что-то.

Ю.БУДКИН: Нет, там только два по результатам голосования.

К.ШАХНАЗАРОВ: Мне кажется, это идея хорошая, но организовывать ее все-таки надо… Это дело ответственное, мне кажется, это должна быть какая-то более правильно организованная система. А вот просто простым голосованием… Потом могут назвать именем бог знает кого, героя дома 2. Ха-ха-ха-ха!

Ю.БУДКИН: Подождите, они все-таки выбирали.

К.ШАХНАЗАРОВ: Из чего выбирали? Я так понимаю, что там не выбирали, а просто каждый присылает.

Ю.БУДКИН: А потом голосование, потом второе голосование.

К.ШАХНАЗАРОВ: Какая-то группа может сорганизоваться.

Ю.БУДКИН: Ну, да.

К.ШАХНАЗАРОВ: На фоне того, что для этого не надо много голосов, сорганизовались 100 человек и провели. Да еще зная, как сегодня интернет работает, мы знаем, что можно, как говорится, устроить так, что будет не 100, а 10 тысяч голосов, и можно вообще провести своего кандидата. Мне кажется, что это не очень верно организовано.

Ю.БУДКИН: С другой стороны, проводить по каждому вопросу референдум, это тоже, как кажется… У нас люди не очень любят голосовать.

К.ШАХНАЗАРОВ: Вот в Швейцарии проводят, ничего. Но может быть это надо проводить не обязательно общенациональное, в городах проводить. Это касается города, я не знаю, Самара, предложили 5 кандидатов, может быть какая-то комиссия, уважаемые люди предложили, а потом организовали референдум. Потому что может случиться, что появятся аэропорты с такими именами, которые через 10-15 лет придется переименовывать, а это очень плохо, так нельзя.

Ю.БУДКИН: Через несколько дней в Москве откроется памятник Солженицыну. Вы в свое время критиковали, насколько я понимаю, памятник Калашникову.

К.ШАХНАЗАРОВ: Да, мне кажется, неудачный памятник.

Ю.БУДКИН: Это ведь тот же вопрос, а как выбирать, какой памятник нужен, какой не нужен?

К.ШАХНАЗАРОВ: Вопрос вкуса тех, кто заказывает. Это, к сожалению или к счастью, вопрос субъективный и индивидуальный. И с этим ничего не поделаешь. Здесь никакого голосования, это все, на мой взгляд, химера. Есть все равно памятники…

Ну, так это происходит. Тот, кто отвечал за памятник Калашникову, на мой взгляд, не очень точно, можно было лучше. Калашников, конечно, достоин. Мне кажется, памятник не очень получился. А памятник должен представлять художественную ценность, это тоже сложно.

Ю.БУДКИН: Мы опять возвращаемся к худсоветам, получается.

К.ШАХНАЗАРОВ: В определенной степени может и нужен здесь серьезный худсовет. Может быть и нужны худсоветы. Наверное, памятники, все-таки должны специалисты как-то оценивать такие вещи, это же лицо города.

Ю.БУДКИН: Возвращаясь и к истории с именами для аэропортов, и к памятникам Солженицыну или Калашникову, возникает вопрос, а почему нас не спросили, нужен ли вообще этот памятник? Вот такой вопрос надо задавать людям? Надо переименовать аэропорт или вообще не нужно?

К.ШАХНАЗАРОВ: Да. Каким образом это вы можете решить все, вот нужен памятник тому или иному…? Вообще это всегда обычно решает та власть, которая находится сегодня у власти, это всегда так было. В царское время это решала та власть, в советское — эта, во всем мире так происходит, и с этим ничего не поделаешь.

Какая прелесть есть даже в неудачных памятниках, то, что они вообще по памятникам — они очень хорошо передают время. Вот вы смотрите памятники, вы смотрите скульптуры, и вы по ним можете понять вообще суть времени. И в определенной степени это может быть самый верный показатель качества времени.

Ю.БУДКИН: Про суть времени 709-й спрашивает: «Не кажется ли вам, что уровень культуры по сравнению с союзными временами на порядок снизился?»

К.ШАХНАЗАРОВ: Да, кажется. Тут, конечно, боишься быть… вроде как, во время молодости и песни были лучше. Но, я думаю, это объективный показатель, просто уровень образования значительно снизился.

Ю.БУДКИН: Это когда Тургенева в 40 лет не знают?

К.ШАХНАЗАРОВ: Много и другого не знают. Я даже сужу по тому, как во ВГИК поступают, я там пару раз преподавал. Уровень абитуриентов по уровню эрудиции во ВГИК, где всегда был очень высокий уровень, очень низкий сегодня, просто люди ничего не знают.

Ю.БУДКИН: Их не учат, они не считают это нужным знать, ну, потому что люди свободнее, чем прежде или вы будете с этим спорить?

