• Член комитета Государственной думы по обороне Дмитрий Кузнецов в программе «Умные парни». 06.03.2023

    15:00 Март 6, 2023

    В гостях

    Дмитрий Кузнецов

    член комитета Государственной Думы по обороне

    Е.ВОЛГИНА: 15:09 в столице. Радиостанция «Говорит Москва», 94,8. У микрофона Евгения Волгина. Программа «Умные парни».  Дмитрий Кузнецов к нам должен добраться, член комитета Госдумы по обороне. Много тем мы подготовили. 7373-94-8 — телефон прямого эфира; SMS +7-925-8888-94-8; Telegram для ваших сообщений — govoritmskbot. Смотреть можно в YouTube-канале «Говорит Москва», стрим там начался.

    Несколько тем мы подготовили для Дмитрия Вадимовича. В частности, его обращение к Мишустину о переводе экономики на военные рельсы. Говорит следующее: российскую экономику необходимо перевести на государственный оборонзаказ, чтобы обеспечить нужды фронта, участников спецоперации и их семей. Год прошёл. С соответствующим предложением к секретарю Совета безопасности Патрушеву и председателю правительства Михаилу Мишустину обратился как раз Дмитрий Кузнецов. Он говорит, что обстановка требует от нас включения всех ресурсов России, будем делать всё для победы. А что сегодня, сейчас мы, граждане России, можем и способны сделать для победы, опираясь на мнение экспертов — рекомендовать правительству задействовать весь экономический потенциал страны, обеспечить скорейший переход на экономику государственного оборонзаказа, говорится в резолюции, составленной по итогам телемоста.

    То есть, собирать, систематизировать, анализировать информацию о реальной нехватке ресурсов на фронте, рядом с фронтом, в тылу, в семьях военнослужащих. На добровольной основе, на базе Госдумы, создать платформу гособоронзаказа, который будет собирать из всех доступных источников потребности, заявки, требующие технической, гуманитарной, медицинской помощи. Выбрать и наделить полномочиями ответственных координаторов каждого региона. Организовывать в каждом крупном городе учебные центры для операторов БПЛА, курсы по тактической медицине с привлечением добровольцев-профессионалов в качестве инструкторов.

    Возникает вопрос: а разве ничего этого нет? Сейчас просто это делается не на единой платформе гособоронзаказа, а просто потому что есть неравнодушные люди. При этом, насколько мы понимаем, где-то в середине лета прошлого года или ближе к осени у нас сформировался некий при правительстве штаб. После штаба создали ещё комиссию, которая должна всем этим заниматься, и она, главное, занимается. Но получается так, что государственная машина довольно неповоротлива и во многом как раз люди сейчас обеспечиваются, в том числе всякими беспилотниками, обучениями и прочим, на основе того, что включаются люди коммерческие, включаются волонтёры, и они начинают над этим работать. Какие-то ателье шьют маскировочные сети, другие собирают деньги на тактику, на прочее. Третьи закупают дроны и организуют площадки для обучения. К этому подключается, конечно же, министерство обороны.

    Но как вы себе понимаете перевод экономики на военные рельсы и что принципиально это даст, что нового это даст? 7373-94-8 — телефон прямого эфира. Скажем так, это некая аналогия, которая напрашивается сейчас, как это было в период Великой Отечественной войны, когда всё под единым командованием, когда всё для фронта, всё для победы. И, соответственно, любое производство, которое что-то делало, выпускало танки, пулемёты, любое оружие, снаряжение и так далее, ничем другим практически никто не занимался.

    В данном случае ещё с обращения президента России, с послания Федеральному собранию чётко сложилось ощущение, что действительно есть задачи удержать экономику в рыночных или околорыночных рамках. Соответственно, перестраивать логистику, перестраивать цепочки поставок, задействовать новых игроков, новых посредников, новых контрагентов. Но при этом параллельно, естественно, загружать гособоронзаказ. Хотя он и так загружен, очевидно совершенно, что оборонные предприятия разработают в 33 смены. 

    7373-94-8 — телефон прямого эфира. С вашей точки зрения, как должен выглядеть перевод экономики на военные рельсы? Как вы себе это представляете? То есть, это по образу и подобию во времена Великой Отечественной войны или как? Вы считаете, что экономика недостаточно делает сейчас для фронта, и вы считаете, что действительно на военные рельсы её надо перестраивать — 134-21-35. 134-21-36 — вы считаете, что всё работает сейчас как надо, ничего лишнего не нужно и в любом случае в ручном режиме всё это регулируют. Более того, есть опасения, которые высказывались, что если всё будет подчинено целиком и полностью государственным ведомствам, будут руководить комиссии, надкомиссии, профкомиссии, закомиссии, это всё будет создано, но, к сожалению, бюрократия эти поползновения, чаяния и цели благие может девальвировать. Потому что, как известно, государственная машина иногда бывает очень неповоротливой. И то, где быстро сообразили какие-то волонтёры, какие-то коммерческие, неравнодушные люди, закупали это снаряжение, передавали фронту, закупали одежду. Если бы этим занималось только государство, как говорят, во многом были бы проблемы. Но не факт.

    7373-94-8 — телефон прямого эфира. Кстати, про это ещё писал недавно господин Сергей Марков, политолог известный, который говорит, что мобилизационная экономика нас спасёт. Все говорят «мобилизационная экономика», а что это такое на самом деле, как вы себе это представляете сейчас? Что должно быть, чего ещё нет? Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Георгий зовут. Тут всё просто: если оборонзаказ выполняется, задачи ставят, сколько надо, военные определяют, то тогда пусть в частных руках. Если же всякие оговорки, не выполняется заказ, проблемы, то надо взять под контроль государства. То есть выборочно надо делать. Ставить задачи: сколько нужно техники. Чтобы частные наши олигархи знали, если они не выполняют, они потеряют свой бизнес.  

    Е.ВОЛГИНА: Я пытаюсь понять: частные олигархи, государственные олигархи — кто эти люди и насколько они разные между собой? Здесь возникает вопрос: а что сейчас не делается? Гособоронзаказ есть? Есть. Соответственно предприятия работают в очень много смен? Работают. У нас система в принципе не построена так, как построена она в Штатах, где есть гособоронзаказ, но есть частная компания Boeing или частная компания Lockheed Martin, которая под государственный заказ производит какие-то изделия. У нас всё государственное.

    Дмитрий Кузнецов к нам прорвался сквозь пургу. Здравствуйте, Дмитрий Вадимович.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Здравствуйте. Это что у нас государственное, расскажите мне, пожалуйста.

    Е.ВОЛГИНА: Мы обсуждаем вашу инициативу, вы письмо передали Мишустину и Патрушеву. Кстати, ответ был по поводу военных рельс?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Нет, ещё рано, у них есть целый месяц на ответ. Как я понимаю перевод на военные рельсы.

    Е.ВОЛГИНА: Что это такое?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Как я точно это не понимаю: я это не понимаю, как «пушки вместо масла», мы это проходили. Если бы Советский Союз в восьмидесятых годах вместо поддержки Африки и создания танковых армий купил бы несколько сотен джинсовых, жвачковых и колбасных заводов, то мы бы победили, я думаю, в холодной войне, поэтому это точно не вариант. Речь идёт о мобилизации XXI века. Что имеется в виду: во-первых, это консолидация элиты вокруг интересов народа. Потому что, что у нас происходит? У нас воюет народ, у нас элиты-то не воют. Где дети всех высокопоставленных чиновников? Я езжу на территорию СВО, я ни одного не встретил. Там воюет народ. Причём не москвичи там воюют, воюет народ из небольших городов, из сёл, реально глубинный народ наш воюет.

    Элита, конечно, должна сделать выводы из этой ситуации. Ошибки элиты сейчас очевидны людям. Если раньше элита могла делать poker face: «ой, ничего не произошло», «ой, мы отменили пенсионную реформу», «ну, это правильно». Сейчас всем очевидны их ошибки в военном строительстве.

    Е.ВОЛГИНА: Под элитой кого вы подразумеваете?      

    Д.КУЗНЕЦОВ: Элита — весь наш правящий слой в широком смысле слова, весь правящий класс. Поэтому переход на военные рельсы, в первую очередь значит, что в голове мобилизация и осознание того, что надо отложить свои личные интересы (я про начальников больших), а думать о людях. При этом наш народ очень добрый, он всё простит. Я думаю, что время прийти и сказать: мы ошиблись с пенсионной реформой, откатываем назад; пожалуйста, дорогой народ, выходите на пенсию как раньше. Время сейчас признать эти ошибки.  

    Е.ВОЛГИНА: Они говорят «денег нет».

    Д.КУЗНЕЦОВ: Есть у них деньги. Было 300 миллиардов отдать заклятым партнёрам. Это забрали деньги у пенсионеров и отдали.

    Е.ВОЛГИНА: А вы знаете, что там только десятую часть обнаружили. Где остальные девяносто, даже там не могут найти.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Всё это время чем наша элита занималась? Они зажимали пенсии, возможности развития, продвижения для мелкого бизнеса, для пенсионеров, для народа, условно говоря, а жили «душой на Западе». Где сокровища, там и сердце ваше. Все любовницы, все капиталы, вся недвижимость, все валютные резервы — на Запад.   

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Вадимович, вы не на митинге, у нас с вами диалог, тогда хороший эфир получится.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Давайте тогда я отвечу на вопрос. Первое, перевод экономики на рельсы — это изменение сознания; второе, нужна новая индустриализация. Если вы заметили, началась экономическая война против нас, но у нас рубль совершенно не упал. А почему? Потому что господин Белоусов поднажал на ЦБ, на Набиуллину и прекратились финансовые спекуляции, и всё оказалось с рублём гораздо лучше. Хорошо стало? Нет, просто высасывание капитала из страны чуть-чуть прекратилось. Сейчас для нашей элиты, для держателей миллиардов и миллионов немножко гайки открутили, они опять стали вывозить. Не могу сказать «всё плохо», появились кредиты, вкладывают в производство, но просто надо больше.

    Третье, нужна новая кадровая политика. Что такое военная кадровая политика? Кадровая политика мирного времени, например, такая: я могу спросить полковника, а когда ты генералом станешь? Ответ: у генерала свои дети есть. Кадровая политика мирного времени — это политика связей, детишек, знакомых и всё такое. Политика военного времени, петровская, условно говоря, Петра I кадровая политика — это чисто по заслугам, то есть возможно продвижение с самого низа на самый верх просто благодаря успешности твоей. Не время детишек пристраивать, время поднимать снизу самых талантливых.  

    Е.ВОЛГИНА: Всегда детишек пристраивали.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Пётр этим не занимался. Пётр даже своего детишку долбанул чем-то по голове. Нет, это Иван Грозный, а Пётр просто убил. В тот же момент в кадровой политике сейчас шанс, как во время Петра I, мозги высосать из Запада. Потому что там куча людей, которые обращаются ко мне и просят: возьмите нас к себе, вы к нам относитесь как к гастарбайтерам. Граждане Америки, Англии, Германии: пожалуйста, мы хотим к вам приехать, нас достал Байден, нас достал глобализм; мы верим в бога, мы не хотим целовать сапоги неграм; мы не хотим клясться в верности идеалам ЛГБТ; мы не хотим, чтобы на наших детей влияли, чтобы забирали их; мы готовы к вам переехать. Вы переживаете по поводу ваших релокантов, программистов, креативщиков, так мы круче программисты, креативщики, они же нам в рот дышали, на нас молились, а мы готовы к вам переехать сами. Не бегайте за ними, возьмите нас. Это шанс, конечно. Где-то порядка миллиона профессионалов с Запада — бизнесменов, фермеров — они готовы, по первым оценкам, переехать к нам. Я не говорю, что надо весь миллион брать, но надо взять 100 тысяч самых лучших, пусть служат России.

    Следующая вещь, что касается перевода экономики на военные рельсы — это поддержка инноваций, и частных, и частно-государственных. Война, не важно какая война, экономическая война, цивилизационная война — это всегда время инноваций. Потому что, если посмотрите, все прорывы основные были в мировые войны технологические: от полёта в космос до антибиотиков. Всё это было связано с войнами. Не потому что люди умнее становятся, а потому что государство, элиты просыпаются и понимают, что дербанить, делить и вывозить в хорошие места недостаточно, надо выживать, надо поддерживать инновации, поддерживать учёных, поддерживать внедрение самое главное.

    Вы говорите: у нас ВПК государственный, у них частный. Чем принципиально, на ваш взгляд, суперуспешное партнёрство частного предпринимателя Илона Маска и государственной компании NASA отличается от потенциально суперуспешного партнёрства Пригожина (ЧВК «Вагнер») и Минобороны? Да ничем не отличается. Кроме одного. Что пока наши элитарии (я говорю про Пригожина и про министерство обороны), они, к сожалению, не могут справиться со своими амбициями. Когда они справятся со своими амбициями ради интересов родины, отодвинут их назад, у них всё получится прекрасно, у нас армия будет супернепобедимая. Потому что XXI век — это время как раз нового типа частно-государственного партнёрства. Пригожин наш — Илон Маск. Просто надо наконец-то помириться, договориться с товарищем Герасимовым, Шойгу, и никто их не победит никогда. На этом я закончу тезисы перевода на военные рельсы. Вот это военные рельсы, а не «пушки вместо масла». 

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Вадимович, тогда по-другому спрошу. Что сейчас более критично: раскол между сторонниками и противниками специальной военной операции или противоречия между сторонниками и участниками специальной военной операции? Условно, Пригожин и министерство обороны, и прочие.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Сейчас такое время, что мы стоим, как «витязь на распутье». У нас есть шанс катастрофы; есть шанс обновления, где наше общество получит успех, причём будет доля в этом успехе у каждого члена общества, у каждого пенсионера. Во многом, каким путём мы пойдём: путём к катастрофе, условно говоря, повторением семнадцатого года, можно другие придумать года смутного времени.  

    Е.ВОЛГИНА: Для кого-то семнадцатый год был не катастрофой.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я имею в виду не октябрь 1917 года. Февраль — это была катастрофа. То есть, это были эйфория и эмоции, но реально это была катастрофа для страны. Я смотрю с точки зрения гуманизма, с точки зрения простого человека. Был ужасный, кровавый царь Николай II. Либералы пришли, его скинули. В результате мы имеем в ответ миллионы жертв Гражданской войны, голода, разрухи и так далее. И был двенадцатый год, где общество консолидировалось и победило Наполеона, вошло в Париж, а теперь бистро называется «Бистро», потому что «быстро, быстро» в Париже. Любые противоречия сейчас на любых горизонталях, вертикалях неприемлемы абсолютно. Это как раз тоже перевод мышления на военное сознание. Все эти разборки: кто больше внёс вклад в победу, кто лучше, кто не лучше — оставить на потом. Сейчас время амбиции отложить и трудиться вместе на благо страны и народа, консолидироваться вокруг нашего будущего, потому что это критическая ситуация. 

    Е.ВОЛГИНА: Теоретически все эти люди прекрасно понимают, что мы сейчас в довольно критичном положении находимся и события довольно травматичны. Тогда другой момент. Вы про элиту заговорили. Как тогда преодолеть существующий раскол общества и элит? Возможно ли это сделать не репрессивными методами?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Как раз репрессивными методами это сделать совершенно невозможно, потому что каждое действие вызывает противодействие. Из-за того, что я сейчас много общаюсь с людьми с Запада, которые хотят к нам переехать, я смотрю нашу пропаганду, смотрю чужую пропаганду, я вижу свой круг общения, друзей и слушаю людей из глубинного американского народа. Я могу сказать, что у нас очень свободная страна, а в свободной стране репрессивными методами ничего не добьёшься, потому что действие вызовет противодействие.

    Е.ВОЛГИНА: Так я говорю, не репрессивными как это сделать?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Не репрессивными можно. Это происходит в сознании.

    Е.ВОЛГИНА: В чьём?

    Д.КУЗНЕЦОВ: В сознании чиновников, элит, они должны проснуться. Вы говорите «не все осознают критичность ситуации». Да, многие не осознают, многие хотят дальше спать. Кто-то осознаёт, но думает, как бы слиться, куда бы свои капиталы пристроить.

    Е.ВОЛГИНА: Если у людей парадигма такая, что их сейчас «наказали родиной,» я имею в виду, состоятельный, ультрасостоятельный класс в Российской Федерации и так далее. Были скандалы с людьми, с которых, как выясняется, в обмен на что-то снимают санкции. Тоже большой вопрос, за счёт чего это делается. Парадигма мышления какая — нас «наказали родиной», то есть мы теперь в России, нам некуда деваться; если мы в Лондоне — нам заблокировали счета; мы должны поклясться в верности Западу и Украине, тогда с нас какие-нибудь санкции снимут. И поэтому у каких людей мы хотим мышление поменять? Хорошо, есть олигархи или богатые люди, которые здесь руководят крупными корпорациями, банками, как угодно. Устроить среди них производственное соревнование? Такая-то организация дала 100 миллионов рублей на производство пушек; такая-то организация даст 200 миллионов рублей. 

    Д.КУЗНЕЦОВ: Мы обратились к Мишустину и Патрушеву. Через несколько дней после нашего мероприятия Владимир Владимирович издал указ о переводе под внешнее управление тех, кто не справился с гособоронзаказом. Это как раз один из элементов принуждения элиты к труду во имя народа и страны. Потому что Россия такая страна — ничего нового не происходит. Чтобы заставить элиту трудиться на благо страны, есть народ и есть царь-батюшка. Это одна команда — царь и народ. Если этой футбольной команде правильно действовать, правильно вести распасовки…

    Е.ВОЛГИНА: А кто «распасовки ведёт»? Президент. Он вроде всё говорит.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Президент и народ.

    Е.ВОЛГИНА: Так президент конкретно говорит.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Гражданское общество должно поддержать. У нас в этом году появилось наконец-то гражданское общество патриотическое, оформилось и заявило о себе. Несмотря на то, что любая война — это трагедия, тем не менее «нет худа без добра». То, что даёт надежду на счастливое будущее нашей страны, — это в том числе появление гражданского общества. Если снизу гражданское общество будет давить на элиту, если сверху будет царь давать ожидания, он это делает для элиты, то у нас есть шанс изменить это. На примере простом. Я в комитете по обороне отвечаю за то, как губернаторы помогают мобилизованным. Мы начинали проект в ноябре. Один губернатор начинал как с имитации деятельности. Я приезжаю к мобилизованным, они выкинули его миски, потому что они хуже, чем для собак; выкинули спальники, потому что он прислал летние, а сейчас зима. Но сейчас он лучший.

    А что было? Президент со своей стороны давал ожидания, мы со своей стороны, как депутаты, доносили народные требования. Люди-то хорошие там, просто надо помочь им включиться, осознать реальность. И тогда всё получится у нас.  

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Кузнецов с нами, член комитета Госдумы по обороне. Новости и продолжим.

    НОВОСТИ

    Е.ВОЛГИНА: 15:35 в столице. Радиостанция «Говорит Москва», 94,8. У микрофона Евгения Волгина. Мы продолжаем. Наш умный парень сегодня Дмитрий Кузнецов, член комитета Госдумы по обороне. Дмитрий Вадимович, другой момент ещё. У нас чёткое ощущение сложилось, что в любом случае в управлении страны аппаратная логика присутствует. С вашей точки зрения, когда на смену аппаратной логике приходит нормальная политическая и что для этого должно произойти? Потому что то, что вы перечислили в первой половине нашей программы, это всё было про политику в большей степени: цель, средства, риски определённые и так далее. Вы как раз приводили пример конфликта, который есть у Пригожина с министерством обороны. Это же чисто аппаратная логика.  

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я не так смотрел бы. Если хотим поговорить о конфликтах, ваша передача типа для умных.

    Е.ВОЛГИНА: Да не «типа», а просто для умных.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я не то, что умный, но из-за того, что тусуюсь с умными людьми, я что-то слышу. Если смотреть логику, есть действительно несколько типов конфликтов. Есть конфликт, условно говоря, между баронами капитала новой генерации — это Пригожин, Малафеев, такой уровень капиталистов и старых князей, феодалов, героев первого распила. Это же конфликт не только между капиталистами, это конфликт между политическими генерациями. Понятно, что условно пятидесятилетние, хотя Пригожину под шестьдесят, но он всё равно в категории пятидесятилетних, Малафеев там же (мой ровесник), а есть политические аксакалы. Понятно, между поколениями всегда есть конфликт, плюс если он усиливается чисто экономически, бизнес-подходом.  

    Е.ВОЛГИНА: Спорами хозяйствующих субъектов.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Желанием молодых подвинуть стариков; желанием стариков не двигаться, а отдать всё детям. Действительно такая линия разлома есть. Но ещё раз вернусь к первой части. Если мы хотим победить, сохранить людей, сейчас же идёт переход в новый технологический уклад, и мы реально можем на повороте обогнать Запад в союзничестве с Китаем, с Индией, с Ираном и другими людьми доброй воли, в том числе с внутренним глубинным народом Америки, который впрямую говорит: Байден не любит не только вас, он Америку тоже не любит; давайте вместе с вами объединимся и придавим их. Если мы правильно выстроим систему союзников, мы можем на повороте «мировую жабу» обогнать. Для этого нужно единство. Как Иисус сказал: «Каждое царство, внутри разделённое, не устоит».

    Поэтому надо отложить поколенческие, хозсубъектовые, личные амбиции ради общего дела и ради страны. Это и есть оборонное мышление. Страна у нас такая, она всё время воюет, мы всё время вынуждены воевать. Посмотришь историю, у нас были периоды мира, но в основном всё время Запад нас щемил, начиная с известной битвы на Толлензе 2,5 тысячи лет до н.э.   

    Е.ВОЛГИНА: Был период сотрудничества, потом был период несотрудничества.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Были скорее краткие периоды наших иллюзий, что мы начнём сотрудничать. Мы действительно от всей души, с распростёртыми объятиями, но всё заканчивалось тем, что нас унижали, потому что они нас боятся. Мы для них орда непонятная, давление с Востока, а при этом они внутри себя считают настоящими людьми. Это у них настолько глубоко прошито, что, к сожалению, сотрудничество с Западом возможно только по-петровски. Как он говорил: «Нам Запад нужен на какое-то время, а потом повернёмся к нему спиной». То есть мы должны учиться заимствовать обязательно, но при этом в своих интересах, очень прагматично использовать всё, что мы хотим, для себя. А наши элиты начинают открывать рот, ездить в Куршевель, на Лазурки, и оказываются не нашими элитами.   

    Е.ВОЛГИНА: Значит, будет какой-то переходный этап. Потому что если в течение тридцати лет логика была ровно такой, как вы описали сейчас: деньги зарабатываются здесь, а всё остальное на Лазурке, отдых на Лазурке, обучение на Лазурке, лечение на Лазурке. Если это длилось тридцать лет, значит переформатирование тоже должно длиться какой-то период времени. Более того, когда вы говорите про объединение, про то, что мы должны сплотиться и так далее, но обычно сплочение происходит после того, когда есть заявление открытое и признание, что были неудачи, были просчёты, были очень травматичные события, и поэтому чтобы это преодолеть, нужно напружиниться. Возникает вопрос: существует ли, с вашей точки зрения, за последний год конкретный виновный в неудачах первого, последующих этапов специальной военной операции? И почему они не понесли ответственности или наказание было не публичным? 

    Д.КУЗНЕЦОВ: Собственно, переходный этап проходит сейчас и переходный этап шоковый. Он не в течение тридцати лет плавно переходит, а он происходит резко, в том числе благодаря нашим западным заклятым партнёрам. Они сами отнимают яхты у наших элитариев и своими действиями учат их родину любить. 

    Е.ВОЛГИНА: Они наказывают родиной скорей, не учат любить, а ей наказывают. 

    Д.КУЗНЕЦОВ: Элитарии так думают наверно про императора нашего, что он нас «наказывает родиной».

    Е.ВОЛГИНА: Иностранцы как раз наказывают родиной.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Можно и так сказать, это с какой стороны посмотреть.

    Е.ВОЛГИНА: А император — это кто?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Владимир Владимирович Путин. А кто у нас ещё император?

    Е.ВОЛГИНА: Президент Российской Федерации.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Формально, конечно, президент Российской Федерации, но по сути император конечно. Принципиально он, конечно, продолжает ряд князей великих, царей, генсеков, императоров. Можно всех назвать великими князьями или генеральными секретарями. В России цивилизационная основа воспроизводится в разных одеждах, но суть одна и та же — некий верховный арбитр, который в интересах народа принуждает элиты к служению стране. Ничего не меняется за столетия. Суть проблемы вы правильно определили.

    Е.ВОЛГИНА: Про наказание.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Потому что это всегда выбор в политике. С одной стороны, ты можешь признать свои ошибки. Естественно за признанием ошибок следуют санкции для виновных в них. Но тогда тебя могут признать слабым, и поэтому может стать хуже. С другой стороны, ты можешь держать poker face и не признавать своих ошибок.  

    Е.ВОЛГИНА: Всё идёт по плану.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Никогда не наказывать, говорить, что «всё идёт по плану». Это, с одной стороны, хорошо, потому что ты как бы сильный, но с другой стороны, сильный признаёт ошибки. Если человек долго делает poker face, он теряет доверие людей, а доверие — это основная вещь, которая скрепляет общество. Раз тут умные парни, надо шикарнуть какими-нибудь цитатами. Давайте вспомним автора «Заката Европы». Он говорил о том, что главная задача противника — это подорвать доверие населения к власти — это путь к победе. Поэтому доверие к власти у народа подрывается и на пути poker face, и на пути слишком оголтелого признания ошибок. Здесь остаётся только надеяться на мудрость Владимира Владимировича (я каждый день молюсь, как в библии говорится, «за мудрость правителей»), чтобы он этот баланс правильно нашёл и удержал. Пока, конечно, народ недоволен тем, что он видит проблемы, они очевидны, война обнажает всё. Проблемы со снабжением, проблемы с экономикой, проблемы с военными действиями.  

    Е.ВОЛГИНА: Люди говорят: «Хотим увидеть, что виновников реально наказали».

    Д.КУЗНЕЦОВ: И народ не видит, что людей наказывают. Например, конкретная ситуация. Меня народ спрашивает: «Дмитрий, а почему человека, который провалил снабжение мобилизованных, просто отправили государственным инспектором?» 

    Е.ВОЛГИНА: Преподавать, по-моему.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я спрашивал нашего руководителя комитета по обороне. Я же не генерал, не Герой России, я от простых людей туда пришёл, а он генерал и всё такое. Он сказал, что это пенсионерская должность. Но народ это не устраивает. А почему человека, который всё провалил, надо на пенсионерскую должность?  

    Е.ВОЛГИНА: «У товарища Сталина так не было», — сразу же ему сказали бы.

    Д.КУЗНЕЦОВ: А у Павла I было по-другому. «У Сталина так не было», но многие люди думают, что его убили 5 марта (вчера), именно потому что у него «так не было». Потому что есть баланс. Допустим, на радиостанции у вас будет директор…

    Е.ВОЛГИНА: У нас есть.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Всегда есть баланс между доверием и… У него есть своя команда. Ты должен быть, с одной стороны, справедливый, чтобы все это видели, чтобы уважение вызывало; а с другой стороны, ты не должен сдавать своих. Там есть опасность: ты будешь сдавать своих, будешь их увольнять, то тебе другие свои перестанут доверять; и в конце концов придут и скажут… Как зовут вашего директора?

    Е.ВОЛГИНА: Директора или главного редактора?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Кого угодно.

    Е.ВОЛГИНА: Роман Георгиевич Бабаян или Владимир Константинович Мамонтов. Кого хотите?

    Д.КУЗНЕЦОВ: У него есть своя команда, сейчас он начнёт их карать жёстко за ошибки, а вы будете знать за собой тоже какой-то «косячок» и ваш друг будет знать «косячок», и вы поймёте, что завтра до вас дело дойдёт. Я уверен, вы соберётесь как-нибудь, выпьете, пойдёте к Роману Георгиевичу и скажете: «Роман Георгиевич, мы же тебя поддерживали всё это время. Давай ты будешь как-то полояльнее. Мы же твои верные люди. Ты набирал верных, а спрашиваешь как с умных».  

    Е.ВОЛГИНА: Подождите, у нас политика «по понятиям» или что?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Это не «понятия». Мы люди, всегда есть баланс между тем, чтобы не сдавать своих, и тем, чтобы быть справедливым. Крайний вариант и того и другого — это безумие. Мудрость высшей власти — чтобы найти этот баланс. Я очень надеюсь, что Владимир Владимирович найдёт. Но пока, с точки зрения народа, перевес в сторону «не сдавать своих», пока народ так думает. Опять же говорю, я депутат, представитель народа, народ так думает. 

    Е.ВОЛГИНА: У вас, как у политика, есть понимание, почему именно так?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я-то понимаю, что у Владимира Владимировича ответственность этот баланс определять и ему должно быть виднее. Наша задача — только доносить до него это. Я доношу, в том числе через вас. Владимир Владимирович, если вы слушаете радиостанцию «Говорит Москва»…

    Е.ВОЛГИНА: Дайте знак, что вы нас слушаете!

    Д.КУЗНЕЦОВ: Сообщаю, что народ при всём уважении к вам, понимании, что на вас ответственность, и баланс между доверием своим, не сдавать своих и справедливостью — решать вам, а не народу. Но, тем не менее, мы же, как народ, имеем право с уважением донести нашу позицию. Мы со всем уважением. Я доношу вам мнение избирателей, что, на наш взгляд, баланс слишком смещён в сторону «не сдавать своих», «не наказывать своих», и мы понимаем, что «не менять коней на переправе». Но если вы нам дадите сигналы о том, что вы потом раздадите «всем сёстрам по серьгам», или сейчас покажете нам, что вы слышите нашу боль, наше отношение и фрустрацию (слово русское не смог найти), то мы будем очень благодарны.  

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Вадимович, вы же прекрасно понимаете, что есть некий перекос. С одной стороны, люди прощают, люди добрые, люди с пониманием, но есть определённый перекос. Помните, частичная мобилизация, когда придавали обструкции людей, которые говорили: «Что делать? Эти уехали». Другие: «Я хочу отдать долг родине». Ему говорят: ты должен быть героем, ты должен отдавать долг родине. — А где бронежилет? — А мы же «съели» бронежилет. И в итоге получается, что за каждым случаем героизма лежит чья-то ошибка, которая была «до» совершена. И поэтому можно сколько угодно восхищаться этими людьми, но возникает вопрос: в течение года специальной военной операции, с вашей точки зрения, критические ошибки были исправлены?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Кстати, вы подтолкнули к ответу на вопрос. Как и «не сдавать своих», чтобы не разбалансировать систему, не настроить своих же против себя, и в то же время показать народу, что работа над ошибками ведётся, всё изменится в лучшую сторону, и нет никакой злой воли, есть просто политическая мудрость. Я думаю, это ответ, чтобы как можно больше продвигать с самых низов новых успешных людей. Потому что если будет видно, что быстро будут продвигаться боевые младшие командиры, выдвигаться наверх Генштаб…

    Е.ВОЛГИНА: В Генштабе сейчас занервничали, мне кажется, после ваших слов.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Если мы будем видеть, что в области культуры, которая для нас не чужая, люди, которые проявили себя в патриотической искренней позиции, они будут занимать управляющие должности; если институционально патриоты будут получать представительства в сфере культуры. Например, мы встретились с Ольгой Борисовной Любимовой, она одобрила план, что мы поможем ей обновить институт культуры. А это же кузница кадров для менеджеров сферы культуры. Сейчас мы создаём целую рабочую группу, чтобы помочь и ректора найти, и принцип работы заложить правильно, и сделать институт культуры не только кузницей кадров, но ещё мозговым центром, творческой лабораторией, инкубатором для творческих проектов. Чтобы институт культуры возродился, а не был «кульком» (в кавычках). И так должно происходить везде. Везде должны подниматься новые кадры, которые, с одной стороны, профессиональные, а с другой стороны, они доказали свою искреннюю верность родине.  

    Е.ВОЛГИНА: Я вижу, как у вас душа за родину болит.

    Д.КУЗНЕЦОВ: И это ветераны СВО в первую очередь, они и должны стать нашей новой элитой по-настоящему.

    Е.ВОЛГИНА: Ветераны СВО.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Да, в широком смысле. Я не имею в виду только военных, но ещё волонтёров, добровольцев, работников культуры и бизнесменов, потому что многие бизнесмены средней руки очень сильно помогают. Они, может, «не светятся», но я-то вижу, как это происходит: как идёт техника, как коптеры идут. Это люди, которые защищают страну. Именно те люди, которые сейчас сплотились на Донбассе в защите страны, как раз должны стать новой элитой. Моя депутатская задача, как я вижу, помочь таким людям занять господствующие высоты в экономике, в культуре, во всех сферах.

    Е.ВОЛГИНА: Насколько бы они гениальными и радеющими за родину не были, у них всё равно возникнет стеклянный потолок.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Вы совершенно правы, такое будет. Допустим, с героями Афганской войны, с героями Чеченских кампаний это случилось. Более того, либеральное большинство, турбо-охранители, люди, которые за своих детей больше переживают, нежели за родину, они сделали им такой стеклянный потолок и объявили «чеченский синдром», «афганский синдром», как бы немножко недолюди. Да, мы их жалеем, но у него «афганский синдром», «чеченский синдром».   

    Е.ВОЛГИНА: Почему? Их нужно просто реабилитировать и всё.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Зачем их реабилитировать?

    Е.ВОЛГИНА: Потому что люди получают психологическую травму, находясь в зоне боевых действий.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Вы сейчас рассказываете абсолютно пропаганду либеральную.

    Е.ВОЛГИНА: Какую пропаганду? Давайте без оскорблений, Дмитрий Вадимович, пожалуйста.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Что все люди, которые прошли военные действия, у них какая-то травма. У кого-то после родов травма, у кого-то после начальной школы травма. Травмы у всех есть, мы травмированы, это нормально. Но инструмент, что у них «афганский», «чеченских синдром», давайте их жалеть, любить, социально реабилитировать, по сути, маргинализировали эту прослойку и убрали её из политической, экономической активной жизни.  

    Е.ВОЛГИНА: Слушайте, химикам молоко за вредность давали, это тоже своего рода реабилитация. Их никто недолюдьми не считал. Поэтому вы передёргиваете, Дмитрий Вадимович. 

    Д.КУЗНЕЦОВ: Давайте другой пример приведу. Допустим, фронтовики Великой Отечественной войны. У меня дед, я прекрасно помню, они этот стеклянный потолок прорвали. Я помню, как дед приходил и говорил: я — фронтовик, ты где служил? Тот говорил: я на 2-м Белорусском. Получили квартиру потом. А мог, наоборот, прийти, ему говорят: а я нигде не служил. — А ты тогда вообще что тут делаешь? Слушай меня, что я тебе говорю. Фронтовики создали фронтовое братство, и они реально подняли страну в конце сороковых, пятидесятых, шестидесятых. 

    Е.ВОЛГИНА: Тогда закон надо принимать.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Законы мы принимаем, но это больше, чем законы. Это вопрос отношения общества. Общество не только по законам, а то что «понятие» можно назвать, а реально — это политическая культура. Если действительно удастся (моя роль — помогать этому процессу) всех участников наших критических событий, неважно, от бизнесменов до солдата, сделать элитой общества, дать им возможность решать, управлять, влиять, то тогда у нас будет другая страна, в которой люди от низа до верха будут думать об интересах общества, об интересах страны, вкладывать в неё; понимать, что Запад — это не святыня и мечта всей жизни. И тогда всем будет жить хорошо. 

    Е.ВОЛГИНА: Как вы относитесь к мирным инициативам со стороны иностранных государств в отношении конфликта на Украине?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Так у нас 250 иностранных государств. О каком конкретно? У них у всех свои идеи.

    Е.ВОЛГИНА: Был китайский, например, план, были высказывания европейцев.

    Д.КУЗНЕЦОВ: В Китае выступили о том, что давайте дружить. Сложно не поддержать это, полностью поддерживаю. Китайское предложение о том, что надо жить дружно. Какой ещё план?

    Е.ВОЛГИНА: Здесь проблема возникает. Есть, с одной стороны, опасения, что будет рутинизация конфликта на Украине, то есть рутинизация СВО, потому что в предыдущий год считали: надо что-то сделать, чтобы быстро сели. Потому что в конце любого конфликта, даже самого кровопролитного, всё равно садились за стол и договаривались: это твоё, это моё, тут не стреляем. И здесь, скорее всего, будет так же. Вопрос: каков рецепт?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Есть много разных точек сборки, точек интересов. Можно смотреть с геополитической точки зрения, с экономической точки зрения, везде свои плюсы-минусы. Моё дело смотреть с точки зрения гуманитарной, как лучше народу. Давайте подумаем. Мне кажется, что лучше всего, с точки зрения народа, и украинского, и русского народа, и тем более Донбасса — это капитуляция Украины. Лучше, если вдруг в один день рухнут мосты через Днепр, будут разбомблены; пропадут устройства, которые меняют колёсные пары на железной дороге; плюс пропадёт электричество на Украине, это несложно сделать, просто наши недоделали это. 

    Е.ВОЛГИНА: А почему недоделали?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Разные точки зрения. Я смотрю, как профессионал. У меня есть друг, который реально большой специалист в атомных электростанциях. Он прямо мне говорит: Дмитрий, я запускал сам Хмельницкую АЭС, там есть турбинный зал; вы просто туда отправьте «Калибр» побольше; не будет никакого взрыва ядерной станции, ничего не произойдёт, просто она перестанет работать и через сутки она закапсулируется; потому что я её создавал, я знаю; почему вы это не делаете? У меня нет для него ответа, потому что я в комитете по обороне, я не в Генштабе. 

    Е.ВОЛГИНА: Может, вы спросили у кого-нибудь.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Мы сейчас про мечтания. Вы же сказали, что лучше? Вы же не сказали, что реально будет, а что лучше? Лучше — капитуляция Украины. Почему? Потому что лучше для всех людей, потому что погибают люди. Конечно, какому-то количеству людей на Украине придётся сесть в тюрьму или убежать на Запад, но это реально будет меньше людей, которые сейчас уже там сидят, политзаключённые, это тысячи человек. Я просто занимаюсь этой проблемой. Украинских граждан, которые что-то сказали хорошее про Путина или плохое про Зеленского написали родственникам в ЛДНР, и их — раз. Там 1937 год: сосед настучал — ты поехал. У нас не говорят, а там реально 1937 год. Говорят «у нас диктатура», у нас суперсвободная страна, диктатура там. Просто поменяются, наши политзаключённые выйдут, зайдут другие — «азовцы» и кто не успеет убежать, но их будет меньше. Это лучший вариант.

    Е.ВОЛГИНА: Западники настаивают, чтобы Россия капитулировала, мы настаиваем, чтобы Украина. Никто не капитулирует.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я смотрю с точки зрения народа. Давайте абстрагируемся от того, что мы русские, мы за Россию, патриоты. Давайте представим проигрыш России.  

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Вадимович, никто не говорит про проигрыш России.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Я договорю.

    Е.ВОЛГИНА: Да зачем?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Проигрыш Украины понятен: сразу перестанут погибать люди, и зеков станет меньше. Всё будет классно. Проигрыш России, в двух словах, это ужасно. Путин сказал: проигрыш нашей страны чреват распадом, … «национальных окраин», борьбой элит, колониальным управлением, то есть девяностые, только хуже. Это десятки тысяч жертв, это обнищание населения, это страшно. А какой промежуточный вариант? Есть промежуточный вариант как-то договориться. Пытаются как-то договориться, но пока Украина не соглашается ни на что договариваться. Они хотят воевать до последнего украинца. Я понимаю, что Зеленский не может, потому что он представитель белых господ, он заложник ситуации. Он будет пить кровь, пока не захлебнётся. 

    Е.ВОЛГИНА: То есть не предвидится. Вы считаете как, для Российской Федерации рутинизация специальной военной операции — это риск?

    Д.КУЗНЕЦОВ: Это риск, но не самый страшный. Самый страшный риск — это катастрофа, распад и повторение в худшем состоянии девяностых годов. Это гораздо больший риск. Другое дело, что рутинизация может к этому привести, но я этого не знаю. Ещё раз говорю, мы находимся в области шансов и рисков.

    Е.ВОЛГИНА: Любой кризис — это возможность.

    Д.КУЗНЕЦОВ: Шанс — это обновиться, сбросить с себя колониальное господство, патриотизировать элиту, кого-то насильственно, кого-то по доброй воле; повысить пенсии, отменить пенсионную реформу; развить экономику собственную, а не компрадорскую. Получить элиты из числа прошедших специальную военную операцию, во всех смыслах, экономическом, гуманитарном, военном. То есть обновить страну и достичь невероятных высот как в развитии экономическом, так и благосостояния каждого гражданина. Три триллиона долларов, которые были вывезены за последние тридцать лет, представляете, они были бы просто как-то «размазаны» в стране. У нас была бы страна типа Швейцарии. Это шанс. А есть риск — рутинизация, усталость, вплоть до распада и катастроф. Зависит от каждого из нас, что будет.

    Е.ВОЛГИНА: Дмитрий Кузнецов был с нами, член комитета Госдумы по обороне. Дмитрий Вадимович, спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено