Ю. БУДКИН: Меня зовут Юрий Будкин, добрый вечер. В программе «Пиджаки» сегодня у нас депутат Государственной думы, первый заместитель председателя комитета по бюджету и налогам, доктор экономических наук Оксана Дмитриева. Оксана
Генриховна, добрый вечер.

О. ДМИТРИЕВА: Добрый вечер.

Ю. БУДКИН: В эти минуты биржевой курс доллара уже 55, и даже уже чуть ниже он успел сходить. Как это понимать?

О. ДМИТРИЕВА: Полагаю, что это определённые усилия непосредственно по игрокам на бирже, и нефть стабилизировалась. Совместно эти факторы сыграли роль некоей стабилизации на валютном рынке. Вопрос о том, это постоянное или временное.

Ю. БУДКИН: Конечно. С Вашей точки зрения, доллар начал снижаться по отношению к рублю, и этот уже процесс дошёл до точки нижней для доллара или он ещё будет рубль укрепляться?

О. ДМИТРИЕВА: Доллар и рубль, курс не имеет самостоятельного тренда. За исключением каких-то спекулятивных скачков.

Ю. БУДКИН: Всё-таки нефть?

О. ДМИТРИЕВА: В нашей ситуации нефть, поскольку в течение многих лет курс рубля к иностранным валютам специально очень долго привязывали именно к цене на нефть. Можно было сделать так, но должна была быть многолетняя политика, чтобы он поддерживался на определённом уровне. Допустим, чтобы поддерживался паритет по отношению к доллару, чтобы не допускать его укрепления. Фактически в течение десятилетия курс рубля следовал за ценой на нефть. Нефть росла – рубль укреплялся. Нефть падала – рубль обесценивался.

Ю. БУДКИН: То есть теперь, когда нефть пляшет в районе 60 долларов за баррель, который примерно и должен быть?

О. ДМИТРИЕВА: Он должен быть чуть выше, его сейчас искусственно чуть опустили. Но в принципе, да, около 60 рублей.

Ю. БУДКИН: Около 60 рублей.

О. ДМИТРИЕВА: При цене на нефть 60 около 60.

Ю. БУДКИН: Степан спрашивает, а как так, три недели обрушается цена на нефть, а я бы сказал даже дольше, и вдруг раз и стабилизировалась?

О. ДМИТРИЕВА: Снижение цены на нефть в данной ситуации – это исключительно политические факторы. Экономических причин для снижения цены на нефть нет. Экономика мировая, я об этом в вашей студии говорила бесконечно, что когда Кудрин говорил о второй волне кризиса мирового, это часто повторяли многие другие, второй волны мирового кризиса нет. Мировая экономика на восходящей стадии экономического цикла. Три с лишним процента растёт мировая экономика. Если мировая экономика растёт, то экономических причин для снижения цены на нефть нет. Значит, растёт спрос. Почему вдруг увеличилось предложение, оно увеличилось, со стороны, прежде всего, Саудовской Аравии, почему, когда цена упала, страны ОПЕК не приступили к своему традиционному регулированию.

Ю. БУДКИН: Как это они прежде делали всегда.

О. ДМИТРИЕВА: Да, как они это делали всегда, снижение квот. Это вопрос и политического ряда, а не из экономического. Если здесь политические факторы, то я как экономист не могу их предсказать. Может быть, предприняты усилия для того, чтобы цена на нефть ещё снизилась? Наверное, может.

Ю. БУДКИН: Всё это специальные политические усилия для того, чтобы цена нефть снижалась?

О. ДМИТРИЕВА: Я полагаю, что специальные политические усилия. Мне представляется, что 60 долларов за баррель – это уже тот уровень, который делает нерентабельным существенную долю производства в Соединённых Штатах Америки. Даже и 70 долларов за баррель цена и  для стран Ближнего Востока достаточно низкая.

Ю. БУДКИН: Когда мы говорим об общемировых вопросах, наверное, Вы скорее экономист. Но когда мы говорим о внутренних вопросах, я обращу этот вопрос к Вам как к политику, Сашка пишет по поводу курса текущего: «Просто Путин на собрании олигархам приказал поддержать такой курс, более удобный, чтобы народ успокоился, а в январе кошмар может вернуться».

О. ДМИТРИЕВА: Что касается приказа олигархам. Я не совсем понимаю, почему госкомпании должны делать то, что в принципе у нас для этого существует Центральный банк. У него существуют резервы золотовалютные, которые для этого и нужны. Для того, чтобы сбивать панику, сбивать спекуляцию. Понятно, что невозможно идти против лавины. Если снижается цена на нефть и попытка удержать курс порядка 30 долларов за баррель это невозможно, но удержать курс и не допускать того, что творилось 15-16 декабря, это вполне по силам Центрального банка. Почему вдруг Центральный банк говорит, мы свои резервы держим, а вот вы, пожалуйста, идите на биржу. Вы идите на биржу, госкомпании, продавайте свои доллары. А тогда, когда вам понадобится, вы снова на бирже покупайте. Видно сейчас совершенно очевидно, что биржа не совсем справляется с функцией регулирования. Не просто не справляется. Некоторые вещи, которые предполагают, что это спекулятивная атака на рубль, но она не без усилий биржи была сделана.