К.ШАХНАЗАРОВ: С чем? Что свободнее?

Ю.БУДКИН: Ну, да. Раньше вбивали знания, а теперь ты можешь, в общем…

К.ШАХНАЗАРОВ: Вообще, знания надо вбивать. Если детям не будете вбивать, что из детей вырастит? У вас дети есть? Нет?

Ю.БУДКИН: Так. И что?

К.ШАХНАЗАРОВ: Вы, наверное, заставляете их чему-то учиться? Или нет? Или бог с ними?

Ю.БУДКИН: А надо заставлять?

К.ШАХНАЗАРОВ: Мне кажется, надо. А если не заставлять, они не будут ничего делать.

Ю.БУДКИН: Игорь пишет: «Они погуглят, если нужно».

К.ШАХНАЗАРОВ: Да? Пускай у Игоря гуглят, его дети пускай гуглят. Жизнь, это, на мой взгляд, все-таки соревнования. Как кто-то один недавно мне сказал правильную фразу: тот, кто книжки читает, тот выиграет, у того будет преимущество перед теми, кто будет «Википедию» читать. Это зависит от того, какой судьбы вы своим детям хотите. Хотите такой судьбы, ради бога, никто же не заставляет.

Ю.БУДКИН: В Томске планетарий закрывают, потому что передают здание под церковь. Надо сказать сразу, что раньше когда-то давно-давно это здание тоже было церковным. В советское время там сделали планетарий. Теперь планетарий закрывают. С вашей точки зрения, это какой-то символ времени?

К.ШАХНАЗАРОВ: Не символ. Я думаю, что это правильно. Если это было под храм сделано, зачем?

Я в этом смысле не сторонник тех, кто обвиняет советскую власть. Там были совсем другие обстоятельства, не хватало помещений, понятно, все это было. Но сейчас, под планетарий, в принципе, можно же построить нормальное помещение. Зачем планетарий в церкви?

Ю.БУДКИН: Но пока оно не построено.

К.ШАХНАЗАРОВ: Даже если не построено. Почему не отдать действительно? Храм должен принадлежать богу, тому, кому он построен, я в этом не вижу никакой… Я знаю, что это такая тонкая тема, особенно среди либеральной общественности.

Ю.БУДКИН: Но, как сейчас говорят, там уже 17 храмов и ни одного планетария.

К.ШАХНАЗАРОВ: Ну и что? Это же для храма было построено, не для планетария, это несправедливо просто. Постройте планетарий отдельно, сделайте его. Постройте хорошее здание для планетария. Это другой вопрос. Но это не значит, что по этому поводу нужно в храме держать планетарий. Что-то в этом есть нехорошее, конечно.

Я повторю, я в этом смысле даже камень в советский период не бросаю, потому что тогда это было более оправданно, страна была бедная, модернизация, война, помещений не хватало. И жили мы совсем по-другому. У людей не было жилья, бараки. Я сам лет до пяти в бараках жил, я помню немножко этот период. Но сейчас-то немножко другая жизнь.

Ю.БУДКИН: Мечта: «Планетарий один, храмов много». Даже если единственный планетарий закрывается…

К.ШАХНАЗАРОВ: Сделать другой планетарий и все. Это не странный выбор. А если бани нет в городе? Давайте в храме баню держать? Были же такие, много.

Ю.БУДКИН: Если баня уже работает единственная. Закрываем ли ее?

К.ШАХНАЗАРОВ: Но есть что-то некрасивое, нехорошее, когда в храмах бани. Это нехорошее дело. И планетарий когда. Храм должен быть храмом, это смысл, его предназначение. Я причем не воцерковленный человек, но для меня это очевидно, это часть культуры, это часть чего-то другого абсолютно. Можно построить и планетарий, и баню, что в этом сложного? Сегодня особенно. Строится на самом деле очень быстро все.

Ю.БУДКИН: Вы следите за молодежной культурой? Вы знаете, кто такой Хаски? Вы знаете группу IC3PEAK?

К.ШАХНАЗАРОВ: Смутно. Слышал, но смутно. Я не могу сказать.

Ю.БУДКИН: То, что сейчас, так или иначе, у них не получаются концерты, где-то их задерживают, под разными предлогами или может быть это реальное обвинение, мы не знаем, это деятельность правоохранительных органов, это плохо или хорошо?

К.ШАХНАЗАРОВ: Смотря под каким предлогом, мы же не знаем всех нюансов.

Ю.БУДКИН: Где-то говорят, допустим, позвонили, что слишком шумно, поэтому приходит полиция, не дает нормально проводить концерт. Где-то говорят, что позвонили и сказали, что могут быть наркотики, поэтому надо проверить. Но когда мы понимаем, что это целая цепочка событий, есть вопросы.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не знаком настолько, чтобы тут как-то комментировать. Я могу вам сказать, что, в принципе, проблема свободы в том, что она обоюдна. The Beatles тоже запрещали в Америке между прочим, не разрешали им концерты проводить, и что?

Ю.БУДКИН: Возможно, тоже приходила полиция.

К.ШАХНАЗАРОВ: Приходила полиция, да, обвиняли их в бог знает в чем. Я не сторонник запретов, я считаю, что запретами ничего не решишь. Но я могу спроектировать ситуацию. Я не знаком с творчеством этих господ, что в той или иной ситуации кто-то с этим не согласен, что-то такое, ну, наверное, могут какие-то… имеют право, если это в рамках закона.

Ю.БУДКИН: А если это политика, если это кумиры молодежи, и кумиров молодежи власть пытается так или иначе пригнуть?

К.ШАХНАЗАРОВ: Но они такие уж кумиры?

Ю.БУДКИН: Миллионы просмотров получают.

К.ШАХНАЗАРОВ: Миллионы просмотров — это еще, знаете. Что за просмотры, как они получаются? Миллионы просмотров — это еще не довод говорить кумиры, не кумиры. Но я против запретов. Я чего-то не думаю. Вы по-моему сгущаете краски, это опять в том смысле, что власть хочет как-то молодежь…

Ю.БУДКИН: Сделать ай-яй-яй. Нет?

К.ШАХНАЗАРОВ: А чего тут ай-яй-яй? У нас такое показывают, что… Ха-ха-ха-ха! Я уже не знаю, что тут, какие ай-яй-яй?

Ю.БУДКИН: А у нас по-прежнему «такое показывают»? Просто кажется, что у нас все меньше и меньше показывают, разрешают и т.д. или этого нет?

К.ШАХНАЗАРОВ: А что у нас не разрешают, скажите? Назовите пример конкретный, вот что не разрешают?

Ю.БУДКИН: Ограничений не бывает…

К.ШАХНАЗАРОВ: Вы же говорите. Может быть они бывают, но я вот не знаю. Вы скажите, я тоже посмотрю, что запрещают.

Ю.БУДКИН: То есть вам надо сказать, и тогда вы посмотрите?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я посмотрю, да. Вы просто приведите пример, что у нас? Я лично не знаю таких примеров, чтобы у нас что-то не разрешали. Вы видите, ушли от ответа?

Ю.БУДКИН: Да, безусловно.

К.ШАХНАЗАРОВ: Просто нет. Ха-ха-ха-ха!

Ю.БУДКИН: Вы думаете, что нет. Я подозреваю, что сейчас будут радиослушатели… «Смерть Сталина», пожалуйста.

К.ШАХНАЗАРОВ: Чего «Смерть Сталина»?

Ю.БУДКИН: Фильм «Смерть Сталина».

К.ШАХНАЗАРОВ: И что?

Ю.БУДКИН: Где у нас его показывают?

К.ШАХНАЗАРОВ: Его показывали, по-моему, «Смерть Сталина».

Ю.БУДКИН: В прокате-то не было.

К.ШАХНАЗАРОВ: Отложили тогда несколько, оттянули прокат, но потом его показывали. Почему? Он был в прокате.

Ю.БУДКИН: 73-73-948 телефон прямого эфира. Слушаем вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей. Насчет просмотров. Допустим, мне будет интересно посмотреть, извините, как выглядят экскременты жучка какого-то и жирафа. И если я на них смотрю, это не значит, что я их кумир. Это по поводу Хаски, фегаски, насчет просмотров и кумиров.

К.ШАХНАЗАРОВ: О! Видите.

Ю.БУДКИН: Тоже вариант.

К.ШАХНАЗАРОВ: Правильно говорит.

Ю.БУДКИН: 73-73-948 телефон прямого эфира. Молодые люди, у них же свои интересы. Может быть то, что кажется нам, как там сказал Сергей, что-то нехорошее, а им это кажется вот теперь так.

К.ШАХНАЗАРОВ: Я не знаю, надо смотреть. Я, честно говоря, не очень интересуюсь.

Ю.БУДКИН: Джек Пот пишет: «В свое время разве мне отец неправду рассказывал, что «Машину времени» тоже запрещали?»

К.ШАХНАЗАРОВ: Как запрещали? Ну, да, им, наверное, не давали в Колонном зале выступать. Но мы-то их слушали, на концертах были. Я был на дискотеке. Я хорошо помню восьмидесятый год, в Сочи на их дискотеке. Конечно, им, наверное, в Большом театре не очень разрешали выступать.

Ю.БУДКИН: По поводу высказываний. Виталий возвращает, вам знакома фамилия Глацких?

К.ШАХНАЗАРОВ: Гладский?

Ю.БУДКИН: Глацких. Это чиновница свердловская, которая говорила о том, кто кому обязан рожать.

