Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Блабландинки» на 94,8 FM. Блабландинка Ольга Данилевич.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Блабландинка Катерина Звягинцева.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: В гостях у нас блабландин.

Н. НАУМОВ: Я русый.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Неправда. Блондин с голубыми глазами.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Актёр и КВНщик реальный пацан Николай Наумов.

Н. НАУМОВ: Здравствуйте, дорогие друзья.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Доброе утро. Вы знаете, все знают Вас в основном как Коляна. Во дворе Вас тоже Коляном называли?

Н. НАУМОВ: Меня по-разному называли. Близкие зовут меня Коляшей.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Коляшечкой.

Н. НАУМОВ: Да. Николя. С дочерью мы играем, у нас есть принц Николяш.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ого!

Н. НАУМОВ: Так что близкие зовут меня как попало. Я рад любому местоимению от близких и родных людей.

О. ДАНИЛЕВИЧ: «О, Колян, респект, Павел?» — пишут нам сообщение на сайт.

Н. НАУМОВ: Очень активно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да. Колян из «Пармы» и Колян из «Реальных пацанов» — это два человека, которые предпочитают спортивный стиль в одежде. Скажите нам, где купить хороший спортивный костюм?

Н. НАУМОВ: Это сложность.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Нам кажется, что некоторые бренды должны Вам приплачивать.

Н. НАУМОВ: Я тоже так считаю. И многие на территории нашей необъятной страны считают, что и за фотографию можно заплатить, собирая уже по 500 рублей. Хоть бы один дал хоть десяточку.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Серьёзно, Вы ещё не стали ничьим лицом?

Н. НАУМОВ: Да нет, Вы что.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: После нашей программы напишем письмо в Adidas.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Зачем ты делаешь им рекламу? Они не заплатили Николаю.

Н. НАУМОВ: Bodyboss.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Да, туда напишем. Почему Вы говорите, что проблема купить костюм?

Н. НАУМОВ: Какая проблема? Сейчас столько всего и хорошего, и плохого огромное множество, а вот своего какого-то личного нет.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: В какой палаточке надо покупать?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Когда можно увидеть Колю Наумова в строгом костюме?

Н. НАУМОВ: Я сейчас немножко пристроженный такой.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Немножко. Но это не рубашка с галстуком.

Н. НАУМОВ: Я стараюсь быть адекватным и актуальным. Если меня приглашают на какой-то светский раут, где будут уважаемые дамы и домовладельцы, конечно же, следует одеться.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вам комфортно в этой одежде?

Н. НАУМОВ: Почему нет? Мне комфортно в разной одежде в разных ситуациях. Мне вообще комфортно по жизни.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА:  Это же самое главное, что комфортно. Выступая в КВН за «Парму», Вы приобрели популярность. Не боялись ли Вы когда-либо эту популярность потерять? Популярность больше мешает или всё-таки помогает?

Н. НАУМОВ: Вспоминая о той эпохе, об эре КВН, она же потом закончилась и наступила эра забвения, когда обварило тем, что ты пропал отовсюду. И у нас в России, я понял так: тебя показывают по телевизору, ты – звезда; тебя не показывают по телевизору — и ты не звезда.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вам сложно было адаптироваться?

Н. НАУМОВ: Можно мы перейдём на «ты»?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Это сложно нам немножко. Попытаемся.

Н. НАУМОВ: Попытаемся. Будет гораздо легче мне. Спасибо.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Когда эпоха забвения наступила, тебе было тяжело, сложно или как это было?

Н. НАУМОВ: Я вообще человек самокритичный и анализирующий себя и всё вокруг для того, чтобы было легче жить. Я это воспринял как должное. Я осознал, что так есть, что так бывает. Для меня это не было какой-то трагедией. Мы двигались дальше. В самый разгар кризиса в стране с 2008 года я занялся строительным бизнесом, материалами. Так ничего и не продали. Я понял, что следует вернуться и идти в банк.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не самое удачное время было.

Н. НАУМОВ: Конечно. Я так и понял. Мне потом так и сказали все мои близкие.

О. ДАНИЛЕВИЧ: История с КВН. Можно хоть когда-нибудь в жизни сказать, что ты бывший КВНщик или это то, что остаётся навсегда?

Н. НАУМОВ: Не знаю. Мне кажется, что бывших КВНщиков не бывает. Это банальная фраза, но, тем не менее. КВН – это же клуб весёлых и находчивых. Ты был таким весёлым и находчивым, сегодня грустный и ненаходчивый парень. Не нашёл более интересного слова для «ненаходчивый».

О. ДАНИЛЕВИЧ: Для твоей личной жизни популярность – это что-то хорошее или плохое? Она мешает или помогает тебе?

Н. НАУМОВ: Личной жизни?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

Н. НАУМОВ: Спасибо за вопрос, Оля. Жёсткий и интересный вопрос. Мы с моей женой, Альбиной, научились с этим жить. У нас было очень много разговоров, переговоров. Очень помогала в осознании этой псевдопопулярности моя близкая подруга и режиссёр Жанна Каникова, наш близкий друг семьи. Я не представляю, что я бы чувствовал на месте моей супруги, если бы она была околопопулярной какой-то актрисой, и она бы снималась в сценах с поцелуями. Сразу перейдём к делу, да?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

Н. НАУМОВ: С другими людьми. Конечно же, я, наверное, ревновал бы. Но…

О. ДАНИЛЕВИЧ: Но с другой стороны?

Н. НАУМОВ: Но с другой стороны так получилось, что уже получилось.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Но приятно же, когда приходишь с женой в ресторан, опять же на годовщину свадьбы, и можешь за лучший столик сесть?

Н. НАУМОВ: Да, популярность открывает многие двери и накладывает многие отпечатки.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Чего больше?

Н. НАУМОВ: «Назвался груздем, полезай в кузов»  говорю я многим нашим соотечественникам. Улыбаюсь и говорю «продолжаем фотографироваться», допустим, если уж попался.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА:  Девочки нам уже пишут: «Коляш – ты красавчик, твоей супруге повезло. Люблю тебя платонически».

