Р.БАБАЯН: Добрый вечер. Радиостанция «Говорит Москва». Мы продолжаем работу в прямом эфире. В студии Роман Бабаян. В Москве 18 часов 6 минут.

Сразу же начну с наших телефонов. Телефон, по которому можете позвонить. Хотя, на самом деле, не уверен, что сегодня у меня будет возможность долго общаться по телефону. Почему, сейчас узнаете. Тем не менее, номер телефона, по которому в принципе можете позвонить в нашу студию и задавать свои вопросы — 8-495-7373-94-8. Смски присылаете по телефон +7-925-8888-94-8. И работает наш Telegram-канал govoritmskbot. Работают все наши социальные сети, Twitter @govoritmsk и так далее.

Сразу расскажу, как я планирую сегодня провести два часа эфира. Друзья, сегодня у нас будет гость. Я вам больше скажу, вся редакция замерла в ожидании, мы его ждем. Но московские пробки не щадят абсолютно никого. Мы ждем министра культуры Российской Федерации Владимира Мединского у нас в студии. Он уже едет. Там сказали, что он немножечко из-за этих самых пробок опаздывает. Поэтому мы поговорим с вами вначале об основных событиях, которые разворачивались на этой неделе и которые, может быть, еще получат какое-то развитие. А когда Владимир Ростиславович подъедет и войдет в студию, мы начнем разговор с министром культуры. Я постараюсь принимать телефонные звонки, дам возможность вам задавать по телефону. Я постараюсь передавать ему те вопросы, которые вы будете задавать в Telegram и Twitter. Но я вам по секрету скажу, мы готовились к интервью с Владимиром Мединским, и у нас просто огромное количество вопросов, боюсь, на всё не хватит времени. Будем стараться.

Я уже вижу… «Эх, на метро было бы быстрее. Но вот это был бы номер — министр, да на метро». Да никаких проблем. Зная Владимира Ростиславовича, не удивлюсь, если он сейчас зайдет в студию и скажет, что он добирался к нам на метро. Я вчера тоже опаздывал на одну очень важную встречу, выскочил, прыгнул в метро и прекрасно доехал за 12 минут вместо 1 часа 28, о чем мне говорил доблестный навигатор.

Итак, давайте, друзья, вначале по основным событиям, которые состоялись на минувшей неделе.

Печальная новость — это кончина бывшего мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова. Он скончался в Мюнхене после неудачной операции на сердце. Было прощание, на это прощание приехал президент России. Приходили просто люди. Мы на протяжении всего дня говорили, вспоминали Юрия Михайловича Лужкова. И сегодня я еще планировал с вами поговорить. Мы страховались на тот момент, мало ли, министр все-таки, его могут отвлечь и вдруг пришлось бы перевёрстывать эфир, на эту тему я тоже хотел с вами поговорить.

Дальше, естественно, переговоры в Париже. Переговоры в «нормандском формате». Первая встреча президента Путина и президента Зеленского. Это встреча, которую ждали все, потому что все хотели какой-то ясности. И на Украине ждали эту встречу, естественно, мы ждали эту встречу, потому что все прекрасно понимали, что от этого контакта, первого контакта такого очного между президентами, зависит, по большому счету, то, как будет развиваться ситуация на юго-востоке Украины, на Донбассе в первую очередь. Эта встреча состоялась. По результатам этой встречи президента России Владимира Путина называют победителем. Одни с радостью, другие с огорчением, третьи просто констатируют, что, да, на этих переговорах Путин выглядел убедительнее, профессиональней и отстаивал те позиции, на которых стояла Российская Федерация буквально с первого дня, с момента подписания тех же самых минских соглашений. На пресс-конференции, которая произошла сразу же после, помните, это уже ночью было всё, я отработал три с половиной часа в эфире НТВ, это был прямой эфир, мы смотрели прямую трансляцию этой пресс-конференции. Потом был первый же вопрос журналиста, француза, который задал один вопрос, состоящий из четырех вопросов. Один из вопросов, которые он задал, это была история, связанная с нашими спортсменами и вердиктом WADA. И Владимир Путин ответил на этот вопрос и раскритиковал санкции WADA против России, заявив, что они противоречат Олимпийской хартии.

Буквально через несколько дней после того, что происходило в Париже, министр иностранных дел России Сергей Лавров в Соединенных Штатах в Вашингтоне встретился с президентом Дональдом Трампом. Это была вторая встреча нашего министра иностранных дел с американским президентом. Последствия этой встречи были не такими скандальными в Америке, как последствия первой встречи, потому что я прекрасно помню, когда они встретились первый раз, была поднята такая волна негатива во всех американских средствах массовой информации, и они стояли в шаге буквально от того, чтобы обвинить президента Соединенных Штатов в государственной измене за то, что он встретился с российским министром иностранных дел. И сразу же после той встречи появилась расшифровка их разговора, что было очень удивительно, потому что это была встреча за закрытыми дверями, в формате «один на один», и записывать эту встречу могли только специальные службы. Это АНБ в первую очередь, которая отвечает за все эти форматы и запись подобных переговоров. Тем не менее, появилась расшифровка. Значит, был слив именно из этой службы Соединённых Штатов. И на основании этой самой расшифровки почему-то решили поднять тогда волну и обвинить президента Трампа в сдаче американских национальных интересов. Ничего не получилось, но волна была. И вот сейчас вторая встреча, не менее замечательная. Дональд Трамп тут же сделал заявление, что это была просто прекрасная встреча с российским министром иностранных дел. Но вообще, я тоже обратил внимание, что у американского президента все встречи, которые он проводит, они все замечательные. Одни просто более замечательные, чем другие. С кем бы он ни встречался. Встречается он с руководителем КНДР — замечательная встреча. Встречается он с Владимиром Путиным — прекрасная встреча. Встречается он с Макроном — просто выдающаяся встреча. И так далее. Плохих встреч у Дональда Трампа не бывает.

Встреча с российским министром была замечательной. И тут же началось нападение на господина Трампа. Опять те же самые обвинения. Обвинения в том, что он не такой жёсткий, как хотелось бы. Причём объединились и демократы, и республиканцы. А больше всего меня порадовала фотография, сделанная в Овальном кабинете. Оригинал фотографии выглядит нормально: сидит Дональд Трамп за своим столом, рядом наш министр иностранных дел. Но тут же появилась другая фотография и получила просто бешеное распространение в интернете, где все с точностью до наоборот — сидит наш министр иностранных дел и рядом по стойке смирно стоит Дональд Трамп. И вот этим снимком таким фотошопным они иллюстрировали свою позицию, американские, в том числе, средства массовой информации, что опять Трамп сдает интересы Соединённых Штатов этим самым нехорошим русским. Вчера мы встречались с Сергеем Викторовичем Лавровым, это был приём, который организовывало наше министерство иностранных дел в особняке на Спиридоновке. И он делился своими впечатлениями по поводу этой встречи. В общем, всё было очень интересно и забавно.

Следующая новость. Российским чиновникам напомнили правила дружбы с подчинёнными. У нас такие загадочные чиновники, которым нужно периодически напоминать, как надо дружить с подчинёнными. Речь шла о том, что получение от подчинённых подарков в любое время недопустимо, так как это вряд ли можно считать подношением от чистого сердца и, скорее, похоже на обязательный рутинный акт с не слишком хорошим общественным душком. Это не соответствует развивающему антикоррупционному законодательству. То, что вопрос был поднят именно в эти дни, обусловлено окончанием года, когда вообще принято поздравлять друг друга подарками. Хорошо, если приятная дружеская процедура не будет выглядеть, как коррупционный акт, совершенно по-другому характеризующий добрую по сути традицию. Не знаю. Я понимаю, в принципе, чем руководствовались те, кто напоминает правила дружбы. Но, по большому счету, это же не всегда и не везде. Что теперь, начальнику нельзя подарить, я не знаю, шоколадку или кружку какую-нибудь с надписью Big Boss или Оставайся таким всегда. Нормальная история, никаких проблем. А если речь идет о том, что могут подарить что-то такое, хочется посмотреть на тех подчинённых, которые могут подарить своему начальнику что-то такое ого-го. Это о каком уровне начальника и подчинённых мы вообще говорим?

Следующая новость. А вот и Владимир Ростиславович Мединский заходит к нам в студию. Мы вас приветствуем. Я уже всем рассказал, что пробки никого не щадят. Спасибо, что вы добрались. Присаживайтесь в любое удобное кресло.

В.МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер.

Р.БАБАЯН: Друзья, давайте тогда мы к новостям потом вернемся. И сейчас сконцентрируемся с вами на разговоре с министром культуры. Владимир Ростиславович, у меня такой вопрос сразу. У нас есть министерство обороны в стране, вообще, у нас очень много разных министерств. Есть министерство обороны, которое обеспечивает нашу с вами безопасность. Есть министерство внутренних дел, которое тоже обеспечивает нашу с вами безопасность. Есть министерство иностранных дел, которое обеспечивает и отстаивает наши с вами интересы за рубежом. Здесь все понятно. Есть министерство культуры. И в последнее время очень часто многие эксперты, да и просто люди, с которыми мы общаемся, они периодически звонят, когда поднимается проблематика, связанная с министерством культуры, говорят, что это одно из самых важных министерств страны. Потому что от министерства культуры зависит состояние нашего с вами общества. Вы согласны с такой оценкой?

В.МЕДИНСКИЙ: Я начну издалека. Во-первых, у нас не так много министерств, как вам кажется. Примерно около 20. Если возьмем времена Ивана Грозного, то приказов было значительно больше, которые были, по сути, министерствами того времени. Упорядочение некоторое произошло все-таки. Что касается министерства культуры, нам, конечно, хочется верить и мы верим в то, что это одно из самых важных министерств, потому что если министерство обороны занимается понятно какой обороной, то мы в значительной степени, мне кажется, занимаемся духовной обороной. Мы стараемся сохранить культурное наследие, сохранить то, что было доверено нам нашими предками, было создано ими, построено, снято и так далее. Плюс ко всему, в значительной степени мы и министерство здравоохранения в том числе, потому что мы стремимся отвечать за духовное здоровье наших граждан. Получается это не всегда, полномочия министерства культуры достаточно ограничены. Например, средства массовой информации как главный инструмент распространения информации, и культурной, и совсем некультурной, это вопреки всеобщему заблуждению не зона ответственности министерства культуры. Поэтому посылать нам сообщения, когда Мединский наконец закроет «Дом 2» это не по адресу. Даже литература, как это ни удивительно, не относится к сфере компетенции министерства культуры. Мы отвечаем за Литературный институт и ведем, кстати, сейчас его активную реконструкцию, реставрацию, обновление. Это замечательная усадьба Герцена на Тверском бульваре в начале следующего года распахнет свои ворота, во всей своей красе. Мы отвечаем за библиотечное дело в стране. Об этом я тоже могу долго говорить. Как шутят у нас чиновники, наша компетенция — это рождение писателя и смерть писателя. А вот за жизнь писателя отвечает министерство связи. За литературу, книгоиздание и книгораспространение. Да простите вы мне эту новогоднюю шутку, но это так.   