Ю. БУДКИН: На бирже главные игроки разве не государственные компании?

О. ДМИТРИЕВА: На бирже главные игроки, здесь и биржа, и Центральный банк, кредитные организации и финансовые организации. Госкомпании – это реальный сектор. Они вообще-то на бирже не играют.

Ю. БУДКИН: Конечно, играют банки, которые используют деньги этих компаний.

О. ДМИТРИЕВА: Играют банки, но они используют деньги всех. Для того, чтобы сбивать флуктуации, для этого и есть Центральный банк. Центральный банк – мы этим заниматься не будем, вот госкомпании, пойдите, поиграйте на бирже. Это шаг в прямо противоположном направлении. Биржа это по определению спекуляция.

Ю. БУДКИН: Бороться со спекулянтами на бирже не надо?

О. ДМИТРИЕВА: Гнать на биржу не надо. Бороться со спекулянтами на бирже надо, но гнать туда специально и осуществлять все сделки даже тогда, когда не нужно. Допустим, не нужно усиленно осуществлять сделки по переводу валюты в рубли. Особенно если потом всё равно понадобится валюта иностранная для погашения кредитов. Зачем заставлять совершать лишние сделки на спекулятивном рынке?

Ю. БУДКИН: Когда многие говорят, решение проблемы - это обязательная продажа выручки, Вы говорите – нет.

О. ДМИТРИЕВА: Конечно. Понимаете, у нас люди многие, и экономисты, особенно те, кто рядом, они мне напоминают людей, которые пришли в аптеку и хаотически выбирают набор лекарств. Они, все лекарства, это не яд, все лекарства. Но когда вы их хаотически набираете и хаотически даёте какому-то больному, то в совокупности неправильно применённое лекарство хаотически выбранное наносит такой же вред как яд. Хотя сами по определению ядом не являются. Что касается обязательной продажи валютной выручки, давайте вспомним 1990-ые годы. Обязательная продажа валютной выручки была продажей государству для пополнения резервов. И не через биржу, а по фиксированному курсу. Вот что значит пополнение резервов. А когда Вы говорите, у нас на бирже спекуляция, Вы идите, пожалуйста, и подключитесь к этому увлекательному процессу. Это абсурдная вещь. Для краткосрочного регулирования, для этого зачем золотовалютные резервы ЦБ? Вот они для этого и есть.

Ю. БУДКИН: Разве нет опасности, что они рано или поздно закончатся?

О. ДМИТРИЕВА: Вы считаете, что если Вы выдавите всю валюту у госкомпаний, то это будет хорошо?

Ю. БУДКИН: А разве это будет плохо?

О. ДМИТРИЕВА: Вместо того, чтобы использовать тот инструмент. Есть у вас Центральный банк, должен регулировать денежное обращение.

Ю. БУДКИН: И он должен следить за тем, какой курс национальной валюты.

О. ДМИТРИЕВА: Он должен следить за тем, какой курс национальной валюты. У него для этого инструменты. То он говорит бюджету «вы идите на биржу и продавайте свою валюту, а потом покупайте и теряйте на разнице». Остатки бюджета совсем для других целей. Для поддержания национальной валюты отвечает Центральный банк. Потом он говорит госкомпаниям «вы идите, продайте, а потом снова идите и покупайте».

Ю. БУДКИН: Так пусть он не говорит, пусть он у них забирает сразу.

О. ДМИТРИЕВА: Пусть он сам занимается. У него есть золотовалютные резервы. У него недостаток золотовалютных резервов? Тогда пусть он, если ему сильно не хватает золотовалютных резервов, должен объявлять обязательную продажу валютной выручки себе, а не на биржи. 

Ю. БУДКИН: «Вы ожидаете гиперинфляцию в январе-феврале», - Фроги спрашивает?

О. ДМИТРИЕВА: Всё зависит от действий. Не могу сказать, что ситуация благоприятная, но при грамотных действиях она может быть использована во благо экономики. То, что говорил президент, такая возможность существует, но при адекватных действиях и Правительства, и Центрального банка. Избежать такой же инфляции как падение рубля можно только при одном условии – если вы разрываете внешние цены и внутренние цены. Если мировые цены одно, а внутренние цены другое. Если вы осуществляете очень резкое импортозамещение, потому что если вы будете продавать продукцию импортную, то понятно, что если вы её купите за…

Ю. БУДКИН: У нас есть возможности для того, чтобы так поступить?

О. ДМИТРИЕВА: В определённых пределах есть, если это делать. А что у нас делается? У нас делается массивный массированный налоговый манёвр, который как раз и заключается в том, чтобы наши внутренние цены на сырьё и энергоносители подтянуть к мировым. То есть раскрутить внутреннюю инфляцию. У нас основная налоговая нагрузка была за счёт экспортной пошлины, то, что взимается за счёт нефти и газа, и нефтепродуктов, которые идут на внешний рынок, теперь весь налоговый пресс перенесён на внутреннего потребителя. Увеличен существенно налог на добычу полезных ископаемых на совершенно астрономическую сумму.

Ю. БУДКИН: Но это ведь плановые шаги, которые вне зависимости от кризиса собирались сделать рано или поздно.

О. ДМИТРИЕВА: Да, это собирались сделать вне зависимости от кризиса, хотя и вне кризиса это вещь абсолютно вредная. Она вредная по определению. Наша конкурентоспособность экономики во многом должна зависеть от того, что у нас дешёвое сырьё и энергоносители. Нет у нас больше особых таких возможностей. Это держать низкие цены на сырьё и энергоносители. От этого наша продукция будет дешевле, коль скоро мы производители сырья, экспортёры сырья, мы можем себе это позволить.

Ю. БУДКИН: Но тогда мы никогда не слезем с иглы, как там говорят.

О. ДМИТРИЕВА: Это глупости Кудрина. Понимаете, глупости. Есть вещи, граничащие с кретинизмом. У нас есть наша конкурентоспособность, конкурентное преимущество. То, что производители сырья и энергоносителей, мы его сами производим, мы его не покупаем, мы его сами производим. Если у нас низкие цены на сырьё и энергоносители, значит, мы можем другую продукцию производить дешевле. Она у нас за счёт этого может быть более конкурентоспособна. Это как раз возможность для развития других отраслей, потому что тогда мы можем эту продукцию производить. Может, потом сможем её экспортировать. У Китая дешёвый труд, а у нас дешёвая энергия.

Ю. БУДКИН: Тогда нефтяники, газовики, те, кто работает над тем, чтобы сделать электричество, они должны будут, что называется, поджаться в расходах.

О. ДМИТРИЕВА: Почему? Они ничего не должны поджиматься.

Ю. БУДКИН: А как иначе? По нашим планам они всё ближе и ближе к мировым ценам.

О. ДМИТРИЕВА: Ещё раз. То, что вы продаёте на экспорт, вы продаёте по мировой цене. И вы берёте оттуда разницу. Мировая цена высокая, внутренняя существенно ниже. Вы оттуда берите все налоги, а не берите налоги с той нефти, которую вы продадите, бензин или газ, который вы продадите внутреннему потребителю.

Ю. БУДКИН: Но все принятые уже решения на 2015 год как раз предусматривают наоборот.

О. ДМИТРИЕВА: Конечно. Это абсолютно вредное решение. Вопрос был, будет ли гиперинфляция. Уж не знаю гипер не гипер, но инфляцию только это решение, без курса доллара, без курса рубля только это решение обеспечивает повышение цены на бензин до 50 рублей за литр.

Ю. БУДКИН: Я должен Вас переспросить. Все предыдущие эксперты говорили, во-первых в Правительстве говорили, что цена 3 рубля. Другие эксперты начали, что 3 рубля это маловато, это 5 рублей. А Вы говорите уже 10.

О. ДМИТРИЕВА: Да. Это минимум.

Ю. БУДКИН: Это когда будет? Уже в январе?

О. ДМИТРИЕВА: В январе это не будет. Инфляционная спираль должна раскрутиться. Это, естественно, не будет с 1 января. Сама буду смотреть, как это будет раскручиваться, но это будет так. Что ещё способствует раскрытию внутренней инфляционной спирали? Это повышение кредитной ставки Центрального банка.

Ю. БУДКИН: Нынешние 17%.

О. ДМИТРИЕВА: Конечно. Что значит 17% ключевая ставка Центрального банка? Это значит, банки друг друга будут кредитовать по ставке 19-20%, а кредитовать реальный сектор экономики предприятия под 25-30%. А теперь рассмотрите конкретное предприятие.

Ю. БУДКИН: Но ведь хотели просто остановить ситуацию на бирже и, следовательно, ну через месяцок уже отменят. Разве нет?

О. ДМИТРИЕВА: С головной болью тоже можно бороться, отсекая голову. Если нет головы, то нет и боли. Это примерно из той же серии. Я даже не могу сказать, что это хрестоматийная ошибка, поскольку таких ошибок никто никогда не делал. Я не помню, чтобы так повышалась ставка рефинансирования или ключевая ставка Центрального банка в тех случаях, когда боятся рецессии.

