А.ОНОШКО: Доброе утро, друзья. Сегодня я, Анастасия Оношко, и наша сегодняшняя гостья Гузель Яхина — писатель, автор романов «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои», лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна». Вы нас слышите, Гузель?  

Г.ЯХИНА: Да. Доброе утро. Слышу вас отлично.  

А.ОНОШКО: Доброе утро. Вот и прекрасно. Друзья, мало того что Гузель — автор романа, который звучал ещё до того, как по нему начали снимать фильм, и этот роман был и в списках рекомендованной литературы разных уважаемых людей, и вообще был громким. Был и остаётся громким. Теперь ещё добавился и сериал. И сериал сняла кинокомпания в том числе, которая называется «Русское», там восемь серий. И завтра будет последняя серия. Сериал показывает телеканал «Россия 1». И уже охват публики, я так понимаю, он чуть больше получается, чем у книги, правильно? Гузель, у вас есть какие-то данные по числу людей, которые прочли ваш роман, и числу людей, которые посмотрели сейчас сериал?  

Г.ЯХИНА: Ох, вы знаете, что касается тиражей, то эти вопросы, конечно, лучше адресовать издательству. Плюс тираж это же просто цифра проданных книг, а к нему нужно добавить второе-третье прочтение, в библиотеке, в интернете. Поэтому здесь затруднюсь сказать. Могу только сказать о количестве переводов. Сейчас это 35 переводов, большая часть которых вышла, часть ещё готовится к выходу. Теперь не знаю, когда появится, надеюсь, что всё-таки в этом году.  

А.ОНОШКО: Это же надомная работа — переводы, издания, особенно электронные. В общем, наверное, ничего не должно помешать. На самом деле, из последних новостей, а также из бурь, которые в соцсетях наших местных, локальных русскоязычных бушуют, эти волны и обсуждения, на сериал в том числе вылилась часть критики. Есть и восторженные отзывы, а есть и очень критические. Обиделись «Коммунисты России», оскорбились некие представители мусульманской общины. Как вы считаете, вообще отвечать и вступать в диалог с теми, кто был оскорблён, стоит или нет? Если да, то как?  

Г.ЯХИНА: Здесь за других я говорить, конечно, не стану. Потому что та волна, которая возникла и по поводу выхода фильма, и каких-то деталей в фильме, имеющихся только в фильме, а не в книге, вот это комментировать и отвечать не мне, а создателям фильма. Что же касается рассказанной истории, что касается телевизионных цифр, в принципе, литературной основы самого романа, здесь я готова отвечать и этим занимаюсь последние пять лет, я с удовольствием отвечаю на все вопросы, если они корректны. И я не отвечаю на вопросы, если они переходят из области литературы куда-то в область базарной площади. Поэтому здесь я готова к диалогу, я его веду, но по книге. Что касается сериала, здесь, конечно, лучше и корректнее будет спрашивать его создателей.  

А.ОНОШКО: Да. Вроде бы там въедливые какие-то зрители, часть зрителей стали обвинять продюсеров, редакторов в том, что они не те фамилии включали и так далее, то есть там есть придирки именно по сериалу, но по смыслу… Давайте перейдем тогда к смыслу книги. Книга о женщине, маленькой женщине, которая живет некую довольно тяжёлую, если говорить про книгу, жизнь свою. И её жизнь резко меняется, потому что она включается в процессы, уже непосредственно которые идут в стране. И несмотря на то, что и слоган сериала, и вы, кстати, я так понимаю, в своих интервью прежних говорили о том, что ваши мысли, что даже в очень большом горе может быть спрятано зерно будущего счастья, понятно, что бури, которые сейчас с обсуждением происходят, они, в общем, про другое, конечно. Этот вопрос никто не обсуждает — про счастье, которое внутри, и которое можно вырастить и развить. Все говорят о том, антисоветчина это или нет. Ведь маленькая героиня вашего романа, она просто становится переселенкой, отправляется в диких условиях в дикие места, выживает там и так далее. И это все чувствуют, это есть основная претензия — дескать, порочите честное имя советского народа. Как вы на это бы отреагировали?  

Г.ЯХИНА: Здесь, мне кажется, мой ответ не то чтобы не предполагается, но мы сейчас говорим об очень очевидных вещах. Потому что те цифры, которые я привожу — цифры раскулаченных, цифры сосланных в кулацкую ссылку и тех, кто вообще побывал на спецпоселениях, а это, я напомню, 4 млн раскулаченных, 2,5 из них отправлены в кулацкую ссылку, и 6 млн вообще в целом побывавших, прошедших через трудовые поселения, это цифры не мои, я их не придумала, а взяла из научных работ — а именно из работ главного научного сотрудника Института истории Российской академии наук Виктора Николаевича Земскова. Виктор Николаевич всю жизнь занимался темой спецпоселенцев, и все его научные труды, монографии посвящены этой теме. Я перед тем как писать роман, конечно, знакомилась с трудами разных историков, но поняла, что именно у Виктора Николаевича цифры, конечно, базируются на совершенно документальной основе. Потому что то, как он глубоко прорабатывает вообще весь контингент спецпоселенцев, как он анализирует всю статистику по ним, я понимаю, что все это базируется совершенно точно на архивных данных, и это можно всё посмотреть, эти работы есть в доступе, в том числе в интернете, это официальные цифры историка. Который, кстати, давал цифры меньше, чем другие историки.  

