• 11:05 Дек. 3, 2014

    В гостях

    Павел Гусев

    Главный редактор газеты «Московский комсомолец», глава Союза журналистов Москвы

    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Здравствуйте. С вами Ольга Данилевич!
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: И В гостях у нас очень серьезный человек, главный редактор «МК», председатель союза журналистов Москвы – Павел Гусев. Павел Николаевич, здравствуйте! Мы долго искали вас в социальных сетях и удалось найти только на фейсбуке, в котором от вашего имени не написано практически ничего.
     
    П. ГУСЕВ: Да, я присутствую в фейсбуке. У меня очень много друзей. Я там иногда публикую свои материалы. Мне это не доставляет большого внутреннего интереса, но я с удовольствием читаю, что пишут мои друзья и мне этого вполне достаточно.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А твиттер?
     
    П. ГУСЕВ: В твитере я зарегистрирован и у меня там всего два твита. Один о том, что я стою в ужасной пробке, а второе, что я играю в гольф и была омерзительная погода.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: То есть на политические темы вы там не высказываете?
     
    П. ГУСЕВ: Мне это не интересно.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Ваша цитата: «Журналисты сегодня обязаны говорить и выходить в любые социальные сети. Я своим журналистам и коллегам говорю, что они должны пропагандировать и себя и «Московский комсомолец». То есть вы требуете от журналистов того, чего не делаете сами?
     
    П. ГУСЕВ: Во-первых, я достаточно много выступаю в СМИ, помимо социальных сетей и считаю, что этого вполне достаточным. Поэтому я им говорю, что журналист обязан и должен ощущать себя в социуме. При этом он прекрасно должен понимать, что если он работает в СМИ, то он является медийным лицом. Есть узнаваемые лица и имена, и когда они работают в газете, начинают писать в соцсетях они должны понимать, что их слово отражает не только личностное мнение, но и в какой-то степени газету. Я всегда им говорю одну главную вещь, если вы пишете в соцсетях вы должны писать так, как вы пишете в газете. То есть с той ответственностью подходить к словам, потому что к вам так и относятся, как к ответственным людям, как вы пишете в газете.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, журналист может не освещать в своем акаунте социальных сетях не политические темы? Постить котиков, например.
     
    П. ГУСЕВ: се что угодно. Я считаю, что журналист это такой же человек. Он может писать и о губной помаде. Он может о том, что у него насморк. Все что угодно. Это абсолютно свободная тематика.
     
    Д О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы их просите выходить в социальные сети, но темы предоставлять никто не собирается?
     
    П. ГУСЕВ: Я не обязываю.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Но вы говорите должны.
     
    П. ГУСЕВ: Должны - это не обязательство. Должны это сослагательное предложение. Предложение им участвовать. Это больше как рекомендация звучит. «В контакте» я  не знаю, что там делается. Я ни разу не заходил туда.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Там можно музыку послушать. Конфликт между председателем Газпром-медиа Михаилом Лесином и главным редактором «Эхо Москвы» Венедиктовым из-за не этичного твита ведущего Александра Плющева закончился тем, что они договорились разработать некие правила поведения журналистов. И помощница Венедиктова сказала, что этот кодекс будет универсальным для всех журналистов России. Вы выступаете за этот кодекс?
     
    П. ГУСЕВ: Дело в том, что я не знаю, что разрабатывают на «Эхо Москвы» и как он будет выглядеть.  В каждом СМИ должен быть свой кодекс и свои правила игры. Они есть и в МК, подписывается договор, в нем определенный набор требований, когда журналист должен что-то выполнять и в чем-то себя ограничивать. То что касается кодекса, то я когда был членом общественной палаты и возглавлял комиссию по СМИ, то очень активно работал с руководителями СМИ по созданию хартии журналистов.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Ну ведь нечем. Ведь сколько лет уже.
     