Н. НАУМОВ: Очень приятно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Трижды написала Милая об этом.

Н. НАУМОВ: Трижды?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Трижды.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Чтобы обязательно прочитали, чтобы уж наверняка попало.

Н. НАУМОВ: Спасибо, очень приятно. Это платоническое движение.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Вы часто говорите о схожести с героем из «Реальных пацанов». И зовут Вас так же.

Н. НАУМОВ: Мы пытались создать эффект псевдореальности.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А чем Вы отличаетесь от Коляна?

Н. НАУМОВ: Чем дальше я лично живу в нашей окружающей жизни, тем дальше я отдаляюсь от Коляна. Всё-таки он очень стойкий. Такая константа, знаете, косяков. Это человек, который постоянно пребывает в рефлексии какой-то по поводу себя в разных ситуациях, ситуации в себе. Я более-менее инфантильный человек, мне кажется, более чёткий, трезвый.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ещё ты говорил, что всё-таки ты интеллигент, а Колян такой гопник. Очень интересно, что такое «гопник» вообще в твоём представлении. Кто это? Как это?

Н. НАУМОВ: Я думаю, корнями всё это уходит в систему ПТУ.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Обязательно ли оканчивать ПТУ для того, чтобы быть гопником?

Н. НАУМОВ: Совершенно не обязательно. Это состояние души такое. Гопником сейчас вообще принято называть кого угодно: деклассированные элементы, социопаты, брутальные приматы. Гопники они разные, они бывают милые, бывают ужасные, бывают неприятные, бывают, которых не хочется встречать.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А приятные?

Н. НАУМОВ: Уж если мы называем этих людей гопниками… Это очень сложный философский вопрос на территории Российской Федерации, кто такой гопник. Внутри каждого из нас, поверьте, живёт хабалистый гопник —и в девочке и в мальчике. Нам нужно избавляться от этого посредством хороших сериалов, литературы, зачем я вышел на это поле сейчас.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вчера, когда готовились, мы смотрели интервью, где ты рассказывал о том, что ты читал. Я так порадовалась, потому что ты рассказывал о том, что прочитал «Шантарам», моя любимая книга.

Н. НАУМОВ: Меня поражает, что толстые книги меня находят. Вообще немного тех книг, которые меня нашли.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ещё «Атлант расправил плечи» тоже примерно такой же толщины.

Н. НАУМОВ: Да, в той же степи. Мы сбились с курса.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Однажды ты сказал о том, что «Реальные пацаны» — это 95% жителей России.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Которых можно встретить в любом городе, в любом районе. Почему? Если мы видим подобные истории каждый день в жизни.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему нам это смешно?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: И почему на это есть спрос?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да, в кино есть спрос на такие образы.

Н. НАУМОВ: Это суть. Я не знаю. Почему мы все слушали «Ласковый май»? У нас же все критики от музыки, все же понимают. Почему нам нравится такое? Почему так, не знаю. Может это потому, что мы очень душевные люди в России, нам хочется увидеть неприкрытую реальность или увидеть себя на художественном экране.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Это нежелание высмеять что-то?

Н. НАУМОВ: Возможно. Это всё сатира. По крайней мере наши авторы очень глубоко подходят к описанию каждой отдельной серии и к целому ряду серий, проглядывается огромная драматургия. Меня очень обижает, раньше я молчал, а теперь, конечно же, стараюсь как-то доказывать, что наши фильмы не просто про гопников, это фильмы, которые несут смысловую нагрузку, каждую серию человек исправляется или встречается с какой-то социальной проблемой или с личной помимо всего прочего. Очень грустно я рассказал про юмористический фильм.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Очень много вопросов приходит к нам по sms. «Чем сейчас занимается Коля по творчеству?», — спрашивает 506-й.

Н. НАУМОВ: Спасибо за вопрос. Спасибо Роме за вопрос. Мы с моим другом, соратником и соавтором Игорем Нохриным, он не известен для широкой общественности, последнее время занимаемся написанием и созданием аудиоверсии детской сказки.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Ого!

Н. НАУМОВ: Детская аудиосказка. Про наш родной Крым, между прочим, ещё до кучи.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Очень патриотичная сказка.

Н. НАУМОВ: Очень патриотичная. Кроме того, это сказка-прививка, детская прививка от «оранжевых революций» от всяких. Есть даже такие слова в нашей сказке: «Патриотизм – не механизм, а с душою организм». Понимаете?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Коль, ты так сказал «наш Крым». У тебя есть внутренний тест, который ты проводишь с людьми, Крым наш, Крым не наш?

Н. НАУМОВ: Абсолютно. Очень жёсткий. Я не смогу сейчас его в силу жуткой политичности этого теста произносить. Я потом за эфиром проведу с Вами этот тест. В любом обществе какими-то наводящими вопросами я выясняю, что люди думают по поводу той или иной ситуации. Мы же про Крым сейчас говорим?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Конечно.

Н. НАУМОВ: У меня есть такой тест.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это не ограничивается вопросом «Крым наш или нет»?

Н. НАУМОВ: Мне интересны детали, эмоции, что человек испытывает. Там же не просто обойдётся «наш или не наш Крым», это же сразу целая полемика.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А в сфере артистов, что касается тех людей, которые подписали какие-то письма против политики Путина, например? Как ты к ним относишься, и как складываются Ваши взаимоотношения в сфере артистичной?

Н. НАУМОВ: Артисты очень разрозненные люди. Если есть какие-то сообщества и профсоюзы, это замечательно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ты способен дружить с людьми, которые не разделяют твою политическую позицию?

Н. НАУМОВ: Способен ли я дружить? Я даже живу с ними в одной семье, бывает такое. Но я очень яростно склоняю на свою сторону. Я пытаюсь доказывать и объяснять, что эта ситуация или эта позиция – позиция тряпки.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Так серьёзно?