А.ОНОШКО: Это вы взяли по минимуму, минимально.  

Г.ЯХИНА: Здесь не подходит значение «минимум – максимум», есть просто исторические факты, есть данные архивов, которые Виктор Николаевич Земсков поднял. Соответственно, всё, что он в архивах нашёл, он сложил вместе и получилась эта цифра. Я этой цифре доверяю, вот и всё. Поэтому претензии… ну, как сказать, они, конечно, могут быть, но цифра есть цифра, никуда от неё не денешься, это научная цифра.  

А.ОНОШКО: Это понятно. Я напомню нашим слушателям, которые уже начинают писать свои комментарии к нам в эфир, у нас есть два основных способа письменных с нами связаться: это либо смс можно написать на номер +7-925-8888-94-8, как наша частота, либо в Telegram написать, если он у вас есть. Telegram наш, чтобы я увидела ваши сообщения, нужно такой набрать – govoritmskbot.  

Уже пишет Алексей Морозов: «Понеслось! Классические либеральные мифы в эфире» Алексей, да, да, мы вас ждём, давайте биться.  

Русский Инженер пишет: «Чем-то напоминает мемуары ваши бабушки, Насть». Это уже ко мне обращение. Кстати, хочу вам сказать, что я прочитала ваш роман, и вы удивительным образом, не знаю, вы знакомились, вы же наверняка в рамках подготовки читали воспоминания людей, которые пытались фиксировать, что с ними происходило. Вот моя бабушка, она тоже, это было на Дальнем Востоке, она была из крестьянской семьи, в общем, она в итоге и сидела тоже в поселении, это было такое существующее хозяйство агропромышленное, куда всех сгоняли работать. И манера… моя бабушка записала тоже свои воспоминания, я их выложила в интернет, давала ссылки в своих соцсетях на этот дневник. И вы прям действительно очень точно поймали манеру, образ мыслей, образ изложения. Такая вроде она и простая, такие простые вещи таким простым языком, а чудовищно, на самом деле, читается. То есть ты понимаешь, что все невзгоды, которые мы сейчас переживаем, включая самоизоляцию, это вообще ерунда и ничто по сравнению с тем, с чем приходилось людям справляться. И у меня к вам вопрос. Как вы думаете, это то, что было у нас в истории, оно должно быть однажды взято и обсуждено публично и либо как-то осуждено, либо наоборот сказать: да, это так было и это хорошо, потому что у нас был клёвый опыт зато потом долгий. Как вы думаете, наше общество это ждёт, оно нуждается в этом или в этом не нуждается?  

Г.ЯХИНА: Я не знаю. Это мой ответ. Я, честно говоря, не знаю. Я на самом деле писала книгу, честно признаюсь, исходя из очень личной причины. Мне хотелось просто разобраться в характере моей бабушки. Но позже выяснилось, что я этим текстом также подтолкнула кого-то подумать о своих предках и поделиться со мной этими мыслями. И как-то постепенно действительно эта тема стала выплывать куда-то из частной истории уже в историю большую. Поэтому я не ставила перед собой каких-то больших, глобальных задач, честно признаюсь. Мне хотелось, мне была интересна история частного человека, маленького человека. И при написании романа я совершенно чётко понимала, что никакие новые вещи я не рассказываю, больше того, я говорю о том, что уже давно было сказано и переговорено. Поэтому я даже исключала из текста романа какие-то цифры, которые изначально там были, какие-то факты для того, чтобы выделить частную историю, а историю большую спрятать. Поэтому у меня нет ответа на ваш вопрос, я не знаю. Наверное, да, может быть, нет, не знаю, не могу вам сказать. Могу только от себя добавить, что второй роман у меня тоже вышел, называется «Дети мои» и рассказывает о немецкой автономии на Волге. И я тоже поняла, что после этого романа люди стали писать, рассказывать свои истории. Может быть, тоже кому-то он помог. Поэтому здесь моя задача, как мне кажется, это просто рассказать историю. И если эта история кому-то поможет чуть-чуть лучше что-то понять или задуматься, в этом, собственно, и есть, наверное, моя самая большая задача. Такой очень маленький шаг, я мыслю такими маленькими категориями совершенно, а не большими.  

А.ОНОШКО: А национальная… не национальная идея, а как бы это лучше выразить… вопрос именно, да, национальной компоненты, он важен или это просто декорация, которая могла быть какая угодно? То есть в том числе и к роману были претензии со стороны, не знаю, какой-то директор краеведческого музея нехорошо высказывался, что что-то там передернуто или недостоверное передано. Хотя, наверное, вы не ставили задачу документального какого-то кино или романа. То есть это важно, составляющая или нет?  

Г.ЯХИНА: Если мы говорим о романе о Зулейхе, то для меня, несомненно, это очень важная составляющая. Просто потому, что мне хотелось рассказать историю на двух уровнях. С одной стороны, мне хотелось рассказать историю конкретной татарской крестьянки, которая в 1930 году перемещается из татарского села в Сибирь, и там проводит 16 лет ссылки. Это очень конкретная история, в которой отражаются также судьбы других раскулаченных. Но это один пласт. А с другой стороны, мне хотелось, чтобы одновременно эта история работала и просто как история женщины, которая преодолевает своё языческое сознание. Которая перемещается из прошлого, очень непонятного прошлого, которое в принципе Прошлое с большой буквы, это Прошлое, которое то ли сто лет назад, то ли двести, то ли пятьсот лет назад, она перемещается, эта женщина, эта героиня, из этого прошлого в настоящее. И она перемещается из одной культуры в другую. Потому что я хотела рассказать о двух жизнях. Первая жизнь была в одной культуре, и она была в прошлом, а вторая жизнь вдруг оказалась в настоящем и в другой культуре. Для того чтобы вытянуть героиню из одного мира в совершенно другой. Поэтому здесь, конечно, была важна национальная часть, тем более что я выросла в Казани, и я ощущаю татарское в себе. И мне кажется, что я с большой любовью об этом рассказала. Поэтому всё, что я знала о татарском быте, ну, не все, но многое, что я знала о татарском быте, об обычаях, которые есть в татарском доме, я как раз и вложила в первую часть романа. Поэтому важно, да, конечно, было, чтобы Зулейха была татаркой, чтобы Зулейха была из восточной культуры, а потом из неё перемещалась в другую культуру и перемещалась в другое время — из прошлого в сегодняшний день.  

А.ОНОШКО: Нынешний читатель уже весь находится в нашем времени, как вы думаете? Или есть ещё места, где…  

Г.ЯХИНА: Я не хотела бы сейчас это провоцировать. Нынешний читатель, наверное, находится в том времени, в котором хочет. Просто потому что интернет позволяет, мне кажется, совершенно спокойно находиться в сегодняшнем дне и даже немножко заглядывать в будущее. Поэтому все, кто хочет, сегодня уже в дне сегодняшнем. Ну а те, кто хочет сам оставаться в прошлом, здесь я бы не стала давать прямой ответ, ушла бы от него.   

А.ОНОШКО: Читаем сообщения, вопросы к нам поступают очень активно. Прямой эфир будет чуть позже, во второй половине будем принимать звонки. Готовьтесь. Я продиктую номер. +7-495-7373-94-8. Но это позже. Читаем сообщения.  

«Была в 90-х гремевшая повесть Анатолия Приставкина с чеченским мальчиком. Кто её помнит?» — пишет некто, подписывающийся Яруга. Видимо, это фамилия.  

Вы аналогичные произведения изучали тоже? Или вы просто изучили воспоминания, то есть документы, ознакомились с научными, наложили их на воспоминания вашей бабушки?  

Г.ЯХИНА: Если мы говорим именно об исторической части, о подготовке исторического материала, то здесь я штудировала матчасть достаточно честно. Как я уже упомянула, это были научные труды, в основном это были труды Виктора Николаевича Земскова. Также это был корпус мемуарный. На сайте «Мемориал» есть прекрасный очень большой мемуарный корпус. Я его изучала, я читала воспоминания тех, кто прошел через раскулачивание, через ссылку. Я в этих воспоминаниях, уже достаточно много их прочитав, увидела очень схожие вещи, какие-то схожие ситуации, я их про себя назвала мотивы, и эти мотивы я также в романе использовала. Поэтому тот узор сюжета, который сложился, сложился не просто так. Он сложился на основе большей части даже не из воспоминаний бабушки, а из воспоминаний других раскулаченных. Есть ситуация, мотив, например, о том, что забирали ночью часто. В семье моей бабушки это случилось, их также забрали ночью. Потому что первый раз когда их пришли забирать, это не удалось, деревня из защитила, а второй раз пришли ночью и забрали. И был такой мотив, часто встречался, что очень долго везли по железной дороге. Везли, везли бесконечно, непонятно, куда, никто не понимал, куда их везут. Потом вдруг останавливают, везут обратно, люди радуются, кричат: «Поехали домой!», потом их снова останавливают и снова отправляют вперёд. Мотив бесконечного болтания по железной дороге тоже есть в романе, он тоже взят из воспоминаний. Или мотив — привезли, оставили, не были никому нужны. Это встречается чуть ли не в каждом втором мемуаре. Просто действительно оставляли где-то в поле, в лесу, в тайге, и они выживали там. Так и моих героев книги оставляют, высаживают на берег. И они там должны вести первобытную жизнь, как-то приспосабливаться.  

А.ОНОШКО: Вам не кажется, что это преступление со стороны государства было всё-таки, на самом деле? Или ну вот так было и было, мало ли где такое было? У вас есть собственная оценка?  

Г.ЯХИНА: Все репрессии, которые были, это было большое преступление. И тот закон о реабилитации жертв политических репрессий, который был принят в 1991 году, он обозначает позицию государства по отношению к этим людям. И бабушка моя, кстати, в соответствии с этим законом всю жизнь потом получала выплаты как репрессированная, как ребёнок репрессированных, как ребёнок, сосланный вместе с родителями.  

А.ОНОШКО: Наталья Лёд пишет: «Спасибо, Гузель». Евгений Маслов пишет: «Получил за реабилитацию раскулаченного деда в 2000 году 200 долларов. Это всё». Наталья пишет: «На кого ориентирована книга? Тем, кто помнит те времена, уходящему поколению, или молодёжи? Эта книга, наверное, запоздала, была бы на острие дискуссии в конце прошлого века». Как вы думаете?  

Г.ЯХИНА: Да, я тоже, честно говоря, когда писала текст, я думала, что я пишу об очень известных вещах, и что книга моя совершенно, никоим образом политически не высказывается. Это просто история женщины. И для меня это личная история, история метаморфозы Зулейхи, она была гораздо важнее. Просто потому что я понимала, что ничего нового в политическом плане, в историческом плане не рассказываю.  

А.ОНОШКО: А оказалось, что нет! Что очень к месту. 

Г.ЯХИНА: Да-да, вдруг оказалось, что она воспринята как политическое высказывание. Это, конечно, удивительно.  

А.ОНОШКО: Потому что возрождаются все идеи. Чуть отошли все, немножко подзабыли, начинают по новой пытаться восстановить светлый образ.  

Г.ЯХИНА: Я имею опыт какой-то общения с зарубежным читателем. Дело в том, что книгу достаточно много переводили. И я ездила за рубеж встречаться, общаться. И за рубежом эта книга часто воспринимается, в первую очередь личная история, как история метаморфозы.  

А.ОНОШКО: Скажите, а почему там? Аналогичные процессы… на какие языки, куда вы ездили? Там тоже такие процессы происходили?  

Г.ЯХИНА: Я ездила в разные очень страны — от Ирана до Германии, например. Это очень сложно сравнивать. Действительно, реакции были очень разные, в зависимости от того, где я рассказывала о книге. Были страны, где не приходилось ничего объяснять про раскулачивание, про ссылку, это страны бывшего соцблока, там всё понимали. Есть страны, где приходилось делать вводную.  

А.ОНОШКО: Это где?  

Г.ЯХИНА: Например, в Иране или где-нибудь в странах Западной Европы. Я рассказывала более подробно о том, что такое раскулачивание, когда это было, что это был за процесс, называла цифры. То есть вводный исторический контекст всё-таки требуется. А есть страны, где вообще я рассказывала о том, что такое Татарстан, кто такие татары, и что такое Казань. Есть страны, где об этом приходится рассказывать и делать такое введение.  

А.ОНОШКО: В Иране об этом приходилось рассказывать?  

Г.ЯХИНА: Нет, в Иране как раз… они восприняли всё, что касается мифологического пласта в романе, там есть две сюжетообразующие легенды, одна из них странички сюжета о Зулейхе… а вторая о птице Сеймур. В Иране это всё своё, родное. Поэтому я поняла, что они мне могут рассказать об этом. И там как раз этнический пласт был воспринят как какой-то свой.  

А.ОНОШКО: А про Казань — это Западная Европа, да?  

Г.ЯХИНА: Я бы не сказала, что Казань не знают, нет. Это в середине 90-х, когда я впервые начала очень активно в Германию ездить, тогда действительно Казань ассоциировалась исключительно с Казахстаном. Сейчас Казань знают, сейчас понимают, что это Волга. Я радуюсь всегда, что люди понимают о Казани. Но, конечно, всё равно это не все. И всё равно приходится пояснять, что татары — это мирный оседлый народ, с культурой, где они живет, сколько татар в мире.  

А.ОНОШКО: Я вот читала, встретилась когда Зулейха, в самом начале ещё живет при муже, за которого она вышла, можно сказать? Который взял её в жёны, когда ему было 45, а ей 15. А вот ей уже 30, и этот свой быт влачит, там она называла про себя эти комиссии продразвёрстки и так далее, красноордынцы, потому что когда-то ей рассказывала бабушка, что была орда и они брали подать. Мне тут вспомнилось, когда монголов в какой-то момент, я не помню, сколько лет назад, пытались из Монголии, был какой-то запрос, чтобы из учебников убрали татаро-монгольское иго чтобы убрали слово «монгольское». И татары вроде бы, какая-то община отреагировала и сказали, что и «татарское» тоже слово уберите, потому что это не совсем мы. И получалось, что явление было, но назвать его… никто ничего менять не стал, как мы знаем, но это был такой интересный штрих. Для того, кто в средней полосе читает, для него это может выглядеть удивительным.  

«Передайте, пожалуйста, автору, что это первая книга за последние годы, которую мне одновременно несколько человек с восторгом рекомендовали. Такого единства я давно не помню», — пишет Анна Зарай.  

«Националистическое, антисоветское, неинтересное, непрофессиональное кино из 90-х. Извините, просто надоело. Настя, здоровья и удачи», — Д. пишет. Д., видимо, смотрит сериал, я так понимаю. Кстати, вы смотрели целиком весь сериал или по телевизору, как все, включаете и не знаете, как будет последняя серия?  

Г.ЯХИНА: Я смотрела, конечно. Я смотрела дважды. Один раз это была режиссёрская версия, с черновым звуком, со всеми какими-то визуальными ещё не вычищенными местами, без титров. Это всё было в августе прошлого года. А потом я смотрела финальную версию, смонтированную, немножко отличную от режиссёрской, пару недель назад.  

А.ОНОШКО: Мы должны будем сейчас прерваться на новости, середина часа. Потом немного анонсов будет. Вернёмся, будем принимать звонки. И я дочитываю все сообщения, их тут очень много. Гузель Яхина, наша сегодняшняя гостья, писатель, автор романов «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои», лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна». Кстати, «Зулейха открывает глаза» уже и в мемы пошло в интернете, вы, наверное, их видели. Но всё это обсудим после новостей.  