Р.БАБАЯН: Но за состояние общества вы отвечаете? И вы чувствуете, что вы стоите во главе министерства, от которого зависит состояние нашего общества?  

В.МЕДИНСКИЙ: Боюсь, что вы сильно преувеличиваете.

Р.БАБАЯН: Я сейчас объясню, что имею в виду.

В.МЕДИНСКИЙ: Мы стараемся делать всё, что он нас зависит.

Р.БАБАЯН: Смотрите. Владимир Ростиславович. Кино. Кино влияет на состояние нашего общества?

В.МЕДИНСКИЙ: Мощнейшее из искусств, как говорили классики.

Р.БАБАЯН: Совершенно верно. Министерство культуры отвечает за кино?

В.МЕДИНСКИЙ: Мы отвечаем за государственную политику в сфере кино. Что же касается непосредственно кино, то у нас довольно ограниченный инструмент возможностей. Во-первых, мы выдаем прокатные удостоверения. То есть мы отвечаем за то, какие фильмы будут разрешены к публичному платному прокату в кинотеатрах. В кинотеатрах и только. Для показа по телевизионным каналам и тем более по интернет-каналам никакие-то прокатные удостоверения не требуются. По большому счёту, это лицензия на ведение предпринимательской деятельности в части кинорынка. Но и здесь наши… я всё время слышу упрёки, претензии, возмущение либо, наоборот, одобрение. Почему тот или иной фильм разрешили к прокату либо не разрешили. Потому что таков закон. Согласно действующему законодательству, у нас, в отличие от Китая, вот у Китая, у министерства культуры, есть такой перечень на нескольких страницах, основания для отказов вообще в прокате и в показе на территории Китайской народной республики кинофильмов по следующим основаниям. И там довольно чётко и детально всё расписано.

Р.БАБАЯН: Политика есть там?

В.МЕДИНСКИЙ: Там много оснований. И в этом отношении полномочия министерства культуры там существенно выше. Там не министерство культуры за это отвечает, а периодически проходят соответствующие административные реорганизации, вот тот орган государственной власти, который это курирует. У нас же оснований для невыхода фильма в прокат на пальцах одной руки пересчитать: порнография, призывы к свержению действующей конституционной власти, разжигание межрелигиозной и межнациональной розни и еще пара пунктов. Всё. Если фильм, каким бы он нам ни казался безнравственным, зловредным, оскорбительным для наших зрителей, оскорбительным для исторической памяти, превратно, извращённо и лживо представляющим наших сограждан, нашу историю, просто наш образ жизни, наш образ мыслей, вот как бы нам это ни казалось, но законных оснований не допустить фильм к прокату у нас нет.

Р.БАБАЯН: А как вы считаете, может быть, имеет смысл что-то подкорректировать?

В.МЕДИНСКИЙ: Сразу не буду отвечать на ваш вопрос, потому что министерство это орган исполнительной власти. Мы исполняем то, что предписано законом и распоряжениями президента, базировано, естественно, на конституционном строе, на общеконституционных правилах. Какие законы будут — такие мы и будем исполнять. Мы, конечно, высказываем свою гражданскую позицию, мы вносим свои законодательные предложения, но закон есть закон.

Р.БАБАЯН: А вы вносили законодательные предложения, которые подразумевают изменения или нет? Ведь гражданская позиция — это тоже очень важно.

В.МЕДИНСКИЙ: И вносили, и вносим, и будем вносить в ближайшее время. Это наша работа. Наша гражданская позиция в данном случае неразрывна от позиции чиновника. Но до тех пор, пока это не приобрело форму закона, говорить об этом могут позволить себе депутаты, публичные политики, но не мы.

Возвращаясь к кино. Мы выдаем прокатные удостоверения, у нас есть несколько государственных киностудий, руководство которыми сильно опосредованно осуществляется министерством культуры, и у нас есть Государственный фонд кино и департамент министерства культуры, которые на пару осуществляют частичную государственную поддержку кинопроизводства. 

Р.БАБАЯН: А почему частичную?

В.МЕДИНСКИЙ: Потому что таковы правила. И это, в общем, правильные правила. Всё-таки кино в значительной части это бизнес, и он должен быть ориентирован на зрительский успех. Поэтому неразумно, когда государство платит за всё. СССР за всё платило, оно получало весь доход. Либо все расходы.

Р.БАБАЯН: А если речь идёт об отстаивании каких-то интересов государства или об отстаивании исторических моментов, через которые прошла наша страна? Что плохого, если государство полностью профинансирует какой-нибудь фильм, который будет отстаивать наши интересы в этой сфере?

В.МЕДИНСКИЙ: Правила работы Фонда кино достаточно гибкие, и есть совет фонда, в котором представители министерства занимают лишь пару позиций, всё остальное это представители других органов власти, руководство телеканалов, крупнейших медиахолдингов, киносетей, кинодистрибьюторов, то есть тех, кто представляет рынок. И Фонд кино принимает в таких случаях индивидуальные решения: о большем, например, проценте бюджетного субсидирования тех или иных социально значимых проектов. Это исключения, которые рассматриваются. В целом же задачи Фонда кино — поддерживать кино как бизнес, кинопроизводство. Министерство культуры поддерживает, в свою очередь, молодые таланты, дебютные картины, картины выпускников профильных вузов, документальное кино, оно обычно некоммерческое...

Р.БАБАЯН: Про это тоже обязательно поговорим, потому что мне эта тема очень близка, даже скрывать не буду.

В.МЕДИНСКИЙ: Мультипликацию, арт-хаус. Вот это полномочия министерства культуры. Опять же скажу, это всё жизнь, границы здесь расплывчаты. У нас иногда фильмы артхаусные так называемые, авторские, дебютные, которые поддерживает Минкультуры, срывают такую кассу в кинопрокате и пользуются таким зрительским успехом, о котором только мечтать может коммерческий фонд кино. Бывает и наоборот. Бывает, Фонд кино поддерживает что-то такое, с чем мы по итогам смотра вроде как кино хорошее, три с половиной зрителя, надо было им идти в министерство культуры, а еще лучше, в какой-нибудь частный фонд за поддержкой. Такое тоже бывает, это жизнь.

Р.БАБАЯН: 75 лет Победы. Дата очень серьёзная. Мы подходим к этой дате, а министерство культуры, я знаю, в стороне не осталось. Какие проекты вы сейчас ведёте, связанные с этой датой?

В.МЕДИНСКИЙ: Я сразу скажу, не буду оглашать весь список, это займёт нашу передачу до конца. Проектов много. И кинопроекты, около десяти художественных фильмов снимается, это и документальные проекты, несколько десятков документальных проектов, докудрамы. Практически все наши музейные объединения и крупнейшие музеи проводят специализированные выставки. Театры ставят пьесы, посвящённые этой проблематике. Музыканты, есть целые гастрольные туры, так или иначе связанные с темой 75-летия Победы. Большой блок работы идёт в художественных вузах наших, академиях художеств, выставки. Огромный проект реализуется Военно-историческим обществом — проект строительства Ржевского мемориала. Вы знаете, одна из самых кровопролитных битв Второй мировой войны, которая была в силу ряда субъективных политических причин замалчиваема в послевоенные годы. Сейчас покров с неё снят. Мы все видим и трагизм, и героизм этих страниц нашей истории. И прямо на автомобильной трассе, по пути из Москвы в направлении Ржева будет воздвигнут мемориал памяти советскому солдату, погибшему под Ржевом.

Р.БАБАЯН: У меня есть аудиоролик, который подготовлен министерством культуры, давайте мы его поставим, чтобы наши слушатели его послушали.

— К 75-летию Победы. При участии Российского военно-исторического общества. Уже в мае 2020 года будет возведён самый масштабный монумент в истории современной России, который увековечит память всех героев Великой Отечественной войны. Ржевский мемориал советскому солдату. Внеси свой вклад на сайте «Подоржевом.рф» или через СМС на короткий номер 3434ржев сумма. Услуга платная.

В.МЕДИНСКИЙ: Действительно, проект на три четверти строится на народные пожертвования. И мы благодарны каждому, кто перечислит свой рубль на сооружение этого мемориала. Можно обратиться по тем координатам, которые прозвучали в ролике. Можно зайти на сайт Военно-исторического общества. Можно просто набрать в Яндексе «как помочь Ржевскому мемориалу», там будут все реквизиты. Все оплатившие сразу оказываются их фамилии и имена на сайте. И там тысячи людей.

Р.БАБАЯН: Я думаю, что будет еще больше людей. Сейчас прервёмся на новости. Буквально через несколько минут продолжим наш разговор с министром культуры Владимиром Мединским.

НОВОСТИ

Р.БАБАЯН: 18:35 в Москве. Продолжаем работу. В студии Роман Бабаян. Мы сегодня беседуем с нашим гостем — министром культуры Российской Федерации Владимиром Мединским. Не буду говорить телефон, потому что, скорее всего, нам не хватит времени пообщаться с нашими слушателями. Но вопросы можете присылать по телефону +7-925-8888-94-8. Вопросы можете присылать в наш Telegram-канал govoritmskbot, в наш Twitter @govoritmsk.

Сразу несколько вопросов я зачитаю, которые нам пришли.

В.МЕДИНСКИЙ: А я буду сразу отвечать.

Р.БАБАЯН: Да. Telegram-канал, Георгий нам пишет. «Почему государство спонсирует фильмы, не несущие никакой ценности и заведомо провальные?»

В.МЕДИНСКИЙ: Заведомо провальные не спонсируем. Всегда продюсеры обещают успех. Несут – не несут ценности, вопрос субъективный. У нас есть графа поддержки коммерческого кино в том числе, комедии, мелодрамы. Люди должны не только думать, но и отдыхать.