Н. НАУМОВ: Да. Но когда я захожусь эмоционально, я нахожу разные эмоциональные краски, слова, достаю их из карманов саркастических.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Герои «Реальных пацанов» — Коля и его друзья не очень любят москвичей, складывается такое впечатление.

Н. НАУМОВ: Как и вся Россия.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Правда? Прямо вообще все не любят москвичей?

Н. НАУМОВ: Это такой стереотип, что вся Москва зажралась и все там только и делают, что ездят на  Bentley, едят суши. Но вы же сами понимаете, ходят на шпильках и в стразах, одни — мужеложцы, другие — представители ЛГБТ-сообщества.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Значит ли, что ты думаешь также, раз не живёшь до сих пор в Москве, а живёшь в Перми?

Н. НАУМОВ: Конечно, нет. Я, кроме того, посредством своих постоянных поездок с пацанами в нашу необъятную родину рассказываю, что это не так: не все там мужеложцы, есть классные парни; можно сотрудничать. Приезжайте. Да, ну давай.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Чем Старый Арбат от Нового отличается?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему ты не живёшь в Москве?

Н. НАУМОВ: Это разные улицы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему ты не живёшь до сих пор в Москве?

Н. НАУМОВ: Я живу в Москве, но Москва используется для меня как офис, как это ни цинично звучит. Как и Москва, собственно, цинично использует других людей как работников, тех людей, которые ещё не купили здесь жилплощадь. Для того чтобы купить жилплощадь, нужно поработать хорошенечко в Москве.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ты не исключаешь того, что ты переедешь сюда?

Н. НАУМОВ: Я переосмыслил многие принципы свои жизненные. Если раньше я был таким махровым пермяком уральцем, я им и остался, но почему бы при этом не иметь жилплощадь в Москве, подумал я.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Её можно сдавать и хорошо жить в Перми.

Н. НАУМОВ: Почему бы и нет? Можно даже жить в Перми и ещё на Гоа.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Отличный вариант. В Таиланде ещё можно.

Н. НАУМОВ: Да, «шиферы» так и поступают, это те москвичи, которые перемосквичи.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ты сказал, что Москва как офис, и недавно вышел фильм «Корпоратив», ты как раз сыграл там офисного клерка. Уже какой-то непривычный  образ: костюмчик, галстучек. А ты смог бы точно так же работать как офисный клерк — пять через два, обеденный перерыв?  

Н. НАУМОВ: Это очень сложно. У меня был опыт работы в офисе. Мы, когда начинался сериал «Реальные пацаны», с моими коллегами и с авторами «Пацанов», и Жанной сидели и писали в жёстком графике, причём для творческих людей он очень гибкий и вальяжный — нужно было прийти к одиннадцати или к часу, вся Москва едет. Творческий человек не должен страдать. Он должен поспать, приехать, сесть, начать плодотворно работать и в двенадцать, десять или одиннадцать уехать. Но эти рамки: должен приходить, сидеть в офисе, писать. У тебя есть определённый план, меня это выводило очень, в то же время как-то стабилизировало, направляло на нужный лад.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Лиля спрашивает: «Что вообще подвигло сыграть в гениальном фильме ”Корпоратив”»?

Н. НАУМОВ: Какой едкий вопрос.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Гениальный без кавычек, кстати, нормально.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Но мы не знаем, что вкладывала Лиля.

Н. НАУМОВ: Что она вкладывала, да. Я просто совершенно по-своему отношусь к художественным фильмам, к кинотворчеству. Начнём с того, что «Корпоратив» — это такое лёгкое чтиво, лёгкий фильм, на который можно прийти, можно посмотреть дома. А подвигло то, что у меня было время, и меня связывают дружеские отношения с ребятами, которые во главе стоят компании, снимающей этот фильм. Мы давно были вместе, я подумал, почему бы и нет, не пойти и не попробовать себя в галстуке может быть?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Что привычнее, галстук или всё-таки три полоски спортивные?

Н. НАУМОВ: Привычнее спортивное и всё вальяжное и лёгкое, потом что всё-таки «Реальные пацаны» снимаются дольше, чем какие-то другие проекты.

О. ДАНИЛЕВИЧ: «Коль, мне лично не понравился “Корпоратив” фильм», - Артём К. пишет. – «Я так и не понял его смысла. Совершенно не понял, и не понравилось, а вот фильм “Выпускной” более прикольный».

Н. НАУМОВ: Я ещё не посмотрел фильм «Выпускной», но обязательно должен это сделать, чтобы в одном поле воевать с Артёмом. «Корпоратив» и у меня вызывает много вопросов, Артём.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Есть всё-таки такое дело?

Н. НАУМОВ: Естественно. Не сказать, что я прямо в восторге, будем честными, но что делать, Артём, кино – оно разное. Мне не повезло пока сыграть в «Титанике», я очень буду стараться.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А хотелось бы какую-то драматическую роль исполнить? Например, Гамлета в театре?

Н. НАУМОВ: Нет, такого нет.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: На чём «нет», на театре или на Гамлете?

Н. НАУМОВ: Мне хотелось бы какой-то серьёзный кирпичный завод, чтобы люди делали продукцию, были рабочие места, у меня больше заточено под что-то такое. Мне однажды очень понравилось интервью одного великого актёра, он сказал, что в профессии актёра лежит женская сущность — суть в том, что ты должен нравиться. Меня это поразило. И я понял, что всё это время претило мне до конца быть актёром. Я же во всех интервью заявлял, я не актёр. Актёр – это человек, который профессионально отучился в ВУЗе, играет в театре, это актёр. А я КВНщик или артист, я до сих пор так считаю. Я согласен с тем великим актёром, что, по сути, это профессия женская, ты должен нравиться. Мужчинам это просто претит, чтобы кому-то нравиться. Вот может от этого у меня возникает диссонанс внутренний. Может быть, этим и дорог нам Ваш покорный слуга.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: «Прочитайте, наконец, мой вопрос.  Планируются ли съёмки нового сезона “Реальные пацаны” в другом городе, например, в Питере, как это было с Москвой?» — спрашивает Олег.

Н. НАУМОВ: Олег, спасибо за вопрос. У нас есть ещё что показать. Почему бы и нет? В Питере «Реальные пацаны» — это очень интересно, интелегосоломенное такое, вспомнил я почему-то такое словосочетание.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Есть ощущение, что не будет «Реальных пацанов» в Питере, да.

Н. НАУМОВ: Да, есть такое ощущение.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Кира пишет: «Какая драма. Смотришь на Коляна, и уже весело на душе». Вы сами для себя можете ответить, какая-то, правда, серьёзная роль, далась бы Вам, как Вам кажется? Сложно? Или всё было бы легко? Предлагали серьёзные роли?

Н. НАУМОВ: Да, предлагали. Предлагали очень серьёзную роль, очень интересную — сыграть адъютанта в очень серьёзном конфликте, в русско-турецкой войне. Это освобождение Болгарии от турецких захватчиков. Был такой белый генерал, Михаил Скобелев, он мне очень дорог как исторический персонаж. Его сыграл (главную сцену) мой близкий друг Сергей Бадюк. Я должен был сыграть его адъютанта, такого бравого казака. Там драма, военные действия. В конце всё для наших героев заканчивается неплохо, тем не менее, это очень серьёзная работа. В Питере сшили на две армии усов, мы приехали на «Мосфильм», я узнал, что на одну ногу можно 48 замеров разных произвести. Человек, генерал-лейтенант какой-то, дедушка пожилой, сейчас рассыплется, он говорит, что лампас должен быть левее на три миллиметра, он кричал. Эти усы, мы проходили, клеили, пробовали. Затем продюсер, когда мы должны были уже отъезжать, повернулся и сказал: «Коль, извини, пожалуйста, за испорченное лето, но больше я не могу проплачивать проект самостоятельно. Транш, от которого зависит дальнейшая съёмка, куда-то пропал, человек не берёт трубку, извини, до свидания». Так закончился этот драматический фильм.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Драматично.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Больше подобных предложений не было?

Н. НАУМОВ: Таких серьёзных?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

Н. НАУМОВ: Таких серьёзных нет. Всё какие-то шуточные, несерьёзные. Типа как «Корпоратив».

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сам когда-нибудь говорил каким-то режиссёрам: «Я очень хочу у Вас сыграть»?

Н. НАУМОВ: Я очень редко встречался с какими-то режиссёрами, а с которыми встречался, так мало общался, что не успевал сказать о главном.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А главное, мы знаем, что Вы ещё стихи пишете. Уже не пишете?

Н. НАУМОВ: Во-первых, ты. А, во-вторых, это великий интернет. Я однажды написал пару четверостиший.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: «Я не поэт», — Вы про это?

Н. НАУМОВ: Да. Начинается оно I’m not the poet, и дальше двадцатилетний молодой человек, выпив какое-то количество крепкого компота со своим компаньоном из Великобритании, накропал коротенечко душевные слова про то, что все должны быть благодарны Богу, Отцу, Мирозданию, ты молодец, ты красотка. Смысл такой вот. Майкл Керенс, мой близкий друг, по совместительству рассказчик рассказов и писатель, он говорит: «Так это же гениально. Ты не носитель языка. Ты написал на английском. Мы сейчас быстренько переведём это на 44 языка». И перевёл.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И книжку издал.

Н. НАУМОВ: Да. Ну, как книжка, это такая брошюрка. Спасибо за то, что мы с Вами ещё раз про это поговорили. Родной язык, язык матери.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Ещё же потом Ваш друг создал.

Н. НАУМОВ: Да, мы создали вместе с ним премию.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Да.

Н. НАУМОВ: Да Вы всё знаете.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы всё знаем про премию. Премия до сих пор существует, проходит?

Н. НАУМОВ: Да, до сих пор существует, конкурс проходит. Каждый год в сентябре-октябре это происходит на факультете иностранных языков в Пермском государственном педагогическом университете. Вручается премия самым умным, актуальным, чётким ребяткам-переводчикам, которые переводили аутентичные тексты туда-сюда с разных языков. Там градация фунтов-стерлингов. Большое подспорье для студентов.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Кто спонсирует?

Н. НАУМОВ: Это спонсирует всё жирный дядя из Великобритании, как это ни прискорбно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ваш друг договорился?

Н. НАУМОВ: Да. Жирный — я имел в виду состоятельный.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Хорошие ребятки студенты?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Отслеживаете их судьбу потом?

Н. НАУМОВ: В этом году не получилось у меня в силу съёмочного процесса попасть на вручение премии, не увиделся я с Майклом. После сегодняшнего эфира отслежу. Нет. Я лично не слежу за судьбой ребят.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А кто отбирает кандидатов?

Н. НАУМОВ: Майкл ведёт большую работу. Я в данный момент присутствую номинально. Люди рады, что мы есть.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Почему премия носит и Вашу фамилию тоже?

Н. НАУМОВ: Мы вместе. Я был первым человеком, который её получил. Это самое главное. Я был тем первым переводчиком, который получил. Я был долгое время переводчиком Майкла Керенса каждый раз, когда он приезжал. Мы стали друзьями. Я оказывал ему услуги не только переводчика. Различные службы миграционные, полиция, просто непонимающие зеваки на улице, которые хотят узнать, есть ли у него трусы под килтом или нет.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Мы продолжаем. В гостях у нас… а давай ты сам представишься.

Н. НАУМОВ: Всем привет. Что сказать? Зовут меня Колян Наумов. Живу потихоньку, исправляюсь. Чё, нормально. Я считаю как — стать другим реально. Так что исправляйтесь, пацаны.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Николай Наумов, если кто вдруг не узнал. Хотя мне кажется, это невозможно. Скажи, твоего героя неоднократно забирали в участок. А у тебя в жизни с тобой такое происходило? Бывал?