К.ШАХНАЗАРОВ: Нет, не очень.

Ю.БУДКИН: Потом был депутат. Много чиновников и депутатов в последнее время так или иначе дают советы гражданам.

К.ШАХНАЗАРОВ: Много, это сколько?

Ю.БУДКИН: Во всяком случае Виталий вспоминает Глацких и Вострецова.

К.ШАХНАЗАРОВ: И что?

Ю.БУДКИН: Говорят о том, что это якобы тоже какая-то тенденция.

К.ШАХНАЗАРОВ: Тенденция, двое сказали. У нас миллионы чиновников, среди них, конечно, есть люди не очень умные, которые могут сказать ерунду.

Ю.БУДКИН: Но раньше они как бы молчали, и средства массовой информации не транслировали подобного рода.

К.ШАХНАЗАРОВ: Может не надо транслировать особенно? Ну, сказал человек глупости и что из этого делать? Во-первых, никогда не знаешь, человек может быть сказал в сердцах, может быть его вынудили, может, его спровоцировали.

Ю.БУДКИН: Но они обычно говорят, что вне контекста используется информация.

К.ШАХНАЗАРОВ: У меня очень часто, ты даешь какие-нибудь комментарии, особенно по телефону, вот тебя спрашивают, потом смотришь, какую-нибудь ерунду напишут, выдернули три слова, поэтому всякое может быть. Но я не думаю, я абсолютно не апологет, защищать наш бюрократический аппарат, напротив, считаю, что он достаточно неповоротливый, тяжелый, с проблемами. Но то, что два человека сказали…

Ю.БУДКИН: Но почему же? Тут же Лахову вспоминают. Еще одна история, когда чиновница говорила, что прожить можно на 3,5 тыс. в месяц.

К.ШАХНАЗАРОВ: Ну, да, глупость сказала.

Ю.БУДКИН: «Но глупость от чиновника может дорого стоить», — пишет Виталий. Этот же человек управляет людьми, деньгами, у него не последний статус.

К.ШАХНАЗАРОВ: Мы должны понимать одно, я в этом смысле, может уже в силу своего возраста, понимаю одно: чиновники — это выходцы из народа, это мы сами. Сегодня она чиновник, а вчера она была одной из слушательниц вашего же радио, и такие же писала… Потом стала чиновником. Значит это какая-то проблема внутри нас сидит, если это получается.

Да, получается, ты смотришь, вчера он был вроде не чиновник, а сегодня стал чиновником, и бог знает что у него в голове происходит. Что же делать, это вот такая метаморфоза происходит.

Ю.БУДКИН: Вот эта история с претензиями к Сергею Брилеву, известному журналисту, что он с одной стороны — выступает на государственном телевидении, а с другой стороны, как выясняется, — уже много лет как гражданин Британии.

К.ШАХНАЗАРОВ: Он гражданин Британии? Ха-ха-ха-ха! Мне такие интересные вещи открываете.

Ю.БУДКИН: И гражданин Британии тоже. Это не проблема?

К.ШАХНАЗАРОВ: Вообще, он что, нарушил закон какой-то?

Ю.БУДКИН: Нет.

К.ШАХНАЗАРОВ: Он закона не нарушил. Я гражданин только Российской Федерации, если кого-то это интересует. Но я, как говорится, в данной ситуации… Человек, если он не нарушал закон, почему он не может работать на гостелевидении и быть гражданином Британии?

Ю.БУДКИН: Говорят, что-то тут не так, нельзя заниматься, к примеру, государственной пропагандой. Вы не слышали подобных…?

К.ШАХНАЗАРОВ: Я примерно, конечно, понимаю, какие претензии к нему могут предъявляться. Но я вообще не очень понимаю, что такое государственная пропаганда, и чем он там… Он работает в рамках своей журналистики, тех задач, почему он не может быть?

Ю.БУДКИН: Виталий пишет, но вот Игорь Кириллов, советский теледиктор, разве он мог в советское время иметь недвижимость, к примеру, в Германской Демократической Республике?

К.ШАХНАЗАРОВ: Но ему бы никто не дал бы. Может он и хотел бы, но вряд ли, в то время просто это было исключено. Но сейчас это не запрещается никому.

Ю.БУДКИН: 15 секунд у нас осталось, это этические вопросы. Почему нас так много этических вопросов в последнее время?

К.ШАХНАЗАРОВ: Этических, какие вопросы?

Ю.БУДКИН: Вроде как с точки зрения закона все нормально, а претензии есть.

К.ШАХНАЗАРОВ: Вы мне приводите один пример, Брилева, который очень сомнителен, и я не понимаю, что здесь этически неверного.

Ю.БУДКИН: Спасибо. Карен Шахназаров, режиссер и глава киноконцерна «Мосфильм» был с нами в прямом эфире в программе «Умные парни». Я благодарю вас.