НОВОСТИ  

А.ОНОШКО: Мы продолжаем. Гузель Яхина, писатель, автор романов «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои», лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна», а также соавтор сценария «Зулейха открывает глаза» сериала восьмисерийного, который сейчас показывает «Россия 1». Завтра уже будет последняя серия. Я так понимаю, что вечером сегодня будет седьмая. Гузель, вы с нами?  

Г.ЯХИНА: Да, я здесь. Только я хотела поправить. Я не соавтор сценария никоим образом.  

А.ОНОШКО: А как же? Вы разве не участвовали в создании сценария? Я это в Википедии вычитала. Или как?  

Г.ЯХИНА: Я не знаю, что пишет Википедия, я её не читала. Я хотела просто пояснить, что я написала роман. Этот роман был сделан из сценария, который появился во время обучения в Школе кино, развитый сценарий. И позже этот роман был экранизирован. Мне предлагали написать сценарий, но я сразу отказалась, потому что не смогла бы, наверное, дольше вместе с историей о Зулейхе в голове и сердце жить. Просто до этого уже очень долго с ней жила. Поэтому я отказалась. Но я по просьбе канала читала сценарий и давала комментарий. Очень подробный комментарий, от самых мелких вещей, связанных с татарским бытом или историческими какими-то деталями, до крупных вещей, каких-то узловых моментов. Но это были такие консультации, не больше. И я никоим образом не претендую быть соавтором сценария.  

А.ОНОШКО: Понятно. Тем не менее, конечно, вот нам пишут люди, Светлана пишет через Telegram govoritmskbot: «Прекрасный фильм. Надо теперь книгу прочитать». То есть вы понимаете, что, конечно, показ сериала сейчас поднимет интерес к книге или уже поднимает. Вы, кстати, это чувствуете в течение этих недель или пока нет?  

Г.ЯХИНА: Ну, в течение этих недель я чувствую, что много и позитивного, и негативного, волна такая серьезная, я просто её ощущаю по тем запросам, которые приходят на интервью, на комментарии. А что касается продаж, это лучше спрашивать у издательства, сейчас книжные магазины не работают, знаю, что можно заказать с какого-то апреля книгу онлайн, но насколько этим пользуются люди, не знаю.   

А.ОНОШКО: Можно просто читать по подписке где-нибудь.  

Г.ЯХИНА: Да, конечно.  

А.ОНОШКО: Вы лично переживаете все эти реакции, эти вопросы, нападки и так далее? Или вам, в общем, всё равно, вы так себе и представляли?  

Г.ЯХИНА: Конечно, нельзя было представить то, что сейчас поднялось. Да-да, я не представляла такого размаха. Я понимала, что реакции могут быть очень разными, просто потому, что я эти реакции почувствовала сразу после выхода книги. Книга появилась в 2015 году, и вот 2015, даже и 2016 год я жила в их реакциях. Конечно, это был не такой масштаб, как сейчас, совершенно нет. Но это были и какие-то националистические претензии в Татарстане, их было достаточно много. Тут оговорюсь сразу, что, конечно, нелюбви из Татарстана и благодарности из Татарстана я тоже услышала огромное количество. Больше того, первый перевод романа о Зулейхе вышел на татарском языке. И город Казань, администрация города, очень поддержала съёмки сериала, очень. Благодаря им сериал был снят так здорово и так быстро. Были такие голоса. Были голоса, которые обвиняли в беллетризации репрессий. Что всё представлено вовсе не так сурово и жёстко, как было, что Зулейха обретает своё счастье в системе ГУЛАГа и это оправдывает сталинский режим — вот такие были претензии. Были претензии обратные, в том что это очернение прошлого. То есть спектр был очень широкий. Были и претензии в том, что татарская женщина представлена такой очень симпатичной, очень духовной, а русская женщина представлена совершенно бездуховной. И в этом кто-то прочитал такую русофобию тогда ещё. Это всё было в очень небольшом масштабе, повторю, после выхода книги. Поэтому я ожидала, что может подняться волна негатива какая-то определённая, и голоса могут быть громче просто потому, что аудитория телевизионного канала, конечно, не сравнима с аудиторией любой книги. Но я не ожидала, что это случится в таком размере, как сейчас случилось.  

А.ОНОШКО: Я вас поздравляю с этим. Вы же рады внутри где-то, что все-такое внимание? Это же внимание, в том числе, и к вам? И дальше столько материала, мне кажется, по поводу того, что происходит сейчас. Вас это период продолжает интересовать или вы как бы уже наелись, сказали всё, что могли, в «Зулейхе открывает глаза» и дальше вы будете другие исследовать периоды?  

Г.ЯХИНА: Я работаю сейчас над текстом, не знаю, получится или не получится, это тоже история раннего советского времени. Она мне интересна и меня очень волнует.  

А.ОНОШКО: Почему? Это иррациональное что-то? Или вы можете как бы сформулировать, объяснить, почему?  

Г.ЯХИНА: Во-первых, это время, о котором мы знаем не так много правды, читали не так много правды. Это время, в котором рождались и взрослели для моего поколения это бабушки и дедушки. Мои бабушки и дедушки рождались с 1909 по 1923 год, в этот период. Поэтому то время, когда они формировались, для меня очень интересно. В-третьих, конечно, это время очень противоречивое. Где очень много трагедий, и трагедии эти имеют цену миллионов жизней. С другой стороны, это время небывалого энтузиазма, небывалого подъёма, этой веры в будущее и подъёма искусств, подъёма литературы, кинематографа, поэзии. Такое очень странное, очень манящее, очень противоречивое, очень электрическое такое время.  

А.ОНОШКО: Да, спасибо. Сейчас сообщение зачитаю и после этого будем звонки принимать.  

«Истории про несправедливость всегда и во все времена будут вызывать интерес читателей». И ещё тот же самый человек пишет: «В любые времена происходили эти вещи, и при царизме было много публикаций об ужасах жизни, и при капитализме, и при становлении социализма. Почему надо было написать роман, а не простую документальную повесть? Болезненная тема сразу вызвала политическую оценку». 

Как форма? Почему роман?  

Г.ЯХИНА: Я повторю ещё что сказала уже дважды. Я когда готовила романа и писала его, совершенно не претендовала на какую-то…   

А.ОНОШКО: Женская история была…  

Г.ЯХИНА: Нет, не совсем так. Я понимала, что ничего нового в плане истории я не сообщаю, давайте скажем так. Я ставила себе задачу, осознавала, создать книгу, которая была бы с точки зрения исторической безупречной. Чтобы там не было каких-то ляпов серьёзных и несерьёзных тоже, чтобы сходились цифры, чтобы под этим личным повествованием, под историей маленького человека с его драматическим замесом, с любовью, с ребёнком, чтобы под всей этой человеческой историей всё же был глубоко спрятан, но был достаточно жёсткий исторический каркас. И для меня очень важны комплименты историков, которые говорят, что этот каркас виден. Это для меня прям бальзам на душу. Поэтому здесь я работала так, и совершенно не было цели создавать документальный текст, потому что написано на эту тему огромное количество всего, можно читать до конца жизни.  

А.ОНОШКО: А романов не так много на эту тему. «Можно ли узнать её отношение к Солженицыну?» 

Г.ЯХИНА: Уважительное совершенно отношение. Из его работ я собственно и узнала, что я знаю о ГУЛАГе.  

А.ОНОШКО: «Одобряет ли Гузель татарский национализм? Например, запрет татарам создавать семьи с русскими, вплоть до отречения от татарской семьи?» — спрашивает Марина через Telegram.   

Г.ЯХИНА: Я про такое не знаю, я про такое не слышала даже, для меня это странная какая-то новость. Я могу вам сказать, опять-таки называя цифры, я специально интересовалась, доля смешанных браков в Татарстане. Потому что мне это просто интересно и мне было важно понимать, что с отношениями русских и татар именно на таком базовом уровне происходит. Так вот, в советское время доля смешанных браков составляла порядка 30 процентов. В третьем тысячелетии, я не помню точно год исследования, но это было точно после 2000-го, доля смешанных браков составляет также 27 или 28 процентов. Это означает, что, на мой взгляд, народ.. и ни о каких запретах, я честно признаюсь, не слышала. Я сама в смешанном браке.  

А.ОНОШКО: Это какие-то установки, может быть, кто-то где-то даёт. Но вы ответили, вы этого не видите, этого нет.  

Г.ЯХИНА: Я очень люблю цифры. Вот цифра говорит сами за себя — 30 процентов, тогда, сейчас. У меня почти все мои братья и сестры двоюродные тоже в смешанных браках. Для меня это всё совершенно нормально.  

А.ОНОШКО: Пишут два человека. Руслан пишет: «Брать за основу рассказы обиженных властью ростовщиков это всё равно что писать книгу по рассказам Ходорковского, какой он бедный и несчастный». И тут же следом пишет другой слушатель: «Это могло коснуться каждого, каждую семью. Не понимают люди, что наказание было без вины. Столько сломанных жизней. Человека ломали, втаптывали в пыль. И какая должна быть внутренняя сила противостоять облеченными властью тупым людям. Я бы не смогла, понимаю. Откуда в людях такая сила была?»  Тут опять про воспоминания моей бабушки, которая, на самом деле, вообще перекликается, конечно, с вашим романом. Бабушка росла в таких условиях, в которых не собиралась соглашаться жить. Она рано бежала, была из крестьянской семьи, и стала учительницей рано, её включили в тройку наоборот раскулачивающих, и потом она усомнилась в необходимости корову забирать у какой-то семьи, и за ней потом пришли. Сначала крестьяне их пытались убить, а потом пришли уже из центра за диссидентство. Там дальше история тоже. И тоже счастье, кстати, нашла в поселении в итоге, мужа, моего дедушку. Это сложно всё.  