Н. НАУМОВ: Да, конечно, бывал. Один раз нас с братом на Хохрякова в том самом родном месте, где мы выросли в Перми, Хохрячка так называемый райончик, просто переходили улицу, через которую переходили уже миллиард раз.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: В неположенном месте?

Н. НАУМОВ: Нет, в положенном месте. Просто не на зеленый сигнал светофора. И он нас прикрепил сразу на 4 часа на лавку. Мы говорим «Родной, мы тут, собственно, живем». Он говорит: «Я ничего не знаю, будете сидеть». И мы же поняли. Спасибо, тому сержанту, мы поняли с братом, что нельзя ходить. 4 часа мы сидели, ныли там у него и до сих пор ведь не ходим. Все ходят ребята, а мы стоим, как дураки, ждем.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А полицейские, если, например, гаишники останавливают, берут автограф?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Узнают?

Н. НАУМОВ: Да, очень помогает. Но опять же палка о двух концах. Бывают разные совершенно люди и разные гаишники. Бывает так, что попался, я говорю: «Дорогой мой, я так, мол, и так, билеты тебе и твоей жене, и начальнику твоему и вы вообще ребята же такие классные». Он говорит: «Я вот это все «пи» не смотрю». Да такой вот человек. Другой случай. Я проезжаю и чуть-чуть заехал не туда, не там и не вовремя. И человек говорит мне: «Дружок, это тебе не Химки. Это Красная площадь, дружок. Оп. Ну-ка, выйди». В общем, все закончилось фотографией. Я говорю ему: «Может быть, так?» Он, меня отворачивая от Красной площади, говорит: «Нет. Вот в эту сторону». Сфотографировались, и я уехал. Повезло.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А вообще на улице часто, в Перми-то мы знаем, что часто, люди останавливают, толпы девочек?

Н. НАУМОВ: Нет пророка в своем Отечестве совершенно. Простите, что так я лестно в свой адрес. Совершенно спокойно в Перми мы живем, существуем.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы видели, как ты ходишь по пермским улицам. О чем ты? Там бегают за тобой девочки-подростки.

Н. НАУМОВ: Это волшебный мир телевидения. Так все совпало. Я считаю так, если ты хочешь чтобы тебя узнали, тебя узнают. Если ты не хочешь, чтобы тебя узнали, можно и в метро в маске, как будто чихаешь.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ты в метро ездишь в Москве?

Н. НАУМОВ: Случайно, если очень надо, конечно. Команда «Спартак» ездит футбольная, а мне почему бы и нет.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: 59-й спрашивает: «Коля привет. А купил Ниву для папы? Привет от Айрата, хозяина вишневой Нивы со съемок».

Н. НАУМОВ: Ну, ты красавчик. Молодец, оперативно как сработал, слушает по радио. Стараюсь, работаю над этим вопросом, в разъездах. Ребята подготавливают мне хороший вариант с «Нивой». Спасибо большое.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А почему «Нива»? Папа мечтает о «Ниве»?

Н. НАУМОВ: А мы в полях снимали и доснимались, что только «Нива» одна ездила там. Причем ездила бодро так, удобно. Отечественный производитель. Я понял что, она не умрет, если все перестанет работать. А она будет ездить. Там нечему ломаться.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Дмитрий из Санкт-Петербурга на сайт пишет: «Почему ты не пошел делать скетчи про наркотики в Comedy club, как это сделали другие бывшие КВНщики, а сразу стал сниматься в кино?»

Н. НАУМОВ: Немного не понял про скетчи, про наркотики. Это типа поклеп какой-то?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Видимо, да.

Н. НАУМОВ: Типа они там такие плохие ребятки снимают скетчи про наркотики?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Наверное.

Н. НАУМОВ: Не знаю. Так сложилось.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Никогда не было интересно попасть туда?

Н. НАУМОВ: Как-то сразу не сложилось, а потом это уже неново. Что я буду вторичным там. Не знаю. Если что-то там появится, там очень креативные мои друзья работают все. Я открыт для мира, почему бы и нет. Если будет супер-рубрика «Давайте отрезать бутылку правильно», почему и не стать ее ведущим?

О. ДАНИЛЕВИЧ: В Twitter Леша Лексус пишет: «Не хотелось ли уйти из этой профессии, для которой не предназначен?». Это про актерство и про внутреннюю некомфортность того, что нужно нравиться, видимо.

Н. НАУМОВ: Леша, ну что значит, не хотелось? Куда уйти не хотелось? В форсунки завод оттачивать на пермский мотор? Меня не возьмут, я не умею. Лес валить? Я тоже съездил, посмотрел, как лес валят. Понял, что тоже ни фига из меня не получится лесоруба. Продавать ботинки? Не получается. Обманывают меня даже покупатели. Не пригоден я вообще, получается, для гражданских профессий. Постараюсь очень, Леша. Спасибо, что заботишься обо мне.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Коля, ты считаешь что «Реальные пацаны» и есть еще один российский сериал, там, где тоже мужчина в спортивной одежде, «Физрук», вот эти образы как-то сильно привлекают в последнее время женщин? И реальный пацан Колян, и физрук тот же магически как-то действует на женщин.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Это образ мужчин, которые умеют решать проблемы. Именно это привлекает женщин? Или чем?

Н. НАУМОВ: Мне кажется, да. Это, конечно же, женский магнит — мужчина, который может сказать «идем туда» совершенно спокойно, уверенно. И туда придут, и там будет всё комфортно. Разве это неприятно? Это и любому другому мужчине приятно, другу этого мужчины. А женщине, мне кажется, и вдвойне. Надо быть реальным мужчиной, чтобы рядом с тобой была прекрасная реальная настоящая шикарная женщина.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Каждый ли реальный мужчина так лихо владеет пасадоблем?

