• Интервью Анастасии Вашукевич (Настя Рыбка) Сергею Доренко в программе «Подъём» на радиостанции «Говорит Москва». 26.02.2019

    10:00 Фев. 26, 2019

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Вторник. 26 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это радио «Говорит Москва»! «Говорит Москва»! Анастасия Оношко, ведущая этой программы. С нами Настя Рыбка и Алекс Лесли. Здрасьте.  

    А.ЛЕСЛИ: Здравствуйте. 

    С.ДОРЕНКО: Вы привлекли к себе колоссальное внимание. Надо сказать, что… как это сказать, экстраординарные события, связанные с вами, вдруг какие-то олигархи, вдруг какие-то движения, вдруг… Давайте с начала, с вашего приключения таиландского. Я верну нас сюда, в эту студию, год назад, прямо перед вашим вылетом в Таиланд я звонил Алексу Лесли из эфира, и он говорит: ну все, мы собрались, ну все, мы полетели. Чуть ли не за день или день в день, может быть, если у вас был ночной рейс, может быть, день в день. 

    А.ЛЕСЛИ: Какого числа это было? 

    С.ДОРЕНКО: Я теперь не помню, но я помню, что вы мне говорите: либо завтра летим, либо сегодня летим. Вы летели в Таиланд, это было давно запланировано, фигня, или вы хотели, в общем, смыться из России. 

    А.ЛЕСЛИ: Это была очень веселая история. Мы позвонили одному человеку, который в свое время работал с разведкой, со спецслужбами, и он говорит: слушайте, ребята, вы понимаете, что вас ищут, вас скоро найдут. Я говорю: почему ты так считаешь? Он говорит: просто я знаю, что вас скоро найдут, поэтому, вы знаете, смойтесь куда-нибудь. Я говорю: а, собственно, мы можем в Дубае остаться. Он говорит: в Дубае нежелательно, лучше просто куда-нибудь полетите, потому что… Мы решили, чего мы будем долго придумывать, у нас тренинг в Таиланде, вряд ли кто-то нас на тренинге будет искать, и мы решили полететь. А потом, уже на тренинге, мы расслабились, и нас взяли.  

    С.ДОРЕНКО: Но взяли одетыми. 

    А.ЛЕСЛИ: Да. 

    С.ДОРЕНКО: То есть этот тренинг подразумевал эпизоды, когда вы не были бы одетыми? 

    А.ЛЕСЛИ: Нет. 

    С.ДОРЕНКО: То есть этот тренинг всегда одетыми. 

    А.ОНОШКО: Это очень целомудренный тренинг. 

    А.ЛЕСЛИ: Вообще тренинг по соблазнению, который у нас происходит обычно в зале, там все люди в одежде обычно. Бывают исключения, конечно. Но вот этот тренинг, мы понимали, что до нас хотят докопаться, кто-то хочет точно докопаться, будут придумывать причину, за что. 

    С.ДОРЕНКО: Вы думали, что это государство. 

    А.ЛЕСЛИ: Да весь мир. 

    С.ДОРЕНКО: Весь мир… Это государство или спецслужбы… 

    А.ЛЕСЛИ: Спецслужбы. 

    С.ДОРЕНКО: …олигарха. 

    А.ЛЕСЛИ: Да нет, это спецслужбы Трампа. 

    С.ДОРЕНКО: Я умоляю, начинается! 

    А.ЛЕСЛИ: Я серьезно говорю. 

    С.ДОРЕНКО: Да я умоляю! Начинается. Почему? 

    А.ЛЕСЛИ: Я не понимаю, почему, когда я об этом говорю, мне все говорят, «ты что, с ума сошел», это кажется невероятным. 

    С.ДОРЕНКО: Алекс, мне кажется, тоже.  

    А.ЛЕСЛИ: Когда Навальный кричит, «вот она свидетель вмешательства России в выборы в США, вот она знает, спросите у нее», честное слово, возникает желание спросить или ее убить.  

    С.ДОРЕНКО: Логично. То есть она повредила в этом смысле Трампу, потому что… Это о вас все, Насть. 

    А.ЛЕСЛИ: Просто она шутила об этом, она много шутила раньше. Она шутила о том, что она соблазнила олигархов, а потом выяснилось, что это правда; она шутила про компромат, и тоже выяснилось, что это правда. 