Р.БАБАЯН: Но у нас очень политизированный народ, поэтому мы всегда хотим думать. Для того чтобы отдыхать, можно найти какие-то проекты…

В.МЕДИНСКИЙ: Если мы сейчас будем перечислять десять лучших советских фильмов глубоко идеологизированных времён, то из них 70 процентов будут совершенно далёкие от идеологии, прекрасные, милые, характерные и социальные комедии. «Бриллиантовая рука», «Джентльмены удачи», «Кавказская пленница» и прочее. И никакие не «Коммунисты, вперед».

Р.БАБАЯН: «Бриллиантовая рука»? Как там? «Облико морале»?

В.МЕДИНСКИЙ: Руссо туристо облико морале.

Р.БАБАЯН: И где здесь отсутствие идеологии?

В.МЕДИНСКИЙ: Такой идеологии я вам найду в любом современном фильме.

Р.БАБАЯН: Ну, хорошо. Алехин пишет, Telegram-канал: «Пожалуйста, поддержите создание фильма «321-я Сибирская». Это наша победа и мы всегда должны о ней помнить.

В.МЕДИНСКИЙ: Для того чтобы поддержать, необходимо купить лотерейный билет. Надо, чтобы продюсеры сделали проект, написали сценарий, нашли софинансирование, режиссёра, каст и пришли со всем этим упакованным проектом в Фонд кино либо министерство культуры.

Р.БАБАЯН: Я так понимаю, это Андрей пишет, Telegram-канал: «Почему у нас бенефициарами (то есть режиссёрами, видимо, которые получают какую-то поддержку, подразумеваются они) являются одни и те же люди? Где новые интересные режиссёры?»

В.МЕДИНСКИЙ: «Других писателей у меня для вас нет», как говорил товарищ Сталин. У нас отдельные даже конкурсы для молодых режиссёров, по которым гораздо легче получить господдержку, чем именитым мастерам. Но просто конкурс на место гораздо ниже, конкурс на рубль. Обращайтесь.

Р.БАБАЯН: Владимир Ростиславович, вы, я не знаю, можете комментировать или нет. У нас раньше, вы помните, как говорили, культура по остаточному принципу. Все было почему-то по остаточному принципу. Принимали бюджет, давали деньги на то, на другое, на двадцатое, на тридцатое — на культуру почему-то у нас всё отодвигалось на последнюю очередь и то, что осталось, выделяли. Но сегодня ситуация изменилась, вообще, в принципе, в мире. И мы с вами понимаем, люди об этом пишут, и вы сами об этом говорили, что речь идет о нашей нации, о нашей истории. И это всё замыкается на министерстве культуры. Подходы к министерству культуры вообще, в принципе, изменились? 

В.МЕДИНСКИЙ: На министерстве культуры, еще раз подчеркну, замыкается только частично. Даже учреждения культуры — театры, музеи, киностудии — находятся в подчинении самых разных ведомств, от Минобороны до Минпросвещения, Минприроды. У нас все-таки часть отрасли, хотя мы глобально отвечаем, идеологически отвечаем за всё.

Р.БАБАЯН: Вот, идеологически.

В.МЕДИНСКИЙ: В то же время, если речь идет о бюджетах, деньгах, то у министерства культуры лишь малая толика размеров господдержки учреждений культуры. Мы же на радио «Говорит Москва», раскрою вам страшную тайну. Бюджет государственной поддержки культуры в Москве превышает федеральный.

Р.БАБАЯН: Да, я знаю.

В.МЕДИНСКИЙ: Больше, чем федеральный. Если мы возьмем бюджет департамента культуры Москвы, возьмем бюджет министерства культуры, из Минкультуры вычтем все те функции, которых нет у бюджета департамента культуры Москвы — окажется, что в Москве денег больше. Поэтому везде по-разному. Мы в большей степени не финансовый инструмент, мы в большей степени идеологический инструмент. 

Р.БАБАЯН: Совершенно верно, идеологический инструмент. В наше время, когда мы с вами живем в то время, какое есть, когда нас атакуют, по большому счёту, по разным направлениям, и в первую очередь удары наносятся по истории, по культуре. А ведь что мы говорим? Мы можем сохраниться как государство в том случае, если мы с вами станем политической нацией, сохранимся как политическая нация, а политическая нация не может сохраниться, если удары будут наноситься по этому направлению и выбьют базис.

В.МЕДИНСКИЙ: Полностью с вами согласен. И тут у меня два аргумента. Аргумент номер один. Всё-таки финансирование по остаточному принципу кардинальным образом прекратилось последние 10-15 лет. То есть по мере как у государства появлялись средства, я не хочу в данном случае приводить статистику 15-летней давности, она очень чётко оперирует со статистикой семилетней давности и так далее. Всё-таки государство и позиция президента сводилась к тому, чтобы не экономить на культуре. У нас в прошлом году появился национальный проект «Культура». Этого вообще никогда не было ни в России, ни в Российской империи, ни в Советском Союзе. То есть культура попала в официальный перечень национальных и финансовых приоритетов. И благодаря нацпроекту «Культура» мы ежегодно получаем дополнительно к бюджету порядка 30-35 процентов. Все эти средства идут на поддержку культурных институций в регионах, не в столице — в столице и так всё хорошо, как мы с вами уже говорили — плюс к этому из внебюджетных источников ведется целый ряд грандиозных проектов, реализуемых в Севастополе, Владивостоке, Кемерове и Калининграде, то есть по границам, по окраинам нашей страны. Такие культурные форпосты. Подобного рода культурных проектов, думаю, сейчас не реализуется нигде в мире.

Другое дело, вопрос идеологического состояния. Вы знаете, тут тема больших диспутов. И министерство культуры здесь занимает очень активную позицию. Сегодня мы… на Старой площади проходило большое обсуждение, посвящённое концепции будущего закона о культуре. Концепции. Это не текст законопроекта, это даже не тезисы, это концептуальный подход. И огромная группа, которая собралась там, и деятели культуры, представители творческих союзов, творческой интеллигенции, высказывали самое разное отношение к этому. И позиция министерства культуры расходилась с мнением многих собравшихся.

Р.БАБАЯН: По каким вопросам?

В.МЕДИНСКИЙ: Потому что мы считаем, что мы должны во главе угла ставить задачи сохранения страны, ресурсосбережения, сбережения людей и приумножения, национальных интересов. Мы должны во главе угла ставить вопросы сохранения единого культурного пространства нашей многонациональной и многоконфессиональной родины. Мы должны ставить во главе высокие принципы, и государство не должно ровным слоем размазывать всё-таки небольшие деньги, выделяющиеся на культуру, хоть и гораздо больше, чем 7-10-15-20 лет и несопоставимо больше, чем 25 лет назад. Просто иные порядки. Но мы не должны их размазывать ровным слоем среди всех желающих, которые бы приходили и говорили: а проплатите мои творческие поиски. А что вы ищете? А ради чего? А ваш творческий поиск как соотносится вообще с желанием…

Р.БАБАЯН: А что, приходят и говорят про творческие поиски?

В.МЕДИНСКИЙ: Де-факто да. Как это всё соотносится с чаяниями, надеждами, со вкусами, с интересами, мечтами того самого 87-процентного путинского большинства людей, которые делегировали свой голос президенту и делегировали часть полномочий по распоряжению своим подоходным налогом, налогом на прибыль, своими бюджетными… они отчисляют государству эти средства в бюджет, надеясь, что президент и назначенные им управленцы распорядятся ими в интересах своих граждан, в интересах будущего страны, в интересах детей, в интересах их семей, их отцов. А не в интересах творческих поисков отдельных граждан. Хотя опять же скажу, мы за эксперименты, за современное искусство, за все формы разнообразной государственной и негосударственной поддержки культурных инициатив. Но во главе всего этого должен стоять человек, гражданин, общество и единство нашей страны, а не частный интерес творческой самореализации конкретного субъекта.

Поэтому у нас было очень много споров вокруг этого, что первично в этом отношении. Должны ли мы однозначно поддерживать любой творческий поиск и более того, записать это в закон, как предлагалось отдельными горячими головами. Слава богу, мудрость руководства авторской группы по подготовке законопроекта о культуре все-таки эти крайние позиции отсекает. Но они звучат. Звучат позиции, что искусство — это всегда нарушение границ. А я считаю, что искусство — это от слова «искусно», это всегда красота. Искусство — это всегда предел мечтаний и цель, к которой должен стремиться творческий человек. И отнюдь не всегда самоцелью искусства является нарушение границ и более того, разрушение границ. Я специально высказываюсь таким максимально общим характером, чтобы не называть конкретных фамилий и учреждений, дабы никого не обидеть.   

Р.БАБАЯН: 6493-й прислал смску: «Закон о культуре? Это что такое? Это как? Разве культуру можно узаконить?»

В.МЕДИНСКИЙ: Именно поэтому мы сегодня на собрании приняли решение назвать это не законом о культуре, а законом о культурной деятельности. Тоже, конечно, не очень благозвучное название. Но оно более чёткое, по крайней мере, оно определяет… возможно, это не окончательное название законопроекта, которое определяет регулирование государством разных форм взаимосвязи и взаимодеятельности в сфере культуры.

Р.БАБАЯН: Можно я одну историю расскажу? Вы семь лет работаете министром культуры?

В.МЕДИНСКИЙ: Семь с половиной. У меня каждый день за два.

Р.БАБАЯН: Да. Я помню, я находился… семь с половиной лет назад я был в Загребе в командировке. Иду по улице Загреба, и в этот момент раздаётся звонок. И звонит мне депутат Государственной думы Владимир Ростиславович Мединский, и говорит: слушай, тут такая история, пакт Молотова – Риббентропа… а было начало мая, мы готовились к очередной годовщине Победы, и депутат Государственной думы Владимир Ростиславович Мединский мне говорит: ты не мог бы поднять тему в программе у себя, посвященную Великой Отечественной войне, пакту Молотова – Риббентропа, потому что я наблюдаю огромный просто поток информации о том, что пакт Молотова – Риббентропа это чуть ли не преступление советского руководства, что мы разделили с гитлеровской Германией всю Европу, договорились. И ещё немножко, сказал мне депутат Государственной думы Владимир Ростиславович Мединский, и нам начнут говорить, что мы одинаково виноваты в развязывании Второй мировой войны. Что Советский Союз и гитлеровская Германия, они одинаково виноваты, что по большому счету, Сталин и Гитлер друг от друга не очень сильно отличаются и так далее. А ты не мог бы поднять эту очень важно, говорил мне депутат Государственной думы Владимир Ростиславович Мединский. Прошло семь с половиной лет…

В.МЕДИНСКИЙ: Провидчески…

Р.БАБАЯН: Вы понимаете? Мы с вами сегодня живем ровно в то самое время, оно очень странное, это время. Но мы живем в то время, когда вещи, которые всего несколько лет назад нам казались чем-то невероятным, из ряда вон выходящим, становятся, по большому счету, нормой. Сегодня Владимир Ростиславович Мединский — министр культуры Российской Федерации, и он прекрасно понимает, что на самом деле, это идеология, министерство культуры, культура — это идеология, да. Насколько, на самом деле… вот чего больше, скажем так? Чего больше в работе министерства культуры сегодня, как вы думаете, политики или просто культуры? Можно разделить как-то эти два направления или это уже невозможно, просто жёсткая связка?   