Н. НАУМОВ: Пасадоблем вообще мало кто может назвать это из здравомыслящих людей. Это какая-то аритмия, может быть, в лучшем случае. Какая-то страстная джига, извините, любители джиги.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И, тем не менее, как главный пасадоблист России, откуда такая растяжка?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА:  Я завидую Вам.

Н. НАУМОВ: Как главный пасадоблист России, это исключительно страсть и огонь. А растяжка, спасибо моим первым тренерам стиля карате шотокан и дальнейшим моим тренерам стиля карате кекусинкай. Ну и так далее. Извините, блабландинки.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы потом почитаем в Википедии, что это.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А Вы занимаетесь сейчас единоборствами?

Н. НАУМОВ: Нет. Просто растяжка, йога. Очень помогает, кстати.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сейчас занимаешься йогой?

Н. НАУМОВ: Да, когда есть время, я хожу на индивидуальные занятия. Я оценил. Это просто оружие нынешнего века.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Я получу сертификат в июне.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да, на самом деле Катя в этом деле круче. Азы пасадобля всё-таки. Вдруг у нас сидят мужчины у приемника и не знают, как охмурить женщину, а есть пасадобль.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: У них есть спортивный костюм, есть растяжка.

Н. НАУМОВ: Да, не хватает только одного.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Чего?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Страсти.

Н. НАУМОВ: Да. Надо на секундочку поверить в себя, вселить в себя страсть и огонь, и показать, что ты можешь. Движения очень просты. Это дракончик — харизматично выпадаешь во все плоскости, какие можешь, кричишь что-нибудь. Вверх, в стороны руки поднимаешь, шипишь. Страстные глаза. Смотришь на свою жену, спутницу жизни. Стараешься всячески защитить свою самку даже от воображаемых соперников. Это всегда выглядит глупо и смешно. Делаешь бешеные выпады воображаемой шпагой в разные стороны. В общем, выкладываешься максимально за короткое количество времени.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Были ли такие женщины в твоей жизни, которые не повелись на пасадобль?

Н. НАУМОВ: Это большинство.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, зачем антирекламу сделали.

Н. НАУМОВ: Подавляющее большинство. Потому что у нас в России, во-первых, очень красивые, на первое место ставлю, во-вторых, умные, а в-третьих, они такие реальные и настоящие, что «ну что, пасадобль, дружок? А что дальше мы с тобой будем делать?»

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А третий пункт пасадобля — это что у нас? Это гвоздь.

Н. НАУМОВ: А гвоздик — это если не знаешь что делать, уже запутался, всегда знай — можно закончить гвоздем.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это как?

Н. НАУМОВ: Энергию сверху пропускаешь через всего себя. Берешь под потолком, через все тело пропускаешь и вбиваешь буквально вниз, в пол.

 Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Там еще какой-то вопль есть?

Н. НАУМОВ: Ну, конечно же. Кто на что способен. Кто «Кия», кто «Ха», кто «Ху».

О. ДАНИЛЕВИЧ: Жену чем поражал? Танцами или спортивным костюмом? Или и тем, и другим?

Н. НАУМОВ: Галантностью, искренностью. Пытался как-то ухаживать. Нежность проявлял.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это правдивая история о том, что жена, не будучи еще женой, как-то оплатила Вам…

Н. НАУМОВ: С этого все началось.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Расскажите.

Н. НАУМОВ: Мы с моими близкими друзьями стояли около памятника Пушкину, как многие студенты педагогических вузов. Вечер уже, всем пора расходиться, но хочется еще постоять. Надо еще сходить в одно место, надо еще постоять поразговаривать про литературу, про кино, про Пушкина, в конце концов. А тут пришла Альбина, моя будущая жена. У неё почему-то  всегда водились деньги, потому что она работала, в отличие от меня. Она собранный человек, ответственный. Мы попросили у нее буквально 500 рублей в долг. Потом я как-то пришёл, отдал долг.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Отдал всё-таки? А то это выглядело так, как будто пришли такие мужчины-альфонсы.

Н. НАУМОВ: Альбине попробуй не отдай долг.

О. ДАНИЛЕВИЧ: У Вас с Альбиной двое детей. А есть мечта троих иметь? 2 сына и дочка. Сейчас сын и дочка.

Н. НАУМОВ: Да, у меня сейчас дочка и сыночек.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А сколько им лет, как зовут?

Н. НАУМОВ: Дочери недавно исполнилось 4 годика. Её зовут Амина. А сын Александр.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Амина? Кто выбирал имя?

Н. НАУМОВ: Амина, да. Мои друзья, зная про то, что мою дочку зовут Амина, сказали: «Вот родился у Коли сын». Родственники друзей: «Да? А как назвали?». «Саша». «Просто Саша?» — сказали родители друзей. «Амина, да». Мы очень долго выбирали имя. Ничего не подходило. Альбине не нравились все варианты женских имен, которые я называл, по какой-то причине. Я не понимаю. Ей просто все не нравились. И когда мы были уже на большом сроке, Альбине приснился сон: на горизонте в пустыне красный закат и буквами написано «Амина». Мне возразить было нечего. Это же какой-то художественный фильм приснился человеку.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: С тюркского вроде как «верная» переводится.

Н. НАУМОВ: Честная, верная, находящаяся под защитой Бога.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А ты даже не пытался возражать?

Н. НАУМОВ: Я, во-первых, на тот момент такого имени и не слышал, и возражать я не пытался. Многие мои православные экстремисты, конечно, возмущались. Есть и такие у меня друзья. «Что это такое Николай Наумов и Амина?» Тем не менее, Амина.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Прижилось.

Н. НАУМОВ: Да. Счастье большое.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Гарик Мартиросян запрещает своим детям смотреть его по телевизору. А Вы своим разрешаете?

Н. НАУМОВ: Я тоже не приветствую. Я вообще не приветствую телевизор у детей. Мои знакомые доктора говорят: «До 6 лет вообще никаких телевизоров!». И я смотрю, у меня ребенок в iPad сидит и просит ещё раз посмотреть мультфильмы.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Я поражаюсь современным детям. Они больше нас, мне кажется, знают, как пользоваться iPad, телефоном.

Н. НАУМОВ: Абсолютно точно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А я хочу к жене вернуться.

Н. НАУМОВ: Давайте вернемся.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И я не одна. 303-й тоже пишет: «Как реагирует супруга твоя на отношения в сериале с Лерой?»

Н. НАУМОВ: Мы в самом начале разговора упомянули вскользь об этом, 303-й. Спасибо, что присоединился. В общем, с мудростью, терпением, пониманием. Я же за эти сцены домой деньги приношу, правильно, 303-й. Если уж совсем так перевести на личности.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Арина тоже про жену спрашивает. Когда жену привлекли, в чем был, когда познакомились? В каком костюме был, в спортивном или классическом?

Н. НАУМОВ: Да я в эклектическом был, мне кажется, на тот момент. В чем попало я в тот момент был.

О. ДАНИЛЕВИЧ: То есть не то чтобы сильно запомнился этот день, и будем отмечать его все время?

Н. НАУМОВ: Нет, он запомнился прекрасно. Это был День учителя. Это было 3 октября. День учителя выпал на тот момент. Когда мы все уже посидели, и история с 500 рублями была закончена, мы пошли все провожать девушек. Мы поводились все до остановки, а Альбина говорит: «Мы зачем сюда пришли? Я живу в том месте, откуда вы меня увели собственно, молодой человек».

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Веди обратно.

Н. НАУМОВ: Да, и я повел обратно. И за ручку мы держались, держались и все, и с тех пор, с 2003 года, все держимся за ручку, слава Богу.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Спрашивает 30-й про детство. Как у вас проходило шкетное детство?

О. ДАНИЛЕВИЧ: И рост тоже спрашивает 30-й, кстати говоря.

Н. НАУМОВ: Шкетное детство у меня проходило по-шкетному. У меня папа военный, и я объездил много гарнизонов с такими же шкетами. Мы лазали, бегали, прыгали.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Обычно, если папа военный, то это куча всяких переездов. Вы где пожили?

Н. НАУМОВ: Да я переезжал очень много. Я жил в Прибалтике очень много. Город Поплака, я помню такой. Затем мы поехали в Забайкальский военный округ, в город Читу. Затем в Байкальский, в город Иркутск. Затем папе предложили вернуться в место, которое носит кодовое название Школа, а значит Институт ракетных войск, собственно, откуда он выпустился, в городе Перми, находящемся в тот момент. Все, сейчас расскажу все стратегические тайны нашего военного образования. Вот вернулся в Пермь. Там поступил в военную школу, кстати. Вот и все. Хвастовству конец.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Друзей-то успевал заводить, когда переезжал?

Н. НАУМОВ: Конечно. Я очень коммуникабельный всегда был человек.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А страдал? Это все: «Как уехать с этой школы?»

Н. НАУМОВ: Да. Но мне повезло. Я, собственно, проучился в Иркутске только с 1-го по 5-й классы. Переехал в Пермь уже и доучился до конца. Я две школы сменил. Не было такого, что я страдал, и меня каждое лето метало и разрывало на куски от чувств. Такого не было.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Но друзья, которые были в каких-то городах, которые Вы оставили?

Н. НАУМОВ: Я поддерживаю отношения со своими детскими друзьями, да. Мой близкий друг Сережа Дудник, мы жили на одной площадке в Иркутске и до сих пор во взрослой жизни дружим семьями. Я бывал в бытность КВНщика в Иркутске, приглашал его на концерт. Сказал, что мы не виделись с ним 13 с половиной лет. Он встал. Я вызвал его на сцену. И затем после мы виделись уже в Москве. Вот так вот дружим. Интересная очень история у нас.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Про друзей. Мы знаем, что ты поклонник сериала «Друзья».

Н. НАУМОВ: Конечно. Точно.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: В сентябре 20 лет исполнилось с момента премьеры этого ситкома. Я тоже обожаю их.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И праздновали по всему миру буквально. Потому что везде были хотя бы маленькие какие-то мероприятия, организованные в честь этого торжества. Хотел ли бы там такой судьбы для «Реальных пацанов»?

Н. НАУМОВ: Это, конечно, очень лестная такая судьба, такое признание во всем мире. Но я же понимаю адекватно, что это невозможно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сериал довольно долго еще снимали. Как ты думаешь, когда история с реальными пацанами может закончиться?

Н. НАУМОВ: Мы обсуждали этот вопрос с Антоном Зайцевым, создателем сериала «Реальные пацаны», автором идеи. В шутку мы подумали, когда же тормознуться. Он сказал: «Ну, вот знаешь «Друзья» снимали вот столько-то серий. У нас есть еще время». То есть он тоже сориентировался на этот сериал, это очень серьезный продукт.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это правда, что в Перми не пошли сначала «Реальные пацаны», когда их только начали показывать?

Н. НАУМОВ: Я думаю, что они везде не пошли. Люди пребывали просто в шоке.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы вчера пересматривали, очень веселились.

Н. НАУМОВ: Да, но уже с высоты просмотренного и пройденного. Первая серия — это был огромный эксперимент, это был вызов, действительно, шок. Мои близкие смотрели на меня и поражались нашей наглости и храбрости, почему так вообще. И Антон Зайцев верно снимал. Он глубокий очень, серьезный профессионал. Он знал, что нужно подождать 2, 3. И мы очень верили. Мы знали, что это либо гениально, что это либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Мы знали. Мы съездили сначала в Питер, показали там. То есть были пресс-показы в Москве, в Санкт-Петербурге. Мы смотрели, как люди это все воспринимают. Люди очень жестко критиковали это, но мы знали и верили. Мы знали, что это либо так, либо никак.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Либо пан, либо пропал. Я дождалась, наконец, от 49-го: «Не так давно был в Перми. И у меня было ощущение, что я попал в свой любимый сериал «Реальные пацаны». Очень классный говор у всех». Вот. Я прямо ждала, что, обязательно скажет что-нибудь, что-нибудь спросит.

О. ДАНИЛЕВИЧ: «Сколько Вы дружите с героями сериала?», — спрашивает 303-й. «И общаетесь ли Вы только в рамках сериала?»

Н. НАУМОВ: С пацанами, с Антоном и Вовой, они КВНщики, достаточно прожженные и известные. Они долгое время, как и я, играли, на территории Пермского края, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Поэтому мы с ними знаемся уже давно. Стас Тлешев также. С Зоей Бербер, играющей Леру, мы познакомились на съемках. Она была крайним человеком, который присоединился к нашему проекту. Ее дольше всех искали. Нашли.

О. ДАНИЛЕВИЧ: 78-й еще тут спрашивал, почему вы не очень активны в социальных сетях?

Н. НАУМОВ: Я считаю это глупым временем препровождения. Как педаль воздействия на массы, да. Для этого я, пожалуй, открою секрет. Меня расстраивает качество оппонентов. То есть нужно воспитывать, видимо, свою аудиторию, как это делает, допустим, Миша Галустян, люди, серьезно относящиеся к этому. У меня нет времени, нет терпения.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А если завести человека, который будет отвечать за Вас? Нет?

Н. НАУМОВ: Ты права. Я завел таких людей. Сейчас мы экспериментируем, смотрим. И, тем не менее, я стараюсь быть активным постольку-поскольку. Я стараюсь присутствовать в сети, выкладывать какие-то фотографии. В общем, как-то быть, но я не уделяю этому должного внимания.

О. ДАНИЛЕВИЧ: На самом деле, мы хорошо просмотрели ленту твою в контакте. И я заметила, что там масса призывов спасти жизнь ребенку. Речь идет о фонде «Живи, малыш». Как часто и как легко откликаются люди на эти призывы помочь детям?

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: И что это за фонд? Кому вы конкретно помогаете?

Н. НАУМОВ: Фонд «Живи, малыш» существует уже около двух лет. Я состою в попечительском совете. Егор Бычков, небезызвестный человек у нас в России, фонд помогает детям. У нас есть люди из медицины, которые распределяют, какому человеку, каким детям. Есть заявки. Есть целый штат людей волонтеров. Все это курирует Егор Бычков. Я занимаюсь, в основном, тем, что стимулирую очень жестко, при помощи Youtube и прочих средств массовой информации, людей сдавать деньги. У нас есть акция. Называется «100 рублей спасут жизнь». И за эту акцию мы, по-моему, удостоены даже какой-то премией государственной. Проходим все камеральные проверки. Все очень четко с юридической точки. Работаем только по безналу. Защищены всячески. Недавно с Егором мы разработали такую стратегию отчета, то есть 10 причин, почему нам можно верить. Потому что мы с Егором Бычковым считаем, что все фонды благотворительные, которые существуют это какие-то мошенники.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Абсолютно все?

Н. НАУМОВ: Такое бытует мнение.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, нет. Вот смотрите, у Хабенского есть свой фонд.

Н. НАУМОВ: Конечно. Это такое бытует мнение. Конечно же, люди помогают, естественно. Но недоверие порождает недоверие. Я про то, что давайте будем тщательней отчитываться, может быть, за полученные деньги и будем больше помогать. К примеру, в Америке люди собирают 100 миллиардов долларов на благотворительность, у нас же мы собираем какой-то миллион. И это очень мало.

О. ДАНИЛЕВИЧ: В Америке и по-другому зарабатывают немножко.

Н. НАУМОВ: Конечно. Там люди просто очень активны. Там очень много людей посвящают свое личное время для того, чтобы помочь каким-то обездоленным детям. 

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я зашла на сайт фонда, и я не очень поняла, чем занимается фонд.

Н. НАУМОВ: У нас очень плохой сайт. Он уже есть, этот сайт?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Есть, по крайней мере, сайт, который называется «Живи малыш фонд». И там написано, что основные приоритеты в деятельности этого фонда — это развитие образования, здравоохранения. То есть очень все размыто, очень непонятно. Ты не понимаешь, на что ты должен перечислить эти деньги, кому помочь.

Н. НАУМОВ: На сайте фонд «Живи, малыш»?      

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да. Поэтому вот над этим Вам нужно поработать.

Н. НАУМОВ: Да, нужно поработать над этим хорошо.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Коля, подобрались мы к рубрике традиционной. 5 вопросов, которые мы задаем всем нашим гостям, и первый из этих вопросов - что Вы скрыли от мамы когда-то?

Н. НАУМОВ: Я начал курить, но потом она узнала.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Неоригинальный ответ совсем.

Н. НАУМОВ: Я очень долго скрывал от мамы, что я на грани отчисления.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А Вас отчислили?

Н. НАУМОВ: Да, меня отчислили. Потом приняли. Потом я перешел на другую форму обучения. В общем, я очень долго от мамы скрывал. Позвонила моя декан и сообщила.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Но диплом в итоге получил? Маме подарил?

Н. НАУМОВ: Я получил диплом о неполном высшем образовании благодаря своей жене, в том числе. Она пришла и сказала: «Что можно дать этому парню, который прошел вот этот курс обучения?». И мне дали эту бумажку, оказывается.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: С какой бы блондинкой ты бы смог изменить своей жене?

Н. НАУМОВ: Да Вы что? С ума, что ли, сошли? Конечно же, ни с какой.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни?

Н. НАУМОВ: Нет. Не было такой, самой большой.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы ты попросил прощения?

Н. НАУМОВ: Я ещё попрошу.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: И кто лучший друг?

Н. НАУМОВ: Бог.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Спасибо. Вот так вот высокопарно заканчиваем.

О. ДАНИЛЕВИЧ:  Через неделю услышимся. Пока.

Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Пока.