Ю. БУДКИН: Подождите. Когда нам говорят, в России это не первыми придумали. Американцы это делали, в других странах была ставка под 20%. Вы говорите «нет»? Там другая история?

О. ДМИТРИЕВА: Нет. Вы посмотрите. Ставка в кризис 2008-2009 годов, там все ставки были до 0 снижены. 0,3%, 0,2%. Единственное, там все боролись, чтобы у всех она была снижена примерно на одинаковую величину, чтобы не было конкуренции между странами по снижению кредитной ставки, чтобы не было конкуренции между странами по снижению налогов.

Ю. БУДКИН: Обычно приводят в пример рейгономику. То, что было в Америке тогда ещё, при Рейгане.

О. ДМИТРИЕВА: Нет. Во-первых, таких ставок там вообще принципиально не было. Вопрос о том, как выходили из кризиса. Выходили из кризиса 2008-2009 годов, фактически Америка по традиционным кейнсианским, рузвельтовским рецептам. За счёт вливания средств в экономику, удешевления кредитов, предоставление расширения спроса в разных формах. Здесь прямо противоположное действие того, которое нужно.

Ю. БУДКИН: Допустим, наш Центробанк по какой-то причине принял ставку в 17%. Все говорят, что она запретительная с точки зрения развития собственной экономики, либо порождающая гиперинфляцию.

О. ДМИТРИЕВА: Она, во-первых, запретительная, и, конечно, инфляция. Потому что стоимость кредита и стоимость денег, стоимость капитала, она тоже влияет на цену продукции.

Ю. БУДКИН: 510-й пишет: «Как это Вы говорите взять и ввести внутренние цены? Мы же ВТО, а по правилам ВТО цена должна быть единой». Уверен 510-й.

О. ДМИТРИЕВА: Я же не сказала ввести внутренние цены.

Ю. БУДКИН: Вы говорили о разрыве.

О. ДМИТРИЕВА: Во-первых, правила ВТО о ценообразовании ничего не предписывают. Конкретно по ценообразованию. Более того, правила ВТО впрямую не предписывали перевод налогового пресса с НТПИ на экспортные пошлины. Там было ограничение по изменению правил по взиманию экспортных пошлин и их значительного увеличения. Вот что было в соглашениях о вступлении России в ВТО. Теперь что касается ВТО вообще. Мне представляется, что это как раз тот момент с учётом всех санкций, которые были приведены против нас, что на некоторые соглашения ВТО, то что было предписано, в данный момент этим можно пренебречь.

Ю. БУДКИН: Нет, так давайте вернёмся к почти двадцатилетнему процессу, когда мы стремились в ВТО.

О. ДМИТРИЕВА: Это тоже большой вопрос, зачем мы туда стремились.

Ю. БУДКИН: Но стремились же.

О. ДМИТРИЕВА: Это опять же одна из ошибок, которая была осуществлена руководством финансово-экономического блока, которое, к сожалению, очень мало изменилось. Все те же люди. Непонятно, зачем было России вступать в ВТО, потому что та продукция, которая предмет нашего экспорта, не встречала никакого ни тарифного, ни не тарифного регулирования, нефть и газ. Мы толком не могли сформулировать наши позиции по защите нашего экспорта, потому что мы ещё не знали и до сих пор не знаем, по каким нишам мы собираемся выходить по продукции обрабатывающей продукции.

Ю. БУДКИН: 20 лет толком не могли сформулировать?

О. ДМИТРИЕВА: Я думаю, что таких тупиковых, холостых движений по кругу в нашей экономической новейшей истории очень много. Точно так же, как совершенно бесполезная вещь – это было формирование Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Мы же сейчас видим, что есть золотовалютные резервы ЦБ, и к ним совершенно не нужно было добавлять ещё средства бюджетные. Тем более, сейчас они используются не лучшим образом. Бюджетными средствами, так или иначе, подпитывают банки, а потом в течение долгого времени, особенно последние годы, наши деньги мы отправляли под низкий процент и вкладывали в чужие экономики, и при этом осуществляли заимствования. Наши расходы по обслуживанию долга уже теперь в 10 раз больше, чем доходы от тех средств, которые мы получили от вложения средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Ещё раз я вам говорю, что помимо средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния есть просто золотовалютные резервы ЦБ, которые не бюджетные средства, а которые Центральный банк получает из воздуха за счёт того, что за рубли мы покупаем валюту тогда, когда её большой приток. Сами печатаем рубли и покупаем валюту.

Ю. БУДКИН: Объясните 927-му: «Ведь государству, получается, выгоден низкий курс рубля».

О. ДМИТРИЕВА: Для импортозамещения да, эффект девальвации.

Ю. БУДКИН: Рублей в бюджете будет больше, можно выше платить пенсии, разве нет?