В.МЕДИНСКИЙ: Если мы с вами говорим о пакте Молотова – Риббентропа и вообще, поскольку следующий год — год 75-летия Победы, на самом деле, это самое главное событие в истории ХХ века, вне всякого сомнения, ибо если тогда история пошла по другому пути, не было бы ни нас с вами, ни Меркель, ни Макрона, ни Европарламента, принимающего чудные резолюции в отношении итогов Второй мировой войны. Вообще, не факт, что существовало бы человечество в его нынешнем виде. Конечно, мы понимаем, что это политика, это борьба за ресурсы, за земли, за политическое влияние. История — это политика, опрокинутая в прошлое. Так сказал еще основоположник большевистской стереографии академик Покровский. Всё это мы видим, прямо происходит у нас на глазах. Мы видим с вами, как это реализуется на украинском направлении.

Но я бы больше хотел говорить не о внешней политике, а говорить о культуре.

Р.БАБАЯН: Удаётся вообще убежать от этого?

В.МЕДИНСКИЙ: Мы стараемся сделать всё, чтобы культура всё-таки оставалась полем для сближения, полем для диалога.

Р.БАБАЯН: А люди, которые называют культуру, я не знаю, «Наши сезоны» где-нибудь за границей называют одним из проявлений мягкой силы?

В.МЕДИНСКИЙ: Называют. Критикуют. Более того, часто на пресс-конференциях за рубежом мы пытаемся объяснить нашим коллегам, что это не акция Службы внешней разведки, что мы всё-таки министерство культуры. Что выступления наших музыкантов классических, театров не есть… 

Р.БАБАЯН: А хор Александрова секретное оружие Российской Федерации, «Маша и Медведь» секретное оружие…

В.МЕДИНСКИЙ: Да. Не противоречат Договору о стратегических вооружениях. Тем не менее, в большей степени мы сталкиваемся со здравым смыслом. В прошлую субботу я был в Гамбурге на закрытии «Русских сезонов» в Германии. И было приятно наблюдать, как один из самых красивых, наверное, филармонических залов Европы, 2,5 тысячи мест, переполненный, стоя аплодировал ансамблю Юрия Башмета, закрывавшему «Русские сезоны», и это на 95 процентов была немецкая аудитория, купившая дорогие билеты и пришедшая получить удовольствие от русских музыкантов. Там, кстати, было немало представителей немецкого нобилитета, и бизнеса, и политиков. Хотя представителей федерального правительства не было. Вот они так дистанцировались немного от этого. Там другая система управления культуры, поэтому мы не стали делать из этого событие. Достаточно, что был министр культуры земли Гамбург, был канцлер Шрёдер бывший, был бывший президент Германии и большое число депутатов, журналистов, руководителей бизнеса. Всё говорит всё-таки о том, что культура остаётся площадкой диалога. Конечно, когда мы видим, что подобного рода площадки диалога и площадки дружбы традиционной, сотрудничества, как, например, спорт, всё более и более безумно политизируются, мы всё-таки стараемся сделать всё, чтобы сотрудничество в сфере культуры сохранялось. В ведении министерства культуры находятся около 50 университетов, вузов, консерваторий, балетных училищ. И мы по-прежнему принимаем в них представителей всех государств, всех национальностей и многих из них дотируем.

Р.БАБАЯН: Вот видите, «спорт вне политики» это выражение уже неактуально. Мы наблюдаем, что это самая что ни на есть политика. Не получится ли так, что в силу того, что мы живём в такое интересное время, что и культура скоро окажется вовлечена полностью в эту самую политику?

В.МЕДИНСКИЙ: Не дай бог. Мы делаем всё, чтобы этого не было.

Р.БАБАЯН: Но при этом вы говорите, что всё-таки идеология должна присутствовать?

В.МЕДИНСКИЙ: Это больше вопрос к нам самим, внутри. Вопрос к тому, как ты сам себя ощущаешь и какие правила государственной поддержки ты устанавливаешь внутри страны. Смотрите, несколько лет назад мы приняли правила, поддержанные сейчас почти всем музейным сообществом страны, мы объявили бесплатный вход всем детям и подросткам до 16 лет, во все музеи. Сначала эта мера коснулась федеральных музеев, затем стали присоединяться все субъекты, Москва и так далее. И базовое правило было одно — все дети приходят в наши музеи в национальные не просто вне зависимости от национальности — вне зависимости от гражданства.

Р.БАБАЯН: Вообще?

В.МЕДИНСКИЙ: Вообще. Пусть это будет американский ребенок, немецкий, финский, какая нам разница. Чем больше они будут приходить к нам в музеи, чем больше они будут узнавать нашу культуру, нашу историю, тем лучше, очевидно, они будут к нам относиться. 

Р.БАБАЯН: Здесь согласен.

В.МЕДИНСКИЙ: Будет о чём поговорить. Мы бы, честно говоря, подобные меры ввели бы уже и в отношении детских театров. Но просто надо понимать, как здесь дотировать, что называется, выпадающие доходы детских театров.

Р.БАБАЯН: Давайте сделаем всё бесплатно. Давайте уже и кино. Гулять так гулять. Хотят посмотреть фильм — пускай приезжают к нам, посмотрят любые фильмы бесплатно. Но это я шучу. Молодёжь. Если мы про детей, давайте про молодёжь. Очень многие люди говорят, что мы явно не дорабатываем. Не дорабатываем, и виновато министерство образования, потому что плохо учит, министерство культуры, потому что по своей линии мало фильмов показывают каких-то наших, патриотичных – не патриотичных, вообще наших. Потому что молодёжь знает…

В.МЕДИНСКИЙ: Мы вообще не показываем фильмы.

Р.БАБАЯН: Я понимаю. Но вы выпускаете эти фильмы, прокатные удостоверения.

В.МЕДИНСКИЙ: Выдаём разрешения на показ в кинотеатрах.

Р.БАБАЯН: Как сделать так, чтобы наших фильмов было больше? В том числе и патриотических?

В.МЕДИНСКИЙ: Во-первых, надо формировать свой собственный вкус. Я последнее время с печалью смотрю за кассовыми сборами отдельных голливудских фильмов. Есть великое кино американское, европейское, вне всякого сомнения, которое является сложнодостижимым образцом таланта вообще в мировом кинематографе. Но есть такая откровенно дешёвая попкорновая шняга, прямо стыдно бывает десять минут на это потратить.

Р.БАБАЯН: Названия не будем?

В.МЕДИНСКИЙ: Простите, не будем. А денег собирают. Молодёжь идет. Ведь это говорит уже не только о том, что у нас нет аналогичного продукта. Есть. Я недавно посмотрел… скажем название, я посмотрел фильм, который вышел без прямой финансовой поддержки министерства культуры, называется «Аванпост». Он уже сошёл с проката, поэтому буду смело его рекламировать. Его выпустила компания, которая получает гранты Минкультуры, но на другие фильмы. Непосредственно этот она делала сама, поэтому смело хвалю. Это такой научно-фантастический боевик, про вторжение инопланетян. В своём жанре… это кино выше среднего мирового стандарта существенно.  Все эти «Дни независимости», «Поле битвы Земля»… я много всякого кино смотрю, и мои друзья, поэтому могу рассуждать как глубоко погружённый в тему любитель. Вот это всё существенно хуже и по качеству съёмок, и по масштабу, и по компьютерной графике. Про сценарий и говорить не буду. Голливудские сценарии очень часто, особенно в этом жанре… конечно, у нас бы студент во ВГИКе не защитил бы диплом с таким сценарием. Но тем не менее, у нас сборов нет, а зачастую, то, что я перечислял, голливудское…

Р.БАБАЯН: Собирает бешеные деньги.

В.МЕДИНСКИЙ: Да. Привычка ходить на голливудское кино.

Р.БАБАЯН: А переломить ситуацию мы можем как-то?

В.МЕДИНСКИЙ: Нет пророка в своем Отечестве. Да что наши могут сделать такого? Ну, наши еще могут комедию «Горько» снять или про спорт у нас хорошо получается, еще про Великую Отечественную. А всё остальное мы не способны. Это неправда. Мы снимаем сериалы сейчас, на мой взгляд, существенно выше среднемирового уровня. Это очень хорошие, глубокие, интересные и, главное, понятные нам, потому что это сериалы о нашей жизни, о наших людях, о наших семьях, о нашей работе, о наших социальных и экологических, производственных проблемах, а не проблемах, простите, штата Мичиган. Но у нас по-прежнему вот то, что называли еще классики, пренебрежение к собственному продукту.

Р.БАБАЯН: Но есть запрос.

В.МЕДИНСКИЙ: Да. Поэтому надо больше любить и ценить собственных авторов. Лучше продвигать. Мы стесняемся рекламировать. Мы стесняемся даже хвалить свой собственный продукт. Мы такие застенчивые вообще. Я в своё время, помните, выпустил книгу, которая называлась «Мифы о России», когда-то дарил вам её. Давно это было, лет двадцать назад наверное.

Р.БАБАЯН: Это было я даже помню где.

В.МЕДИНСКИЙ: Какой-нибудь 2003 год. И я всё время не мог понять, почему у нас такое глубокое убеждение в том, что Россия самая пьющая страна. Даже тогда это… сегодня мы об этом вообще, слава богу, забываем, но даже тогда это не подтверждалось ничем. Вообще. Ни статистикой, ни данными Минздрава. Но мы в это верили. Мы этим даже гордились. Ну, и так далее, можно бесконечно. Будут плохие дороги, дураки, страна рабов, страна господ, тюрьма народов и прочее. Мы ничего о себе не знаем достоверно, но с охотой верим любому негативу. Надо просто в этом отношении себя преодолевать. Американцы, кстати, молодцы — у них всё то же самое, только с точностью до наоборот.

Р.БАБАЯН: Давайте сейчас прервёмся на новости. И после новостей у меня, по-моему, есть рецепт, как всё это преодолеть. Может быть, я неправ, посоветуемся.