Давайте звонки, я обещала, будем принимать. 7373-94-8 наш прямой эфирный номер. Здравствуйте.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Владимир с «Кантемировской». Очень глубоко интересовался этой темой. Мне 68 лет. И тогда ещё были живы эти люди. И более того скажу, у меня жена была татарка, к сожалению, умерла. Я когда женился на ней, в Уфе жила, очень сложно было. Но я доказал им, что я прав. Я даже её сестёр окрестил. И как духовный миссионер был. Я вам хочу рассказать, разговаривал глубоко и серьёзно, у меня записи есть, я тогда думал, советская власть вечная будет, кто был в ГУЛАГе. Так вот, ГУЛАГ охраняли в основном калмыки и татары, потому что была неприязнь национальная, стреляли в упор, резали, то есть оттуда не убежишь. И где охрана была татар, там побегов не было. И загрядотряды в Великую Отечественную войну — татары и калмыки. Если мы правду будем говорить, давайте говорить до конца. С приветом, Христос воскресе.  

Г.ЯХИНА: Я думаю, это не требует каких-то комментариев.  

А.ОНОШКО: Человек высказался и всё. Выкладывайте в интернет, может быть, кто-то найдёт ваши записи и прочитает.  

Задавайте ваши вопросы. Здравствуйте.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай, Москва. Можно сначала совет, а потом вопрос?  

А.ОНОШКО: Совет кому? Гузель Яхиной?  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Написать книгу про власовцев или бандеровцев, и она получит Нобелевскую премию сто процентов. Если напишет, правда, про Ку-Клукс-Клан, ее будут гонять по всему миру, пока не посадят. А теперь вопрос: аплодирует ли Госдеп с Ходорковским ее книге и сериалу или нет?  

А.ОНОШКО: Спасибо большое за вопрос. Вот видите, как? У нас есть плюс и минус, и люди быстренько поляризуются в одну сторону и другую. Вас это не коробит? Но это нормально, да, это же человеческая натура? 

Г.ЯХИНА: Дело в том, я сейчас немножко вклинюсь в череду этих вопросов, которые не требуют от меня ответов. Я просто скажу два слова о том, о чём была написана книга. И те. Кто прочитал книгу, мне кажется, по отзывам я это вижу, понимают это. Книга была написана, в общем, о том, как очень разные люди, оставаясь наедине со смертью, оставаясь наедине друг с другом, они объединяются. И от них отлетают, отваливаются просто, как скорлупа ненужная, всякие предрассудки, в том числе национальные, в том числе социальные предрассудки. Люди остаются просто наедине друг с другом и наедине, вместе объединяясь, противостоят смерти. Книжка, в общем-то, об этом, а не об ужасах сталинского режима, она не о национальном, она скорее о том, что объединяет людей поверх национальности. Она об общечеловеческом, я бы сказала так. Ну, хорошо, давайте следующий вопрос.  

А.ОНОШКО: Я вижу, что нам звонит наш Михаил. Михаил, здравствуйте. Это наш постоянный слушатель.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, девушки дорогие. Михаил из Московской области. Я хочу пожелать талантливой писательнице стойкости. Вы будете сталкиваться с этой профанацией. Два звонивших до меня человека — это люди для меня нерукопожатные, скрытый нацистский такой дефект. Сказать, что охранники… Если говорить о татарах и русских, то нахождение татарского народа внутри России — это один сплошной смешанный брак, и кроме позитива национального здесь ничего нет. Двадцатый век, Советский Союз — это две трагедии: трагедия войны с нацизмом, фашизмом, и вторая трагедия, не менее страшная — это большой террор, раскулачивание и перманентное насилие над собственным народом. Это насилие коснулось всех сфер и деятельности, всех слоёв населения и всех группы, от интеллигенции, военных, и крестьяне, и все. Ведь раскулачивание имело под собой циничнейшую причину — это золото, которое нужно было заплатить Западу за станки, за оборудование и так далее. И Запад в этом не виноват. Хлеб отнимался потому, что кривые мозги одного великого знатока словесности, я имею в виду Сталина, были вывернуты так, он действительно воспринял идею абсолютной власти, а для крестьянства, которое составляло до 90 процентов населения до революции, это коллективные хозяйства. В конечном счёте эти коллективные хозяйства и колхозы показали свою абсолютную несостоятельность, теперь их нет. Потому что Сталин на протяжении всего его властвования, при Сталине в России был голод, голод был всегда.  

А.ОНОШКО: Михаил, к Гузель есть у вас вопросы? Или это просто пожатие руки?  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То, что показала Гузель, это очень маленькая частица абсолютной правды. То же произошло и с моей семьёй, и так далее. Маленькая-маленькая, и если её увеличить в миллиард раз, тогда мы поймём, что тогда было. Это тема закрыта, к сожалению, ей принадлежит будущее. И никогда мы не очистимся, пока не скажем всю правду о ГУЛАГе.  

А.ОНОШКО: Она не закрыта, Михаил. Все всё публикуют. Спасибо вам большое за звонок. Гузель, вы понимаете, о чём вы на самом деле роман написали?  

Слушатели пишут, прям как из пулемёта. И что шабаш либералов в действии, и наоборот.  

Ещё звонки? У нас есть ряд наших прекрасных слушателей, которые с нами долгие годы. 7373-94-8. Здравствуйте. Вы читали роман?  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Юрий, Москва. Одна реплика на предыдущее выступление. У меня два родственника по отцовской линии, это дедушка, его отец, которого завалило в меловой шахте в селе Старая Белогорка в 1932 году, из-за диверсии. А с другой стороны дедушка по маминой линии, который был учителем и на станции Зима, когда заканчивались уроки, он преподавал, он оставался ночевать в школе, потому что он был сыном репрессированного священника. Поэтому я в отличие от Михаила могу говорить объективно, а не как Михаил, с такой страстью. У меня вопрос просто к Гузель. Гузель, вы не читали книгу Игоря Опахалова «За что Сталин выселял народы»? Если читали, то ваше отношение какое? 

Г.ЯХИНА: Нет, я не читала.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы рекомендовал вам прочесть.  

А.ОНОШКО: А вы читали «Зулейху открывает глаза»?  У меня встречный вопрос к вам.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не читал. Я смотрел кино.  

А.ОНОШКО: Сериал смотрели сейчас, да? Книжку будете читать? Она очень отличается.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю, что это субъективная точка зрения Зулейхи на конкретного маленького человека, так скажем, на жизнь маленького человека в огромной стране. Но если смотреть объективно, то не всё так было однозначно, как… то есть нет чёрного и белого, как представляет Михаил.  

А.ОНОШКО: Хорошо. Спасибо вам большое. Это был как бы спор с Михаилом, я поняла. Гузель, ваша Зулейха…  

Г.ЯХИНА: Спасибо, что Юрий так здорово сказал. Действительно, не было чёрного и белого. Я всегда с трепетом слушаю, когда мне рассказывают читатели за рубежом о книжке, и один из самых больших комплиментов это то, что в романе и о Зулейхе, и о «Детях моих», о «Детях Волги» в переводе он называется, действительно читатели не видят разделения на чёрное и белое, а всё-таки видят более спокойное, более отстранённую позицию. В общем-то я стараюсь её придерживаться.  

А.ОНОШКО: Джонас тут же провоцирует вас: «А что, в нацистах тоже нет чёрного и белого?» 

Г.ЯХИНА: Мы же говорим сейчас не о нацистах, мы говорим о тех темах, которые я раскрывала. Я говорила совсем о других вещах.  

А.ОНОШКО: «Пока слушатели перекидываются между собой, спасибо, Гузель, за интересное чтиво. Мне это непонятно, не то время, но всё равно спасибо». Вы почитайте, посмотрите. Я прочитала роман, и я тут же стала смотреть сериал в рамках подготовки к программе уже. Это разное всё-таки, и разное начало, и так далее. Я всё-таки всем рекомендую для того, чтобы не быть таким «не читал, но осуждаю». Времени сейчас у многих много, как раз займитесь.  

«Гузель, спасибо за ласковое написание истории», — пишет 90-й.  

«Вопрос к Гузель. Она пошла в Школу кино учиться на сценариста, но сейчас решила быть романистом? Ей это больше нравится?» 

Г.ЯХИНА: Если сокращать всё то, что происходило со мной за последние несколько лет, то да. На самом деле, я мечтала о сценаристике и планировала ею заниматься, но погрузившись в мир кино, я подумала, что пожалуй мне больше нравится мир литературы  

А.ОНОШКО: Давайте последний самый звонок принимаем. Здравствуйте.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Анастасия, Гузель. Это Гурген. Я хотел в данном случае воспеть осанну работе Чулпан Хаматовой. С моей скромной позиции такого стихийного кинокритика она полностью лишена… она не страдает болезнью Актёр Актёрович, то есть нет вот этого… с другой стороны, нет сусального изображения большого брата по отношению к… я имею в виду, татарского быта. Ни о каком национализме в данном случае говорить нельзя. Сергей Леонидович Доренко говорил: я отношусь ко всему татарскому как к мучному и сладкому. А вот в данном случае интересно посмотреть на те кристаллы правды, которые сфальсифицировать невозможно. Мне кажется, это потрясающий выбор Чулпан на эту роль. Спасибо.  

Г.ЯХИНА: Спасибо вам большое за ваше мнение. Я согласна с тем, что Чулпан сыграла блестяще. Мне кажется, что это её одна из лучших ролей, может быть, лучшая. Она блестяще сыграла метаморфозу, все метаморфозы героини, скажем так.  

А.ОНОШКО: Я тогда дополню, что в фильме снимаются ещё Роман Мадянов, который мне очень понравился тоже, и Маковецкий, и Баширов. Там такой состав приличный. 

Г.ЯХИНА: Роза Хайруллина, да.  

А.ОНОШКО: И прям есть отдельные места, сцены, которыми можно отдельно наслаждаться. Мне понравилось. Я не вхожу… хотя я ещё до конца сериал не досмотрела, надо сказать.  

Г.ЯХИНА: Он ещё не показан до конца, да.   

А.ОНОШКО: Но в интернете, мне кажется…  

Г.ЯХИНА: Вряд ли есть что-то.  

А.ОНОШКО: Ждите. Сегодня вечером на «России 1». Если у вас всё ещё есть телевизор… У вас есть телевизор, скажите, пожалуйста?  

Г.ЯХИНА: У меня телевизора нет уже 15 лет. Я его купила в прошлом году специально для того, чтобы выводить туда на телевизор при помощи Смарт ТВ… 

А.ОНОШКО: Чтобы лучше смотреть, а не перед экраном смартфона или компьютера.  

Гузель Яхина, писатель, автор романов «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои» была у нас сегодня в эфире. Всем спасибо. И вам спасибо, Гузель.  

Г.ЯХИНА: Спасибо. До свидания.