О. ДМИТРИЕВА: Нет. За счёт девальвации при положительном экспортном сальдо и положительном результате по бюджету увеличение курса, оно номинально приводит к увеличению номинального объёма рублей в бюджете. Но если не приведены соответствующие индексации, то страдают граждане.

Ю. БУДКИН: Граждане страдают, но Правительству выгодно?

О. ДМИТРИЕВА: Так сказать нельзя. Здесь нельзя сказать да или нет. Другое дело, что при девальвации можно её использовать для подхлёстывания отечественного производства. Девальвация только для этого может быть использована со знаком плюс. Во всех остальных её проявлениях – это, конечно, минус, потому что всё-таки это фактор инфляции.

Ю. БУДКИН: Ваши смс-сообщения, ваши замечания, которые приходят через сайт  govoritmoskva.ru, через twitter и по телефону 737-39-48. Давайте сначала смс-сообщения. 186-ой пишет: «У нас не правильный закон о Центробанке, у нас нет возможности правительству воспользоваться этими самыми золотовалютными резервами, от того такая проблема».

О. ДМИТРИЕВА: Это полная глупость. Центральный банк в данной ситуации должен сам воспользоваться этими резервами. А он не умеет, не хочет осуществлять свою функцию. Более того, он призывает госкомпании «идите на биржу, осуществляйте интервенции». Он призывает делать госкомпании продавать, а потом покупать, он предлагает им делать ровно то, что должен делать сам Центральный банк. Он им говорит «идите, делайте интервенции». Потом вдруг начинает говорить о том, что «мы свои 7 миллиардов долларов, которые у нас остались, мы их на бирже…»

Ю. БУДКИН: Это министерство, это уже Правительство говорит?

О. ДМИТРИЕВА: Министерство, Правительство. Это вообще полная чушь и глупость. Уж бюджет сам, то есть осуществлять интервенции не должен. Это не его дело, это дело Центрального банка. Все решения, насколько я понимаю, принимались, вот особенно последние правительство и Центральный банк вместе, кто-то внедрил какую-то глупость, что нам надо национализировать Центральный банк. А он что у нас не национализирован?

Ю. БУДКИН: Если он не зависим, значит, он  никому здесь в России не подчиняется.

О. ДМИТРИЕВА: Мы утверждаем денежно-кредитную политику, денежную программу Центрального банка. Весь Совет директоров назначается. Любые действия Центрального банка можно, другое дело, что действует он не профессионально.

Ю. БУДКИН: А вот это тоже отдельный вопрос. Тут одни за другим люди пишут.

О. ДМИТРИЕВА: Вопрос в профессионализме.

Ю. БУДКИН: Профессионализм или вредительство?

О. ДМИТРИЕВА: Это уже кто как хочет.

Ю. БУДКИН: А как Вы думаете?

О. ДМИТРИЕВА: В моём представлении, я думаю, что поскольку я отношусь, ведь те, кто говорят, что нужно нам национализировать Центральный банк, они при этом голосовали за председателя Центрального банка, за всех его заместителей. Каждый раз голосуют и утверждают.

Ю. БУДКИН: Вы имеет в виду депутатов Государственной думы?

О. ДМИТРИЕВА: Да, а потом идут и кричат «вот тут нам значит нужно что-то менять».

Ю. БУДКИН: Они имеют в виду, что другого-то не предлагали.

О. ДМИТРИЕВА: Извините, все восхищались профессионализмом председателя Центрального банка, его заместителей, когда их утверждали. Я была среди тех 20 депутатов, которые голосовали против, ну не всех, там есть люди, против председателя, против целого ряда заместителей. Я считаю, что действия Центрального банка не профессиональны, насколько там их личный умысел или им эти решения кто-то преподнёс. Они в силу как бы не профессионализма пошли на поводу у каких-то лоббистов, возможно, каких-то схем. Это уже вопрос не мне выяснять. Это пусть этим занимаются правоохранительные органы или Счётная палата. Я вижу очень странное решение со стороны Центрального банка. Не только ключевая ставка, которая поднята до 17%, но и все операции, которые они делали 15-16 и 17 декабря были, как это сказать, аукционного валютного РЕПО. В переводе на общепринятый язык – это валютный кредит с обязательством обратной продажи. Но обычно эти предоставления валютных средств, во-первых, исключить, редко к этому прибегают, это на один на два дня, перекантоваться, что называется, потому что ставка очень низкая.

Ю. БУДКИН: Я просто должен подчеркнуть, это Вы говорите про те якобы 625 миллиардов, которые как-то связаны с Роснефтью?

О. ДМИТРИЕВА: Роснефть в моём представлении тут абсолютно не причём.

Ю. БУДКИН: Многие просто связывают именно эти деньги.