НОВОСТИ

Р.БАБАЯН: «Говорит Москва» радиостанция. Продолжаем свою работу. В студии Роман Бабаян. Мы беседуем с нашим гостем — министром культуры Российской Федерации Владимиром Мединским. Вопросы можете присылать в наш Telegram-канал govoritmskbot, можете присылать смски со своими вопросами по телефону +7-925-888-94-8. В Twitter присылайте @govoritmsk. Я несколько вопросов зачитаю. Вопросов очень много.

«Культуру точит нажива. И в этих реалиях что-то сделать будет сложно». Как считаете?

В.МЕДИНСКИЙ: Это не вопрос, это тезис. Давайте следующий.

Р.БАБАЯН: «Как можно было допустить порнографическую сцену в фильме «Текст»?» — 4219-й.

В.МЕДИНСКИЙ: Я думаю, что автор вопроса не смотрел фильм «Текст». Порнографической сцены в показе на широком экране не было. Либо у автора богатая фантазия, завидую. Что касается фильма «Текст», он выходил без поддержки министерства культуры. Они обращались к нам за поддержкой, я читал роман. Экспертный совет, внимательно проанализировав сценарий, счёл его невозможным к государственной поддержке в силу целого ряда факторов, могу подробно перечислять, могу нет. Фильм получил поддержку, по-моему, фонда Романа Абрамовича. Что касается художественного воплощения, мне кажется, это хорошая работа режиссёра. Довольно тяжёлое для экранизации печатное произведение он сделал интересным на экране. А там дальше кому нравится – кому не нравится, кому это кажется лёгкой эротикой, а кому жёстким порно, это уже вопрос вкуса. Никаких законодательных оснований для запрета фильма в его версии киношной для проката не было.

Р.БАБАЯН: А как вам такое утверждение, что вообще государство вообще не должно вмешиваться во все эти процессы? Не должно указывать, какие фильмы снимать, какие спектакли ставить, какую музыку писать, ещё что-то. Государство там вообще не должно присутствовать, и люди должны сами определяться и голосовать рублём.

В.МЕДИНСКИЙ: Нельзя всё смешивать воедино. В части кино государство и не вмешивается, не указывает, что снимать. Оно либо оказывает господдержку тем или иным проектам, либо не оказывает. Вам ничто не мешает снять проект за частные деньги, как этот фильм «Текст», если он не противоречит закону, и пытаться выйти с ним на рынок. Всё. Что касается работы государственных театров и государственных концертных организаций, опять же, как правило, в творческую деятельность мы не вмешиваемся, если она осуществляется в рамках закона. Если есть какие-то крайние эксцессы…

Р.БАБАЯН: Крайние эксцессы это что?

В.МЕДИНСКИЙ: Позвольте не приводить примеры, мы все понимаем, о чём идёт речь. Если есть крайние эксцессы, которые противоречат утверждённым президентом основам государственной культурной политики, это конституция для нас, для министерства культуры, то в этом случае, да, мы вмешиваемся и принимаем соответствующие финансовые и кадровые решения. Происходит это редко, носит часто показательный характер, всегда вызывает кучу хайпа невероятного, потому что художник хочет творить желательно за госсчёт всегда, если есть такая возможность, конечно, но при этом чтобы никто его не судил. Я эти базисы понимаю, если бы я был художников, я бы рассуждал точно так же. Но у меня другая работа. Поэтому у нас есть те документы, которыми мы руководствуемся: закон, конституция, основы государственной культурной политики. Опять же, примеры, когда мы были вынуждены принимать решения, они есть. Я могу напомнить небезызвестное «дело Тангейзера», я могу напомнить несколько случаев невыдачи и даже отзыва выданных прокатных удостоверений фильмам. В части музыкальной никогда такого ничего не было. Мы находимся в прекрасном взаимопонимании с нашими… только учимся и слушаем наших великих музыкантов. В театрах да, иногда ограничивается делом разговором. Еще раз подчеркну, у нас нет цензуры. У нас нет никогда осмотра и оценки тех или иных художественных произведений чиновниками до момента их выхода. Дальше мы просто смотрим. Иногда реагируем на те или иные обращения общественности.  

Р.БАБАЯН: А насколько это правильно? Потому что очень часто… может быть, это не так, но, по крайней мере, так это преподносится, что очень часто приходят люди за государственной поддержкой в министерство культуры. Министерство культуры эту поддержку оказывает, а потом появляется что-то такое нечто, или постановка театральная, допустим, или какой-то фильм, где просто страна, люди, всё поливается какой-то ерундой, и вызывает всё это бешеное возмущение у людей, которые потом идут в этот театр или же смотрят этот фильм.

В.МЕДИНСКИЙ: Надо разбирать конкретные случаи. Бывают ошибки, бывают просчёты. Бывают ошибки, за которые расплачиваются чиновники, непосредственно за это отвечающие, но такие случаи всегда исключения. Устраивать же цензурные отсмотры до противоречит конституции. Мы это даже не готовы обсуждать. У нас нет и, я надеюсь, никогда не будет цензуры. Как показывает практика, на самом деле это все неэффективно. Это не работает. Нынешняя система, она работает. Но она, конечно, в значительной степени зависит от законодательства и зависит от чувства гражданской социальной ответственности самих деятелей культуры, которым выдаются таким образом авансом обществом колоссальные творческие полномочия.

Р.БАБАЯН: Хорошо. «96 процентов кинотеатров в России принадлежат Голливуду». Вот, пожалуйста, имеется в виду, что они владеют нашими кинотеатрами.

В.МЕДИНСКИЙ: Это ложь. Это не соответствует действительности. Почти все кинотеатры имеют либо российских собственников, либо смешанных собственников, где смешан российский и иностранный капитал. Другое дело, что, как говорил Карл Маркс, у капитала нет национальности. И неважно, кто владелец — российский олигарх или западный фонд — для него во главе угла, как правило, хотя есть и прекрасные исключения, как правило, стоит извлечение прибыли, а не продвижение разумного, доброго, вечного посредством российского кино. Это просто надо понимать, это не хорошо и не плохо, это закон политэкономии.

Р.БАБАЯН: К разговору о пакте. Андрей: «К разговору о пакте. Открытие доски Маннергейму в Петербурге. Чудо чудное». Как вы это прокомментируете? 

В.МЕДИНСКИЙ: Доска Маннергейму как генералу царской армии была открыта и установлена в Музее Первой мировой войны в Царском Селе, он активный участник Первой мировой, многократно награждённый. И там этой доске и место. Что же касается позиции Финляндии как государства-агрессора во Второй мировой войне и их роли в блокаде Ленинграда, она осуждена, она получила соответствующую историческую и политическую оценку, поэтому здесь никто не оправдывает ни правительство Финляндии, ни Маннергейма, который какое-то время, во время Второй мировой войны стоял во главе финского государства. В то же время надо понимать, что он вышел из войны в числе первых, так же, как румынский лидер, награждённый, в том числе, орденом Победы, к слову сказать. 

Р.БАБАЯН: Было письмо Маннергейма Сталину, его можно почитать. Было отношение Сталина к Маннергейму, именно поэтому он не сидел на скамье подсудимых во время Нюренбергского процесса.

В.МЕДИНСКИЙ: Совершенно верно. Спокойно в Швейцарии дожил свою жизнь. Сталиным был прощён. Более того, на каком-то этапе «переобулся» и даже оказывал поддержку войскам Красной Армии в интернировании и разоружении немецких частей. Собственно, с румынами примерно такая же история. Король Румынии, повторюсь, был награждён орденом Победы. Политика сложное дело.

Р.БАБАЯН: А когда вы видели, вот лично вы, последний раз документальный фильм про советско-финскую войну?

В.МЕДИНСКИЙ: Министерство культуры поддерживает большое количество докудрам, посвящённых забытым войнам. Есть такой цикл прям — «Забытые войны России», 24 серии. Я вам пришлю. Интереснейший. Вся история, начиная от Святослава и заканчивая Второй мировой. Вот эти забытые, не раскрученные, но столь важные в нашей истории войны, как, например, серия русско-шведских войн XVIII – начала XIX века. Есть серия фильмов «Великие победы России». Есть серия фильмов «Романовы», «Рюриковичи».

Р.БАБАЯН: Отличные серии.

В.МЕДИНСКИЙ: Да. Это всё совместный продукт Первого канала и министерства культуры. Многие из них — идеи вашего покорного слуги, и очень горжусь этим. Эти фильмы используются в школьной программе как пособие для обучения. Моих детей бывает тяжело заставить читать исторические книги, но «Романовых» они смотрят с огромным удовольствием.

Р.БАБАЯН: Ещё серия «Наполеоновская война», «Зарубежные походы».

В.МЕДИНСКИЙ: «Зарубежные походы», «1814» это наш общий фильм с Первым каналом. «1812» потрясающий. «Забытые вожди», многие смотрят на него тенденциозно, что авторы чуть ли не обеляют государственных деятелей советского периода, на самом деле, никто из не оправдывает и никто их не пытается представить ангелами. Просто авторы хотели показать и другую сторону медали. Показать, что кого бы ни имели в виду из великих и забытых зачастую деятелей советского прошлого — Молотова, Микояна, Абакумова, Ворошилова, Дзержинского — это всё-таки люди, которые не просыпались утром с мыслью, какую ещё гадость мы можем сделать советскому народу и нашей стране. Они жили и работали, как могли и как считали правильным в своё время. Несмотря на все ошибки, а зачастую и преступления, которые они совершали, у них была сложная, тяжёлая, иногда и часто героическая жизнь. Поэтому серия «Забытые вожди» прошла на Первом канале триумфально несколько раз уже. Вообще, интерес… я говорил падающих вкусах в части зарубежных блокбастеров, голливудских, но есть и другая сторона медали. Это постоянно растущая посещаемость концертов классической музыки. Вы не представляете, продажи абонементов классической музыки за последние пять в центральных филармониях страны увеличились в два раза. Это невероятная посещаемость наших музеев и выставок. У нас сейчас посещаемость музеев России больше, чем объединённая, совокупная посещаемость всех музеев Советского Союза, всех республик вместе взятых. При том что тогда-то цены были символические, а сейчас 500 рублей на выставку это легко. У нас много люди ходят в театр, гораздо больше, чем 10-15 лет назад.

Р.БАБАЯН: Рискуют.

В.МЕДИНСКИЙ: Да, рискуют.

Р.БАБАЯН: Идёшь на какой-то спектакль и рассчитываешь на то, что ты сейчас увидишь, даже по классике. А приходишь и понимаешь, что это какое-то уникальное видение отдельно взятого режиссёра. Это напрягает.

В.МЕДИНСКИЙ: Есть замечательный портал наш министерский «Культура.ру» и на нём постоянно, почти в круглосуточном режиме идут показы тех же спектаклей. Там, кстати, не рискуете — бесплатно, можно всегда отключиться. Спектакли, кинофильмы, документальные фильмы, передачи научно-популярные, там полная подборка «Очевидного-невероятного», курсы по изучению иностранных языков и виртуальные экскурсии по музеям. Вы знаете, сколько в среднем людей смотрит сольный концерт Мацуева на этом портале? 500 тысяч уникальных пользователей.

Р.БАБАЯН: Неплохо.

В.МЕДИНСКИЙ: Полмиллиона человек! Можете себе представить? Это вам не двухтысячная аудитория концертного зала Чайковского. Полмиллиона человек смотрит концерт. Потому что бесплатно, удобно, если у вас хороший, быстрый интернет и есть колонки, то качество звука может устроить даже меломана. И вот что касается документального кино, исторических докудрам, то, что на Первом канале шесть недель подряд, каждое воскресенье в прайм-тайм идут наши совместные докудрамы, о чем недавно рассказал глава компании-производителя, всё-таки говорит о том, что наши люди любят и ценят хорошее правдивое документальное кино. И за эту умную, образованную и в большинстве своём всё-таки ждущую хорошего продукта аудиторию нашим кинематографистам надо бороться.

Р.БАБАЯН: Совершенно верно, надо бороться. И если мы про документальное кино, этих фильмов должно быть больше. Потому что если мы здесь эту площадку не завоюем, я не побоюсь этого слова — именно завоюем, то обязательно это место займут. И это место потихонечку занимают. Там всевозможнейшие товарищи, которые называют себя блогерами, ещё кем-то, ещё кем-то, и они снимают свои документальные фильмы про какие-то исторические моменты, наши исторические моменты, но под своим углом всё преподносится, своё видение, как они называют. А здесь опасность есть, здесь нужно активизироваться.

«Добрый вечер. Попросите, пожалуйста, министра, — это 3808-й, — сказать своим подчинённым, чтобы снова привели в порядок памятник «Противотанковые ежи» в Химках». Его приводили в порядок на 70-летие Победы и больше ничего не делали, бросили, тут написано. Просят, чтобы я передал эту информацию.

В.МЕДИНСКИЙ: Это точно не мои подчинённые. Я могу узнать, у кого на балансе стоит этот памятник. Но если его пять лет назад приводили в порядок, что с ним ещё можно сделать за это время, я не представляю.

Р.БАБАЯН: «Почему так мало детского и подросткового кино? На Западе это основной заработок киностудий, а у нас детские фильмы все куда-то делись», — 6305-й.

В.МЕДИНСКИЙ: Есть мало хорошего, мы этим недовольны, поэтому недавно поменяли руководство Киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького. Дальше как мы поменяли руководство «Союзмультфильма», после чего «Союзмультфильм» просто приобрёл новое качество.

Р.БАБАЯН: Как раз про мультики. Когда будут закупать или делать нормальные мультики? Потому что очень многие пишут, ребят, что ж такое происходит? Почему мы собираемся снять какие-то дополнительные серии «Ну, погоди!», ещё что-то? То есть ничего нового сами не придумываем, просто пытаемся снять что-то по тем сюжетам, которые давным-давно были придуманы.  

В.МЕДИНСКИЙ: Нормальная мировая практика. Дюма писал сначала «Трёх мушкетёров», потом «Десять лет спустя», потом «Двадцать лет спустя» и так далее. Люди привыкают к любимым героям и хотят знать, как они будут жить дальше. В том же Голливуде бесконечная практика различных сиквелов, приквелов, спин-оффов и так далее, крутящихся вокруг одних и тех же героев. Это обычное дело. Так  же и у нас. Недавно проходила съёмка продолжения «Простоквашино». Каждая серия — 5-10 млн просмотров, востребованный продукт. Сейчас собираются снимать, по-моему, продолжение «Ну, погоди!», завершение «Умки». Ну и слава богу. Не самые плохие герои, поверьте мне. Уж лучше «Ну, погоди!», чем «Человек-паук».

Р.БАБАЯН: Да, это правда. Пишут: «Министр всё-таки пытается немножечко уйти от главного и не даёт точной оценки состояния культуры в России». Ну, не знаю, что имеет в виду наш слушатель 0136-й.

Что касается книг, что касается не Москвы, а наших регионов. Флешмоб, пожалуйста, объявила жительница Хакасии, которая живёт в маленьком населённом пункте, и она говорит, что да, у нас была библиотека, книг никаких нет. Вы же понимаете, о чём идёт речь. И люди сами стали собирать деньги и книги для того, чтобы отправлять в ту же самую библиотеку. У нас есть какой-то государственный подход к тому, чтобы в таких маленьких населённых пунктах где-то в регионах всё было хорошо с библиотеками?

В.МЕДИНСКИЙ: Как правило, маленькие библиотеки сельские и небольших городов находятся на балансе муниципалитетов и сельских поселений. Это их деньги, их помещения, их штаты, не министерства культуры. И в общем, конечно, они находятся у них не в приоритете. Что делает министерство культуры? Во-первых, мы регулярно выделяем по мере сил небольшие средства субъектам федерации, областям на укомплектование как раз маленьких библиотек. Это не панацея, поскольку бывает зачастую так: если федерация что-то выделяет, то область и город разом прекращают выделение своих средств, говорят: ну, Москва дала, мы уже точно больше ничего не дадим. А это как раз их бюджетные полномочия, их обязательства. Второе. В рамках национального проекта мы приняли беспрецедентную и уникальную программу, которая называется «Модельные библиотеки». Это означает, что при софинансировании министерства культуры каждый желающий может перестроить с использованием федеральных средств, перестроить свою маленькую библиотеку, превратив её в буквальном смысле слова в современный культурно-досуговый центр. Есть десяток утверждённых проектов, выбираете тот, который вам больше подходит, получаете средства, получаете типовые решения, получаете, в том числе, существенные деньги на закупку новой литературы или старой литературы, обновления — миллион рублей на библиотеку — и реализуете этот проект. В этом году мы таким образом сделали 134 новых библиотеки по всей стране, и ещё примерно столько же сделано сами областями. Им нравится, и они добавляют ещё от себя. Если вы хотите, чтобы ваша библиотека попала в этот проект и была преобразована в современный культурно-информационно-досуговый центр, пожалуйста, обращайтесь к вашим местным властям. У вас есть мэр, у вас есть начальник департамента культуры вашего региона, глава сельского поселения — вперёд, инициатива с мест.

Р.БАБАЯН: Понятно. Вопрос от Лимузина: «Когда откроется Политех?» Это наш постоянный слушатель.

В.МЕДИНСКИЙ: 12 декабря 2020 года. Через 364 дня.

Р.БАБАЯН: Лимузин ответ получил.

Такая вот фотография, это официальный сайт Победы. Который постоянно пополняется, за ним следят, и решали даже долго, как должна выглядеть эта надпись — 75 лет Победы. И вроде бы всё решили. Сегодня мы видим на этом сайте фотографию «Битва за Москву» и немцы на двух танках. 1941 год, Москва, будучи столицей СССР, имела стратегическое значение, от результата этой битвы зависел исход всей войны. Вот немцы изображены, всё понятно, эти стрелочки, направление удара, да. Но зачем это всё? Кто придумал? Что с этим делать?  

В.МЕДИНСКИЙ: Я видел в интернете уже этот раздуваемый скандал. Как любитель истории, Роман, вы понимаете, что битва за Москву, на самом деле, переломное сражение в истории Второй мировой войны, наверное, более важное, чем Сталинградская битва. Это первое поражение Вермахта с момент прихода Гитлера к власти, и сокрушительное поражение. Что касается этой картинки, я бы не стал драматизировать. Видимо, идея дизайнера, изобразив здесь солдат Вермахта… не могу определить здесь, какая модель, в общем, на каких-то бронетанковых средствах, с тыльной стороны, они, собственно, и движутся на Москву.

Р.БАБАЯН: Да, там стрелки есть, идея такая. Но она какая-то странная, согласитесь. 

В.МЕДИНСКИЙ: Да. Просто ещё с красными стрелками сочетается. А всё-таки классика нашего с вами школьного восприятия, что красные стрелки — направления ударов Красной Армии, а у фашистов должны быть либо тёмно-синие стрелки, либо чёрные. Тут произошла некая цветовая дисгармония. Скорее всего, дизайнер просто помоложе и не привык к стандартам карт времён книги воспоминаний и размышлений Георгия Константиновича Жукова. Не надо осуждать, ничего здесь страшного нет, хотели как лучше. Уверен, что никакой задней мысли или умысла здесь нет.   

Р.БАБАЯН: Может быть, да. Но мне кажется, что это результат труда какого-то троечника или двоечника. Потому что…

В.МЕДИНСКИЙ: Надо меньше смотреть фильмов про Мстителя и Джокера. И тогда такие стрелки будут правильного цвета.

Р.БАБАЯН: Название всё-таки прозвучало.

В.МЕДИНСКИЙ: Лучше про неуловимых мстителей. Тогда точно будете рисовать всё, как надо. 

Р.БАБАЯН: Алекс спрашивает: «Вам нравится фильм «Джентльмены удачи»?

В.МЕДИНСКИЙ: Очень. А есть люди, которым не нравится?

Р.БАБАЯН: Странный вопрос, да. Новости. Мы продолжим через несколько минут.

НОВОСТИ

Р.БАБАЯН: Добрый вечер ещё раз. 19:35 в Москве. В студии Роман Бабаян. Продолжаем беседовать с министром культуры Российской Федерации Владимиром Мединским. Вы можете присылать смски по телефону +7-925-8888-94-8. Вопросы в Telegram-канал наш govoritmskbot, в Twitter @govoritmsk.

Вот сразу несколько вопросов. «Почему не показывают «Мальчиш-Кибальчиш», «Армию «Трясогузки»?

В.МЕДИНСКИЙ: Не знаю. Мы ничего не показываем, у министерства культуры нет своих телеканалов.

Р.БАБАЯН: Можно продлить этот список. «Кортик», «Бронзовая птица» и так далее. Всё можно найти в интернете спокойно.

В.МЕДИНСКИЙ: Всё это есть на сайте «Культура.ру», на сайте «Мосфильма» и так далее.

Р.БАБАЯН: 9383-й: «Как оценивает министр тлетворное влияние телевидения на культурный уровень населения?»

В.МЕДИНСКИЙ: Мне нравится выражение «тлетворное влияние». Оценивать никак не буду.

Р.БАБАЯН: Во всём виноваты журналисты, как обычно. 3808-й пишет: «Когда я говорил про противотанковые ежи, я имел в виду подсветку — она умирала постепенно, и теперь её вообще нет». Вот что имеется в виду.

В.МЕДИНСКИЙ: Уточним.

Р.БАБАЯН: «Как министр относится к тематике ток-шоу на федеральных каналах?»

В.МЕДИНСКИЙ: Министерство никак не относится к федеральным каналам. Это другое ведомство, другая работа, другие полномочия, другая ответственность.  

Р.БАБАЯН: В Telegram Георгий пишет нам: «Проблема наших фильмов в том, что разработчики (имеются в виду создатели) зарабатывают на фильме ещё до его проката».

В.МЕДИНСКИЙ: По-разному.

Р.БАБАЯН: Вы говорите, господдержка. Вот приходят к вам за поддержкой. Потом же бывает, что обманывают?

В.МЕДИНСКИЙ: Бывает. Именно поэтому мы с этого года ввели… Мы всегда боролись с обманщиками, судились, писали на них жалобы, писали в прокуратуру, возбуждали уголовные дела. Это долгая и постоянная работа. Только за последний год Фонд кино истребовал с должников больше миллиарда рублей. Вы можете зайти на сайт ЕАИС, это Единая автоматизированная информационная система Фонда кино, можете скачать приложение на смартфон, и в режиме прямого, реального времени смотреть, во-первых, за сборами во всех российских кинотеатрах, как в разрезе фильмов, так и в разрезе кинотеатров. Это уникальная система, такого нет нигде в мире. Также вы можете посмотреть, это уникальная система, которой также нет нигде в мире, и я думаю, что нет в нашей стране пока ещё ни в одной другой отрасли, можете посмотреть, как, когда и какую государственную поддержку получали те или иные кинофильмы и как они эту господдержку отработали.

Р.БАБАЯН: А были те, кто взял деньги и вообще ничего не сделал?

В.МЕДИНСКИЙ: Да. У нас порядка 20 текущих идёт тяжб судебных и уголовных, с разного рода, я их как-то сгоряча назвал киножуликами. Это компании, которые либо взяли и не сделали вообще ничего, это мошенники на входе. Либо взяли деньги возвратные, потому что можно получить у Фонда кино субсидию, безвозмездно, то есть даром, а можно возвратную, беспроцентный кредит. Они взяли так называемый беспроцентный кредит, фильм сделали, а кредит не отдали. Почему? Ну, просто так, не хочется отдавать. С ними тоже идёт тяжба. Список этих компаний и физических лиц размещён на том же сайте Фонда кино. Мы этот список синхронизируем с базой данных ЕГРЮЛ, юридических лиц налогоплательщиков. Можно будет посмотреть там много чего интересного, вплоть до паспортных данных товарищей, которые вот так распорядились деньгами налогоплательщиков. И конечно, мы это сделали не только с целью самих себя высечь, как раз нам-то стесняться нечего, откатов не берём, работаем честно. Мы предельно заинтересованы в том, чтобы эта база данных была открыта общественности и открыта контролю, И если, боже упаси, мы всё-таки много поддерживаем кинофильмов разных, несколько сотен, включая документальные, каждый год, если где-то как-то люди из этого чёрного списка будут попадать в повторные получатели госсубсидий, я просто призываю всех ответственных сограждан писать, стучать, пикетировать Минкультуры, писать об этом в интернете, чтобы мы это пресекали, а чиновников, которые таким образом действуют, будем ставить на место.

Р.БАБАЯН: А куда писать? Вот пишут, что пишут куда-то, а вы не реагируете. Как достучаться?

В.МЕДИНСКИЙ: Я всегда реагирую. Если до меня доходит обращение, я реагирую всегда. Есть почтовый адрес Минкультуры, есть почтовый ящик на входе, есть электронные адреса на сайте. Есть телефоны на сайте и прочее. Есть телефоны помощников, есть пресс-служба. В наше время невозможно… если ты хочешь, чтобы тебя услышали, то и до президента многие умудряются достучаться. А уж до министерства вообще проще простого.

Р.БАБАЯН: А есть какие-то социальные сети у вас?

В.МЕДИНСКИЙ: Есть Twitter и Instagram. Ведёт их пресс-служба. Но я почитываю по мере сил.

Р.БАБАЯН: Twitter, Instagram. А Telegram?

В.МЕДИНСКИЙ: Нет. Telegram нет.

Р.БАБАЯН: Это потому что как бы вне закона он?

В.МЕДИНСКИЙ: Нет, просто нет времени. В Telegram надо же… в Twitter и Instagram картинку разместили с подписью, а в Telegram надо чего-то писать. Должен быть более авторский текст. Вести его самому нет ни времени, ни сил. Анонимно, как большинство, к сожалению — совесть не позволяет. От себя — нет ни времени, ни сил. Пока нет.

Р.БАБАЯН: Пишут, почему нет фильмов, почему министерство культуры самоустранилось, у нас нет фильмов об учителях, передовиках производства?

В.МЕДИНСКИЙ: Потому что нет заявок. У нас на протяжении уже нескольких лет Фонд кино из года в год объявляет конкурс сценариев и проектов под общим названием «Человек труда». Но, видимо, проектов нет хороших.  

Р.БАБАЯН: А инициировать сами можете?

В.МЕДИНСКИЙ: Как инициировать? Вы хотите, чтобы я…

Р.БАБАЯН: Или придёт кто-то, Вася Пупкин, и скажет: давайте я сниму фильм о передовиках производства.

В.МЕДИНСКИЙ: Я, конечно, могу, вместе со своими секретарями лично снять кино на iPhone. Но я боюсь, аудитория будет весьма ограничена.

Р.БАБАЯН: А если не так? А сказать, допустим, какому-нибудь режиссёру: Федя, сними какой-нибудь хороший фильм.

В.МЕДИНСКИЙ: Говорим. Иногда снимают, бывает. Вот так появились многие хорошие блокбастеры, когда наш социальный заказ, подкреплённый бюджетным финансированием, совпал с талантом режиссёра и самое главное, с энергией и талантом продюсера. Сейчас всё-таки большинство фильмов, это надо понимать, продюсерский продукт, это сложная работа. Бывает. А бывает, и так обращаемся, и сяк, и этак, а толку никакого. В лучшем случае говорят: вы знаете, вдохновения нет, товарищ министр. 

Р.БАБАЯН: Вопрос 9383-го, я немножечко переделаю. Казнокрадов всяких, режиссёров, почему их не судят? Их же надо судить. 

В.МЕДИНСКИЙ: Это вопрос не к нам, а к правоохранительным органам. Мы информируем прокуратуру обо всех случаях невозврата бюджетных средств либо когда просто не делают кино. Дальше есть законная система, прокуратура рассматривает, проверяет, пишет в следственные органы. Следственные органы возбуждают либо не возбуждают уголовное дело. Целая процедура. У нас механизм непростой, как и в любом правовом государстве. 

Р.БАБАЯН: Вопрос 4709-го: «Насколько низко упал уровень культуры по сравнению с уровнем культуры в Советском Союзе?»

В.МЕДИНСКИЙ: Абстрактно. Это не вопрос, это суждение. На мой взгляд, вообще не упал. Кого с кем сравнивать, что считать уровнем культуры, какие знания включать в этот необходимый культурный минимум. Это абстрактное вкусовое суждение. Если мы говорим с вами о том, сколько читает на бумаге среднестатистический подросток сегодня и сколько читал в хорошей семье в СССР, наверное, читает он меньше. 

Р.БАБАЯН: А стали больше читать.

В.МЕДИНСКИЙ: Я говорю в среднем. Но в то же время они больше читают с электронных носителей, больше смотрят, многие больше знают. Это такая сложная вкусовая тема, рассуждать о которой можно бесконечно.

Р.БАБАЯН: «Где можно посмотреть сериал «Забытые войны России»? Попробовал сейчас найти в открытом доступе, не нашёл». 

В.МЕДИНСКИЙ: Он, к сожалению, не разрешён пока правообладателями к бесплатному показу. Раз в неделю в кинотеатре «Иллюзион» идёт, каждую, по-моему, среду. Это единственный, кстати, кинотеатр министерства культуры, я туда всех с удовольствием приглашаю. Многозальный и билеты раза в два дешевле, чем в среднем по Москве, работает, по-моему, круглосуточно или почти круглосуточно. В «Иллюзионе» идут по средам вечерами показы фильмов, каждую среду, и встреча с авторской группой. Поэтому следите за этим на сайте Военно-исторического общества и на сайте «Иллюзиона». Как только фильмы будут разрешены к показу, мы их сразу же выложим.  

Р.БАБАЯН: Прочитал сейчас вопрос и понимаю, что на самом деле наши люди всё связывают с министерством культуры. Опять тут претензии, когда у нас «ящику» будут показывать что-то правильное…

В.МЕДИНСКИЙ: Они не слушали начало передачи.

Р.БАБАЯН: Это всё к вам, понимаете, какая штука. И получается, что всё абсолютно адресуется вам. Не надоело каждый раз объяснять, что не имеете отношения к телевидению, это решает руководство всех каналов, когда что показывать, зачем и почему. Контент выбирает руководство каналов. Почему у вас спрашивают всё время?

В.МЕДИНСКИЙ: Мы объясняем. В любом случае, мы ощущаем свою ответственность в целом за культурную политику в стране, мы от этой работы не отказываемся. Мы и от ответственности не отказываемся. Я сейчас такую философскую вещь скажу в окончание нашей передачи. Гораздо приятнее быть министерством Большого и Мариинского театра, заниматься их финансированием, содержанием, заботиться о балете.

Р.БАБАЯН: Там тоже есть проблемы.

