КОРР: Кирилл Валерьевич, здравствуйте. Когда вы планируете возвращаться на Украину? Решён ли вопрос, что будете делать там в плане журналистской работы?

К.ВЫШИНСКИЙ: Я пока не могу ответить на этот вопрос по одной простой причине: потому что я сейчас строю свою жизнь вокруг судебного процесса. То есть, это пока всё вопрос судов: когда будут назначены суды, буду я в них участвовать и так далее. Поэтому все мои планы, связанные с Украиной, с возвращением на Украину, — это судебный процесс.

КОРР: Кто из представителей России и Украины лично способствовал вашему возвращению?

К.ВЫШИНСКИЙ: Это огромное количество людей, которые лично способствовали моему возвращению. Конечно же, Татьяна Николаевна Москалькова. Конечно же, Дмитрий Константинович Киселёв. Конечно же, Сергей Викторович Лавров и Владимир Владимирович Путин. У меня нет иллюзий по поводу того, какие были включены рычаги для того, чтобы я был освобождён. Я испытываю чувство огромной благодарности по отношению к этим людям, если говорить о личностях. Хотя было, конечно, огромное корпоративное сообщество журналистское, здесь, в России, в мире, потому что я видел обращения. Я боюсь, могу как-то переврать название, но и международной, и европейской федерации журналистов. То есть я чувствовал, что за меня борются. А если говорить о том, кому я хочу лично сказать спасибо, то, конечно же, Сергей Викторович Лавров, Владимир Владимирович Путин… Наверное, в другом порядке. Владимир Владимирович Путин, Сергей Викторович Лавров, Татьяна Николаевна Москалькова, Дмитрий Константинович Киселёв, Маргарита Симоньян и много-много-много моих коллег, друзей, которые боролись за моё возвращение.

КОРР: Уточняющий вопрос. Встреча с Зеленским планируется? Если да, то какой будет первый вопрос в случае встречи?

К.ВЫШИНСКИЙ: Вы знаете, я не знаю. Я не планирую встречи с Зеленским, поскольку это как бы не мой уровень – планировать, лезть в рабочий график Зеленского. Я бы, конечно, хотел бы, например, быть журналистом, который проведёт интервью с президентом Зеленским. Поскольку у меня нет иллюзий, ещё раз повторюсь, я понимаю, на каком уровне решался вопрос, но я понимаю, что если бы выиграл бы Порошенко, а не Зеленский, то я бы сейчас был бы по-прежнему в тюрьме.

КОРР: Не было ли обиды, что Владимир Владимирович лично не встретил в аэропорту, в отличие, допустим, от Зеленского, который встречал ту сторону?

К.ВЫШИНСКИЙ: Смотрите, вот это очень важный, я считаю, вопрос. Сегодня он уже звучал, что, с точки зрения пиара, вот эта встреча во Внукове была не такой мощной, как встреча на Украине и так далее. Я не знаю ничего про пиар. Я знаю про людей, которые прилетели самолётами: один сел в Борисполе, другой сел во Внукове. Со мной летели тридцать с лишним человек, среди которых были женщины, старики, то есть люди такого, пожилого возраста, а на Украину вернулись, в том числе, из тридцати с лишним человек, ещё двадцать с лишним человек призывного возраста, как говорят, то есть мужчины. То есть там, в самолёте, были одни мужчины, были военные, которые прекрасно понимали, что они делают, на что они идут. А сюда прилетели люди, среди которых были, подчеркну ещё раз, женщины, люди преклонного возраста, которые, на мой взгляд, оказались в тюрьме совершенно по надуманным поводам. Поэтому вопрос не пиара. А вопрос… Вот я летел и понимал, что люди, которые со мной возвращаются, вот это реальный акт гуманизма — женщин, стариков вынуть из тюрьмы и вернуть. Ну, а то, что военные возвращались туда, а военные всегда осознают, на что они идут, на то они и военные, они выполняли приказ. Я считаю, что приказ отправить их в Керченский пролив был точно преступным. Поэтому ни в пиаре дело, а, мне кажется, что в сути. Вот я, например, увидел реальный акт гуманизма, что Россия сделала все для того, чтобы женщины и старики в тюрьмах не сидели, ну и журналисты, если говорить обо мне. Поэтому пиар, знаете, такой, это дело второе, как мне кажется, в такой ситуации.

КОРР: Вы следили за митингами, которые проходили в Москве, будучи в заключении на Украине? Как вы думаете, кто их проводил, что их связывает, кто туда выходил вообще?

К.ВЫШИНСКИЙ: Я вам скажу честно, что у меня не было никакой физической возможности за ними следить, потому что всё, что я видел в камере, это было украинское телевидение, а украинское телевидение ничего в мою поддержку и в мою защиту не показывало. Я в телевизионном пространстве Украины по большой мере, по крайней мере, в 2018 году и начале 2019-го, когда был Порошенко, я проходил по графе «русский пропагандист» или «российский пропагандист». Меня даже журналистом редко называли. Поэтому я не видел, не знал, но благодарен, бесконечно благодарен всем тем, кто выступал в мою защиту, поддерживал меня, требовал моего освобождения.

КОРР: Не боитесь ли такого печального опыта, как у Шеремета и Бузины?

К.ВЫШИНСКИЙ: Ну… Понимаете, боитесь, не боитесь… Я чувствую свою собственную внутреннюю правоту. Другой вопрос, что, наверное, больше… Поэтому в этом смысле мне бояться ну как-то не хочется и не с руки, я и не боюсь. Другой вопрос, что за меня, например, боятся мои родные, близкие и коллеги. Вот они боятся. Потому что мы дружили с Олесем, он был нашим коллегой.