О. ДМИТРИЕВА: Это просто специальный перевод стрелок. Там играли кредитные организации, банковские группы, финансовые группы, отнюдь не вот эти реальные как бы сектор. Там было всё, вдруг валютное РЕПО. 15 декабря на сумму 5 миллиардов долларов и на год. Потом ещё через два часа ещё 1,5 миллиарда долларов и уже на месяц. Потом вдруг на следующий день повышается кредит после того, как ставка рефинансирования ЦБ до 17%, возникает паника на рынке вот от этих действий, потому что, что значит ЦБ до 17%? Взлетает курс доллара и евро просто на астрономическую величину 16 декабря вторая половина дня. Очевидно, что тот, кто купил по очень дешёвой цене или получил эти деньги под 1% годовых на год, вот вопрос, надо расследовать, кто потом продавал на пике.

Ю. БУДКИН: Кто может расследовать такие вещи, если опять же наши слушатели пишут по поводу не зависимости: «В уставе ЦБ написано, что ЦБ не отвечает по обязательствам государства. Государство не отвечает по обязательствам Центробанка».

О. ДМИТРИЕВА: Это вопрос не о том, в том числе может осуществлять контроль за деятельностью ЦБ Счётная палата. Другое дело, что до настоящего времени не было допуска Счётной палаты к валютным операциям, особенно к бирже, потому что тут нужно смотреть вместе в паре ЦБ и биржу, ЦБ и биржу, и почему ЦБ так усиленно выгоняло игроков на бирже. Почему всё время «идите на биржу, продавайте на бирже», потому что даже если кому-то из госкомпаний понадобилось для рефинансирования кредита валюты, почему это надо было делать, почему, зная все проблемы, почему через биржу?

Ю. БУДКИН: Так теперь-то есть такие правила, которые позволят Счетной палате в этом разбираться?

О. ДМИТРИЕВА: Вот сейчас посмотрим, насколько она сможет, вроде в законе расширены функции Счётной палаты. Но насколько она сможет по Центральному банку, Счётная палата должна иметь доступ к возможности контроля, потому что у Счётной палаты есть не только аудит, у неё есть функция анализа и обследования. Причём с точки зрения социально-экономической безопасности страны, но вот биржу Счётная палата не проверяла ни разу, хотя акционеры биржи госкомпании, Сбербанк, Внешэкономбанк, поэтому посмотрим, насколько будет возможность у счётной палаты соединить то, что происходило в Центральном банке и то, что происходило на бирже.

Ю. БУДКИН: Ещё один вопрос и звонки наших слушателей.  Смотрите, по Конституции Центробанк должен удерживать курс рубля. Делать национальную валюту стабильной. Так ведь написано?

О. ДМИТРИЕВА: Устойчивость национальной валюты, но здесь нельзя сказать, что он обязан…

Ю. БУДКИН: Если было 35, стало 55.

О. ДМИТРИЕВА: Я вам что скажу, 35 при том, что цена на нефть снизилась до 60 удержать на уровне 35, может быть, и, возможно, было бы, но вы бы для этого должны были потратить золотовалютные резервы ЦБ.

Ю. БУДКИН: То есть устойчивость – это нынешние 55? Так получается?

О. ДМИТРИЕВА: Так нельзя сказать. Это слишком…

Ю. БУДКИН: Центробанк выполняет Конституцию или нет?

О. ДМИТРИЕВА: Центральный банк не выполняет Конституцию, потому что он допускает вот такие скачки, которые у нас были 15, 16 декабря, которая позволяет играть на рынке спекулянтам, которые имеют доступ либо к инсайдерской информации, знают, что будет делать Центральный банк, либо сами каким-то образом подсовывают Центральному банку определённые решения.

Ю. БУДКИН: Это Оксана Дмитриева. Я попрошу Вас надеть наушники. Наши слушатели к нам присоединяются. 737-39-48.

О. ДМИТРИЕВА: Не нужно путать несколько вещей, потому что когда у Центрального банка требовать иметь курс рубля 30 рублей за доллар, наверное, это невозможно. Но то, что Центральный банк обязан был сделать, чтобы не допускать 70-80, а в некоторых обменных пунктах до ста, вот это он в состоянии был сделать и скачков не допускать.

Ю. БУДКИН: Слушаем Вас, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Оксана Генриховна, хотел задать вопрос. Как она смотрит по поводу вопроса отмены НДС для сельхозпроизводителей как стимулирующий фактор?

О. ДМИТРИЕВА: Дело в том, что по сельхозпроизводителям и так есть пониженная ставка НДС для отдельных видов продукции. Затем всё-таки есть специальный налоговый режим для сельхозпроизводителей как бы упрощённые режимы, спецналоговые режимы. Я полагаю, что для стимулирования сельхозпроизводителей, во-первых, чрезвычайно вредно было повышение ставки кредитной опять же, потому что даже те программы, которые у нас есть и которые есть в бюджете, они всё равно все привязаны к ключевой ставке ЦБ. То есть там субсидирование трёх четвертей, одной четвёртой от ставки Центрального банка, ключевой ставки. Если она 17%, то и три четверти от неё тоже существенно увеличивает, это всё равно увеличение. Второе, что сильно скажется, отрицательно на сельхозпроизводителей, это налог на добычу полезных ископаемых, потому что они будут приобретать бензин, дизельное топливо.