    П. ГУСЕВ: Почему нечем? Это как раз с чем. Здесь нельзя спешить. Это должен быть вопрос согласованный со всеми общественными, медийными структурами. В 1994 году союз журналистов России выпустил такой кодекс, но тогда он был один единственный. Были конечно еще 2-3 общественные структуры, связанные с медиа процессом. Сейчас 68 медийных общественных организаций. И нам нужно, чтобы все эти организации подписали эту хартию и этот кодекс. У нас есть маленькая особенность, во всех странах Европы есть такая хартия и она выше, чем многие законы или правила, которые устанавливает государство. Почему? Потому что вопрос саморегулирования в СМИ и в Европейских странах стоят выше, чем законодательные процессы. Там в основном все, что связанно с журналистикой, этикой, с работой в медийном пространстве идет на саморегулируемой основе.  И занимается этим или союз журналистов, который представляет параллельно журналистские профсоюзы. Вот в чем дело.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: То есть у нас принятие этой хартии застопорилось на 30-й организации, которая не дает свою подпись?
     
    П. ГУСЕВ: Нет, дело не в этом.  Большинство организаций поддержало эту хартию.  Сейчас весь вопрос в том, чтобы эти подписи дальше собирались. Сейчас мы, союз журналистов Москвы, Санкт-Петербурга, Краснодара и ряда общественных журналистских организаций инициировали создание ассоциации журналистских союзов.  
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Опять же, очередная организация.
     
    П. ГУСЕВ: Это не очередная организация. Это та организация, которая всех должна объединить. Дело в том, что в журналистике на сегодняшний день нет структуры, которая будет лоббировать наши интересы и защищать их.  Очень много интересов, слишком мало сильных структур.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: И вы предполагаете, что этим займется ассоциация.
     
    П. ГУСЕВ: Я думаю, что да.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Тогда зачем эти подписи, которые собирались.
     
    П. ГУСЕВ: Подписи не собирались.  Происходили встречи с разными структурами, которые давали добро или хотели уточнений. Это долгий процесс. Посмотрите, это странно звучит, но для того, чтобы зарегистрировать самую обычную общественную организацию нужен год. Например, вы захотели создать общество любителей домашних тапочек.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Целый год нам надо ждать.
     
    П. ГУСЕВ: Целый год, для того чтобы согласовать все юридические документы. Это очень сложный и длительный процесс.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо. Ваш прогноз, когда хартия будет принята на том уровне, на котором вы хотите?
     
    П. ГУСЕВ: Я думаю, что в ближайшие 2 года такая хартия появится. Или по крайней мере появятся такие хартии для отдельных регионов или для отдельных крупных медийных структур.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Она же будет определять, где границы профессиональной журналисткой этики, которые нарушаются или не нарушаются.
     
    П. ГУСЕВ: Нельзя говорить вот такое слово или нельзя говорить на такую тему. Это некий свод этических правил. Это как 10 заповедей. Например, не лги, когда работаешь в СМИ. А как не лгать, это определяет каждая медийная структура по-своему. Некоторые скажут: «ну и что? Это ваши слова, а мы как хотим, так и будем говорить». Нет.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Все равно же все люди лгут.
     
    П. ГУСЕВ: Если мы будем по принципу: все гадят в подъезде, все пишут матерные слова в лифте, все писают в подъездах, то давайте в этом дерьме и жить.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Давайте поговорим о том, что в каждом конкретном случае разбирается уже редакция. Вернемся к Плющеву. Вы ему посоветовали уволиться, не смотря на то, что Венедиктов за него вступался. Вот как раз главный редактор решал, что Плющеву не стоит уходить, что данный твит не повод увольнять журналиста. Вот конкретный случай. Вы не боитесь, что такие разночтения будут и дальше, если не прописать конкретные правила?
     
    П. ГУСЕВ: Не боюсь.  Дело в том, что я сначала сказал, что Плющев должен быть инициатором разрешения этого конфликта. Он должен уволиться или извиниться.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Так он сразу извинился.
     
    П. ГУСЕВ: Нет. Он извинился не сразу, он извинился через день или через два. Не будет здесь в минутах спорить. Это была моя точка зрения, для того, чтобы разрешить конфликт в этой ситуации. Я прекрасно понимал, что Венедиктов бы его никогда не уволит. И я бы никогда не уволил.  У меня тоже были сложные ситуации с журналистами и я никогда не уволю журналиста, если он конечно все не переврал. Здесь есть момент, если бы это было в прямом эфире «Эхо Москвы», то это бы еще усугубило бы эту ситуацию, но это было в социальных сетях. Плющев должен был взять на себя инициативу и он это сделал.  Они нашли выход из-за того, что Плющев так поступил как должен был поступить – извиниться, снять все свои твиты.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Вопрос от слушателя: а что такого страшного сказал Плющев? Разве наш президент извинился за слова, что с лодкой  она утонула. Плющев даже ничего не утверждал, он просто задал вопрос.
     
    П. ГУСЕВ: Насчет лодки, то это было давно и я думаю, что президент в данной ситуации сделал то, что должен был сделать. Были соответствующие выплаты от государства, была оказана материальная помощь семьям. Президент оказывает, прежде всего, материальную помощь и возможности для существования этих семей. Тоже самое сделали и военные ведомства. А то, что сделал Плющев, на мой взгляд, это аморально. Мы абсолютно уверены, что в гибели Дмитрия Холодова виноват был министр обороны Грачев, но Грачев умер. Недавно была годовщина. На ней были журналисты и я.  Предложили врезать этому человеку, его забрала какая-то сила. То есть по полной программе потопчимся на его останках. Потом пришли сами журналисты и сказали: «Павел Николаевич, нам кажется это не этичным. Давайте мы не будем. Он умер. Его больше нет. Давайте мы оставим эту тему». Есть темы близко этические. Понимаете, если у вас умирает ближайший родной человек и если кто-то будет сравнивать за что его забрали, то для вас это внутренний момент. Я считаю, что такие вещи нужно исключить. Если это связанно со смертью близкого человека, то давайте оставим все политические, экономические и другие рассуждения. Был он за рулем, не был, пьянствовал, не пьянствовал, пусть он останется в памяти таким, каким был.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: На сколько этично в вашей газете размещать объявления сомнительного характера?
     
    П. ГУСЕВ: У нас нет объявлений сомнительного характера.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Отдых, релакс.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Мы посмотрели . Они теперь называются отдых и релакс.
     
    П. ГУСЕВ: Если вы понимаете, то это в меру вашей испорченности. Я отдых  понимаю так, что можно пойти на рыбалку и поймать рыбу.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Вы думаете, что в таком контексте размещены объявления?
     
    П. ГУСЕВ: Я понятия не имею в каком контексте. Во-первых, объявления дает другая структура.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Но это имидж вашей газеты.
     
    П. ГУСЕВ: Называйте как хотите. Это то, что существует и что сегодня есть.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Возвращаемся к недавнему другому скандалу. В контексте скандала с телеканалом Лайф Ньюс с Ильдаром Рязановым вы сказали, что любая информация стоит денег. Причем реакция журналиста, который просит продать ему информацию о смерти человека вы назвали тремя яркими эпитетами. Предлагать деньги за сведения о том, что режиссер идет на поправку, то это по вашему нормально. А если бы состояние Рязанова ухудшилось и его перевели из общей палаты в реанимацию... За такую информацию этично предлагать деньги?
     
    П. ГУСЕВ: Я говорил о немного другом. Дело в том, что я рассуждал на тему, что экономика СМИ строится на информации. Информация является товаром. Это обычные азбучные истины учебника по экономике СМИ. Я сам читаю такой курс в университете. Главным товаром журналистики является информация, которая покупается и она продается. Это аксиома. Принцип покупки и совершение сделки может быть разным. Здесь наступает грань. Одно дело я беру и выхожу на сайт вашего радио, вижу интересную информацию, звоню в вашу финансовую службу и просим эту информацию. Они предлагают оплатить или дать ссылку взамен. Это обмен товаром. Мы согласовали, все вопросов нет. Но когда я звоню вам и говорю, что я заплачу вам деньги, за то ,что вы скажете, что происходит у вас в редакции вечером: бухают, оргии и тому подобно. Это разные вещи. Вы чувствуете разницу?
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Да.
     
    П. ГУСЕВ: Абсолютно разные. Во-первых, откуда я беру эти 100 долларов? С налогом или без налога? Когда я вам звоню, чтобы с сайта снять деньги, то вы перечисляете деньги через карту и беру у вас эти новости. Тоже самое я покую новости в «Интер-факсе», в «ИТАР- ТАССЕ». Мы заключаем договора,  покупаем эту информацию, а потом ее даем. Я имел в виду о продаже и покупке информации. А когда речь идет о том, что требуются деньги за то, что умер человек – это выходит за рамки всех возможных нравственных позиций.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: У Кати был конкретный вопрос. Вы говорили о том, что этично платить за информацию, если бы Э. Рязанов идет на поправку. В случае, если бы Рязанова перевели бы из общей палаты в реанимацию – за эту информацию этично платить?
     
    П. ГУСЕВ: А почему нет? Я считаю, что  если просят информацию за то, когда умрет человек – это не этично, а давайте информацию, когда состояние будет улучшаться или ухудшаться, то это уже совсем другие вещи. Слово смерть здесь не этична, то есть вы ждете, когда он помрет. Есть грань в тех или иных словах и вопросах. Также у Плющева, он переступил грань.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Наркомания, как и проституция тоже существует. В «МК» будут объявления о продаже наркотиков?
     
    П. ГУСЕВ: Пока нет. Это запрещено законом.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Госдума может обязать граждан работать только по специальности. Вы уже на эту высказались. Вы прокомментировали эту статью и сказали, что вы не очень это поддерживаете, потому что последние 5-6 лет на работу в МК вы приглашаете не журналистов.
     
    П. ГУСЕВ: Мы ищем специалистов. Мне очень интересны специалисты в области экономики. Сегодня современных журналистов не готовят на столько глубоко и интересно в области экономики, как те экономисты, которые есть на рынке. Например, экономисты, которые могут блестяще писать, работать, анализировать экономическую ситуацию в стране. Это макро и микро экономика. Поэтому они мне гораздо более интересны и я их беру. Мы меряем людей по талантам и его возможностям. Анализировать ситуацию и писать такую информацию, чтобы она была интересна читателям. К сожалению, чисто журналистский цех не всегда это делает. Хотя мы берем и с жур.фака и с других факультетов журналистики. У нас в течение года проходит около 120 человек практику из разных факультетов журналистики.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Сколько из них остается?
     
    П. ГУСЕВ: Один – два в течение года.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы не находите это странноватым? Вы председатель союза журналистов Москвы и не очень то жалуете журналистов, которые получили профессиональное образование.
     
    П. ГУСЕВ: Нет. А что тут странного?
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Не надо ли тут заняться высшим журналистским образованием?
     
    П. ГУСЕВ: Да. Я давно это предлагаю. Нужно заниматься и более того, мы проводили большую встречу и приезжало 112 деканов факультетов журналистики. С другой стороны, мы проводили большую встречу, где говорили, что нужно проводить преобразования журналистов. Что оно архаично, отстает, что на большинстве жур.факов в стране изучают не журналистику, а пиар и рекламу.  Потому что это более прибыльнее для будущего. Журналист, как профессия все больше уходит с жур.факов. Жур.факи перестраивают свою работу чисто технологически. На сегодняшний день мы предложили создание творческих мастерских. Например, например ведет крупный экономист-журналист свой творческий кружок-факультатив и он готовит журналистов.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Была такая школа журналистики «Интерньюс» в 2007 году и ее закрыли. Сейчас нет ничего подобного.
     
    П. ГУСЕВ: Была. Это был один из лучших подготовительных факультетов для журналистики.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Я там училась.
     
    П. ГУСЕВ: Блестящая была школа.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему закрыли?
     
    П. ГУСЕВ: Закрыли по политическим вопросам.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: почему сейчас не могут открыть что-то подобное?
     
    П. ГУСЕВ: По политическим вопросам.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ:  На днях у вас будет встреча в CПЧ с Владимиром Путиным. Вы будете об этом говорить?
     
    П. ГУСЕВ: Я постараюсь найти такие слова.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: На днях Владимир Путин обратиться с посланием к Федеральному собранию. Чего вы ждете от этого послания? Это нас как-то успокоит, так как слушаешь новости – жить не хочется.
     
    П. ГУСЕВ: Жить надо и более того думать о лучшем. Я думаю, что для меня было бы самой лучшей новостью в послании, что я услышу в его словах желание либерализировать экономику. Либерализация экономики - это на мой взгляд это то, что толкает Россию далеко-далеко в застой. Проблемы с валютой, нефтью и так далее. И во всей этой чехарде за несколько лет мы потеряли почти 60 % малого и среднего бизнеса. Необдуманными шагами, неправильными налоговыми обложениями, различными законодательными актами, которые по сути дела затормозили развитие малого и среднего бизнеса. А если мы возьмем медийную сферу, то основным рекламным продуктом является продукт поставляемый малым и средним бизнесом.  Это практика всей Европы и всех стран. Именно малый и средний бизнес дает больше всего рекламы в СМИ.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А после нового года запретят рекламу на кабельном телевидении.
     
    П. ГУСЕВ: Я считаю, что это политическое решение и оно, конечно же, приведет к гибели огромного количество региональных кабельных телеканалов. В регионах останутся только государственные СМИ.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Это делается в целях пропаганды?
     
    П. ГУСЕВ: Я думаю, это та унификация от единообразия мыслей, которые пытаются навязать нам нынешнее партийное большинство и определенная чиновничья часть. Это подрыв информационной безопасности нашей страны. Информационная безопасность не выдержит одной мысли, одной говорящей головы или одной говорящей партии. Должны быть намного больше мнений, суждений, споров. Может быть самые разные споры и может быть той самой отдушиной являются СМИ, которые могут эту отдушину открыть для очень многих. Для этого нужны самые разные СМИ и принадлежащие государству, и не принадлежащие государству, и маленькие, большие, особенно в регионах.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: В России свободная пресса?
     
    П. ГУСЕВ: Нет конечно.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: В 2011 году вы говорили, что свободная. Что изменилось?
     
    П. ГУСЕВ: Есть определенная часть свободной прессы, которая работает свободно в рамках закона, но у нас все более ухудшается ситуация по СМИ. Сегодня 80% всех СМИ в стране принадлежит или государству или аффилированным структурам от государства. Это конечно же является катастрофой, потому что нельзя приватизировать настолько слова и мышления людей. Не давать людям высказываться. То, что сегодня происходит в соцсетях, то это та определенная отрыжка, от того что от СМИ уходят в соцсети, в коммуникации. Ведь интернет - это не СМИ. Он был изобретен и создан, как средство массовой коммуникации. Никакого отношения интернет к СМИ напрямую не имеет. Сегодня 50 млн. пользователей интернета в России, из них только 15 % человек используют интернет только для получения информации.  Это 8-9 миллионов человек.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Как вы относитесь к приравниванию блоггеров к СМИ?
     
    П. ГУСЕВ: Отрицательно. Я считаю, что это абсолютно никакого отношения к журналистике не имеет. Блогеры - это важнейший элемент соцсетей. Это более менее постоянно выступающие люди, на те или иные темы, привлекают внимание людей к тем или иным проблемам. Это очень важно, но это не журналисты. Большинство блогеров, к сожалению, работают так: что вижу, то пою. Это хорошо, но я, например, как ответственный человек знаю, что матом я не ругнусь, чтобы не происходило. Никогда не нарушу законы СМИ связанные с экстремизмом, с оскорблением национальных и религиозных чувств. Я работаю в рамках закона о СМИ. В интернет-СМИ тоже самое. И когда вы хотите создать интернет-СМИ, то вы не выходите в интернет, а идете и регистрируете свой сайт, как интернет-СМИ. Это делается для того, чтобы получить доверие определенной части читателей и слушателей. В советское время к нам приходили в редакцию по 10 мешков писем. Мы их называли чайниками. Это те чайники, которые раньше писали письма в огромном количестве. А сейчас они все комментируют в интернете. И хорошо, что они делают это. Я только – за! Но это никакого отношения к СМИ не имеет.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Проживающий в США писатель, уроженец России всю неделю смотрел только Российское телевидение. Он хотел оценить ущерб для мозга и пришел к выводу, что российское телевидение настолько мощное, что не хочется смотреть что-то еще. Таким образом он оценил ущерб для мозга. Для нашего телевидения почему не хватает объективности? 
     
    П. ГУСЕВ: Я не знаю, что не хватает нашего телевидению, но я знаю только одно, что основные каналы относятся к государственным структурам. И это, как раз то, о чем я говорю. Страшна однообразная, жестко трактуемая позиция одной партии, чиновников – это абсолютное зомбирование в одном направлении. В 90-х годах НТВ было как независимая структура. На всех телеканалах были разные позиции и разные суждения.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А президенту это скажите?
     