В.МЕДИНСКИЙ: Ну, это приятные проблемы, красивые люди высокообразованные, большие деньги, всем всё нравится обычно, все в хорошем настроении. И ведь долгие годы министерство культуры всегда в этом попрекали. Нас так и называли — министерство Большого театра. Потому что все свои усилия, политику, я сейчас никого не осуждаю, боже упаси, просто время было такое, и возможности были такие финансовые, оно концентрировало на ведущих, лидерских учреждениях культуры. Сегодня когда на круглом столе в администрации на Старой площади один из участников сказал, что надо в новом законе о культуре обязательно предусмотреть возможность субсидирования — а этот человек работал раньше в системе культуры, он давно достаточно в государственном… предусмотреть возможность субсидирования федеральным министерством каких-то региональных проектов. Я тут уже не выдержал и сказал: знаете, вот уже последние семь лет мы не министерство Большого театра. Если мы возьмём во внимание нацпроект «Культура», а это вместе с внебюджетными источниками и почти ещё один бюджет министерства, то 95 процентов этих денег идут на культуру в регионах: строительство театров, ремонт, реставрация, сельские ДК, кинотеатры в малых городах и так далее. Если мы возьмём бюджет собственно ведомства, то в нём примерно от четверти до трети это непосредственно программы субсидирования культуры, региональных театров, выставок в региональных музеях, стройки в регионах на 99 процентов. Мы строим на Соловках, мы строим в Пскове, на Урале, в Новгороде, в Сибири, на Дальнем Востоке. В Москве у нас только Пушкинский музей и Третьяковка, два проекта, всё.   

Р.БАБАЯН: Вокруг Пушкинского музея вообще весь, в принципе, квартал.

В.МЕДИНСКИЙ: Это музейный квартал, это большой проект министерства культуры. И Третьяковская галерея тоже целый квартал в районе Лаврушинского, Лужков мост… Всё остальное в регионах. Мы давно уже не только декларируем себя как министерство, отвечающее за культурную политику в стране в целом, несмотря на то, что деньги у многих источников, и мы не центр принятия решений, финансовых уж точно. Но мы стремимся работать с регионами. Тот же проект «Библиотеки», о котором я сказал, он был бы неосуществим, если регионы, муниципалитеты не софинансировали эти проекты, не помогали. Мы ведь даём грант и стандарт. Вот вам стандарт, вот вам грант, работайте. И таким образом появляются сотни новых центров культурного развития в малых городах и сёлах. Поэтому мы, наверное, пытаемся делать лишнюю работу, как кажется, но мы чувствуем ответственность за это. Критика, чем больше работаешь, тем больше тебя критикуют, это нормально. Вот недавно вышел фильм «Ржев», про Ржевскую битву. Не смотрели?

Р.БАБАЯН: Смотрел, но не досмотрел. Не получилось.

В.МЕДИНСКИЙ: Вот вышел фильм. Министерство культуры отругали со всех сторон. Со стороны патриотов, что это какая-то антисталинская очередная агитка, заградотряды, штрафбаты и так далее. Со стороны либералов, что вот очередной советский агитпроп, пропагандирующий «мясорубку» и прочее, вместо того, чтобы выступать за мир и примирение. В общем, и справа, и слева, и снизу, и сверху, и с севера, и с востока. Но при всём при этом надо понимать, что министерство культуры в принципе не участвовало в создании этого фильма.

Р.БАБАЯН: Но досталось опять вам.

В.МЕДИНСКИЙ: Все равно досталось мне, и со всех сторон. К этому надо просто философски относиться.  

Р.БАБАЯН: Уже привыкли к тому, что достаётся со всех сторон? 

В.МЕДИНСКИЙ: И продолжать делать свою  работу, ощущая ответственность за то, что ты делаешь. Вот сейчас не очень рано, но я поеду обратно, у меня ещё два совещания. А вечером встреча как раз в таком уже свободном режиме с министрами культуры и вице-губернаторами, курирующими культурную политику. Они пошли сегодня в Большой театр, а вечером после театра будем с ними встречаться.  

Р.БАБАЯН: Остались у нас буквально считанные минуты до конца эфира. Я просто ещё одну историю расскажу. Фильм «Братство». Я не знаю, смотрели наши слушатели этот фильм или не смотрели. Когда его ещё только сделали, уже споры шли. Такие шли споры…

В.МЕДИНСКИЙ: Требовали запрет.

Р.БАБАЯН: Да-да. Одни говорили, что этот фильм оскорбляет наших ребят, которые воевали в Афганистане. Другие говорили, что нет ничего оскорбительного в этом, что, наоборот, максимально пытались рассказать такую правдивую историю жизни одного из героев фильма. И я помню, тогда очень многих людей пригласили прям в зал в министерстве культуры. Мы приехали, там огромное количество было, и командующий 40-й армии, и генералы, и афганцы, и режиссёры, и журналисты. И нам этот фильм показали. Потом ещё где-то часа три шли ожесточённые споры, мы пытались друг другу что-то доказать, обменивались мнениями, кричали, ругались. Это каждый раз происходит? Вот так, как я рассказываю? Когда появляется фильм на какую-то тему, историческую в первую очередь?

В.МЕДИНСКИЙ: Нет. Это как раз хороший пример, потому что это было открытое общественное обсуждение, люди говорили то, что думали, в глаза друг другу, и в принципе, пришли к какому-то компромиссу. И мне кажется, это как раз хороший пример общественного обсуждения. Гораздо хуже, когда действуют исподтишка, лепят чернуху в Telegram-каналах, пишут доносы.

Р.БАБАЯН: Вы читаете всё-таки?

В.МЕДИНСКИЙ: Приносят распечатки. Пишут доносы руководству, врут.

Р.БАБАЯН: Доносы руководству?

В.МЕДИНСКИЙ: Это святое. Дезинформируют людей. Это гораздо хуже. Я как раз за такие открытые общественные обсуждения, как было в случае с фильмом Павла Лунгина.  

Р.БАБАЯН: Опять вот пишут, что зачем переснимают так позорно классику? Зачем это нужно делать, оставьте эти фильмы, не нужно ничего переснимать, потому что исключительно только всё портят. Не снимайте новые мультики, не снимайте это, не снимайте то. Одним словом, ничего не снимайте. А вот про учительницу вышел сейчас хороший фильм — «Простой карандаш».

Вот мне просто интересна ещё одна такая штука. Когда ты работаешь 7,5 лет, когда известна твоя жизненная позиция, а жизненная позиция господина Мединского была известна, потом ты начинаешь работать министром, и люди, чья жизненная позиция совпадала с твоей, вдруг наблюдают, что в принципе ты становишься большим начальником и начинаешь поддерживать людей, чья жизненная позиция никогда не совпадала с этой жизненной позицией, а была совершенно, диаметрально противоположной. Начинают на тебя обижаться, ругают и так далее. А другие тоже начинают ругать и говорят: нет-нет, вы же знаете, какая жизненная позиция у господина Мединского, и он поэтому изначально наш идеологический противник. Как удаётся каким-то образом ни на чью сторону не встать?  

В.МЕДИНСКИЙ: Мы не поддерживаем людей, чья жизненная позиция соответствует либо не соответствует мне или моим заместителям. Есть законная процедура, вот как происходит голосование по фильмам — на самом деле, невозможно прочитать тысячу сценариев никому, поэтому есть экспертные советы, они смотрят, они рекомендуют, потом дают какую-то выжимку, это проходит много разных фильтров. Потом в конце концов оказывается у меня на подписи или на решение попечительского совета Фонда кино. Там происходит последнее обсуждение.  

Р.БАБАЯН: Но когда министр подписывает, он же видит, что он подписывает? И он видит там фамилию человека, который идеологически с ним не совпадает. И он догадывается, что этот человек может сейчас снять или поставить. Рука не дрожит?

В.МЕДИНСКИЙ: Бывает по-разному. Но мы стараемся опираться на мнение экспертных советов. Другое дело, что если эти советы системно работают неправильно, их надо периодически менять. Я приводил же примеры в самом начале, в 2012 году, когда я только пришёл на работу министром, государством был поддержан, причём дважды, фильм «Левиафан», два года подряд.

Р.БАБАЯН: Это нормально?

В.МЕДИНСКИЙ: Я тогда сказал, и всех это задело, все так возмутились. Я считаю, что государство не должно поддерживать такое кино. Это не значит, что он не должно сниматься. Остросоциальное, критическое, на мой взгляд, извращённо критическое кино, где утрируются многие реальные проблемы, которые есть у нас в стране, и в любой другой стране. Они есть, эти проблемы. Такое кино имеет право на существование. Но распоряжаясь деньгами налогоплательщиков, надо всё-таки десять раз подумать, прежде чем принимать соответствующее решение. И это вызвало какую-то бурю эмоций, осуждение. В таких случаях надо уже, наверное, включать политическую волю. А в целом… кстати сказать, экспертные советы после этого поменяли. Больше «Левиафанов» не было. Также замечу, за последние 7,5 лет мы не поддержали ни одного фильма типа «Штрафбат», мы не поддержали ни одного фильма типа «Сволочи», замечательный был кинопродукт, и много другого похожего кино. Мы даже «Текст» не поддержали. Здесь сработал уже определённый механизм. И в «Тексте» я не вмешивался. Просто сработал уже определённый механизм рассмотрения под углом. Ну а дальше, сняли и сняли, режиссёр сделал свою работу хорошо, фильм нашёл своего зрителя. Но мне не надо отвечать на вопрос, почему офицер наркоконтроля выглядит примерно… так же похож на офицера наркоконтроля, как ваш покорный слуга на приму Большого театра. Оставим это дело авторам фильма. 

Р.БАБАЯН: Меня всегда умиляли люди, которые снимают такие фильмы, при этом ещё приходят в государственную структуру, в министерство и говорят: дайте нам на это деньги. Это, конечно, надо ещё уметь.

Спасибо большое. В гостях у нас сегодня был Владимир Ростиславович Мединский, министр культуры Российской Федерации. В студии работал Роман Бабаян. И в самую последнюю минуту нашего эфира, вот мы вспоминали историю, когда Владимир Ростиславович Мединский подарил мне книги, он тогда был депутатом Государственной думы, я приезжал к нему в Государственную думу, в такой небольшой кабинет, и он дарил мне эти книги, я записывал с ним интервью, потому что снимал один из фильмов, в котором использовал фрагменты из книги. Теперь моя очередь. Алаверды. Это моя книга — «Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек». Надеюсь, что будет интересно.

Я надеюсь, что было интересно и нашим слушателям. По максимуму пытались собрать все вопросы, которые можно было поместить в два часа, плюс вопросы, которые вы присылали в наш Telegram-канал и смс. Прошу прощения у тех, кому не удалось поговорить по телефону с Владимиром Ростиславовичем. Но я думаю, что это не последний раз. Вы же ещё к нам когда-нибудь приедете?

В.МЕДИНСКИЙ: Спасибо большое. Это было самое долгое интервью в моей жизни.

Р.БАБАЯН: Отлично. Спасибо большое.