Ю. БУДКИН: По новым ценам.

О. ДМИТРИЕВА: Они раньше это не платили, потому что это с экспортных поставок собиралось, теперь это всё с внутренних, сырья энергоносителей.

Ю. БУДКИН: Вот эта разницу, которая из-за этого налога появиться на цене на кредиты.

О. ДМИТРИЕВА: Конечно, и тем самым, вот так вот у них от девальвации,  то есть девальвация играла на руку сельскому производителю, потому что продукция становилась более дешёвой, и вы не будете покупать, и санкции тоже на ввоз продукции из еврозоны тоже давал определённые преимущества отечественному сельхозпроизводителю. Но для того, чтобы дальше эти преимущества реализовать, нужно было дешёвый кредит, не повышение налогов и открытие всех розничных сетей и всей розницы для сбыта продукции отечественного сельхозпроизводителя.

Ю. БУДКИН: Главный вопрос – это всё-таки дешёвые деньги. Дешёвый кредит то, о чём Вы говорите. На Ваш взгляд, как долго может продержаться вот эта ставка 17%? Ведь её тогда нужно снижать.

О. ДМИТРИЕВА: Её нужно было не вводить.

Ю. БУДКИН: Это другой вопрос.

О. ДМИТРИЕВА: Это шок, потому что повышение ставки рефинансирования до 17% - это шок. Её нужно снижать, если у Вас грубая ошибка, то чем быстрее Вы её исправите, тем лучше.

Ю. БУДКИН: Но от этого не произойдёт обвала очередного курса рубля.

О. ДМИТРИЕВА: У Центрального банка есть ещё другие инструменты. Оно должно, наконец, ими пользоваться.

Ю. БУДКИН: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Прошу прокомментировать, почему Центральный банк именно ночью принял это решение, а не в рабочее время?

Ю. БУДКИН: То есть Центробанк круглосуточно вообще работает?

О. ДМИТРИЕВА: Вы знаете, а почему Центральный банк вообще принял это решение? Вы меня спросите что-то… для Вас ужасно то, что принял решение ночью, а для меня ужасно, что он вообще принял это решение.

Ю. БУДКИН: Но форма принятия решения ночью, может быть, обостряет. Было настолько срочно нужно делать.

О. ДМИТРИЕВА: Вот именно принять его ночью. Принять – это до 17%, оно как раз и породило ту панику, плюс с ещё ранее принятыми решениями, которая как раз была 16 числа.

Ю. БУДКИН: Может быть, это был ответ на панику тех, кто принимал это решение.

О. ДМИТРИЕВА: Естественно, ведь финансово-валютный рынок, на нём играют игроки. В любом случае, это игра.

Ю. БУДКИН: Это эмоции.

О. ДМИТРИЕВА: Это эмоции. Это авторитет и профессионализм того, кто представляет страну. Если выходит авторитетный профессиональный председатель Центрального банка, спокойно, последовательно, низким голосом говорит. Всё будет вот так, как я сказал. Ну, поскольку всё предыдущее время, всё было, как он сказал, то рынок ему верит. А когда у Вас ночью паническое одно решение, потом следующее решение в середине дня. О мерах Центрального банка никто не анализирует, там много записано разных умных слов, но в аптеке я тоже сказала лекарства названия тоже все очень умные. Но это не значит, что их нужно хаотически все выбирать. Дальше Центральный банк принимает своё решение о мерах по обеспечению финансовой устойчивости. Дальше, если перевести все эти меры на русский язык, это означает, что банки могут вести более рисковую кредитную политику. То есть могут не создавать  резервы и там перечисляется по различным плохим заёмщикам. Более того, есть различные нормативы по которым Центральный банк оценивает устойчив ли, хороша там финансовая ситуация или плоха. Центральный банк говорит – поскольку ситуация сложная, вы как хотите, так и оценивайте. Мы к вам предъявлять претензий не будем. То есть смысл такой – вы можете вести рисковую политику, у Вас ситуация может ухудшаться, а мы будет это не замечать. То есть с одной стороны они принимают решения о ставке рефинансирования, которое, безусловно, увеличивает риски кредитные. Вы же представляете до 17%. А дальше вы говорите – «выдавайте кредиты и плохим заёмщикам, а мы вас контролировать не будем».

Ю. БУДКИН: А вот тут вопрос. Если всё так плохо, тогда почему 54,20? Ну, нефть не подорожала настолько серьёзно. Получается, что это работает.

О. ДМИТРИЕВА: Нет. На курс в смысле сбить, во-первых, сбить, не это работает на курс, а работает, очевидно, заставили осуществлять интервенции госкомпании, не сам Центральный банк интервенции, а госкомпании и бюджет. Я не знаю, кто там вышел на рынок, а, возможно, вот эта спекулятивная спираль и сработала. Тот, кто продал деньги валюту по дорогой цене, теперь имеет возможность купить по низкой.

Ю. БУДКИН: Смотрите, Елена спрашивает: «Тогда почему Путин говорит, что всё хорошо, если на самом деле, как пишет Елена, всё ужасно?».

О. ДМИТРИЕВА:  Путин некоторые вещи говорил совершенно правильно.

Ю. БУДКИН: Он говорил о том, что Центробанк и правительство делают всё, что нужно.

О. ДМИТРИЕВА: Что касается оценки деятельности Центрального банка и правительства. Я думаю, вот то, что говорил президент некоторые вещи, он нащупывал совершенно правильно. Вот сам интуитивно нащупывал о том, что многое нужно делать то, что он сказал ручное управление – это фактически внебиржевое регулирование. Правильно. Но затем его, то, что он правильно нащупывает вот этот сомн экспертов и чиновников из Центрального банка, из Правительства обратно его пытаются вывести снова на неверную тропу. Например, внебиржевое регулирование применять, ручное регулирование зачем? А для того, чтобы заставлять госкомпании нести валюту на биржу. Только что решили, что вот этот весь механизм, он плохо срабатывает, и он во власти оказывается спекулянтов. Это вообще не трудно предположить, потому что спекуляции, они на бирже и происходят, поэтому там, где можно миновать биржу и осуществить прямое, допустим, конвертации рубля в валюту, валюту в рубли. Допустим, если нужно погашать внешние кредиты или ещё что-то. Этим нужно заниматься именно в режиме ручного управления. Это совершенно не нужно делать, чтобы в режиме ручного управления гнать всех на биржу. То есть просто склонять к спекуляции.

Ю. БУДКИН: Вот сегодняшняя новость по поводу банка «Траст». Слушатель спрашивает: «С какой стати решили помогать деньгами этому банку? Почему его не стали банкротить, он какой-то особенный?».

О. ДМИТРИЕВА: Это вопрос вообще выбора отзыва лицензии. Санации – это тоже отдельный вопрос, потому что, я вот когда смотрела ситуацию с «Мастер-банком». Очень часто осуществляют, допустим, банки осуществляют менеджмент банка или собственники банка осуществляют не законные операции. Выводят деньги или работают на отмывание денег и так далее. Но с ними есть простой способ борьбы. Привлечение их непосредственно к уголовной ответственности. Но если нет оснований с экономической точки зрения, такого норматива для банкротства банка, то банк, или для санации специально банкротить не нужно. Потому что когда вы его ставите, запускаете процедуру банкротства, то страдают вкладчики банка, потому что механизм возмещения страхового работает только для физических лиц и только для определённого уровня. А так есть вкладчики, и где застревают расчёты, малый бизнес и крупный бизнес и общественные организации, и не коммерческие организации, то есть это влечёт по цепочке большие проблемы очень многих. Вот это у меня тоже вызывает большие вопросы. Нужно разделять операции, осуществляемые менеджментом и финансовое состояние, финансовую устойчивость банка. Для того, что предъявить претензии к менеджменту или собственникам, совсем не обязательно осуществлять банкротство или санацию банка.

Ю. БУДКИН: Последний вопрос сегодня. Те, кто в Коммунистической партии РФ, на встрече депутатов с избирателями требовали отставки Правительства РФ. Вот если бы Вам предложили, Вы бы отставили Правительство?

О. ДМИТРИЕВА: Я бы отставила финансовый блок и тоже не всех, и Центральный банк, потому что, что значит Правительство? У нас есть хорошо работающий министр иностранных дел Лавров, у нас есть хорошо работающий министр обороны и, в частности я как финансист слежу за тем, что делает Министерство обороны в финансовой области, по бюджету, по механизмам, которые они задействуют. Я считаю, что во многом завалы, оставшиеся от Сердюкова, были расчищены. Там очень толковый человек замминистра, отвечающий за финансы в Министерстве обороны Цаликов. Там как раз есть очень не плохой результат, поэтому Правительство разное. Финансовый блок, безусловно, и я вообще хотела услышать вице-премьера Шувалова, который у нас отвечает за финансово-экономическую политику.

Ю. БУДКИН: Услышать и отставить?

О. ДМИТРИЕВА: Вначале услышать хотя бы, чтоб он появился, потому что как только кризис, ни кого не слышно и не видно. Все уже забыли, что у нас есть первый вице-премьер, отвечающий за финансово-экономический блок.

Ю. БУДКИН: Спасибо. Оксана Дмитриева, первый заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам была сегодня в программе «Пиджаки». Я благодарю Вас.