    П. ГУСЕВ: Я уже это говорил.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: У вас был доклад. Вы будете говорить еще раз?
     
    П. ГУСЕВ: Доклад я подготовил для себя, если будет возможность, то я выступлю. Там достаточно жесткий регламент и достаточно много выступающих.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Слушатель предлагает СМИ переделать в СИМ – средство информирования масс.
     
    П. ГУСЕВ: Каждый делает это по-своему.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Проблемы есть не только у российских СМИ, но у китайских. Недавно появилась информация, что китайским СМИ запретят каламбурить в заголовках  и все это объясняется тем, что эти заголовки могут ввести в заблуждение и что их могут не понять дети. Для России это был бы актуальный закон?
     
    П. ГУСЕВ: Абсолютно не актуальный. Заголовок - это продажа того или иного материала. Это элемент подачи материала, элемент завлечения.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Китайцы это признают, но боятся, что этого не поймут дети.
     
    П. ГУСЕВ: Вы знаете, ребенок может не понять заголовок, но если он начнет читать, то он может все и понять. Заголовок его может привлечь.  Вряд ли ребенок сможет что-то додумать из заголовка.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: В Китае дети читают. Мы знаем, что у вас 5 детей. Вы когда-нибудь их ограничивали от какой-нибудь информации?
    Особо нет. Я стараюсь ограничить их от круглосуточного сидения в соцсетях.  Это большая проблема и одну из дочерей я ограничил и у нее изъяты все гаджеты на период восстановления учебного процесса.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Даже телефон?
     
    П. ГУСЕВ: Я нашел свой телефон. Он 10-летней давности.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Сколько лет дочери?
     
    П. ГУСЕВ: 14.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Ей тяжело?
     
    П. ГУСЕВ: Нет, ей не тяжело.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: В школе доставать при сверстниках такой телефон.
     
    П. ГУСЕВ: У меня Айфон появился буквально меньше года назад. До этого я не парился и звонил по самой обычной Нокии 3310. Это мой любимый телефон на протяжении 10 лет. Он настолько удобен, но потом мне стало тяжело читать смс.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы в третий раз женаты и по вашим словам ваша супруга довольно не плохо стреляет. Вы как охотник выбирали ее по этому принципу?
     
    П. ГУСЕВ: Нет конечно.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Расскажите, как вы познакомились.
     
    П. ГУСЕВ: Мы с ней познакомились в 90-х годах на открытии какого-то толи клуба, толи какого-то мероприятия. Ю. Айзеншпиц, мой близкий друг, пригласил меня на мероприятие и я ее там увидел случайно. Она меня поразила. Потом я ей предложил поехать дальше отдыхать. Она испугалась, так как в то время я носил большую черную бороду. Были 90-е годы, бандитизм и она подумала, что я какой-то бандит. Когда я стал говорить кто я, то она не поверила и сказала, что этого не может быть. В конечном счете мы в следующий раз с ней встретились через 4 месяца. Она сама позвонила.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Она вас проверяла.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Однажды вы сказали, что самое счастливое для вас время – это были годы, когда вы были студентом геологом. Почему вы бросили это дело? И как пройти путь от геолога до председателя союза журналистов Москвы.
     
    П. ГУСЕВ: Моя первая геологическая экспедиция была после 9-го класса. В экспедиции я был коллектором. Мы поставили на одну ставку с моим приятелем Сашей Флоренским. Одним день я работал коллектором, а второй день – поваром. Мы проехали от Рязани до белого моря. Профессор Гекер палевый эколог . Я ходил в палеонтологический музей академии наук, парировал всякие ракушки и тому подобное. Я очень хотел стал геологом. В последний момент я пошел на географический факультет, так как я любил путешествовать.  И на первой экзамене я провалился, так как был самонадеянным дураком. В результате я скинул документы в географо-географический институт и достаточно легко туда поступил. За свою активность я быстро стал избираться в различные комсомольские структуры.  К концу учебы в институте я был заместителем секретаря комсомольской организации института. У меня освобождённое посещение занятий и я получал зарплату. В один прекрасный момент пришли дяди и сказали, что предлагают мне перейти на работу в райком комсомола. Я удивился и не хотел, но жизнь так сложилась что я перешел. Потом я стал первым секретарем Пресненского райком комсомола. У меня появилось огромное количество людей: знакомых, друзей, приятелей. И я поступил в литературный институт. В это время я писал и в литературной газете и в разных других журналах.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: А помните свою первую статью в «МК»?
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: О чем она вообще была?
     
    П. ГУСЕВ: Первая большая статья у меня была не в «МК». Первая статья была в «Соф.секретно». Я на 2 разворота делал материал и неделю работал в Голландии в полиции нравов.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Это же не первая ваша статья.
     
    П. ГУСЕВ: Первая, если я не ошибаюсь – это был какой-то материал связанный с комсомольской учебой.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Это институтский период?
     
    П. ГУСЕВ: Нет. Позже.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Родители поддерживали ваши журналистские начинания? Кого они видели в вас больше: геолога, географа или журналиста?
     
    П. ГУСЕВ: Геолога.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: А журналистика?
     
    П. ГУСЕВ: Смотря на меня они думали, что я стану каким-нибудь общественным деятелем. Мне действительно предлагали перейти на партийную работу, но я категорически отказывался. Я в этом время заканчивал лит.институт. и я хотел пойти работать в какой-то журнал или что-то такое. И вдруг неожиданно меня пригласил первый секретарь горком комсомола и сказал: «Паш, вот есть предложение назначить тебя главным редактором «МК» назначить». От восхищения я не мог себе такого представить, что такое может быть в жизни.  В том время подбирали всех по номенклатуре. Я был членом партии, с опытом в комсомольской работе и имел литературное образование. Все эти 3 фактора не имел на тот момент никто, чтобы стать главным редактором. Каждая должность должна была соответствовать.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Как отнеслись штатные сотрудники к вам, когда вы пришли?
     
     П. ГУСЕВ: С подозрением.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Долго они вас проверяли?
     
    П. ГУСЕВ: Через 3-4 месяца пошли анонимки в горком партии о том, что я меняю часто рубашки.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: И о чем это говорит?
     
    П. ГУСЕВ: Что я живу не по средствам, может быть. В конечном счете был достаточно мощный конфликт интересов. Я пришел и заявил, что я буду делать газету такую, какая была бы мне самому будет интересно читать. Это был мой главный принцип.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Вам самому интересно читать газету?
     
    П. ГУСЕВ: Конечно. Я вечером читаю все на работе, а утром читаю еще раз в газете. Важно ощущение того, что получилось.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: В вашей газете есть статья о том, что все подорожает.  Ваша газета подорожает в связи с этим?
     
    П. ГУСЕВ: Пока нет. Мы пока держим ценовую политику. Дело в том, что в производстве газеты у нас нет ни долларовых ни евровых составляющих. Все российского производства, кроме типографской краски. Поэтому я думаю, что газета в ближайшее время не подорожает.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Вопрос на счет нехватки денег. У вас много различных хобби и они не из дешевых. Это охота и гольф. Вы ограничиваете теперь себя в таком времяпровождении?
     
    П. ГУСЕВ: Да. Стал меньше ездить на охоту, особенно зарубежную. В гольф не ограничиваю, все лето играл. Гольф - это наркотик в хорошем смысле слова.  От него отказаться не возможно. Я видел человека за рубежом, который на инвалидной коляске, но с клюшкой.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Переходим к рубрике «5 вопросов».  Что вы скрыли от мамы?
     
    П. ГУСЕВ: Наверное, когда в первый раз встретился с девочкой.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: С какой бы блондинкой вы смогли изменить свой супруге?
     
    П. ГУСЕВ: У меня жена блондинка.
     
    О. ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни?
     
    П. ГУСЕВ: Я недооценил ситуацию с Холодовым, когда его убили.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы вы попросили прощение?
     
    П. ГУСЕВ: Наверное у тех, кого обидел.
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Кто ваш лучший друг?
     
    П. ГУСЕВ: Команда «МК».
     
    Е. ЗВЯГИНЦЕВА: Спасибо!
     
     
    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено