О. БАЙКАЛОВА: Сегодня в программе «Пиджаки» первый заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам, член фракции «Справедливая Россия» Оксана Дмитриева. Оксана Генриховна, накануне вы отправили запрос Генеральному прокурору Юрию Чайке с просьбой тщательно расследовать деятельность госкорпорации «Роснано». В частности, как сообщили нам журналисты, вы потребовали возбудить уголовное дело в отношении Анатолия Чубайса. Тут целый букет: и мошенничество, и нарушение изобретательских и патентных прав, и мошенничество в сфере кредитования, легализация денежных средств или иного имущества и т.д. Речь идёт о девяти эпизодах. Хотелось бы услышать, в чём заключается суть претензий из первых уст?

О. ДМИТРИЕВА: Действительно, всё, что изложено в запросе – это не мои домыслы и не домыслы кого-то, это всё материалы проверки Счётной палаты, которая была сделана и завершена в 2013 году. И проверка Счётной палаты проводилась по требованию 93 депутатов Госдумы, которые подписали обращение в Счётную палату. Все злоупотребления, нарушения законодательства, на которые я ссылаюсь, я только дала квалификацию в соответствии со статьями Уголовного кодекса, они были выявлены Счётной палатой. И сомнительные внутригрупповые займы. Я вам могу сказать для примера. Сидела, вычерчивала вот такие схемы. Видите причудливое движение денег? Их можно будет потом опубликовать, это совершенно немыслимо. Просто гнали деньги по кругу. И смысл этих схем в том, что вы даёте кредит компании, чтобы она вас купила. То есть, я вам даю кредит, и вы на этот кредит меня покупаете. Только я – это российская компания, а вы – это компания, которая зарегистрирована в Люксембурге, Ирландии, на Виргинских островах, где угодно. Причём, если бы такая схема была один раз сделана, а по факту с «Plastic Logic» три оборота.

О. БАЙКАЛОВА: Это девайс, который был призван заменить учебники школьникам?

О. ДМИТРИЕВА: Якобы, да. Я уже не говорю даже о том, что вопрос насколько это нанотехнологии, даже не ставится. В принципе там нет прогрессивных технологий, нет нанотехнологий. Но даже те средства, которые были реализованы, если даже бы они были реализованы на устаревшей технологии,  и что-то было построено, то тут вообще речь  по многим проектам не идёт о том, что они завершились каким-либо результатом. Я уже не говорю инновационным, не инновационным, вообще каким либо.

О. БАЙКАЛОВА: Получается, про все эти проекты просто забыли?

О. ДМИТРИЕВА:  Почему забыли? В финансах, так же, как энергия, как деньги не могут исчезнуть. Энергия не исчезает, деньги тоже. Если их здесь нет, значит, они есть где-то в другом месте. Например, проект по созданию инвестирования в международные фонды нанотехнологий. Как это было сделано? Учреждается компания в Цюрихе, которая состоит из менеджеров  «Роснано». Она называется «Роснано-капитал». Затем создаётся ещё одна компания – фонд «Russian capital», которая тоже регистрируется за границей, которой управляет «Роснано-капитал». Одна управляет другой. В одной пять человек, в другой три человека. Управляют друг другом, при этом это не мешает исключать с третьей аффилированной компанией договор  о консультационных услугах.

О. БАЙКАЛОВА: А вообще чем эта компания занимается?

О. ДМИТРИЕВА:   Три человека. Чем она может заниматься? Ничем. Которая в нанотехнологиях понимает столько, сколько мы с вами. Может быть, мы с вами понимаем больше. И в итоге функция всей этой системы заключается в том, что они потом будут вкладывать деньги в международные фонды нанотехнологий, которые якобы потом будут вкладывать деньги в Россию. Эти международные фонды нанотехнологий при ближайшем рассмотрении оказываются просто некими фондами на стадии банкротства, иногда с отрицательным собственным капиталом. И никакой известностью относительно нанотехнологий они не имеют. Более того, когда  всё это осуществлялось, то наши специалисты, авторитетные члены научно-технического совета возражали, говорили о том, что не нужно вкладывать в такие длинные цепочки эти деньги в международные фонды нанотехнологий, а непосредственно вкладывать в  структуры на территории РФ, которые занимаются вопросами, близкими к нанотехнологиям. В частности, в Курчатовский институт или в какие-либо другие. Тем не менее, 13,5 миллиардов рублей фактически ушло и ни копейки из них не вернулось. Что такое 13,5 миллиардов рублей? Это двухлетнее финансирование Российского фонда фундаментальных исследований.

О. БАЙКАЛОВА: Оксана Генриховна, те данные, которыми вы сейчас оперируете, это данные Счётной палаты?

О. ДМИТРИЕВА:  Все данные Счётной палаты.

О. БАЙКАЛОВА: Если я не ошибаюсь, схема следующая: Счётная палата проводит проверку, даёт официальное заключение, это заключение дальше идёт в прокуратуру, в следственные органы. А тогда возникает вопрос: для чего депутатский запрос?

О. ДМИТРИЕВА:  Дело в том, что они посылают материалы в следственные органы и в прокуратуру, а дальше тишина. Год – это достаточное время. Понятно, что следственные органы не могут не за месяц, не за два, не за три осуществить проверку таких фактов. Потому что Счётная палата, так же, как и мы, депутаты, не можем требовать, как написали СМИ, привлечь к уголовной ответственности Чубайса, и говорить о том, что там уголовное преступление. Это может квалифицировать только прокуратура,  а в конечном итоге суд. Мы просим провести расследование и принять все меры прокурорского реагирования, вплоть до привлечения к уголовной ответственности. И я как депутат, на основании проверки Счётной палаты, усматриваю признаки преступления по названным статьям и даже больше. Причём, парадоксально, что практически все программы, которые были внимательно исследованы – проекты Счётной палаты, там действительно целый букет правонарушений и нарушений бюджетного законодательства по каждому проекту.

О. БАЙКАЛОВА: Когда в прокуратуру приходит депутатский запрос, как скоро прокуратура обязана отреагировать?

О. ДМИТРИЕВА:  В течение месяца обязаны отреагировать. Что они делают? Это  не значит, что они достигнут результата в течение месяца, но за этот срок они нам, как правило, сообщают, что мы начали проверку и об этом будет сообщено дополнительно.

О. БАЙКАЛОВА: Анатолий Чубайс отреагировал на ваш запрос. Написал в твиттер: «Старая любовь не ржавеет. Оксана Дмитриева потребовала возбудить дело против менеджеров «Роснано». К чему бы это? Ах, да, в Питере выборы». И сразу ваши оппоненты начинают говорить, что вы даёте ход этому делу именно для того, чтобы ваше имя зазвучало в СМИ. Насколько справедливо это обвинение?

О. ДМИТРИЕВА: Вы знаете, Анатолий Чубайс всё время пытался уйти от ответственности по каждому из  своих крупных видов деятельности. То по приватизации он боролся с «красными директорами», когда фактически была осуществлена хищническая приватизация российской экономики. Потом против него, оказывается, были ретрограды в РАО ЕЭС – специалисты в области электроэнергии, которые говорили, что это совершенно недопустимо осуществление реформы энергетической системы по Чубайсу. Мы сейчас все пожинаем плоды этой реформы: повышение тарифов, отсутствие инвестиций, авария на Саяно-Шушенской ГЭС – это только начало. Поэтому каждый раз расследование деятельности не доходит до логического конца,  в том числе, расследование на Саяно-Шушенской ГЭС, потому что причины были совершенно очевидны. Корни проблемы заключались в совершенно варварской реформе электроэнергетики. Это повлекло, в конечном итоге, человеческие жертвы. Здесь на самом деле,  то же самое. Не только я, 93 депутата Государственной думы написали запрос в Счётную палату, чтобы Счётная палата провела проверку. Счётная палата провела тщательную профессиональную проверку и выявила все факты. Далее вопрос опять завис. Для этого есть депутаты Госдумы, у которых есть право депутатского запроса. Кстати, у губернатора Санкт-Петербурга, если я буду избрана, нет права депутатского запроса.

О. БАЙКАЛОВА: Слушатель 92-й интересуется: «Чубайс говорил о 48 реально работающих заводах «Роснано». Они реально существуют?»

О. ДМИТРИЕВА:  Сосчитать их невозможно. Реально ли они существуют? Некоторые работают. Plastic Logic работает с огромными убытками, производя продукцию когда в 2 раза дороже ближайших аналогов, когда в 10 раз дороже. Рынок сбыта для этой продукции невозможно очень часто найти, потому что она технологически устаревшая. Фактически, идёт продажа существенно ниже себестоимости. То есть, есть кое-что совершенно не инновационное и за очень большую цену, финансово не оправданную. Другое дело, что тоже есть форма, выявленная Счётной палатой. Чувствуя, что никакого результата не будет, и всё равно спросят, менеджеры «Роснано» стали обращаться к компаниям, которые уже производят какую-либо продукцию, которую можно интерпретировать как с использованием нанотехнологий. Они её уже производят. И они туда добавляют какое-то определённое количество средств, и засчитывают весь объём как нано-продукция, хотя она не выросла, а очень часто даже не изменилась. Это фактически плата за бренд, такая франшиза.

О. БАЙКАЛОВА: Сразу возникает вопрос – вообще что считать нано-продукцией? Потому что одно время слово было бесконечно популярно: нано-продукция, нано-частицы и т.д.

О. ДМИТРИЕВА: Это вопрос не ко мне. Я не специалист. Вчера мы были на передаче LifeNews, и там были молодые иноваторы и  один из руководителей венчурного фонда. Физики говорили о том, что совершенно бессмысленно было делать «Роснано», что российских нано-технологий, которые могут быть реализованы в стране, а смысл имело только поддержать российские технологии, по новым технологиям осуществить инвестиции, потом добиваться продвижения на мировой рынок, их нет в таком объёме, в каком выделяли средства на «Роснано». Никто же не предполагал, что вообще не будут вкладывать: а) в российские технологии, б) в инновационные технологии, и вообще будут вкладывать в какие-то технологии, а не просто выводить деньги в офшорные юрисдикции.

О. БАЙКАЛОВА: Если я не ошибаюсь, «Роснано» как раз работает по следующей схеме: они закупают патент, например, у Китая на производство батареек. Начинают производить батарейки,  оказывается, что эти батарейки не подходят никуда.

О. ДМИТРИЕВА:  При этом иногда патент не закупается, а если он закупается, то это тоже есть в отчёте Счётной палаты, лицензионное соглашение или патентное соглашение должным образом не оформлены. Поэтому когда продукция выпускается, она не имеет соответствующей патентной защиты. Более того, предполагалось, что даже если эта закупка зарубежных технологий, то получается, что со стороны зарубежного инвестора на 60% никаких реальных инвестиций нет. Это всё оценка так называемого не материального вклада. И тоже в отчёте Счётной палаты, что этот нематериальный вклад завышен в несколько раз. Например, у меня есть идея, я оцениваю её очень высоко. А ваши деньги. Я свою идею оцениваю больше, чем ваши деньги. Хотя у меня идея старая, вообще о ней можно прочитать в любой книжке, но, тем не менее, я её так ценю. И вы с этим соглашаетесь, вы даёте деньги, а я идею, о которой все знают. 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотел бы сказать большое спасибо госпоже Дмитриевой, она выступает с разоблачительными вещами. Всё-таки, надо об этом говорить громко. Очень вас прошу, если вы станете губернатором, на что я очень надеюсь, не повторяйте, пожалуйста, ошибки Собянина, который довёл до безумия в Москве. Учтите все его ошибки и не реализуйте их в Санкт-Петербурге, в том числе и платные парковки.

О. БАЙКАЛОВА: Слушатели постепенно завлекают в разговор о предстоящих выборах, которые будут в Санкт-Петербурге 14 сентября. 5 июня Георгий Полтавченко приходит к Путину и просит отставки. Это говорит о том, что он просчитал все риски. Это разыгрывается московская схема, как это было сделано в выборах Собянина. Вы будете выдвигаться на пост губернатора  Санкт-Петербурга. Стоит речь о преодолении барьера. И если я не ошибаюсь, вы собираетесь выступать единым кандидатом от оппозиции. И вас уже согласны поддержать КПРФ. Сразу возникает вопрос, какие ещё партии вас собираются поддерживать?

О. ДМИТРИЕВА:  С КПРФ у нас будут переговоры, поскольку любая поддержка на выборах – это, безусловно, коалиция. Поэтому должны быть обязательства мои и по составу сенаторов, с которыми идёт кандидат в губернаторы, и по составу будущего правительства. Поэтому мы готовы к этим переговорам, безусловно, с КПРФ переговоры о создании коалиции на выборах в Санкт-Петербурге мы будем проводить.

О. БАЙКАЛОВА: Геннадий Зюганов уже сказал о том, что если «Справедливая Россия» выдвигает вас кандидатом, партия вас поддержит.

О. ДМИТРИЕВА:  Тем не менее, есть определённые условия. Мы всё равно должны провести совершенно официальные переговоры, что мы и намерены сделать в самое ближайшее время. Что касается других партий, я хочу сказать, что у нас уже в преддверии муниципальных выборов в Санкт-Петербурге была создана коалиция на муниципальные выборы КПРФ с «Яблоком». Мы  подписывали соглашение. Все эти месяцы его выполняли по координации усилий, по взаимной поддержке на муниципальных выборах. Поэтому я обратилась и к партии «Яблоко» и к «Гражданской платформе», с которой мы тоже взаимодействовали, с тем, чтобы они не выдвигали  своих кандидатов, а поддержали меня. Тоже мы готовы к соответствующим переговорам по программе и по составу будущего правительства. Пока этот вопрос в этих партиях в стадии обсуждения. Но я надеюсь, что мы окончательно придём к коалиционному соглашению. Теперь ситуация  - московский сценарий, петербургский сценарий. В Петербурге не будет московского сценария. Во-первых, Полтавченко  не Собянин. У Собянина рейтинг на старте был в два раза выше, чем у Полтавченко. И он чувствовал себя абсолютно уверенно.

О. БАЙКАЛОВА: Многие политологи сейчас говорят, что у Георгия Полтавченко достаточно низкий рейтинг. Но, тем не менее, они говорят о том, что альтернативы нет. Центр политических исследований выпускает антирейтинг российских губернаторов. И господин Полтавченко там занимает уверенную третью позицию. Возникает вопрос - насколько  Полтавченко сейчас пользуется успехом у жителей Санкт-Петербурга? Они вообще готовы за него голосовать, или протестное движение там берёт верх?

О. ДМИТРИЕВА:  Я не могу сказать, что в Петербурге протестное движение. В Петербурге чёткое настроение на определённый результат. В Петербурге очень активно граждане выступают не в смысле абстрактный протест, а протест относительно конкретного проекта. У нас выходят в гораздо более массовом порядке люди, которые протестуют против совершенно варварской программы реконструкции центра, которую затеял Полтавченко,  с выселением оттуда граждан, с выдавливанием бизнеса.

О. БАЙКАЛОВА: Вы говорите про «Газпром-сити»?

О. ДМИТРИЕВА:   Нет, это другая программа реконструкции центра, самого «золотого треугольника», который затрагивает округ Дворцовый – вокруг Дворцовой площади  и Коломна – это район Мариинского театра. Там предполагается, что некие бизнесмены, которые близки, я не знаю, к Полтавченко, либо к кому-то ещё, захотели иметь центр города, но без людей, без бизнеса, который там уже имеет какие-то мини-гостиницы или имеет какие-то маленькие магазинчики, ещё какой-то малый бизнес. И якобы реконструкция всего этого с выселением граждан якобы для расселения коммунальных квартир. Но как раз в этом месте практически коммунальных квартир не осталось. И всё это ещё за счёт денег и городского и федерального бюджетов. Естественно, люди возмущаются. И свои районы и свой дом они будут  оборонять с лопатами и вилами. Поэтому тут народ поднялся и очень организованно поднялся. Другой вопрос, допустим, те же самые застройщики почему-то и в центре хотят строить, и хотят забрать бесплатно огромный кусок земли около города Пушкино, и ещё заставить город не строить ни детские сады нигде, не строить инженерные сети, потому что денег хватит только на то, чтобы подвести коммуникации к этому городу-спутнику Южный, где они на бесплатно доставшейся земле, за бесплатную инженерную и социальную инфраструктуру будут строить жильё, и продавать по коммерческим ценам. Естественно, там люди тоже поднимаются. Там экологические нарушения, там  ликвидация рабочих мест. И такая локальная борьба за свои права. Чем отличается Петербург от Москвы, там нет абстрактного протеста. Но там есть целенаправленная борьба за свои жилищные права, социальные права. Как отстаивали 31-ю больницу, за сохранение исторического центра города. Это вообще единственный город, где люди поднимаются, идут на митинг за то, чтобы не нарушалась небесная линия, не строился «Охта-центр» – вот такая специфика в Петербурге.

О. БАЙКАЛОВА: Кроме застройки бизнес-центрами, какие ещё проблемы волнуют жителей Санкт-Петербурга?

О. ДМИТРИЕВА:  Я думаю, что в Санкт-Петербурге на настоящий момент спад производства. Если в целом в стране очень слабенькое, но всё-таки в плюсе находится промышленное производство, то в Санкт-Петербурге в минусе. Что это означает? Конечно, каждый конкретный человек не отчитывается за рост производства, но это сокращение рабочих мест, и отсутствие рабочих мест для квалифицированной и образованной рабочей силы. Потому что Санкт-Петербурга – это традиционный центра судостроения с полным профилем. Потому что у нас и система высшего образования – кораблестроительный институт, и много морских и речных вузов, у нас и КБ, НИИ в области судостроения и речного флота. У нас традиционная отрасль специализации – энергомашиностроение. Тоже там и для квалифицированных инженерно-технических работников и для квалифицированной рабочей силы, потому что это не конвейер, а мелкосерийное, либо опытное производство.

О. БАЙКАЛОВА: Получается, если сейчас все эти производства встают, куда утекает рабочая сила?

О. ДМИТРИЕВА: Они могут найти место охранника, где-то в торговле, хотя здесь они тоже начинают испытывать конкуренцию со стороны гастарбайтеров, но  в целом, от этого растёт неудовлетворённость от неадекватной квалификации и запросам рабочего места.

О. БАЙКАЛОВА: Слушатель 80-й задаёт вопрос: «Как обстоит дело с миграционной политикой в Санкт-Петербурге»?

О. ДМИТРИЕВА:  Как и везде. Политики никакой нет, полный хаос. Что значит прежде всего миграционная политика, как её осуществлять? Во-первых, бороться с нелегальной миграцией – совершенно чётко. Есть и квартиры – это для центра города тоже характерно – которые являются общежитиями для гастарбайтеров. И живут и бывают зарегистрированы сотни человек.

О. БАЙКАЛОВА: Это удивительно, потому что недвижимость в центре Санкт-Петербурга на порядок выше, чем на окраинах. Воет именно Кронштадт, потому что все эти миграционные потоки оседают в Кронштадте, потом через дамбу добираются в город.

О. ДМИТРИЕВА: У нас не как в Москве, нет большой разницы в цене квадратного метра между центром и окраинами. Есть небольшая, но тоже зависит от качества дома.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Присмотритесь к новому губернатору Подмосковья Андрею Воробьёву. Очень много чего положительного увидите. По сравнению с Громовым небо и земля. Старается, трудится, явно видны успехи. Вы обещали, что хотите принять закон о запрете абортов. Почему до сих пор у нас этот закон не принят?

О. ДМИТРИЕВА: Я  не обещала такое. Вообще этим не занимаюсь. Честно говоря, считаю, что такой закон не нужен, потому что это не вопрос законодательства, это вопрос личного выбора человека.

О. БАЙКАЛОВА: Каков реальный уровень поддержки Полтавченко в Санкт-Петербурге? Кто занимается этой статистикой?

О. ДМИТРИЕВА: Мне сложно сказать. Этим занимаются социологи. Но я считаю, что самые лучшие социологические опросы – это выборы. И на прошлых выборах в Санкт-Петербурге «Единая Россия» по факту, если бы не было чудовищных фальсификаций, «Единая Россия» нам проиграла, то есть «Справедливой России». Она получила на несколько процентов меньше. Это подтверждают все независимые источники. А мы получили порядка 30-31%. Следовательно, «Единая Россия» меньше на несколько процентов. Что касается поддержки Полтавченко, я не думаю, что поддержка Полтавченко в Санкт-Петербурге выше, чем поддержка «Единой России», она примерно на таком же уровне.  Даже если она сейчас выросла в связи с Крымом, то предел голосов за Полтавченко  - это 35-36%. И не нужно здесь проводить ассоциации с выборами президента. Потому что тоже специфика Петербурга. У нас всегда «Единая Россия» получает существенно меньше, чем в среднем по стране, а Путин, как правило, получает выше. Это  тоже абсолютная петербургская специфика.

О. БАЙКАЛОВА: Очень многие эксперты обвиняют Полтавченко в том, что он очень закрытый политик. И последнее время часто он был замечен в достаточно непростых ситуациях. Наверное, помните историю с диссертацией – обвиняли в плагиате. Помните, наверное, как жлобами всех назвал, это очень сильно не понравилось питерскому электорату. Сейчас в СМИ я не видела особо никакой информации, что ведётся предвыборная агитация.

О. ДМИТРИЕВА: А он не собирается вести предвыборную агитацию. Там идёт работа по препятствованию в преодолении муниципального фильтра. Я думаю, что будет запрос на результаты выборов через административный ресурс. Мы это сейчас прекрасно видим. Идёт проработка и работа, силовое давление на всех муниципальных депутатов. Все боятся. Естественно, те, кто являются членами «Справедливой России», надеюсь, которые вступят с нами в коалицию, они, безусловно, не боятся. Они, конечно, будут отдавать свои подписи. Но дело в том, что их не хватает, есть ещё независимые муниципальные депутаты, самовыдвиженцы  - вот на них идёт очень сильное давление, вплоть до директоров школ, бюджетников боятся подписываться, говорят, кому год до пенсии, кому два, что же я потом буду делать. Потом тут речь идёт не о том, чтобы как велел президент, завоевать доверие петербуржцев, когда он согласовывал досрочную отставку Полтавченко, а наоборот, идёт такое силовое недопущение конкурентов. Я думаю, дальше будет на полную катушку административный ресурс, если мы прорвёмся через муниципальный фильтр, что мы обязательно сделаем.

О. БАЙКАЛОВА: Закат пишет: «Недавно губернатором стал коммунист Локоть. Но его замы остались от прежней администрации, то есть, «единороссы». У вас будет так же, если вы победите?»

О. ДМИТРИЕВА: Локоть стал мэром. Я думаю, безусловно, кто-то останется. Не думаю, что на уровне вице-губернаторов, а на уровне председателей комитетов. Я прекрасно знаю город, и я знаю, кто профессионально работает и кто должен остаться. Поэтому, безусловно, кто-то останется и будет продолжать работать. Я сейчас не могу сказать, потому что зачем мне людей подводить. Но такие люди есть. В целом команду я не считаю сильной. Поэтому она нуждается в замене. Я думаю, что это шанс в целом для оппозиции Санкт-Петербурга, не только для «Справедливой России», и для КПРФ, и для «Яблока», и представителей «Гражданской платформы», и есть квалифицированные люди в так называемых непарламентских партиях. Для них должны быть открыты социальные лифты. Они должны, наконец, получить возможность работать и быть полноправными членами нашего общества. А то получается, что у нас запрет на профессию. Если ты «единоросс», какой бы ты ни был непрофессиональный, если ты член клана, ты можешь продвинуться. А если ты сколь угодно профессионален, талантлив и готов работать честно, но у тебя другая политическая ориентация, то ты никогда не сможешь работать. Нет, этого ни в коем случае не должно быть. Это тоже большая проблема в целом в стране. Я хочу сослаться на прекрасное на уровне открытия исследование наших социологов Института социологии РАН, академик Горшков, профессор Тихонова. Они сделали исследование по среднему классу по всей стране. К среднему классу они относят порядка 40% населения. Это не только люди со средними для нашей страны доходами, но и люди, которые связаны с не физическим трудом. Что они выявили? Для меня как для политика, учёного-экономиста это результат на уровне открытия. Средний класс стал жить лучше в материальном отношении, и увеличился в своих размерах по сравнению с 2003 годом. Но  при этом выросла, или наоборот, ослабла мотивация  к труду, к повышению своего профессионального уровня. Они уже существенно меньше вкладывают средств в повышение своего профессионального уровня. Они существенно меньше тратят на это время.

О. БАЙКАЛОВА: Получается, мы стали богаче, но перестали самосовершенствоваться.

О. ДМИТРИЕВА:  Да, отсутствие жизненных профессиональных перспектив. А что ещё более важно – очень сильно разрушились связи, с кем люди себя ассоциируют из среднего класса. С семьёй как ассоциировали 97%, так и продолжают, с трудовым коллективом – существенно меньше, чуть ли не в 2 раза упала характеристика, особенно с корпоративным сообществом. То есть, учитель уже не ассоциирует себя с учительским сообществом, врач – с врачебным сообществом.

О. БАЙКАЛОВА: А на чём тогда крепится самоидентификация? Она больше уходит в сферу культуры?

О. ДМИТРИЕВА:  Никуда она не уходит. Атомизация этой системы. С моей точки зрения – это отсутствие социальных лифтов, отсутствие профессионального роста по профессиональным принципам. Человек понимает, что, сколько бы он не старался, как бы не повышал свою квалификацию, главным врачом поликлиники он всё равно не станет, потому что им станет назначенец, который будет близок к райздраву и т.д. Получилось так, что пришёл талантливый человек, и вдруг случайно стал руководителем поликлиники или больницы. Но дальше он тоже знает, что он никогда не будет вице-губернатором по здравоохранению, потому что там по совершенно другим критериям идёт назначение. Это сказывается, уже имеет характеристику на уровне всей страны. 40% населения, которое относится к среднему классу – это на себе ощущают. Это чрезвычайно вредная вещь с точки зрения экономического роста, поскольку креативному классу не дают быть креативным. Ему не дают возможность развернуться, это их стимулирует трудовую мотивацию и это действительно, главный анти-стимул уже к экономическому росту. Мне кажется, что моя главная задача в качестве губернатора эту тенденцию преломить хотя бы для Санкт-Петербурга, а может быть, глядя на Санкт-Петербург этому последуют и другие регионы.

О. БАЙКАЛОВА: Комитет Госдумы по бюджету и налогам рекомендовал принять в первом чтении поправки в закон о федеральном бюджете. Вы знаете, что эти поправки предусматривают увеличение в текущем году доходов, и, соответственно, исполнения бюджета с профицитом вместо запланированного изначального дефицита. Тут же Счётная палата высказывает свою обеспокоенность тем, что мы в своей экономике постоянно увеличиваем долю нефтегазовых доходов. Мы вспоминаем выступление Владимира Путина в 2012 году, который говорил о том, что нам необходимо соскакивать с этой нефтяной иглы. Назывались чуть ли не фантастические цифры, что мы можем долю бюджета снизить аж до 7%. Сейчас речь идёт о том, что в прошлом году у нас было 48% зависимости от нефтедолларов, в этом году 52,5%. Смысл в том, что у нас экономика впадает во всё большую зависимость от ресурсов. Но мы как-то от этого должны избавиться. Когда вы говорите, что рекомендуете принимать новые поправки , которые предусматривают увеличение доходов, за счёт чего увеличиваются эти доходы? За счёт нефти и газа?

О. ДМИТРИЕВА:  Эти изменения в бюджет, то, как они сейчас уточнили бюджет, по многим позициям они сделали абсолютно правильно. Они прекратили совершенно чудовищную практику, которую вёл бывший министр финансов Алексей Кудрин, когда одновременно осуществлялись заимствования и пополнения Резервного фонда. То есть, брали займы по 7-8%, складировали их в Резервный фонд и размещали за границей под 0,5-2%. Что сделано по этому бюджету, и я думаю, что министерство финансов за это нужно похвалить. Они вообще практически сократили внешние займы и осуществили погашение внешнего долга. И вот это погашение формально дало профицит. Далее они не стали осуществлять, существенно сократили внутренние заимствования. И, соответственно, дополнительные доходы они потратили на расходы. И несколько снизили, но не до конца, пополнение Резервного фонда. Хотя его нужно полностью прекратить. Этот профицит, за вычетом тех средств, которые пойдут на погашение внешнего долга, надо направить на расходы. Что значит за счёт нефти и газа нельзя увеличивать? Это примерно так же, как профессор Преображенский: «Не читайте до обеда советских газет». «Других нет». «Так ничего не читайте». Это тоже очень смешно, как говорил господин Кудрин, что доходы от нефти и газа не надо тратить, нужно уменьшать дозависимость от них, а уменьшая зависимость, мы просто берём эти деньги, не тратим, а отсылаем в чужую экономику. Это абсолютный абсурд. Этот абсурд, если сохраняется, то в меньшем объёме, чем был ранее.  Потому что идёт запланированный экономический рост в 3%, в бюджете его нет. В нашем альтернативном бюджете, когда мы оценивали позиции правительства, у нас записано чёрным по белому не 3%, а 1% будет экономический рост. Доходы не нефтегазовые, а от другой экономики, мы вообще оценили абсолютно точно в альтернативном бюджете. Я считаю вместе с командой гораздо лучше, чем министерство финансов, хотя с Силуановым и Нестеренко они стали считать гораздо точнее и лучше, чем при Кудрине. Поэтому их меньше не будет, пока не заработает экономика. А пока экономика не заработала, безусловно, нужно тратить нефтегазовые доходы и запускать российскую экономику. Потому что если мы не будем тратить нефтегазовые доходы, значит, у нас не будет инвестиций, у нас не будет зарплаты, у нас не будет платежеспособного спроса населения, у нас экономика будет ещё хуже.

О. БАЙКАЛОВА: Понятно, что сейчас мы заключили большой газовый контракт с Китаем. На фоне политического кризиса на Украине, у нас своеобразные взаимоотношения с  ЕС, которые впоследствии могут начать искать новых поставщиков. Мы делаем ставку на Китай. Получается, мы абсолютно зависимы на международной арене от своих нефти и газа.

О. ДМИТРИЕВА: Не нужно рвать на себе волосы по этому поводу. С одной стороны, да, мы зависим от ситуации у наших потребителей. Но нефть и газ – это тот продукт, который создают зависимость от нас. Можно перекрыть, допустим, экспорт нашей наукоёмкой продукции высоких технологий, где мы только-только нащупали какие-то ниши, но перекрыть наш экспорт газа в Европу невозможно, поскольку газа взять неоткуда. Ну и вообще газа особо взять неоткуда. По нефти есть резервы у Саудовской Аравии, возможное снятие эмбарго с Ирана. А газ взять неоткуда. Более того, я думаю, что здесь нужно трезво подходить Европе тоже. И в Европе есть трезвые головы, и они прекрасно понимают, что без российской энергии им не обойтись, и что она существенно дешевле каких-то перспектив сжиженного газа, который будет возиться из США. А как они будут покупать гораздо дороже газ, чем тот, который мы им поставляем? Это значит, они подсадят свою собственную экономику. Поэтому здесь нужно меньше громких заявлений, больше трезвого расчёта и с нашей стороны, и с их стороны.

О. БАЙКАЛОВА: Ваш рецепт счастья? Если мы говорим об экономике, то куда нам стоит вкладываться в первую очередь, какие отрасли?

О. ДМИТРИЕВА: Я выступала в 2006 году, когда мы отмечали 100-летие первого заседания Госдумы, я говорила о том, что тогда вопрос всех дореволюционных Государственных дум – это был вопрос о земле. Как он будет решён, был бы он решён удовлетворительно, то не было бы революции, было бы поступательное движение России. Сейчас самый главный вопрос – это как будут использоваться доходы от нефти и газа. Мы 10 лет благоприятной конъюнктуры использовали бездарно и вкладывали в чужую экономику. Ситуация с Крымом, с Украиной, мне кажется, выявила абсолютную бесперспективность и бездарность этого курса. Поэтому сейчас  вопрос о том, как и куда мы  будем вкладывать доходы от нефтегазового экспорта в максимальном объёме. Я считаю, что мы, во-первых, должны продумать различные формы поддержки наших традиционных отраслей, где у нас есть определённый  потенциал локомотива – это аэрокосмос, энергомашиностроение, судостроение, энергетика, в  том числе, атомная. Это те отрасли, где у нас есть определённый задел.  Вплоть до настоящего времени мы являемся второй научной державой. И, несмотря на то, что научный потенциал существенно потерян, всё-таки, он есть. Поэтому есть направление, куда мы просто должны вкладываться. Если говорить об информационных технологиях, то вообще все хакеры российского происхождения, все программы и многие информационные системы были разработаны выходцами из России. С учётом нашей прекрасной математической школы, у нас есть огромные возможности по  разработке и взятию на себя такой ниши, как нестандартное программирование. Я считаю, что мы должны, и все страны на самом деле, уже переориентировали свои бюджеты на науку, на биотехнологии, на медицинские технологии, поскольку собираются здесь конкурировать.

О. БАЙКАЛОВА: Сегодня в гостях была первый заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам, член фракции «Справедливая Россия» Оксана Дмитриева.