Е.ВОЛГИНА: 15 часов 6 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва». 94.8. У микрофона Евгения Волгина. Всем здравствуйте. Программа «Умные парни». Владимир Евсеев к нам пришёл, военный эксперт, завотделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ.

Здравствуйте, Владимир Валерьевич.

В.ЕВСЕЕВ: Добрый день.

Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 73-73-948 — телефон, СМС +7-925-88-88-948, Telegram govoritmskbot. Смотреть нас можно в YouTube-канале «Говорит Москва», стрим там начался. Ещё в Telegram-канале radiogovoritmsk и в нашей официальной группе «ВКонтакте». Пожалуйста, где хотите, там смотрите.

Давайте же, наверное, начнём с того, что происходило сегодня во всех украинских городах, — это удары по критической инфраструктуре. Отчитались, что их было довольно много. Но возникает вопрос: насколько это меняет ход вообще боевых действий, ход специальной военной операции? Или это ничего не меняет?

В.ЕВСЕЕВ: Это очень существенно всё меняет. Потому что Россия проявляла сдержанность в течение очень долгого периода времени. Поначалу она надеялась на то, что удастся подтолкнуть к смене правящей власти в Киеве. Потом она очень надеялась на то, что на Западе проявят благоразумие, о том, что удастся решить проблему половинчатыми мерами. Но сейчас всё пришло к тому, что никакие половинчатые меры не срабатывают, нужны меры полномасштабные. Это привело в начале к частичной мобилизации, порядка 200 тысяч уже прибыли в Вооружённые силы мобилизованных. Был назначен новый командующий, был назначен командующий всей группировкой наших войск.

Е.ВОЛГИНА: Суровикин.

В.ЕВСЕЕВ: Да. Человек, который имеет и сирийский опыт, имеет опыт сухопутчика, несмотря на то, что как бы возглавлял ВКС. По некоторым данным, прибывают в Херсонскую область и в Луганскую Народную Республику отмобилизованные уже воинские части, идёт усиление.

За последнюю неделю продвижения украинских войск не наблюдалось на всех участках опасных линий фронта. Это касается и херсонского направления, и луганского направления, и запорожского, северной части Запорожской области.

Е.ВОЛГИНА: Простите, не могу не спросить. А с чем это может быть связано? К сожалению, в течение полугода в обществе бытует мнение, что перегруппировка не случайна или пауза в наступлении не случайна, потому что… И вот звучит слово, простите, «договорняк».

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, тут сейчас ни о каком «договорняке» речи не идёт.

Е.ВОЛГИНА: Вообще уже всё забыли.

В.ЕВСЕЕВ: Потому что как бы то, что делает киевский режим, просто выходит за все разумные рамки. Здесь же речь идёт не только о повреждении Крымского моста. Например, а сколько мирных жителей было расстреляно на тех территориях, из которых мы были вынуждены уйти, потому что превосходство личного состава было в 4-5 раз.

Вот многие говорят о том, что, посмотрите, как хорошо обучены вооружённые силы Украины. Но давайте вспомните, а ведь за счёт чего это было достигнуто? Сколько десятков тысяч представителей теробороны погибло в Донбассе в то время, когда шло это обучение. Ведь было расплачено за это кровью украинцев, если быть объективными.

Да, действительно, им удалось на какой-то период времени создать превосходство. Нашим пришлось отступить войскам их Харьковской области частично. Это было отступление, коснулось Красного Лимана, Донецкой Народной Республики.

Е.ВОЛГИНА: Эта группировка, которая отошла… как это было, на более выгодные рубежи, вот она где-то есть, эта группировка?

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, если бы там группировки не было, украинские войска дошли бы до границ Российской Федерации. Конечно, эта группировка есть и она не просто отошла, она остановила противника. При необходимости уходили из населённого пункта.

Вы знаете, я это всегда воспринимаю болезненно. Потому что некоторую часть мирного населения после этого расстреливали, те, которые голосовали за вхождение в состав Российской Федерации. Вы представляете, о чём идёт разговор? Это касается и Красного Лимана, касается севера Херсонской области. Вот это всё подвело как бы черту к тому, что уже так больше воевать никто с Украиной не будет.

Е.ВОЛГИНА: А как будет?

В.ЕВСЕЕВ: Воевать будут достаточно жёстко. На любые теракты будут нанесены аналогичные удары, как наносился удар сегодня, при этом используются ракеты морского, наземного и воздушного базирования. Разрушением будет уничтожаться, в том числе, энергетическая структура, то есть инфраструктура, которую они пытались повредить у нас и повреждали, если быть объективным. Удары будут наноситься и со стороны вооружённых сил Российской Федерации.

Здесь хочу обратить ваше внимание. Ведь совершенно не случайно было принято решение о создании, развёртывании совместной группировки войск на территории Белоруссии. Почему это было сделано?

Е.ВОЛГИНА: Почему?

В.ЕВСЕЕВ: А потому что в итоге вооружённые силы Украины могут попадать в вилку. Они не могут одновременно иметь войска…

Е.ВОЛГИНА: Это будет второй фронт какой-то?

В.ЕВСЕЕВ: …и со стороны Белоруссии, и со стороны, например, Киева. То есть, если брать конкретную группировку войск вдоль севера Украины… Владимир Зеленский же, как настоящий наркоман, который сидит на игле, бросил всё, что у него было. Ведь он фактически выводил многие воинские гарнизоны. В Одессе, просто чтобы вы понимали, в Одессе раньше было 10-15 тысяч военнослужащих, сейчас порядка тысячи. То есть, выводя всех военнослужащих, он смог создать численное превосходство и фактически оголил всю территорию Украины. Но тогда получается как? Если, например, нужно перерезать дорогу, которая идёт с Западной Украины, ведь это можно сделать путём ввода войск, например, на территорию Ровенской области.

Е.ВОЛГИНА: Но подождите. Получается просто с Белоруссией история следующая, что это опасение Лукашенко к тому, что туда попытаются зайти, не знаю, те же самые украинцы или, например, поляки. Или это действительно расчёт на то, что с территории Белоруссии будет, например, осуществляться какое-то наступление и далее на Украину. Как вы это видите?

В.ЕВСЕЕВ: Мы пока не можем говорить однозначно.

Е.ВОЛГИНА: Моделировать можем.

В.ЕВСЕЕВ: Да. Но сам факт нахождения там совместной группировки требует от Украины как минимум создания сил для сдерживания возможного наступления. А в этом случае ослабляться будут, как минимум, ослабляться будут направления на харьковском направлении. Ведь на харьковском направлении сейчас, по некоторым данным, находятся от 40 до 70 тысяч Вооружённых сил Украины. Но ведь часть из них вынуждены будут переместить на другие территории, откуда возможна атака Вооружённых сил Российской Федерации. И это таким образом будет очень серьёзно ослаблять оборону города Харьков.

Е.ВОЛГИНА: Попытаться котёл создать?

В.ЕВСЕЕВ: Котлы? Я думаю, что мы сейчас будем уходить от выдавливания. Выдавливание было обусловлено тем, что просто не хватало войск.

Е.ВОЛГИНА: А что будут делать?

В.ЕВСЕЕВ: У нас приблизительно сейчас, до последнего времени, не хватало приблизительно на линии фронта от 50 до 75 тысяч военнослужащих. Частично это было создано за счёт того, что войска были переброшены с воинских гарнизонов со всей Украины туда, на линию фронта. Сейчас ввиду того, что будет больше возможностей по войскам… Но при этом я не говорю о том, что вот именно тех, кого отмобилизовали, что они пойдут в наступление. Они, скорее всего, будут использоваться во вспомогательных направлениях либо как второй эшелон. Всё-таки наступать будет кадровая армия. Но их нужно заменить.

Ведь посмотрите, линия фронта составляет порядка 1200 километров. У нас на этой линии фронта, если говорить конкретно, Вооружённых сил Российской Федерации было всего 150 тысяч. Вот любой наш слушатель может разделить, сколько получается на километр.

Е.ВОЛГИНА: Ну понятно.

В.ЕВСЕЕВ: Совершенно понятно. Причём войска стояли без второго эшелона. Но, во что мы сейчас попадаем? Как только мы перехватываем инициативу, а я думаю, мы перехватим в основном инициативу приблизительно в середине ноября, когда земля подмёрзнет, и можно будет наступать, вот с этого момента мы можем проводить достаточно крупные наступательные операции именно кадровой армией, при поддержке мобилизованных. Здесь не надо думать, что как бы… Если бы у нас ситуация была на фронтах очень плохая, как бы поступил Владимир Зеленский? Он бы отмобилизованных бросил бы на линию фронта в топку, как он делал, например, с частями теробороны. Вот Вооружённые силы Российской Федерации и политическое руководство страны на это не пошло. Оно не бросило отмобилизованных в топку.

Е.ВОЛГИНА: Подождите, ещё две недели прошло только с начала частичной мобилизации.

В.ЕВСЕЕВ: Тем не менее. Тем не менее.

Е.ВОЛГИНА: Мы не можем точно понимать, что там происходит.

В.ЕВСЕЕВ: Нет, у нас есть информация с линии фронта, так вот могу сказать, что отмобилизованных туда, в топку, никто не бросает. Это слушатели наши должны чётко понимать.

Есть разные версии, как использовать мобилизованных. Некоторые считают, что сейчас происходит замена тех контрактников, которые есть в Вооружённых силах Российской Федерации. Вооружённые силы Российской Федерации на конец года должны иметь численность, если не ошибаюсь, один миллион 125 тысяч военнослужащих. Но понятно, что из них только часть может быть задействована при проведении спецоперации, потому что изначально у нас численность сухопутных войск составляла где-то около 300 тысяч приблизительно. Из них часть была призывников, которых мы тоже не используем.

Е.ВОЛГИНА: Ну он завтра перестанет быть призывником, пожалуйста, уже можно.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, мы очень бережно к этому относимся. Я могу сказать, что есть опыт использования призывников, например, в Нагорном Карабахе, они достаточно хорошо воюют. Более того, я в начале 2000-х годов был активно вовлечён в военную реформу, которая тогда проводилась, в том числе по инициативе Союза правых сил. Так вот тогда считалось, конечно, контрактная армия лучше. На самом деле это оказалось не совсем так. Потому что контрактник не имеет достаточной мотивации для ведения боевых действий, серьёзных боевых действий.

Е.ВОЛГИНА: Контрактник или срочник?

В.ЕВСЕЕВ: Контрактник. Потому что самая высокая мотивация сейчас на линии фронта не у контрактников. Самая высокая мотивация у добровольцев. Вот у них самая высокая мотивация.

Е.ВОЛГИНА: Хорошо, я по-другому тогда спрошу, Владимир Валерьевич, по поводу добровольцев. Отовсюду приходят сообщения, что добровольцев действительно очень много. Но почему-то в некоторых военкоматах им дают от ворот поворот, потому что у них же план по частичной мобилизации, и почему добровольцев не могут провести как частично мобилизованных, вот в чём дело. Ведь идут же люди, которые готовы, обучены, взрослые дядьки, в конце концов, в нормальном состоянии. А им говорят: нет, вы не идите, а мы вот возьмём того, кто когда-то, может быть, служил и даже автомат собирал, разбирал в школе.

В.ЕВСЕЕВ: Не надо смешивать формирование добровольческих отрядов, что происходит по регионам, и смешивать мобилизацию. У военкоматов есть определённая пропускная способность. Раньше она была, чтобы за месяц можно было пройти через военкоматы 125 тысяч.

Е.ВОЛГИНА: Так.

В.ЕВСЕЕВ: Сейчас было набрано 300, ну, наверное, часть отсеяли, 200 тысяч осталось. За месяц. Это пропускная способность военкоматов, просто военкоматы не могут больше пропустить. В тот период, когда этот период закончится, а вы знаете, что с 1 ноября будет призыв солдат на срочную службу, вот после того, когда военкоматы смогут, они, конечно, будут проводить и тех людей, кто хотят быть добровольцами. Но они тоже проходят через военкоматы, у них одна и та же структура, эта структура имеет ограниченную ёмкость.

Е.ВОЛГИНА: Хорошо. Тогда возвращаясь к ударам сегодняшним по критической инфраструктуре на Украине. Я, честно говоря, не могу, несмотря на то, что сегодня происходило, отделаться от вопроса, почему нельзя это было сделать в самом начале? Мосты, железные дороги, ТЭС, ТЭЦ, что там ещё, гидроузлы какие-то. Почему спустя полгода, когда действительно ситуация дошла до того, что был террористический акт на Крымском мосту, необходимость частичной мобилизации возникла, с каким скрипом она шла и так далее…

В.ЕВСЕЕВ: Идёт.

Е.ВОЛГИНА: Идёт, да. Почему критическая инфраструктура только сейчас? Ведь, казалось бы, вы же сейчас говорили, это кардинально меняет обстановку, можно противника отрезать — по военной науке — от снабжения и так далее. А почему сейчас, спустя полгода?

В.ЕВСЕЕВ: Я полагаю, что… Я выскажу свою личную точку зрения.

Е.ВОЛГИНА: Личную, конечно.

В.ЕВСЕЕВ: Я считаю, что наше население, нашей страны, не было к этому готово.

Е.ВОЛГИНА: В смысле?

В.ЕВСЕЕВ: Оно всё-таки надеялось на какой-то более лёгкий вариант разрешения этого конфликта. Мы понимали, что часть населения Украины, оно войдёт в состав Российской Федерации, и мы старались это население сберечь. Но когда всё уже дошло до такой степени, что киевская власть оказалась абсолютно неадекватной…

Е.ВОЛГИНА: А рассчитывали на другое?

В.ЕВСЕЕВ: А неадекватность киевской власти вывела к тому, что сейчас, посмотрите, от ударов по Крымскому мосту все начинают открещиваться. Американцы говорят, что это как бы они сами, они то же самое говорят и про убийство дочери Дугина, о том, что ну это они сами… То есть как бы они были не в курсе.

Е.ВОЛГИНА: Вы думаете, не в курсе Крымского моста они были?

В.ЕВСЕЕВ: Я что хочу по этому поводу сказать? То, что произошло в последнее время, а ведь произошло не только это… Посмотрите случай с беспилотным летательным аппаратом, который был сбит в Калужской области на подлёте, по некоторым данным, к военному аэродрому дальней авиации. То есть события дошли до той точки, когда стало понятно…

Е.ВОЛГИНА: События дошли, Владимир Валерьевич, потому что изначально не отсекли их, вот что, и граждане Российской Федерации…

В.ЕВСЕЕВ: Вы понимаете, просто наши люди не были готовы.

Е.ВОЛГИНА: Что значит, люди? Почему мы возлагаем ответственность на людей, которые не были готовы? Взрослые мужчины, в том числе кадровые военные в прошлом, отставные, пенсионеры и так далее, первый вопрос все задают: почему в ВСУ было ГСМ, почему был интернет, почему было электричество, почему было водоснабжение и почему только сейчас как раз этого всего Украину лишают по понятным причинам?

В.ЕВСЕЕВ: Поддержка спецоперации, она менялась. Если изначально была определённая растерянность, я имею в виду весну этого года, позднее, по мере того, как мы узнавали всё больше о зверствах киевского режима, население начинало всё больше поддерживать спецоперацию. Это проявилось, в том числе, в наборе добровольцев, которые сами пошли туда. Может быть, там за деньги, но это всё-таки были уже люди достаточно мотивированные.

Е.ВОЛГИНА: Так.

В.ЕВСЕЕВ: И если бы этого было бы достаточно, на этом бы и ограничились. Однако ни сам киевский режим, ни его поддержка со стороны Запада, она не ослабевала и постоянно повышала ставки.

Ведь посмотрите, какая была основная цель по Крымскому мосту? Было задачи две. Одна была тактическая задача — нужно было ограничить снабжение.

Е.ВОЛГИНА: Ну да.

В.ЕВСЕЕВ: А была задача стратегическая. Она заключалась в том, чтобы спровоцировать Россию на нанесение тактического ядерного боезаряда и таким образом столкнуть Россию с НАТО.

Е.ВОЛГИНА: Да подождите, Владимир Валерьевич. Вот эта история с тактическим ядерным зарядом, уже носятся с ней как с писаной торбой. Есть другие виды вооружений, которые можно применять до технического ядерного оружия, вот в чём дело. И сегодняшняя ситуация это показала. А реально был расчёт на то, что…

В.ЕВСЕЕВ: Мы говорим о том, что и киевский режим, и те, кто стояли за ним, может быть, киевский режим в большей степени, пытался спровоцировать вот именно такой сценарий развития событий. Он именно вот этого добивался. Скажите, а зачем в Киеве раздавали таблетки с йодом? Зачем это делалось? Зачем это делалось в Европе? То есть фактически нагнеталась обстановка, а киевский режим активно способствовал тому, чтобы подтолкнуть нас к такому роду решений. Не дождётесь. Россия не собирается использовать тактическое ядерное оружие. И наш ответ сегодня был тот, что мы ответить можем вот так. Они почему-то думали, что можем ответить обязательно использованием тактического ядерного оружия. Это совершенно не тот ответ.

Да, действительно, военная доктрина Российской Федерации предполагает возможность использования тактического ядерного оружия для сдерживания превосходящих сил противника, при массовом вторжении войск НАТО. Если на территорию Западной Украины будет осуществлено массовое вторжение войск НАТО…

Е.ВОЛГИНА: Под видом даже…

В.ЕВСЕЕВ: Нет, не под видом…

Е.ВОЛГИНА: Или уже боевых соединений?

В.ЕВСЕЕВ: Реально войдут боевые соединения, войска НАТО. В этом случае, в соответствии с доктриной Российской Федерации, мы можем использовать тактическое ядерное оружия для сдерживания превосходящих сил противника при массовом вторжении. Вот о каком случае идёт разговор. Но это не предназначается для использования против Вооружённых сил Украины, это не предполагается. Так вот они пытались нас толкнуть.

Е.ВОЛГИНА: Ну они сами себе придумали, что Путин уже готов, поэтому подорвали мост, чтобы, соответственно, следующим было…

В.ЕВСЕЕВ: Почему всё это началось весной этого года, 24 февраля, если быть точным? Началось потому, что США и НАТО в целом достаточно сильны. Они понимали, что мы пока не готовы воевать с НАТО. Пока. И они сыграли на опережение. Вот почему начался вот этот вооружённый конфликт, а не потому что Россия захотела кого-то там присоединить.

Е.ВОЛГИНА: Понимаете, Владимир Валерьевич, нельзя воевать вполсилы, вот в чём дело. Ситуация последнего полугода, уж простите, ну она правда показала, что воевать вполсилы нельзя. Или сразу же принимаются решения и делаются быстро, на что, в принципе, насколько я понимаю, и Вооружённые силы Российской Федерации в последнее время, и вы сами участвовали в военной реформе и лучше меня можете всё это объяснить, что это был как бы упор на то, что боевые действия не должны серьёзно затягиваться, что есть высокоточное оружие и так далее, и тому подобное. Наверняка в самом начале были допущены ошибки. Наверное, сейчас эти ошибки каким-то образом исправляются, если это так можно назвать. Может быть, действительно, той самой «красной линией», которой, видимо, уже все склады забиты, была история с Крымским мостом. Но одно дело, они сами себе придумали и нагнетали, а другое дело, действительно, как ситуация будет меняться.

Потому что сегодняшнее заявление Лукашенко ещё. Лукашенко заявил, что Украина планирует нанесение ударов по Белоруссии, и процесс открытия второго фронта на границе с Белоруссией уже пошёл. «Зачем это безумие?» — говорит он. Ещё по поводу натовцев что-то было. «Руководство НАТО рассматривает варианты агрессии против Белоруссии, вплоть до нанесения ядерного удара», сообщает агентство БелТА.

История всё-таки с Белоруссией, вот с этой помощью. С вашей точки зрения, действительно есть, может быть, разведданные, ещё что-то, что ассиметричный ответ Украины или натовцев мог быть таким, чтобы в зоне поражения оказалась Республика Беларусь? Или же действительно есть договорённости с Лукашенко, потому что самостоятельно уже справляться тяжеловато и поэтому нужна помощь оттуда? Как вы это видите?

В.ЕВСЕЕВ: Россия способна решить эту проблему самостоятельно.

Е.ВОЛГИНА: Так.

В.ЕВСЕЕВ: Но оперативная обстановка показывает, что для того, чтобы перерезать линии коммуникаций Западной Украины, а именно оттуда идёт поставка западных вооружений, более того, господин Владимир Зеленский, по некоторым данным, проживает не в Киеве, а во Львове и в Киеве бывает только иногда.

Е.ВОЛГИНА: Я думала, его вообще на Украине нет.

В.ЕВСЕЕВ: Так вот в этих условиях, когда необходимо перерезать коммуникацию, чтобы ослабить, существенно ослабить киевский режим, Россия способна использовать территорию Белоруссии, чтобы перерезать эти коммуникации. Потому что сейчас носит принципиально важный характер с учётом масштабных поставок вооружений с Запада. Это речь об этом.

Во-вторых, использование Белоруссии позволяет России поймать Украину в вилку. Она не может одновременно обороняться с нескольких направлений. Все сейчас силы брошены на фронт. И в случае, если у них появляется в тылу очень большая проблема, им придётся отступать там, куда они только зашли, и мы спасём тех людей, которых они ещё не убили, в том числе, например, в Купянском районе Харьковской области. А, во-вторых, мы сможем облегчить освобождение тех территорий Украины, которые хотят освободиться от этого преступного киевского режима. Всё очень просто.

Е.ВОЛГИНА: Алекс говорит: «Не очень понятно, почему допущено снабжение Западом вооружением? Почему допущено было посещение Киева западными лидерами во время спецоперации? Вот по этой причине теперь и муссируются слухи про использование ядерного оружия».

Ну нет, слухи про использование ядерного оружия муссируются, потому что там истерика должна нагнетаться, что всё, вот она, красная кнопка лежит, сейчас одно нажатие и всё. Хотя мы знаем, как принимается, согласно военной доктрине нашей, принимается решение о применении ядерного оружия у нас и, для сравнения, как в Штатах. Есть разница?

В.ЕВСЕЕВ: Конечно.

Е.ВОЛГИНА: Там один человек принимает решение.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, тут дело не в том, сколько принимает людей решение. Там же, смотрите, как только начинается ситуация, вводится военное положение фактически. Ведь, что в рамках этого осуществляется НАТО? Тактическое ядерное оружие США передаётся под управление государств, безъядерных государств-членов НАТО. В данном случае речь идёт о Германии, но предполагается, что это будет и Польша. Вот представляете, вот это безумное польское руководство в период ситуации, когда становится предвоенной, получает ядерное оружие и может его фактически использовать с помощью собственных самолётов. Вы представляете, о чём идёт речь? Вот, что происходит у нас. В России, конечно, это всё принимается централизованно. И здесь я ещё раз хочу успокоить наших зрителей, Россия не собирается применять тактическое ядерное оружие до тех пор, пока не будет осуществлён ввод на Западную Украину конкретно, массированный ввод войск НАТО.

Что сейчас происходит в США? В США сейчас поднимается очень большая волна Республиканской в первую очередь партии, которые говорят следующее: да, действительно, мы были готовы поддерживать нынешнюю администрацию по вопросу максимального давления на Россию, но мы не давали никаких обязательств того, что мы готовы воевать с Россией путём использования ядерного оружия. А именно Байден подводит так близко к черте применения ядерного оружия, то возникает угроза применения оружия не в Европе, не на Западной Украине, а по территории Соединённых Штатов Америки. И это американцев очень сильно беспокоит, но беспокоит, конечно, и господина Джо Байдена и его Демократическую партию, потому что 8 ноября будут довыборы в Конгресс США.

Е.ВОЛГИНА: Есть вариант, что мы тоже, в общем-то, довольно много принимаем в расчёт, планируя собственную спецоперацию, что будет в Соединённых Штатах. Потому что выигрыш демократов нам не нужен.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, как бы нам на самом деле всё равно в том плане, что демократы и республиканцы против России. Они просто видят, как по-разному бороться с Россией. Но для того, чтобы не было у кого-то иллюзий, например, на уровне политического руководства, российская атомная подводная лодка «Белгород» с четырьмя глубоководными аппаратами неуправляемыми вышла с базы, и эти аппараты, по-видимому, имеют определённые цели на территории Соединённых Штатов Америки.

Е.ВОЛГИНА: Владимир Евсеев с нами, военный эксперт, завотделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ.

Тут неоднократно, Владимир Валерьевич, ещё говорили по ходу СВО, что, возможно, будет СВО переименовываться в КТО. И мы понимаем, что КТО — это всё-таки прерогатива, если не ошибаюсь, Федеральной службы безопасности, они контролируют, а не министерства обороны. А СВО — это всё-таки министерство обороны.

Принципиально важно, как называется то, что сейчас происходит на Украине?

В.ЕВСЕЕВ: Это имеет принципиально важное значение в том плане, что если мы переходим на режим контртеррористической операции, то тогда киевский режим является террористическим режимом.

Е.ВОЛГИНА: Но после Крымского моста, по-моему, его так, в общем-то, и объявили фактически.

В.ЕВСЕЕВ: И если он является террористическим режимом, то не только никаких переговоров, то есть отношение к ним, как к террористам — и к ним, и к тем, кто в этом участвует.

В отношении того, кто будет главным. Главным будет, естественно, Минобороны, сохранится. Но хочу заметить, что когда мы проводили контртеррористическую операцию в Чеченской Республике, ведь там была развёрнута дивизия по штатному военному времени численностью порядка 17 тысяч военнослужащих. Поэтому говорить о том, что там именно ФСБ занималась, а не Минобороны, как бы тоже было бы относительно.

Да, действительно, ФСБ может заниматься этим, но, во-первых, на тех территориях, которые освобождены, или тех, которые вновь освобождаются. Именно там проводить, в первую очередь, контртеррористическую операцию. Но ведь есть ещё одна возможность. Мы можем на некоторых территориях России ввести военное положение. Военное положение может быть введено на приграничных территориях и для этого есть все абсолютно основания. Это касается Белгородской, Курской, Ростовской областей и Республики Крым, а также тех территорий, которые вошли в состав Российской Федерации.

Е.ВОЛГИНА: Кстати, к этому тоже вопрос большой, согласитесь, потому что в начале лета, как говорили: туристический сезон, как классно… Сколько специалистов настаивало на том, чтобы особый режим вводился на этих территориях, ну как это, то ли кто-то внимания не хотел, то ли думали нынешними силами, в общем-то, ограничиться, работой. Хотя мы понимаем, что с точки зрения именно безопасности, эти территории должны быть под особым контролем.

В.ЕВСЕЕВ: Я в середине июня этого года был в Севастополе. Могу сказать, что севастопольцы понимали складывающуюся ситуацию. Да, действительно, были и туристы. Я был и в Алуште, видел количество туристов, их, может быть, было меньше, чем обычно они были. Хочу заметить, это была середина июня этого года.

Так вот, если исходить из этого, то, конечно, очень хотелось бы повоевать на Украине и ничего не менять в нашей жизни. Могу сказать, это невозможно по той простой причине, что нужно посмотреть потенциал Украины, а он достаточно большой, о том, что Украина — это крупное государство с развитой промышленной базой. А учитывая, что её поддерживает весь Запад и поддерживает причём максимально, насколько может, понятно было, что нужно было переходить к тому этапу, который начался сейчас.

Е.ВОЛГИНА: Так.

В.ЕВСЕЕВ: Я согласен полностью с вами в том отношении, что, конечно, нужно было этим заниматься раньше. И, может быть, после ухода из-под Киева надо было сразу делать то, что делается сейчас. Но тем не менее, когда было понято, было осознано политическим руководством страны о том, что дальше так нельзя заниматься освобождением территорий, когда на этих территориях люди попадают опять под власть преступного киевского режима, это с одной стороны. А с другой стороны, когда люди в нашей стране, наконец-то, стали понимать, что они не могут одновременно жить прошлой жизнью, когда идёт война там. И поддержка того, что происходит на Украине, дошла до определённого уровня, когда мы смогли сделать то, что сделали сегодня, вот в этих условиях и было принято такое решение. Здесь как бы есть две составляющие.

Е.ВОЛГИНА: По поводу операции ещё, по поводу сегодняшних утренних событий не могу не спросить. Потому что всегда какие-то аналогии напрашиваются. Мы понимаем, что по одному дню, то есть мы с вами только моделируем, по одному дню как бы понять и сделать какие-то выводы долгосрочные невозможно.

 И возникает вопрос всё-таки, как бы политический контекст, в данном случае это начало, условно, операции как бы «Буря в пустыне», когда была воздушная операция в рамках подготовки к наземному наступлению? Это какой-нибудь, не знаю, лайнбекер, воздушная операция с целью принуждения противника к переговорам? Или же это такая планомерная, нудная воздушная кампания, цепь связанных разных операций небольших и направленная на долговременное изматывание противника и сокращение его способности вести боевые действия? Вот как вы это видите?

В.ЕВСЕЕВ: Я думаю, что сейчас речь идёт об ответке за то, что произошло, и случай с Крымским мостом — просто пересечение определённой «красной линии».

Теперь в случае повторения какого рода событий на российской территории… Но здесь условность в чём заключается? В том, что ведь освобождённые территории тоже являются российской территорией. А ведь там постоянно проходят обстрелы. Есть масса возможностей для повторения того, что произошло сегодня. А повторение может что, например, как бы этому помешать? Ну, например, недостаточное количество ракет. Их же сегодня много достаточно расстреляли.

Второе. Что очень сильно мешает? И даже мешает не для того, чтобы наносить удары по Украине, а воевать. Очень сильно мешает то, что Вооружённые силы Украины восстановили систему противовоздушной обороны, даже в прифронтовой зоне. Поэтому для того чтобы говорить об очень эффективном поражении противника в тылу, помимо количества ракет, нам очень важно в начале уничтожить ПВО в прифронтовой зоне. Во-вторых, уничтожить ПВО на более дальних рубежах. И в этом случае мы можем эффективно использовать свою авиацию, а не терять её каждый день, когда пытаемся нанести удар по прифронтовой зоне.

Е.ВОЛГИНА: А что сейчас может ПВО противника, с вашей точки зрения, вот сейчас именно?

В.ЕВСЕЕВ: ПВО противника может то, что получается сейчас, иногда сбивать ракеты, ведь не все ракеты долетели. Они могут сбивать самолёты. Обычно это не касается стратегической авиации, которая высоко может лететь, но тем не менее самолёты сбивают.

То, что наносились сегодня удары, они наносились крылатыми ракетами различного рода базирования. Некоторое количество ракет было сбито. В качестве следующего шага может быть ликвидация целенаправленная противовоздушной обороны. Противовоздушная оборона восстанавливается, потому что есть определённый потенциал по восстановлению и плюс есть подпитка со стороны Запада. Тем не менее ПВО может быть сейчас главной целью для того, чтобы можно было действовать дальше. Потому что, если нам удастся подавить ПВО, в этом случае можно более масштабно начать применять авиацию. Сейчас же мы этого не можем, потому что мы будем просто терять самолёты.

Но у нас есть ещё одна возможность — удары беспилотными летательными аппаратами. Посмотрите, по Одессе ведь удары сейчас, сегодня конкретно наносились не только ракетами, но и иранскими беспилотными летательными аппаратами. Они же могут наноситься не только по Одессе. То есть беспилотный летательный аппарат — ещё одна возможность, когда можно попробовать выбить у них ПВО для начала, а потом уже более масштабно использовать авиацию, в которой у нас, естественно, есть преимущество.

В-третьих, конечно, нужно полностью ликвидировать их авиацию. Ведь как показали последние события, у них авиация есть. Эту авиацию полностью уничтожить.

Е.ВОЛГИНА: Потому что в первые же недели постоянно нам господин Конашенков отчитывался о том, что авиации нет, ещё чего-то, а, оказывается-то, она есть.

В.ЕВСЕЕВ: И ПВО.

Е.ВОЛГИНА: И ПВО у них есть, понимаете, и всё вот это есть. Очень хочется, конечно, надеяться на то, что определённые выводы были сделаны. Кстати, и президент сегодня тоже это говорил по поводу того, что текущие события показывают, что, в общем-то, есть, где пробелы исключать. Там конкретные фамилии не называются, безусловно, но если уж президент страны об этом говорит, значит, в общем, дошли нужные отчёты. Делаем выводы.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, не надо думать, что армия — это нечто вне страны. Если у нас в стране есть коррупция, а у нас в стране есть коррупция, то коррупция, конечно, есть и в армии. Если у нас в стране много показухи разного рода, то эта показуха имеет место и в армии. То есть фактически сейчас идёт период очень болезненный оздоровления от всего этого.

Е.ВОЛГИНА: Возвращение в реальность называется.

В.ЕВСЕЕВ: То, что у нас сейчас есть, я выражу свою личную точку зрения, я думаю, что мы не готовы воевать с НАТО сейчас. Нам нужно сделать качественно другие вооружённые силы.

Е.ВОЛГИНА: Подождите, нам же сейчас отовсюду говорят, что мы воюем не с Украиной, а с НАТО. Не очень поняла.

В.ЕВСЕЕВ: Но ведь речь же идёт не о так называемых наёмниках, я говорю о войне с регулярными войсками НАТО. Так вот я выражу свою точку зрения, что мы пока не готовы к этому. Поэтому американцы и начали вот эти события, потому что понимают, что мы не готовы воевать с НАТО. Да, сейчас мы лучше узнаём друг друга.

Е.ВОЛГИНА: А НАТО готова?

В.ЕВСЕЕВ: НАТО сейчас объективно сильнее нас. Но для того чтобы мы имели сравнимый потенциал, потенциал не в области ядерного оружия, мы здесь, конечно, можем воевать с НАТО, в области ядерного оружия, речь идёт о неядерном оружии. Только в неядерном оружии нам нужно решить ряд пробелов, которые у нас есть, и они решаются.

Ведь посмотрите, последние пять дней на херсонском направлении почему срываются наступления Вооружённых сил Украины? Они выходят на уровень боевого развёртывания, и у них полностью пропадает связь. Они не могут вызвать ни авиацию, ни артиллерию, а в это время их начинают громить очень эффективно. 8 октября 100 единиц бронетехники они потеряли, повторение есть сегодня. Ну это говорит о чём? О том, что, наконец-то, в войска стала прибывать современная техника, в частности, радиоэлектронной борьбы. А эта техника прибывает же не только в сфере радиоэлектронной борьбы. В сфере бронетехники, артиллерии, ракет и так далее. Потому что мы хотели, ну, может быть, так предполагалось, что давайте не будем как бы информировать об этом НАТО, чтобы они понимали, что у нас есть. Может, мы хотели это как бы сохранить в тайне.

Е.ВОЛГИНА: Может быть, мы хотели или нам кто-то сказал, что на Банковой уже ждут, сейчас двери откроют, понимаете. А по факту получилось что-то другое, у нас шаг в полгода оказался.

В.ЕВСЕЕВ: Ну и в итоге вот эта техника, которая эффективно работает, она, наконец-то, стала доходить до войск. Но сейчас ещё очень много зависит от организации межвидового, межрядового взаимодействия, чтобы у нас работали не только на уровне роты. На уровне роты у нас хорошо воюют, это бесспорно.

Е.ВОЛГИНА: Да, Владимир Валерьевич, очень многие специалисты, которые анализировали то, как взаимодействие происходит внутри ВСУ и внутри российской армии, отмечали, что там шаг очень короткий, а у нас как будто бы надо через штаб много чего согласовывать. И поэтому, в общем, во многом была потеряна тактическая инициатива.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, у нас есть наработанный опыт и по Чеченской Республике, и по Сирии. Во всех частях должны быть наводчики, наводчики артиллерийские, авиационные наводчики. Ведь у нас раньше так мы всегда воевали. Почему их сейчас не стало, я не знаю. И почему они должны согласовывать свои действия с Москвой, а не напрямую с воинскими частями, которые обязаны их обеспечивать? Я надеюсь, что всё-таки ситуация в этом плане изменится. Почему? Потому что, вы понимаете, противник силён. Это понятно совершенно. И с сильным противником надо воевать в полную силу.

Е.ВОЛГИНА: Мы уже признаём, что Украина сильный противник.

В.ЕВСЕЕВ: Конечно.

Е.ВОЛГИНА: А до этого мы постоянно говорили, что это клоун какой-то на Банковой сидит и в бункере прячется.

В.ЕВСЕЕВ: Вот этот клоун как раз, он ничего не решает. Если он находится, например, во Львове в бункере или, например, в Варшаве в бункере, нам-то, в принципе, всё равно.

Е.ВОЛГИНА: Нет, подождите секундочку. Вы в начале эфира, Владимир Валерьевич, сказали, что клоун-наркоман бросил всю группировку в Донбасс, оголив другие территории. Теперь вы говорите, что он ничего не решает.

В.ЕВСЕЕВ: Нет, подождите. Владимир Зеленский был потенциально заинтересован в том, что происходило в последнее время. Ему нужно показать силу Вооружённых сил Украины.

Е.ВОЛГИНА: Ну понятно.

В.ЕВСЕЕВ: Для этого были накоплены значительное количество подготовленных военнослужащих за счёт убийства тех представителей теробороны, которые гибли в Донбассе. Помимо этого, было накоплено большое количество западных вооружений. И что ему очень важно? Важно показать ему свои победы, о которых он сейчас на каждом углу кричал до сегодняшнего числа, до сегодняшнего дня. Во-вторых, ему 12 октября в Рамштайне, это военно-воздушная база в Германии, там будет очередное сборище представителей Запада, где будут обсуждать, какую технику ему ещё поставлять. Вот он должен был показать себя в максимально выгодном для себя ключе.

Е.ВОЛГИНА: А результат, чтобы дали ещё больше.

В.ЕВСЕЕВ: Конечно. Но, должны понимать наши радиослушатели, дать больше — это не значит больше получить Вооружённым силам Украины. Зеленский же, он бизнесмен. Он хочет просто, чем больше ему дают, тем больше он украдёт. Вот об этом идёт разговор: чем больше дадут ему, тем больше украдёт его окружение. Более того, ведь часть вооружения, она же идёт мимо Украины, через Украину, куда-то ещё. И с этого наживаются же и те, кто на Западе.

Е.ВОЛГИНА: Владимир Валерьевич, сейчас эта информация, как бы люди, которые слушают нашу радиостанцию, они в любом случае, и граждане Российской Федерации, они настроены на то, чтобы российская армия одержала победу, безусловно.

В.ЕВСЕЕВ: Конечно.

Е.ВОЛГИНА: Как бы ни относиться к тем ошибкам, которые были и так далее, вспоминая фильм «Брат-2», мы свою армию не осуждаем, а со всем разбираемся уже потом. Проблема же как бы в том, что то оружие, которое до Украины доходит, во-первых, оно используется. Более того, оно довольно беспрепятственно туда попадает. А уж что там кто разворует, кто на чёрном рынке продаст, это дело десятое. Проблема в том, чтобы бронежилеты у нас были, а не на «Авито»o продавались, уж простите, чтобы снабжение тоже было регулярным, и проблем не возникало. И чтобы, как вы говорите, наводчики и средство радиоэлектронной борьбы, оно тоже присутствовало, было задействовано. Вот в этом-то основные задачи как видятся.

Другое дело — отмена учений Киргизией с ОДКБ. Мы про другой театр-то уже, не боевых действий, а манёвров, забываем. Правда, в прошлом году, говорят, они тоже отказались. А с чем это связано?

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, они неправильно интерпретируют события.

Е.ВОЛГИНА: Киргизы?

В.ЕВСЕЕВ: Киргизское руководство. Может быть, даже, я предположу, может быть, президент Жапаров, например. Они считают как бы, что Россия проигрывает.

Е.ВОЛГИНА: Вы думаете?

В.ЕВСЕЕВ: Да.

Е.ВОЛГИНА: Серьёзно?

В.ЕВСЕЕВ: Как бы есть определённая надежда на то, вдруг Россия проигрывает, а в этой ситуации как бы можно попасть под санкции Запада, можно потерять то, что Запад им пообещал. Киргизия слабое звено на самом деле. Ведь посмотрите, в ходе конфликта с Таджикистаном…

Е.ВОЛГИНА: Кто там ведёт её?

В.ЕВСЕЕВ: А у них периодически есть конфликт. Конфликт недавно был в очередной раз.

Е.ВОЛГИНА: У них граница.

В.ЕВСЕЕВ: В очередной раз. И в случае конфликта ведь кто теряет территории? Теряет территории Киргизия как раз, а не Таджикистан. Так вот слабое государство пытается лавировать и оно думает, что если оно как бы сблизиться с Западом, получит больше, чем если оно сохранит свой прежний курс.

А что, у нас только шарахается одна Киргизия?

Е.ВОЛГИНА: Они на Казахстан посматривают, я думаю.

В.ЕВСЕЕВ: Да, там есть Казахстан, где делают крайне противоречивые заявления, на уровне даже президента Токаева. А есть другие государства, которые как бы нам вроде дружественные, но почему-то там платёжная система «Мир» не работает.

Е.ВОЛГИНА: Все боятся.

В.ЕВСЕЕВ: То есть США слишком сильны пока ещё. Поэтому как бы каждое государство таким образом как бы пытается получить максимум прибыли, максимум выиграть в данной ситуации. Оно не думает о том, насколько тяжело России. Здесь, понимаете, очень сильно исказились сами союзнические отношения. В рамках союзнических отношений, конечно, должно быть несколько другое отношение. Но ведь посмотрите, о чём думает Армения? Что, армянское руководство думает о том, как помочь Российской Федерации?

Е.ВОЛГИНА: Оно думает, как бы у них территория сохранилась от войны с Азербайджаном. Вот о чём они думают, я думаю.

В.ЕВСЕЕВ: Я могу сказать, если бы они так думали, они меньше бы ездили в Европу и на Запад в целом. Вы понимаете, это же не совсем или совсем не по союзнически так вести. Заявлять на уровне каких-то лиц о выходе из Организации договора о коллективной безопасности. Вы понимаете, как бы вот это всё очень сильно настораживает.

Е.ВОЛГИНА: Ну, может быть, Киргизия действительно, наш слушатель отмечает, что Киргизия вышла из вот этих учений ОДКБ, отменила своё участие, потому что у неё действительно конфликт с Таджикистаном, а военные учения сейчас воспринимаются непосредственно как подготовка к боевым действиям. Ну, так сложилось. Поэтому, может быть, здесь тоже какая-то есть подоплёка? Нет?

В.ЕВСЕЕВ: Подоплёки могут быть разные, но как бы в России, к сожалению, это в основном воспринимают именно как попытка лавировать между Россией и Западом.

Да, действительно, могут быть разные мотивы. Разные мотивы. Но вы понимаете, в условиях, когда России очень тяжело, а отношение к господину Жапарову неоднозначное.

Е.ВОЛГИНА: У нас или внутри?

В.ЕВСЕЕВ: Насколько я понимаю, со стороны российской власти в отношении господина Жапарова. Вспомните, как он пришёл к власти, господин Жапаров.

Е.ВОЛГИНА: Там очередной переворот был.

В.ЕВСЕЕВ: Вооружённый захват власти, если уж говорить объективно. Поэтому отношение к нему не совсем однозначное. Сколько Жапаров сможет сохранить власть в собственном государстве, мы тоже не знаем.

Е.ВОЛГИНА: Вы знаете, меня просто смущает история с тем, что Киргизия выходит из этих учений, тем, что эти учения, они же призваны продемонстрировать, что есть как бы единое поле, единый, что называется, зонтик, который прикрывает всех союзников. А когда один из союзников выходит и говорит, «я не буду», вместо этого, не знаю, едет в Европу, не едет, неважно, это сигнал для стратегических противников, что вот, где можно работать-то на самом деле, там-то зонтик весь в дырках, оказывается.

В.ЕВСЕЕВ: Вы знаете, в Центральной Азии есть два государства, где активнее всего работают средства массовой информации западные, — это Казахстан и Киргизия. Более того, по моим оценкам, в Казахстане президент Токаев не контролирует информационное поле собственного государства.

Е.ВОЛГИНА: А, может, это демократия?

В.ЕВСЕЕВ: Киргизия ведёт себя по-разному. Вспомните учения «Восток-2022». Там же принимали участие киргизские военнослужащие? Принимали. А сейчас они пытаются лавировать. Вот и всё.

Е.ВОЛГИНА: Владимир Евсеев был с нами, военный эксперт, завотделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ. Владимир Валерьевич, спасибо. Ждём вас снова.