    С.ДОРЕНКО: Насть, ну скажите хоть слово, а то вы сидите тихонечко. 

    Н.РЫБКА: Не-не-не, я слушаю, мне интересно. 

    С.ДОРЕНКО: Я скажу, что делает Настя Рыбка. Она абсолютный подросток в смысле поведения. Она сидит в своем смартфоне. Причем это S Max, iPhone S Max, вот этот, последний. Да? 

    Н.РЫБКА: Наверное. Я не знаю. 

    С.ДОРЕНКО: Как, не знаю?! А кто знает?  

    Н.РЫБКА: Я его не покупала, мне подарили. 

    С.ДОРЕНКО: Как патриарх Владимир Михайлович, он про часы. Он говорит: я не знаю, сколько они стоят, потому что мне их подарили. 

    Н.РЫБКА: Ну да. 

    С.ДОРЕНКО: Как все-таки устроена жизнь забавно. Ну хорошо. Чисто подросток. Она сидит и постит в инсту, да, все? 

    Н.РЫБКА: Ну да. 

    С.ДОРЕНКО: Это стрим идет. 

    Н.РЫБКА: Да. 

    С.ДОРЕНКО: Классно. Слушай, скажи мне, пожалуйста, что значит, Трамп… Вы не пытаетесь, как бы сказать, стать остроактуальными, придумывая Трампа? Все просто: Олег обиделся, решил, так сказать… Нет? 

    Н.РЫБКА: Вы его немножко переоцениваете, влияние Олега на мир.  

    С.ДОРЕНКО: Да? 

    Н.РЫБКА: Он, конечно, классный чувак, властный и все такое, но не настолько. 

    С.ДОРЕНКО: Не настолько? Почему? У него же есть спецслужбы. 

    Н.РЫБКА: Ну, конечно, они у него есть. 

    С.ДОРЕНКО: Охрана, так сказать, они ветераны чего-то, они какие-то полковники, генералы. Правильно?  

    Н.РЫБКА: Если бы меня посадили в Краснодаре, у меня бы не было вопросов. Но просто это немного другая страна, другая юрисдикция. 

    С.ДОРЕНКО: А… То есть то, что именно посадили в Таиланде, попахивает другой юрисдикцией. 

    Н.РЫБКА: Ну просто влияние в Таиланде вообще ни разу не у русских, русские там никто. 

    А.ЛЕСЛИ: Именно как посадили. То есть просто посадить могли, взять, использовать какого-нибудь полицейского и посадить, подбросить там наркоты. А тут, как посадили? Нас арестовали под контролем шести генералов и контрразведки. 

    С.ДОРЕНКО: Обалдеть. 

    А.ЛЕСЛИ: Это у нас в протоколе ареста написано. Вот у нас есть протокол ареста, там написано: руководил нашим задержанием подполковник… это контрразведка тайская. 

    С.ДОРЕНКО: Обалдеть. На самом деле я думаю, что это может быть… Сейчас я пытаюсь угадать ответ в конце учебника. Это может быть почему? Потому что ведь американцы сидят там, начиная с вьетнамской войны, очень плотно. Паттайя была базой отдыха американских военных во время войны во Вьетнаме.  

    А.ЛЕСЛИ: Да, и там база ЦРУ, там тюрьмы ЦРУ есть.  

    Н.РЫБКА: База отдыха, вы правильно сказали. Именно базой отдыха она являлась. 

    А.ЛЕСЛИ: Перевалочным пунктом. 

    С.ДОРЕНКО: Перевалочным пунктом и базой отдыха. Почему там, собственно, так много разврата, в Паттайе? Это от американцев осталось. Хорошо. И поэтому вы считаете, что это американцы? 

    А.ЛЕСЛИ: Грубо говоря, Таиланд считается пятидесятым штатом и это проамериканская территория, это не секрет. Поэтому, когда такие аресты происходят с такими людьми, то есть когда именно такие люди вовлечены, когда генералы и разведывательные какие-то организации вовлечены в арест, ну понятно, Россия не может так брать и использовать контрразведку Таиланда в своих целях. Пока что не может. 

    С.ДОРЕНКО: Нет, не может. 

    А.ЛЕСЛИ: Не может. А Америка может. 

    С.ДОРЕНКО: А деньги? Если закатить по сотке тысяч баксов на рыло, шесть генералов – 600 тысяч долларов.  

    А.ЛЕСЛИ: Я не думаю, что Олег Владимирович настолько… настолько был… 

    С.ДОРЕНКО: Мстительный? 

    А.ЛЕСЛИ: Заинтересован, чтобы столько заплатить, сколько заплатили этим ребятам американцы, скорее всего. 

    С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Я вернусь еще к… Есть мужчины, которые щедры, когда мстят. А они мстят, когда любят. Может быть, эти худенькие плечики… Эти худенькие плечики, они того… Это может быть. Это может быть или нет? 

    А.ЛЕСЛИ: Может быть. Может быть. Все может быть. 

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Вопрос. Сразу через сутки, нет, через неделю после того, как вас посадили, может быть, через 10 дней, в Таиланд полетел самолет Вексельберга. Нет, мы не знаем, летал ли туда Вексельберг. Мы знаем, что его личный борт пошел в Таиланд. 

    А.ЛЕСЛИ: Кто только туда не летал, про Патрушева говорили, теперь Вексельберг. 

    С.ДОРЕНКО: Вексельберг – точно. Я потом виделся с ним на фотовыставке на острове, у «Красного Октября», и я его спросил, он не ответил. Я сказал, что: вы были в Таиланде, и занимались ли вы Алексом и Настей? И он как-то развернулся и пошел, ну как-то избежал вопроса. Я теперь спрошу вас: Вексельберг не приезжал выручать вас?  

    А.ЛЕСЛИ: А какого числа примерно? 

    С.ДОРЕНКО: Ну… через 10 дней после того, как вы сели в тюрьму. 

    А.ЛЕСЛИ: Нас просто многие… к нам многие люди приходили туда, в иммиграционную тюрьму, и они говорили, что «мы вам поможем, мы вам поможем». Они каждый раз, когда приходили и говорили, что «мы вам поможем», мы дольше сидели. И я не знаю, кто там конкретно помог, но наверняка кто-то мог помочь. Вообще, может быть все, что угодно. 

    С.ДОРЕНКО: Но вам это неизвестно? То есть вам не говорили, что вот Вексельберг за вас впрягся. 

    А.ЛЕСЛИ: Нет. Вокруг нас были в основном люди с американскими паспортами. 

    С.ДОРЕНКО: С паспортами. 

    А.ЛЕСЛИ: Да. 

    С.ДОРЕНКО: Имеется в виду те, кто говорил, что поможем, или которые сидели в кутузке? 

    А.ЛЕСЛИ: Которые говорили, что поможем.  

    С.ДОРЕНКО: Ребята, пишите, но только без страшных высказываний, опишите как-то медицински корректно, что это за обстоятельства сидения. Как сиделось? 

    Н.РЫБКА: «Жопа» можно говорить? 

    С.ДОРЕНКО: «Жопа» - можно, а матом – нельзя. 

    Н.РЫБКА: Ну вот, вот это – жопа. 

    С.ДОРЕНКО: Жопа в хорошем смысле или в плохом? 

    Н.РЫБКА: Нет, в плохом. 

    С.ДОРЕНКО: Ну хорошо, ну дай распорядок… Ничего, что я с вами на «ты»? 

    Н.РЫБКА: Вам можно уже. 

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. 

    Н.РЫБКА: После того, что между нами было. 

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Мать, спасибо. 

    Н.РЫБКА: Ну с матерью не стоит, а все остальное можно. 

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Скажи мне день, распорядок. С утра, вот 6 утра или 5 утра, или во сколько? 

    Н.РЫБКА: В 5.30. 

    С.ДОРЕНКО: 5.30. 

    Н.РЫБКА: Да.  

    С.ДОРЕНКО: Подъем! Эта передача называется «Подъем». Рота, подъем! Или как там у них? 

    Н.РЫБКА: Все потихонечку начинают вставать, шуршать, одеяла складывать. 

    С.ДОРЕНКО: А соседи кто, женщины тайские? 

    Н.РЫБКА: Женщины. К сожалению, не мужчины, женщины.  

    С.ДОРЕНКО: Почему, к сожалению? Ты думаешь, ты бы стала королевой как Анжелика какая-нибудь? 

    Н.РЫБКА: Я думаю, что если бы я сидела в тюрьме с мужчинами, у меня бы все было гораздо проще, интереснее и эмоционально спокойнее. 

    С.ДОРЕНКО: Установила бы отношения.  

    Н.РЫБКА: Конечно. 

    С.ДОРЕНКО: Скажи мне, пожалуйста. Женщины, они начинают шуршать, вставать, готовятся, выстраиваются в очередь в туалет, еще что-то, зубы чистить. 

    Н.РЫБКА: Да-да-да, просыпаешься под чудесные звуки, как кто-нибудь срет в углу. 

    С.ДОРЕНКО: Почему звуки? Они же не овцы. 

    А.ОНОШКО: А там прямо параша стоит, прямо в помещении? 

    Н.РЫБКА: Я не знаю, что такое параша. Там огороженный туалет, он огорожен, где-то на метр, наверное, бортики такие. То есть вы не все видите, но вы слышите всю акустику. Ну, в углу, короче, в углу комнаты. И в комнате 60 человек, им всем обязательно нужно с утра сходить по большому, и как бы все запахи и звуки наполняют ваше утро. 

    С.ДОРЕНКО: Но есть же какие-то форточки, какие-то форточки. 

    Н.РЫБКА: Форточки там есть, но когда стокилограммовая баба срет, это не помогает. 

    С.ДОРЕНКО: Ага. 

    А.ОНОШКО: А там туалетную бумагу выдавали или у вас своя должна была быть? 

    Н.РЫБКА: Тайцы вообще моют попу водичкой, ручкой, потом они споласкивают руки.  

    А.ЛЕСЛИ: Туалетная бумага запрещена жестко, потому что засоряется канализация. И вообще, если найдут туалетную бумагу, это все, хана. 

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Потом завтрак, или они начинают курить что-нибудь специфическое? 

    Н.РЫБКА: Нет, в тюрьме не курят. То есть там… 

    С.ДОРЕНКО: Здоровый образ жизни.  

    Н.РЫБКА: Ну да, там запрещены сигареты. 

    С.ДОРЕНКО: Значит, завтрак. Что же завтрак? Рис? С кузнечиками. 

    Н.РЫБКА: Они там чего-то едят, свою местную какую-то еду, но мы это не могли есть. 

    А.ЛЕСЛИ: Рис. Все время рис. Утром, вечером, в обед – всегда рис. 

    С.ДОРЕНКО: Рис. Но он с чем-то снабжен или это просто соусы какие-то? 

    А.ЛЕСЛИ: Там капуста-рис, капуста с… 

    Н.РЫБКА: С рыбьими костями. 

    А.ЛЕСЛИ: Перемолотыми. 

    С.ДОРЕНКО: Это реально здоровая жрачка.  

    Н.РЫБКА: Это не здоровая жрачка. Вот, короче, как пахнет из помойки, знаете? Проходишь мимо этих чанов, вот тот же запах. 

    А.ЛЕСЛИ: Запах плохой, да. 

    С.ДОРЕНКО: Плохой. Может быть, капуста чуть-чуть подгуляла. 

    А.ЛЕСЛИ: Там иногда черви. 

    Н.РЫБКА: Но у них есть такие чудеса поварского искусства, например, суп из огурцов. То есть там просто огурцы, которые сварили, там больше нет ничего. 

    С.ДОРЕНКО: Я вас хочу, дорогая моя, предупредить, что с нами петербурженка, это Настя Оношко. А у них жарят огурцы в Петербурге. Это дикие люди. 

    А.ОНОШКО: Неправда. Мы жарим корюшку, а не огурцы. 

    С.ДОРЕНКО: Как вас земля носит?! Вы жарите огурцы в Питере, я знаю! Они жарят огурцы, клянусь. Они дикие люди. 

    А.ОНОШКО: Нет, мы большие деньги платим здесь в китайских ресторанах за суп из огурцов натуральный. Я когда прихожу, я выбираю… 

    Н.РЫБКА: Это не тот суп, за который вы платите, поверьте. 

    А.ОНОШКО: Возможно, да. 

    Н.РЫБКА: Это разные супы. 

    А.ОНОШКО: А что же вы ели? Вам разрешалось как-то заказывать еду себе или что?  

    Н.РЫБКА: Да. В каждой тюрьме есть возможность за деньги, положить деньги себе на счет на личный. 

    С.ДОРЕНКО: Это, наверное, небольшие деньги. 

    А.ЛЕСЛИ: Там ограниченное очень меню. Там просто очень ограниченное. 

    А.ОНОШКО: А европейцы были еще, кроме вас, рядом содержались с вами? 

    А.ЛЕСЛИ: Сколько у вас было в камере человек, Насть, европейцев? 

    Н.РЫБКА: У нас русских было четыре человека, ну периодически Европа залетала, но на короткий срок. 

    С.ДОРЕНКО: Вы создавали какую-то группировку, чтобы стоять друг за дружку, или… 

    Н.РЫБКА: У нас да, все фаранги, получается. 

    С.ДОРЕНКО: Фаранги за себя. Фаранги – это иностранцы. 

    А.ЛЕСЛИ: Женская тюрьма – очень жесткая тюрьма. Очень жесткая. Не такая, как мужская, потому что у них были драки постоянно, конфликты. Последний конфликт был в январе. Мы общались с замначальника тюрьмы. Настю вызвали, меня неожиданно вызвали, смотрю, сидит Настя, сидит Манун, замначальника, очень хороший парень, вот, он говорит: ребята, все будет хорошо, только, пожалуйста, не сообщайте консульство, я все разрулю. Я говорю: что случилось? Настя сидит и рассказывает: со мной подралась командорша. То есть просто практически отметелила ее. 

    С.ДОРЕНКО: Команда, это сколько человек. 

    А.ЛЕСЛИ: Командорша – это…  

    С.ДОРЕНКО: Которая держала камеру как бы. 

    А.ЛЕСЛИ: Не-не, это… 

    Н.РЫБКА: Это офицер. 

    А.ЛЕСЛИ: Это офицер.  

    Н.РЫБКА: Там работают садисты долбанные просто, которые… ну они тащатся… 

    А.ЛЕСЛИ: Она съехала с катушек… Просто у них был конфликт, они пришли просто попросить ее о помощи. Настя села на пол, сидела там час где-то, ждала, когда ее примут. Эта командорша подошла, дала ей по ноге, сказала: у тебя злой взгляд. Настя пошла… История была такая, что она решила нажаловаться на нее. И командорша подослала какую-то тайку, которая не говорит вообще на английском, и эта тайка пыталась устроить конфликт и подраться. После этого девчонки Настю просто как бы изолировали и побежали жаловаться. 

    Н.РЫБКА: Мои оттащили ее, получается. Я написала рапорт главному командору, говорю: как у человека мог случиться со мной конфликт, если мы разговариваем на разных языках, она не разговаривает по-английски, я не разговариваю по-тайски. 

    С.ДОРЕНКО: Может быть. Можно надавать пощечин - и будет конфликт без всякого языка. Может быть. 

    Н.РЫБКА: Фишка в том, что командорша подослала девочку якобы меня побить. Но у меня там тоже сильное комьюнити было, поэтому там как бы… 

    А.ЛЕСЛИ: Ну и там такая ситуация, что замначальника тюрьмы, он понимает, что женщины crazy, он говорит: женщины – сумасшедшие. 

    Н.РЫБКА: У всех ПМС, все годами сидят. 

    А.ЛЕСЛИ: Он лично пошел за нее впрягаться. 

    С.ДОРЕНКО: А дерутся больше на ПМС или на овуляции? Когда больше дерутся? На овуляции же тоже хочется надавать кому-нибудь. Нет? 

    Н.РЫБКА: Вообще там это постоянная тема. Там вот эта энергетика, одна начинает с утра психовать, это идет сразу валом по всей тюрьме, все психованные. То есть, если утром начался скандал в душе, все, хана, вечером кого-нибудь по-любому побьют. 

    С.ДОРЕНКО: Ага. То есть они как бы залипают на скандал и не могут вырваться эмоционально. 

    А.ЛЕСЛИ: Я Насте писал: Настя, не деритесь. 

    Н.РЫБКА: Некуда снимать. 

    А.ЛЕСЛИ: Какой-то шампунь у нее украли, и они пытались из-за этого устроить конфликт. Из-за просто шампуня за 30 рублей могут просто избить человека. 

    Н.РЫБКА: Ну а… она лезет взять мой шампунь? 

    С.ДОРЕНКО: Ту-ту-ту… осторожно. 

    А.ЛЕСЛИ: Настя, она очень хотела дать кому-то. 

    С.ДОРЕНКО: Осторожно. 

    А.ОНОШКО: А вот, если вернуться, собственно, к причине посадки, то там получается, Настя знает какую-то информацию, которую хотели получить американцы. Ну ты сдала наших, все рассказала, и поэтому вас выпустили, или ничего не рассказала, или ты ничего не знаешь?  

    Н.РЫБКА: Кто они мне такие, чтобы что-то сдавать. 

    С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. А почему освободили? 

    А.ЛЕСЛИ: Вы знаете, мы оттуда ну просто вырубались. Нас не должны были освободить. То, что мы сейчас здесь сидим, это чудо. Это так сказал Женя Беленький, который там работает журналистом РИА уже очень давно и знает об этой истории, сказал консул. То есть все сказали, что «это чудо, что вас отсюда освободили, это была работа людей, которые помогали нам». И мы просто показали суду, что будет происходить дальше, если нас сейчас не уберут из страны срочно. 

    А.ОНОШКО: А что будет?  

    А.ЛЕСЛИ: А у нас там было огромное количество доказательств фабрикации дела, преступлений прокурора, преступлений следователя, преступлений судьи, преступлений сотрудников суда, которые нас фактически похитили. То есть это был не арест, это был вооруженный налет и похищение. 

    А.ОНОШКО: А они там этого боятся?  

    А.ЛЕСЛИ: Конечно, боятся. Если бангкокский суд узнал бы об этом, там паттайский суд просто расформировали бы, поставили другого начальника. Потому что фактически там был такой момент, что мы вышли под залог, и под залогом нас похитила иммиграционная полиция прямо из здания суда, что она не имела права делать. И сотрудники суда, они помогали. 

    С.ДОРЕНКО: Я вот думаю, вот если бы я был американцем и вас бы похитил, то я бы похитил по разным причинам. Первая – просто заставить замолчать. Ну просто подприсадить, как говорится и забыть. Ну там узники замка какого-то, Иф. А второй вариант – это я бы к вам подвалил поговорить, узнать, чего вы знаете. Понимаете?  

    А.ЛЕСЛИ: Логично. 

    С.ДОРЕНКО: Если бы я был американцем, я бы вас посадил для двух вещей: первая – сгноить, ну сгноить и все, нет людей, вторая – все-таки поговорить, может, вы чего-то, так сказать, знаете интересное. 

    А.ЛЕСЛИ: Они разговаривали. 

    С.ДОРЕНКО: Разговаривали? 

    А.ЛЕСЛИ: И у нас такая версия, одна из основных версий нашего детектива, он сказал, что на самом деле это дело уже мало, кому интересно, к тому моменту, когда мы уже выбрались оттуда. То есть хотят посадить просто, чтобы не обосралась судебная система тайская и чтобы не показать всему миру, что как бы тайцы продажные и могут посадить кого угодно. Но, кстати, такая схема посадки, она работала и с Бутом точно так же. Вот тот же человек, который расследовал наше дело, он расследовал дело Бута, сказал, схема посадки та же самая. 

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Такой вопрос. Ну, они вас выслали. Теперь вы не можете пересекать границу, это страшно? 

    А.ЛЕСЛИ: Нет, смотрите, мы можем пересекать границу, но реально это страшно.  

    С.ДОРЕНКО: Страшно. 

    А.ЛЕСЛИ: Ну, конечно.  

    С.ДОРЕНКО: То есть сейчас поедешь куда-нибудь на Мальдивы, там приберут или еще где-нибудь приберут. 

    А.ЛЕСЛИ: Я думаю, что уже, наверное, нет. 

    С.ДОРЕНКО: Уже нет. 

    А.ЛЕСЛИ: Потому что уже все проверили. 

    С.ДОРЕНКО: Тема проехала, да? 

    А.ЛЕСЛИ: Да, все проверили. Но тем не менее могут опасаться. Могут опасаться, может быть, мы не знаем, что Настя что-нибудь там скажет, ее могут как-то использовать. 

    С.ДОРЕНКО: Чем вы живете? Что вы делаете, чтобы жить, я имею в виду деньги.  

    А.ЛЕСЛИ: Сейчас я запускаю онлайн-тренинг, который у нас был до того, как нас посадили, это шикарный наш проект - обучение людей по всему миру онлайн-соблазнению. До того, как нас посадили, мы были очень увлечены этим проектом. 

    С.ДОРЕНКО: Что значит, соблазнению? Вот мне интересно, соблазнению. Я уже много раз говорил здесь в эфире, цитируя Пушкина, «пришла пора, она влюбилась». Вот соблазняешь, а ему не хочется, вот не хочется и все. 

    Н.РЫБКА: Хреново, значит, соблазняешь. 

    С.ДОРЕНКО: Нет, ну подожди. Ну соблазните. Ну вот передо мной обаятельная женщина молодая. У нее, правда, мне нравится на ваших фотографиях, Настя, ваши худенькие плечики. Они открывают во мне что-то отеческое. Мне хочется позаботиться о ваших плечиках. И вы начинаете что делать? Делать что? Делать что… Я не знаю. 

    А.ЛЕСЛИ: Действовать. 

    С.ДОРЕНКО: А как действовать? Что, действовать?  

    Н.РЫБКА: Вы на себя сейчас намекаете?  

    С.ДОРЕНКО: Нет. Я просто спрашиваю. 

    Н.РЫБКА: Вы знаете, в тренинге Алекса, в базовой, по-моему, программе есть такая тема: «А что бы ты сделала, чтобы соблазнить меня?» Это настраивает мысли женщины на то, как влюбить вас, она сама влюбляется от этого. 

    С.ДОРЕНКО: В себя? 

    Н.РЫБКА: В вас. Когда она пытается. 

    С.ДОРЕНКО: Вы влюблены в Олега Дерипаску?  

    Н.РЫБКА: Да, конечно.  

    А.ОНОШКО: А в Алекса Лесли вы влюблены? 

    Н.РЫБКА: Вообще, насчет денег мы не закончили… 

    С.ДОРЕНКО: Ну правда. Алекс-то… Алекс – главный в вашем сердце? Алекс? 

    Н.РЫБКА: У меня, кто со мной вечер проводит, тот и главный в моем сердце, знаете, кто ближе, как Wi-Fi.  

    С.ДОРЕНКО: Как Wi-Fi… Классное сравнение. Но Алекс все равно близок. 

    Н.РЫБКА: Ну как бы в данный момент, здесь и сейчас вы два для меня близких человека, вы и Алекс. 

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Ну хорошо. Ну мозг, ваш мозг, ваше сердце, мозг, они все равно настроены все время, как бы tune to Alex. Нет? Настройка на Алекса. 

    А.ЛЕСЛИ: Если бы на меня был настроен, она бы, наверное, соблазнением уже точно не занималась. Она все-таки занимается соблазнением. 

    А.ОНОШКО: С легкой обидой сказал Алекс. 

    С.ДОРЕНКО: Насчет денег. Вернемся к деньгам. 

    Н.РЫБКА: Ну меня содержит моя любовница. 

    С.ДОРЕНКО: Любовница. Ну у нее есть деньги, то есть она делает что-то, чтобы жить. 

    Н.РЫБКА: У нее есть деньги, да. 

    А.ЛЕСЛИ: Она прилетела из Лос-Анджелеса и действительно, я свидетель, это просто… Я не думал, что все этим закончится, но она ушла к любовнице. Она ушла от Олега Дерипаски, от меня, от всех к женщине. 

    Н.РЫБКА: Я никого ни ради кого не бросала. Все просто, сейчас вот так.  

    С.ДОРЕНКО: Сейчас так, а потом может быть как-нибудь еще. 

    Н.РЫБКА: Конечно. Все может измениться. 

    А.ЛЕСЛИ: Ну вас нафиг, мужики, у вас слишком сложная жизнь, какие-то спецслужбы. 

    С.ДОРЕНКО: Вы человек спонтанный, то есть вы человек спонтанного выражения чувств. Спонтанный. 

    Н.РЫБКА: Наверное. 

    С.ДОРЕНКО: То есть вы чувствуете в данный, настоящий момент это и точка, все. 

    Н.РЫБКА: У меня есть какие-то глобальные чувства к кому-то. 

    С.ДОРЕНКО: А вы не устаете вообще от чувств? Вот у вас нет такого, ну вот этого знаменитого ПМС, когда, в общем, все пофиг? 

    Н.РЫБКА: Ну я же разными вещами занимаюсь, не только тем, что я кого-то соблазняю, не только общением. 

    С.ДОРЕНКО: Какими еще? 

    Н.РЫБКА: Ну вот я тоже делают школу для девочек сейчас. И мы помогаем ребятам, кто в Таиланде сейчас сидит, это два больших проекта. 

    С.ДОРЕНКО: Кстати, да, да, вы же расстались с ребятами, которые остались, те, из камеры. 

    Н.РЫБКА: Вот мы на завтрашний день покупаем билет девочке, которая осталась там, в IDC, мы собирали в Instagram. 

    А.ЛЕСЛИ: IDC – это иммиграционная тюрьма. 

    Н.РЫБКА: Я считаю, что, ну, наверное, это я буду вести всю жизнь, вот эту деятельность, которая началась там. 

    А.ЛЕСЛИ: Просто из иммиграционной тюрьмы никто людей не достает реально. Россия не заботится об этом, и это очень стыдно. И мы решили сами доставать русских из иммиграционной тюрьмы. 

    Н.РЫБКА: Сидят по полгода, по году люди, у которых просто нет денег на билет. 

    С.ДОРЕНКО: Тогда нужен какой-то бюджет. 

    А.ОНОШКО: А за что ни там сидят?  

    А.ЛЕСЛИ: Потому что не было визы, они нарушили, возможно, визовый режим. 

    С.ДОРЕНКО: Это нужен бюджет. Куда ни кинь - нужны деньги. 

    Н.РЫБКА: Ну да. Поэтому сосать придется все-таки…  

    С.ДОРЕНКО: Ой… 

    Н.РЫБКА: Ну, понимаете, у меня благая цель. 

    С.ДОРЕНКО: Благая цель для создания вакуума. 

    Н.РЫБКА: Да. 

    С.ДОРЕНКО: Давайте не говорить «сосать», а, скажем, «создавать вакуум». Придется создавать вакуум. 

    Н.РЫБКА: Ну как скажете, можете это так называть.  

    А.ЛЕСЛИ: Чем больше Настя сосет, тем больше людей из тюрьмы выйдет, получается. 

    Н.РЫБКА: Видите, какая красивая прогрессия, высокоморальная. 

    С.ДОРЕНКО: Что с этим самым… с Белоруссией? Вы говорили, что вас вытащил Лукашенко, и вы говорили, что вы пойдете на выборы. Это все игра в слова, да? 

    Н.РЫБКА: Почему? 

    С.ДОРЕНКО: Ну скажите. 

    Н.РЫБКА: Лукашенко сделал официальное заявление, чтобы помочь мне выйти. Ну просто я хочу в Беларусь приехать по красной ковровой дорожке. Пока это не готово, я все это пытаюсь организовать. Поэтому я пока туда не езжу. 

    С.ДОРЕНКО: Но это заявление с целью привлечь внимание. 

    Н.РЫБКА: Почему? Заявление Лукашенко? 

    С.ДОРЕНКО: Подожди. Ну вы собираетесь опрокинуть Лукашенко на выборах – это нереально. Ну это нереально. 

    Н.РЫБКА: Ну, возможно, мы договоримся. 

    С.ДОРЕНКО: Правда? 

    Н.РЫБКА: Конечно. 

    С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Как договоритесь? Что он вас оставит в преемницу. Но у него есть Виктор. У него есть сын Виктор, у него есть сын Коля и так далее, у него масса всяких людей.  

    Н.РЫБКА: Можно же посадить кого-то на престол. Меня устраивает. 

    С.ДОРЕНКО: Ладно. Спасибо огромное. Спасибо вам огромное. С нами были Настя Рыбка и Алекс Лесли. Я считаю, что вы – люди, наделенные каким-то невероятным обаянием, интересные люди. Мне по кайфу. Вот, что я вас хочу попросить, дайте мне чертовы фотки. Они не могут мне скинуть фотки, потому что я на «Самсунге».  

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено