Н. КРИЧЕВСКИЙ: Сейчас Кричевский вслед за Путиным будет говорить, что всё хорошо. Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Вслед за Путиным я ничего говорить не будут. Насчёт того, что всё у нас хорошо — тоже, наверное, вряд ли, потому что чем дальше, тем больше ты читаешь, что говорят другие (причём говорят не в кулуарах, а говорят публично, под запись), и настроение от этого ухудшается ещё больше.

Но прежде я хочу вас спросить. 73-73-948 — телефон прямого эфира. Скажите, господа, а почему вы так привязались к санкциям? Помнится, лет шесть назад все смотрели на нефтяные котировки, все говорили: «Ну, вот сейчас нефть опять подскочит, сейчас она опять вырастет — и вновь заживём, как при бабушке!» Сейчас вместо нефти санкции. Сейчас вы подсели на другой наркотик: «Отменят санкции — мы получим дешёвые кредиты и вновь всё восстановится». За тот год, пока действуют санкции, колбаса исчезла из магазинов? Кушать нечего? Что изменилось? Может быть, вырос курс доллара по отношению к рублю, но какое он имеет отношение к санкциям?

На Петербургском форуме в основном говорили о том, что у нас всё сложно, но под контролем, а также о том, что санкции не сегодня-завтра скоро отменят, и вообще это контрпродуктивная мера. Так вот, я хочу вас спросить: вам-то что до этих санкций? Почему мы всё время крутимся: «Санкции! Санкции!»?

Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Геннадий, Москва.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, Геннадий.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никита, по результатам этого Петербургского экономического форума я как обыватель хочу сказать следующее, коротко сказать: чем дальше в лес, тем больше дров. Спасибо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое. Я про санкции спрашивал.

«Цены изменились, а зарплаты понизились», — пишет нам Юрий через сайт. Юрий, цены изменились и зарплаты понизились из-за того, что ввели санкции, или почему-то по-другому? Ну, хорошо, завтра отменят. Помнится, Пётр Авен, руководитель «Альфа-Банка», на прошлом Валдайском форуме в Сочи говорил о том, что «даже если санкции отменят, пройдёт ещё минимум три-четыре месяца, пока ситуация более или менее восстановится», – потому что это волокита, потому что это бюрократия, потому что должен быть кто-то первый, кто отважится работать с российскими банками — с теми, кто под санкциями. Но что нам-то до этих санкций?

73-73-948. Ещё один звоночек. Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Никита. Санкции ни при чём. Это просто блеф, это нам просто мозги пудрят этими санкциями. Мы уже давно, 25 лет, под санкциями. А тут-то вопрос очень серьёзный. Этот форум экономический вообще для чего создан-то? Чтобы продавать акции наших компаний, последние ресурсы, заводы и фабрики продавать? Для этого существует? В момент кризиса, заметьте. Мы с этого ничего не поимеем. А всё уйдёт, извините. Наше всё добро уходит на Запад, в западные компании. Не мы же приобретаем, не наши же русские предприниматели. Правильно я понимаю, Никита?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не совсем с вами согласен. Мы говорим о санкциях, и здесь я полностью на вашей стороне. Спасибо вам огромное. Действительно, господа, пять-шесть лет назад мы говорили о нефти, мы следили за тем, как она меняется, мы понимали, нам втолковали, нам вдолбили в головы, что чем выше нефть, тем мы более благополучны. Нахлебники. Нахлебники! Мы получали дармовщину. Мы получали то, что мы не заработали. Сегодня у нас санкции, сегодня у нас другой наркотик: «Вот отменят санкции — и снова всё будет хорошо, и снова заживём». Не отменят. Начали не с той стороны. Начали с другой стороны. И в этом наша уникальность.

Для сравнения: Китай к площади Тяньаньмэнь шёл 11 лет. Первые реформы в Китае начались в провинции Сычуань в 1978 году. С чего они начались? С того, что госпредприятиям (других тогда не было) разрешили реализовывать по свободным ценам продукцию, которую они изготовили сверх плана, а на вырученные деньги – опять же по свободным ценам – приобретать сырьё и материалы для изготовления той продукции, на которой они специализировались. Через несколько лет эксперимент был признан удачным и получил распространение на всю китайскую территорию, на всю китайскую экономику. 11 лет!

У нас ситуация диаметрально противоположная — мы начали с Крыма. И в этом, повторюсь, уникальность. Но уникальность заключается в том, что тот единый патриотический порыв, который мы все ощущали на протяжении прошлого года, вечно продолжаться не может. Сегодня нам вдалбливают в головы, что нас окружили, на нас давят, все хотят, чтобы экономика была разорвана в клочья, как сказал один американский товарищ. У людей возникает вопрос: «Мы соберёмся, мы потерпим. Вы только скажите, сколько. Вы только что-то делайте». А в ответ — тишина…

Я много думал, как, какими словами охарактеризовать то, что происходит и происходило в предыдущие два дня на Петербургском экономическом форуме. Я понял, что лучше всего, если вместо моих оценок прозвучит прямая речь тех, кто принимает участие в этом мероприятии.

Иракли Мтибелишвили — сложная фамилия, тем не менее, это управляющий директор инвестиционного банка Citi в России, Казахстане и на Украине. Цитата: «Мы становимся чемпионами мира по очковтирательству».

Михаил Гуцериев, глава «Роснефти»: «Налоговый манёвр, я абсолютно убеждён, сегодня наносит вред нефтеперерабатывающей отрасли. Все находятся на грани банкротства, все нефтеперерабатывающие заводы. Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Александр Левинталь, врио губернатора Еврейской автономной области: «Я недавно назначен губернатором, и ко мне кинулись инвесторы. Говорят: „Давайте будем развивать сельское хозяйство“. А его, оказывается, практически нет! Потому что вся земля порезана на лоскутки и 80% территорий контролируется китайцами — разными способами, законными и незаконными. При этом 80% земли засеивается соей, которая убивает землю».

И, наконец, Владимир Путин: «Все, кто стремится занять лидирующие позиции, должны делать ставку на лидеров в бизнесе, в управлении и, конечно, в развитии технологий и образования. Мы запускаем проекты, которые призваны обеспечить мощную технологическую базу для наших компаний не только на сегодня, но и на будущее. Российские компании должны занять ключевые позиции в тех отраслях и на тех рынках, которые будут определять характер экономики, уклад жизни людей через два-три десятилетия».

Какие это проекты, Владимир Владимирович? Это не мой вопрос. Это вопрос, я думаю, очень многих наших слушателей. Ни одного конкретного проекта, кроме мифических историй по созданию центров обучения региональных чиновников, мы не видим и не слышим.

В то же время я подумал… Это образец, это пример, это не повод для обсуждений. Представляете, вчера выступает Путин и говорит: «В качестве первого шага мы решили из нашей газовой монополии под названием „Газпром“, которая специализируется на добыче, транспортировке и реализации природного газа, сделать компанию, которая будет специализироваться на альтернативной электроэнергетике, не убирая свою основную деятельность, не оставляя эту деятельность. Просто за счёт прибыли, за счёт того, что государство не будет забирать часть причитающихся себе дивидендов, мы будем развивать альтернативу. Что такое альтернатива? Солнечная энергетика, ветряки, приливные станции и прочее. Причём мы будем методично выходить на мировой рынок и постараемся сделать из „Газпрома“ как производителя оборудования для альтернативной энергетики компанию номер один в мире, потому что у него для этого есть и ресурсы, и опыт, и деньги, и компетенции, коих в России и помимо „Газпрома“ очень и очень немало». Вот я уверен, что сегодня мы бы все обсуждали только этот момент из речи Путина. Но ничего этого нет, ничего этого не произошло.

«России удалось избежать глубокого кризиса». Ключевой момент в этой фразе — отсутствующее слово «пока».

73-73-948. Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добро утро. Мой приятель сейчас находится в Шанхае. Они загружают громадный танкер ветряками… Скоро Прибалтика перестанет вообще электричество и у нас покупать, и в Евросоюзе.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы или окно закройте, или говорите в трубку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я иду, к сожалению.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно. Как сможете, позвоните, пожалуйста. Вас очень плохо слышно.

Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Николай меня зовут.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, Николай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу всех вот этих санкций. Я их на себе, например, не ощущаю. Я не пойму, у нас в стране действительного много денег? Вот пускай кто-то даст ответ. Два примера приведу очень быстро. Снимают асфальт, который клали в прошлом году, это на площади Ильича. Где гостиница «Измайлово», где сейчас строят эти скоростные ветки метрополитена, в прошлом году строили эти парковки для метрополитена, а в этом году их снимают. Это же стоит колоссальных денег! То есть либо у нас денег много… Всех людей безграмотных… У нас, наверное, процентов 70, которые… Знаете, куда ветер дует — туда и идём.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо за этот пример. Второй пример, я уверен, будет из той же оперы. О том, что в Москве ежегодно в тёплое время года производится добыча асфальта, мы все знаем и говорим об этом регулярно.

Вы знаете, возможно, я ошибаюсь в своём пессимизме. Возможно, я излишне негативно смотрю на то, что сегодня происходит в стране. Всё может быть. Давайте спросим у других экспертов, давайте спросим у специалистов, которые, возможно, разбираются в этом лучше меня. Экономист Игорь Астафьев у нас в прямом эфире. Игорь Владимирович, доброе утро.

И. АСТАФЬЕВ: Доброе утро, Никита. Вы, как всегда, шутите. Я не знаю, кто лучше вас разбирается. Ну, что ж, попробуем.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кукушка хвалит петуха. Игорь Владимирович, ваши впечатления от форума.

И. АСТАФЬЕВ: Я думал, вы спросите меня про колбасу, про «индекс окрошки», а вы меня сразу про форум, да ещё этот Питерский. Я не знаю, как вы, но я сомневаюсь в том, что он экономический. Не знаю, как вам кажется. Все говорят «экономический форум», а мне он представляется не экономическим, а прежде всего политическим. Политика — концентрирование выражение. Добавишь воды к нашей политике — получится экономика, но не больше. Как Invite: «Просто добавь воды». Я бы так сказал: из нашей экономики мне больше всего понравилась политика. А собственно экономика? У президента спрашивают: «Если в вас плюнут, вы будете защищаться?» — и тайно надеются, что он скажет: «Да нет, мы раскроем своё лицо». А он говорит: «Нет, будем, и ещё как». И вот это меня лично радует.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, меня это тоже радует. Это радует всех, кто это слышит, потому что это национальная гордость.

И. АСТАФЬЕВ: Да, мы в полном кризисе. Меня хорошо слышно, но хорошо, что не видно. Мы все находимся в такой прострации, и нас это радует. А экономика-то где? И когда я слышу дежурные фигуры речи «расширить», «углубить», «привлечь», «усовершенствовать», я почему-то прихожу в такое лёгкое уныние, потому что я не слышу ничего нового. Понимаете, это «старые песни о главном». Вот нам не дают кредитов, у нас арестовывают счета, про санкции я уж не говорю — нужен пресловутый русский ассиметричный ответ, которым мы всегда славились. Русские всегда славились своей асимметричностью.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Игорь Владимирович, скажите, пожалуйста… Хорошо, у нас значительная часть финансирования с Запада сегодня перекрыта. А каким образом мы можем решить проблему недостатка финансирования за счёт внутренних резервов?

И. АСТАФЬЕВ: Вот я и говорю про ассиметричный ответ. Я как-то два года назад слушал репортаж очень интересный, стендапчик такой был по «Вестям 24» из Польши. Там было наводнение, шли дожди, большое наводнение. И вот польская женщина пожилая плачет и говорит: «Мы все умрём, нас сейчас всех зальёт». — «Как? — её начинают расспрашивать. — Вот трактора стоят». — «Да». — «Вот техника стоит, песок. Все они заправлены, все исправные. В чём же дело-то?» — «Денег не дали. Забыли предусмотреть зарплату рабочим, и поэтому никто не двинется с места, и мы все умрём».

Понимаете, это именно та логика, которая нас погубит. Деньги — это понятно, это хорошо и важно. Я тоже люблю деньги. Но когда стоит техника, она заправленная, всё есть, люди есть, но они не двигаются с места — всех зальёт водой и они умрут. У нас примерно такая же ситуация.

Вот ассиметричный ответ у нас в обороне широко представлен, мы можем ассиметрично ответить на любое. А здесь не слышно. Традиционные заклинания про экономику знаний, экономику науки, радости. Не бывает экономики знаний, не бывает экономики радости. Экономика — это отношения по поводу распределения благ. Не бывает математики положительных чисел, не бывает математики отрицательных чисел, а бывает только математика. Экономика может быть хорошей или экономика может быть плохой. А вот ассиметричного ответа, даже подступов к этому ассиметричному ответу, я к сожалению, не вижу, и это меня угнетает.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Игорь Владимирович, спасибо вам больше за то, что нашли время поговорить с нами. Игорь Астафьев, экономист — очень хороший, интересный и серьёзный экономист — был в эфире «Антикризиса профессора Кричевского».

Я могу вам сказать, что меня порадовало на этом форуме. Но прежде всего я хотел бы сказать слова благодарности за то, что эту атмосферу, ту, которую я вам сейчас транслирую (она, поверьте, свойственна многим, кто высказывается непублично), эту атмосферу в числе первых задал первый зампред «Банка ВТБ» господин Соловьёв. Ещё во вторник он сказал (здесь я цитирую): «Основной проблемой, сдерживающей развитие двустороннего сотрудничества, — имеется в виду сотрудничество с Китаем, — стала двусмысленная позиция Китая по отношению к российским банкам после введения санкций США и ЕС. В настоящее время большинство китайских банков не проводят межбанковские операции с участием российских банков».

Это разворот на Восток, ребята! Вот фишка-то! Представляете, мы разворачиваемся на Восток, а китайцы не работают с нашими банками! Они говорят: «Давайте, давайте, давайте, вкладывайте в нас, вкладывайте в нашу экономику. Давайте вместе развивать Шанхайскую золотую биржу». Об этом мы, дай бог, сегодня поговорим, о золотом стандарте. Я полагаю, что в этом одна из причин того, что мы существенно нарастили за последние годы наш золотой запас. Мы работали на Шанхайскую биржу золота, которая стремится всеми силами стать — да что там! — альтернативой Лондонской. Вот такая история.

А насчёт денег они с Америкой не будут расходиться, потому что у Китая 4 триллиона долларов резервов, и 60% из этих 4 триллионов (насколько я понимаю, Китай не раскрывает структуру своих резервов) находятся в американской валюте. Китай — на протяжении многих лет основной держатель американских гособлигаций. Это тоже очень тонкий момент. Китаю крайне неинтересно нарушение в нормальном ходе взаимоотношений и с Америкой, и с Евросоюзом. Что там Россия с её 2 триллионами валового внутреннего продукта по сравнению с китайским, который 10? Это я говорю по рыночным ценам.

Президент «ВТБ» Костин — это человек, который в четверг первым рассказал о том, что во Франции арестовывают наши счета. Он сказал о том, что арестовываются счета в дочке «ВТБ». Это было в самом начале форума. Это было громом среди ясного неба, потому что сначала тебе говорили о том, как у нас всё здорово и как мы справляемся с кризисом, а в кулуарах обсуждали — а что будет дальше?

Ну, конечно, тут вышел господин Белоусов — это тот, который помощник президента России — и сказал (здесь снова цитата): «Мы считаем достаточно спорными решения ЕСПЧ и Гаагского арбитража. Юристы международного уровня сейчас работают для того, чтобы наше решение защитить. Мы прогнозировали эту ситуацию», — ляпнул господин Белоусов. Именно ляпнул.

Если вы прогнозировали, почему вы не нанесли упреждающий удар? Неужели вы не понимаете (а вы понимаете), что европейская судебная система — это каток? Это тот асфальтовый каток, который мы все видели в своей жизни тысячу раз. Этот каток едет крайне медленно, ребята, но он доедет. Рано или поздно он доедет! И он доехал. Он доехал до Бельгии, до Франции, до Австрии. А там ещё США впереди. А там ещё новые пакеты санкций против России. В число мер, которые предлагаются, входят отключение нашей страны от SWIFT и ограничения на поставки в Европу нашего топлива — не нефти, а продуктов её переработки. Это обсуждается, но об этом сегодня не говорят. А зачем воду баламутить? «Мы успешно справляемся, всё в порядке».

Что ещё понравилось? «ВТБ 24», Задорнов. Я смотрел его интервью, он сказал: «Ребята, справедливого курса рубля не бывает — так же, как и справедливого курса доллара». Я не понимаю, что значит равновесный курс рубля в исполнении господина Улюкаева? Если он имеет в виду равновесие спроса и предложения на валютном рынке, то — да. Но курс национальной валюты — это важнейший финансовый инструмент для поддержания и развития национальной экономики. Это тот ресурс, который и Италия, и другие страны — Греция, Испания, Португалия и прочие — использовали вовсю, регулярно девальвируя национальные валюты, пока не присоединились к евро, и тут начались проблемы. Это тот инструмент, за счёт которого Китай выезжает. На него орут со всего света: «Давайте укреплять юань!» А он говорит: «А я не хочу. Я это буду делать постепенно». А мы говорим: «Ну, это равновесный курс». Ну, вот так.

Мы привыкли к курсу 70. У нас не возникало проблем, потому что мы привыкли. Вдруг его опускают до 50 — и выходит руководитель ковровского оборонного предприятия и говорит: «Владимир Владимирович, поддержите доллар. Поддержите доллар хотя бы годика три!» Вы представляете, какой ужас происходит?

Ещё что понравилось? Но это уже частности. Опять же госкомпания, в данном случае это «Роснефть». Здесь уж извините, я государственник, я этатист, поэтому я стою на этих позициях. Заключение соглашения с BP (British Petroleum) на 750 миллионов долларов, причём это целый пакет соглашений. Это освоение нефтегазового поля в Таас-Юрях, по-моему, если я не ошибаюсь. «Роснефть» продала BP 20% капитала в своей дочке — не в самой «Роснефти», а в дочке. Это освоение нефтеносного участка Енисей-Хатанга. И это реструктуризация собственности в Ruhr Oel GmbH. Это немецкая фирма, где сосредоточены активы нескольких нефтеперерабатывающих заводов и прочая инфраструктура. Общая сумма сделки с BP (которая, в общем-то, понимает, что она делает, потому что «Роснефть» находится под санкциями) составила 750 миллионов долларов. Это о чём говорит? Это говорит о том, что даже в условиях санкций можно работать. Можно работать! Колбасы в магазинах не убивалось. Цены выросли, но они выросли не потому, что санкции объявили. Они выросли совершенно по другим причинам.

И, наконец, ещё один момент, который я хотел сказать вам в первой части перед тем, как уйти на новости. Господа хорошие, вообще, по большому счёту кризис — это хорошо. Вот тот кризис, который разворачивается на наших глазах — это очень хорошо. Я уже не помню, кто из наших современников-экономистов (ну, понятно, не наших, у нас все лучшие, а там люди думающие) сказал: «На фазе экономического роста, тем более экономического бума, возникает масса окольных компаний, которые участвуют в распределении стремительно увеличивающихся финансовых потоков. А на фоне спада и на фазе спада эти окольные компании схлопываются».

Так вот, у нас сегодня происходит схлопывание тех компаний, которые засиделись на фазе экономического бума. Они сидели на ней больше десяти лет. Больше десяти лет занимались тем, что перераспределяли нефтедоллары, часть из которых оставляли себе в карманах. Сегодня эта история заканчивается, если не сказать закончилась. Сегодня нас кормят санкциями и нас призывают сплотиться, потерпеть, при этом не говорят, сколько. Сначала говорили — два года. Потом оказалось, что уже три-четыре года, по данным Минтруда и соцразвития. Теперь вообще непонятно. Я вас уверяю, так будет и дальше, пока мы не увидим движений в направлении изменения нашей экономической политики, а не эту пустую говорильню и не борьбу за «мировое первенство по очковтирательству». Я напомню, это была цитата. Новости.

 

НОВОСТИ

 

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Продолжаем нашу программу.

Юрий пишет через сайт: «Вообще-то, на протяжении всего суда в Гааге наши чиновники и нефтяники смеялись над этим процессом вместо того, чтобы юристов туда слать. Что, теперь не смешно им?»

«Оказывается, — пишет нам Рой, — девять лет шёл процесс по „ЮКОСу“ в Гааге. Мы наняли дорогостоящих американских юристов. Проиграли!»

Господа, вам не кажется, что это подстава, говоря по-простому, по-русски? Вот то, что господин Белоусов проговорился, как мне представляется, подтверждает эту гипотезу, потому что представляли, во что это может вылиться. Но чуть ли не поручились, порекомендовали, сказали: «Вот эта фирма». Неважно, американская она или не американская. Здесь я вновь соглашусь с Михаилом Задорновым из «ВТБ 24», который сказал: «Не ищите здесь происки вашингтонского обкома, господа. Это обычная юридическая практика».

Девять лет шёл процесс по делу «ЮКОСу», некоторое время назад он закончился, было вынесено решение, а потом пошли исполнительные листы. Вот что теперь делать — непонятно. Те поручились, те сказали: «А давайте вот этим юристам заплатим денег». Конечно, там были какие-то кулуарные, закулисные договорённости с финансистами из этой юркомпании, да наверняка. А может, и нет. Я же свечку не держал. Но есть результат — значит, юридическая компания оказалась несостоятельной. Хотя, как говорится, масса козырей (если не все) на руках у России были. В итоге мы сегодня получили то, что получили. А нам говорят: «Да, мы будем принимать решения, у нас будет ассиметричный ответ», — как раскритиковал его экономист Игорь Астафьев, который был у нас в первой части нашей программы.

Я специально сделал так, чтобы мы с вами не обсуждали мою личную субъективную точку зрения на происходящее в Петербурге, а мы видели ту картину, которая вылилась на нас в ходе цитирования в средствах массовой информации слов участников форума. Я продолжу эту историю.

Я здесь приведу вам высказывание нашего «любимого» антигероя современной экономики — вице-премьера Аркадия Дворковича: «Общее ощущение у меня такое, что нам нужно всем в стране, прежде всего, больше и лучше работать и получать от этого удовольствие, может быть, за счёт меньшего времени на завтрак», — конец цитаты.

То есть господин Дворкович говорит: «Ну, нам надо лучше и больше работать. Не продавать почки для того, чтобы погасить ипотеку. Это, согласитесь, не комильфо. Надо отказаться от завтрака, уменьшить его или просто не завтракать». То, что в эфире нашей программы диетолог говорил о том, что завтрак — это порядка 30% всей пищи, которую человек потребляет в течение дня, это критически важный элемент в нашем питании, господин Дворкович, видимо, не знал. При этом он, я так понимаю, после того, как высказался по поводу завтрака, ушёл поиграть в шахматы со своим старинным приятелем и партнёром, вице-премьером Александром Жуковым.

Экономист Михаил Делягин в эфире программы «Антикризис профессора Кричевского». Михаил Геннадьевич, доброе утро. Алло.

М. ДЕЛЯГИН: Доброе.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуй, дорогой. Михаил Геннадьевич, мы про форум разговариваем. Первый вопрос. Скажите, пожалуйста, как вы восприняли слова господина Дворковича, рекомендующего нам всем отказаться от завтраков? Ну, рекомендующего, именно рекомендующего, пока не настаивающего на этом.

М. ДЕЛЯГИН: Господин Дворкович исходил из того, что, наверное… Есть такая поговорка: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». То есть, с одной стороны, он демонстрировал в области диетологии примерно такой же уровень компетенций, какой он демонстрирует, на мой взгляд, в области экономики, потому что завтрак — это самая полезная еда. Можно не ужинать, но завтракать обязательно. А с другой стороны, может быть, это такой умысел, чтобы мы все отказались от завтрака, и некоторым товарищам, которые получают удовольствие (в основном они не столько работают, сколько получают удовольствие), чтобы им просто больше доставалось. Потому что работа, которая совмещена с удовольствием — по-моему, товарищ Дворкович являет собой яркий пример такой мечты, воплощённой в жизнь.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, я, продолжая тему нашего с вами любимца, хочу вам сказать, что по моим сведениям…

М. ДЕЛЯГИН: Но не домашнего!

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, конечно. Он у нас конъюнктурный любимец. По моим сведениям, господин Дворкович пытается даже на форуме (мне передавали) погасить волну общественного возмущения, происходящего вокруг компании «Русская платина» — мы о ней говорили пару выпусков назад, — которая два года назад получила лицензию на разработку месторождений и за два года ничего не сделала. Здесь я немножко напомню не вам, а нашим слушателям (может быть, кто-то не слышал).

Два года назад она получила лицензию на разработку двух месторождений на Таймыре, которые сам бог велел разрабатывать «Норильскому никелю», который там, собственно, и находится, и разрабатывал прочие месторождения. В феврале прошлого года на Красноярском экономическом форуме «Русская платина», Муса Бажаев, представители этой компании заявили о том, что они собираются вложить в экономику Красноярского края 220 миллиардов рублей. Все захлопали, потому что действительно инвестиции огромные.

Понадобились деньги. И в сентябре прошлого года прошло сообщение (причём оно было достаточно активно освещено в СМИ), что Муса Бажаев продал нефтяную компанию «Альянс», получив по разным оценкам до 5 миллиардов долларов. Как тогда писали, я цитирую по «Ведомостям»: «Потому что деньги нужны для освоения месторождения „Норильск-1“». И буквально через две-три недели прошло ещё одно сообщение о том, что Муса Бажаев приобрёл элитный курорт на итальянском острове Сардиния — элитный курорт, где отдыхают, как мы с вами понимаем, практически бесплатно представители российского истеблишмента. Причём во всех сделках самое активное участие принимал как раз наш с вами любимец господин Дворкович. Не домашний, Михаил Геннадьевич, не домашний!

Так вот, что самое интересное? Буквально неделю назад, уже после того, как прошёл наш эфир и мы об этом достаточно подробно говорили, неделю назад пресс-служба «Русской платины» выпустила сообщение, что «Русская платина»… Перед этим достаточно активно обсуждалось в СМИ, что она запросила госгарантии на те самые 220 миллиардов рублей, которые они обещали Красноярскому краю. Так вот, пресс-служба выступила с опровержением, где сказала, что никаких просьб к Правительству они не отправляли и все разговоры о том, что Муса Бажаев дружит с Дворковичем — это не более чем домыслы. Вот такой у нас свами любимец, Михаил Геннадьевич.

М. ДЕЛЯГИН: Во-первых, сообщений в прессе было много разнообразных о том, что там Дворкович чуть ли не с семьёй отдыхал. В Интернете писалось много. Может быть, правда. Может быть, неправда. Может быть, когда господин Дворкович говорил об удовольствии от повседневной работы, он имел в виду что-нибудь другое.

Насчёт опровержения. Вы знаете, там есть чудесная формулировка: «Компания реализует свои проекты самостоятельно». Они, наверное, думали, что ключевое слово — «самостоятельно». Но оказалось, что ключевое слово — «реализует». Люди жалуются в том же самом релизе, что два года подряд не могут получить землеотвод — как будто это не инвестиции на 4 миллиарда долларов, а какой-то цветочный киоск где-нибудь в переходе. Вот не могут они получить землеотвод. Опять-таки, всякое бывает. Жизнь бывает устроена по-разному. Может быть, и не получается. Но если вы не можете получить землеотвод, то это априори значит, что вы не разрабатываете данное месторождение.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, извините, я вас перебью. На Красноярском форуме в феврале прошлого года губернатор Красноярского края заявил о том, что все административные препятствия устранены.

М. ДЕЛЯГИН: «Интерфакс», цитируя опровержение («Интерфакс» не путается в цитатах), говорит, что два года не могли получить землеотвод. В любом случае, если в феврале прошлого года они получили и всё в порядке, то почему же сейчас они рассказывают о том, что добыча начнётся и добыча будет вестись на склад?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что нет выхода в порт Дудинка (это я читал где-то), который принадлежит «Норникелю», кстати говоря. Так зачем-то лезть туда, друг?

М. ДЕЛЯГИН: Нет, там чудесная формулировка: «Руда буде поставляться на склад, пока компания не определится с конфигурацией строительства».

Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть она ещё и с конфигурацией не определилась?

М. ДЕЛЯГИН: «Компания до сих пор не определилась, — я цитирую дословно, — с оптимальной конфигурацией строительства перерабатывающих мощностей и производства концентрата». Понимаете, это платиноиды. Содержание платиноидов в руде ничтожно. Это не железная руда, которую можно возить взад-вперёд по всей стране. Её нужно перерабатывать где-то близко к добыче и возить уже концентрат, потому что иначе это абсолютно невыгодно. И если до сих пор не определились с проектом…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: С конфигурацией.

М. ДЕЛЯГИН: Ну, это значит, что проекта нет. Или он есть, но он окончательно не утверждён. Простите, а что же вы там разрабатываете, дорогие товарищи? Вы работаете на склад. По одному месторождению 2,5 миллиона тонн руды в год, по другому месторождению 6 миллионов тонн руды в год. Это же какого объёма у нас должен был склад, если всё это будет выполняться?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это тундра. Михаил Геннадьевич… Да, договорите.

М. ДЕЛЯГИН: 8,5 миллиона тонн руды в год с двух месторождений — даже в тундре это будет выглядеть так, что из космоса будет заметно невооружённым глазом (а может быть, и не из космоса).

С другой стороны, говорили, что два месторождения выиграли. Одно месторождение — да. А другое месторождение — это половинка месторождения «Норильск-1». То есть взяли месторождение, разрезали его пополам. Первое месторождение осваивает «Норильский никель». Понятно, что это профессиональная компания, которая сидит там и этим занимается. И вот решили создать конкуренцию — вторую половинку отрезали, отдали «Русской платине». И теперь, дорогие друзья, давайте посмотрим, что из этого получится. Ну, получилось.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так, может, перепродать хотели?

М. ДЕЛЯГИН: Может быть, хотели и перепродать. Может быть, вообще хотели отель построить. Послушайте, это же такой отель…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И море запустить туда с подогревом.

М. ДЕЛЯГИН: Когда мы говорим «отель», то у наших слушателей возникает ощущение: Турция, какой-нибудь пятизвёздочный отель, Арабские Эмираты и так далее. Нет! Это важнейший лоббистский центр. Я читал эти описания опять-таки в Интернете, в прессе. Это место, где посторонним вход закрыт полностью, это закрытая территория. И это очень ценится всеми обеспеченными людьми.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я это лично наблюдал на озере Гарда, где есть отель, принадлежащий господину Вексельбергу, где в своё время зачекинилась пресс-секретарь Дмитрия Анатольевича Наталья Тимакова. Там точно такая же история: там закрытая территория, туда не зайдёшь, а условия заселения настолько драконовские, что шансов попасть туда практически нет.

М. ДЕЛЯГИН: То есть чужие там не ходят. И это не просто бизнес туристический, а это бизнес лоббистский — может быть, в хорошем смысле слова. Войти в королевскую семью Великобритании, как Абрамович, да? Но это проект очень серьёзный. Там называется сумма… До миллиарда доходит дело.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, давайте заканчивать историю с «Русской платиной», мы что-то засиделись на ней.

М. ДЕЛЯГИН: Заканчиваем очень просто. Понимаете, можно ругать «Русскую платину», но в конечном счёте государство думало что-нибудь, когда оно выставляло эти месторождения на конкурс? Два года не могли получить землеотвод.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, при непосредственном участии господина Дворковича, как писали, Бажаев и «Русская платина» получили лицензию.

М. ДЕЛЯГИН: Ну, тогда — да. Если государство — это Дворкович, то тогда вопросов нет.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так вот, у меня вопрос. Абстрагируюсь и закрываю тему с Бажаевым и «Русской платиной», потому что я же перед нашим с вашим разговором сказал, что Дворкович сейчас даже в Питере на форуме пытается погасить эту общественную волну недовольства и негодования, которая прокатилась в прессе после того, как прошло сообщение о том, что «Русская платина» предлагает государству выделить 220 миллиардов рублей госгарантий.

Смотрите, какая история. Мы в условиях санкций, мы должны перестраиваться, должны действовать по-новому и прочее, прочее, прочее. В то же время мы не видим, мы не знаем (да и вряд ли они есть) элементарных критериев предоставления финансовой помощи предприятиям негосударственного сектора. Про госкомпании я в данном случае не говорю. Частникам. Ведь они же в очереди, а критериев нет. Об этом можно было на форуме поговорить?

М. ДЕЛЯГИН: А зачем? Ведь тогда могут перестать приглашать на какие-нибудь курорты. А так ощущение от форума очень простое: товарищи предлагают нам отказаться от завтраков, а они будут получать удовольствие от своей работы.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И греть свои бюрократические пузанчики. «А, значит, не всё так однозначно, если „Норникель“ ведёт подрывную деятельность!» Михаил Геннадьевич, это сообщение с сайта. Дорогой Сергей, здесь речь не о «Норильском никеле» и не о «Русале», и не о какой-то третьей компании. Здесь речь о том, что государство выдало два года назад лицензию компании, и эта лицензия не востребована, работы не ведутся. Более того, всё бы и ничего, если бы не то обращение за господдержкой в размере 220 миллиардов рублей, о которых мы говорили, и неуклюжая попытка включить заднюю скорость — о чём, собственно, и говорил Михаил Делягин в нашем эфире.

Михаил Геннадьевич, давайте последний вопрос по поводу общих впечатлений от того, что происходит в эти дни в Петербурге. Кстати говоря, почему вы не там?

М. ДЕЛЯГИН: Вы знаете, это эффективные менеджеры, причём люди хорошие. Они мне действительно прислали приглашение, но они прислали его мне таким окружным путём, что начиналось мероприятие в четверг, а я его получил во вторник.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И?

М. ДЕЛЯГИН: Ну, я уже не мог успеть. Извините, у всех людей жизнь распланирована. Я не мог всех послать и сказать: «А я поеду Дворковича послушать!»

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, вы крутой экономист! Вам приглашение присылают.

М. ДЕЛЯГИН: Вот такой эффективный менеджмент. Причём я написал очень любезные письма на те электронные адресы, которые они указали, и мне пришли от них сообщения, что эти электронные адресы не действуют.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что значит «не действуют», Михаил Геннадьевич, если вы по ним отправляли сообщения?

М. ДЕЛЯГИН: Ну, не работают, не принимают почту. Ну, вот такая организация. Как они лицензии раздают, судя по всему, так они и на форум приглашают.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да.

М. ДЕЛЯГИН: По крайней мере, пригласили, оказали уважение. Я очень польщён, я тронут. Может быть, в следующий раз, если мне вдруг захочется и у них получится лучше… Но лучше, чтобы у них получилось хорошо не со мной. Лучше, чтобы они научились работать с лицензиями.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, я в лучшем положении в сравнении с вами, потому что мне приглашение не присылали и у меня не было этой необходимости, извиняясь и извиваясь, отказываться от этого.

М. ДЕЛЯГИН: И слать вежливые письма.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что это действительно напрасная трата времени, мы же с вами знаем об этом, мы же с вами прекрасно об этом знаем. Это тусовка по интересам, причём в случае с Питерским форумом это бюрократическая тусовка. Бизнесмены жмутся по уголочкам, потому что идёт власть! Вы же видели, вы были многократно на разных форумах.

М. ДЕЛЯГИН: Никита Александрович, подождите. А представьте, какое удовольствие — спросить господина Грефа, а что он имел в виду, когда в 2012 году проповедовал, причём с аргументами, недопустимость в России демократии и просвещения народа.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, он бы вам объяснил… Вам бы уточняющий вопрос задать бы не позволили. Вы же знаете, как это делается. Микрофон забирают — и дальше. Точно так же со всеми прочими моментами, о которых мы говорили в первой части программы. Впрочем, давайте отпустим Михаила Геннадьевича.

М. ДЕЛЯГИН: Вот про «Русскую платину» у Дворковича спросить бы не удалось, сто процентов, это точно. Это бы отследили.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что господин Дворкович в это время гасил волну, общественную волну, медийную волну. И я вам говорю, мне об этом сообщили вчера, и я не понял. «А при чём здесь Дворкович?» — я спросил. Мне сказали: «А мы сами не знаем. У нас есть тематические выпуски по поводу этой проблемы. Дворкович подходит и говорит: „А давайте мы не будем их запускать“». Это, кстати говоря, после «совета» президента: «Господа, то, что идут какие-то проплаченные кампании — это ещё полбеды. Самая страшная беда — это когда вы замалчиваете информацию». И этот экзерсис господина Дворковича идёт как раз в полную противоположность тому, что говорил Путин.

М. ДЕЛЯГИН: У меня ощущение, что если господин Дворкович и многие его либеральные коллеги по Правительству Медведева вздумают вдруг всерьёз выполнять указания президента Путина — те, которые он даёт уже с 2012 года, — то мне кажется, что начать им нужно будет, если исполнять добросовестно, с заявления об уходе по собственному желанию и с просьбы расследовать свою деятельность. Вот у меня ощущение такое.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, Рой нам пишет: «Молодец Греф! Достигли желаемого! 88% рейтинг. Всё хорошо у народа». Рой также говорит: «Критерий предоставления госгарантий — величина отката?»

М. ДЕЛЯГИН: Нет, 88% рейтинг — это Крым. А вы спросите не про Крым, а вы спросите про социально-экономическую политику — и вы получите те самые 5%, которые представляют либералы в нашем правительстве и которые бегают по митингам с лозунгами «У нас одна проблема — 86% населения».

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, времени совсем мало. Давайте крайний вопрос — по поводу ареста активов России за рубежом. Собственно, вопрос из двух частей. Часть первая: вам не кажется, что это подстава? Вопрос второй: как вы прогнозируете, как будет развиваться ситуация?

М. ДЕЛЯГИН: Решение было политическое, а не юридическое, и все это сказали, все это признали. Соответственно, мы должны были юридически тянуть время, юридическими процедурами. По-моему, этого сделано не было. Но тянуть время… Сейчас Европа — не фашистская Германия, там Лейпцигский процесс невозможен. Юридическими процессами политическое решение перешибить нельзя. Поэтому нужно было использовать выигрываемое время для реструктуризации собственности, то есть перевести собственность в форму, которая никак с Россией не связана. А ту собственность, с которой это нельзя сделать — продайте её к чёртовой матери. А если она вам необходима, то возьмите в аренду. Я смотрю, например, за первым вице-премьером — товарищем Шуваловым. Он долгое, ну, некоторое время показывал, что у него есть в Австрии, по-моему, маленький скромный домик площадью…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, около 1,5 тысячи метров.

М. ДЕЛЯГИН: Площадь, как у дворца. По-моему, 1,5 тысячи, чуть меньше. А потом вдруг — раз! — у нас ветер изменился, и он уже этот домик не имеет, он уже этот домик берёт в аренду. Ну, у меня-то ощущение, что он берёт в аренду у себя самого, но юридически всё корректно, наверное. Вот почему для себя люди могут сделать, а для государства — нет?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, вы меня хоть убейте, но я считаю, что это подстава со стороны либеральной нашей общественности, политической общественности президента.

М. ДЕЛЯГИН: А они ничего не делали.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, они порекомендовали. Они сказали: «Надо связаться с этими юристами, они всё сделают, они разрулят». И Путин, естественно, согласился, потому что люди же ответственные, не случайные. Нет? «Собственность по всем континентам арестовывается. Не знаешь, где накроют». Ну да.

М. ДЕЛЯГИН: Люди ответственные, не случайные. Только подумайте: они не случайные от вас или не случайные от тех, кто вас приговорил?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, огромное вам спасибо за то, что вы уделили столько времени.

М. ДЕЛЯГИН: Спасибо и вам.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Делягин, экономист, был в эфире программы «Антикризис профессора Кричевского».

Давайте заканчивать историю с Петербургским международным экономическим форумом. Впечатления от этого форума и у вас, судя по сообщениям, не самые радужные. Я выводил в эфир двух не самых последних людей в области российской экономической теории. В общем и целом мы с ними совпадаем. Совпадаем и в частностях, если говорить о конкретных фигурах. Будем смотреть, как будут развиваться события. Я думаю, что эта атмосфера достаточно быстро развеется и на следующей неделе мы будем следить за тем, как бегают и гоняются за нашим имуществом по всему миру. Мы же после новостей поговорим о росте смертности. Новости.

 

НОВОСТИ

 

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа. «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Прежде чем перейдём к теме возросшей смертности среди российского населения, несколько сообщений через электронные средства коммуникации. Во-первых, эсэмэсочки.

«Уточните, пожалуйста, кто был первым гостем», — спрашивает 82-й. Экономист Игорь Астафьев — очень интересный, очень эрудированный, умный. Прочие превосходные степени оставим за рамками. Я его очень уважаю, потому что это один из немногих в нашей стране, с кем можно разговаривать. Да чуть ли не единственный. Ну, в крайнем случае — по пальцам одной руки. Вторым гостем был экономист Михаил Делягин. С Игорем Астафьевым мы говорили о Петербургском форуме. С Михаилом Делягиным мы говорили о том же и конкретно чуть поподробнее остановились на фигуре господина Дворковича и истории вокруг «Русской платины».

08-й спрашивает: «Никита, а почему вы сообщения, не совпадающие с вашим мировоззрением, не зачитываете? Вы пропагандистом теперь работаете? На кого?» Ответ на последний вопрос — на кого? — я оставляю вам, 08-й, потому что я не знаю, как мне на это отвечать. Экономист, который перелицовывается в пропагандиста, экономистом больше не является, господа хорошие. Если есть какие-то положительные аспекты в работе будь то Правительства, будь то президента, будь то нас с вами, я обязательно об этом говорю. Если есть какие-то отрицательные моменты — тем более. Это называется объективность, это не пропаганда. Это объективность и следование реалиям сегодняшнего дня. Надо быть реалистом. Не оптимистом, не пессимистом, а реалистом, господа. И если вас что-то не устраивает, если вам что-то не нравится и если есть эвристические способности… Что такое эвристика? Сплав опыта, знаний и интуиции. Вот если у вас на основе этого сплава вырабатываются какие-то выводы и вы ими не делитесь с людьми, то грош вам цена — как специалисту, как учёному, как исследователю.

Наконец, я следую заветам великого Людвига фон Мизеса, который предупреждал будущие поколения экономистов о том, что экономист не может принадлежать ни к одной политической партии, потому что он будет вынужден встать на её платформу, встать на её сторону, а это, знаете ли, вернейший путь к тому, что придётся изменять свои убеждения, свои принципы и свой подход к изучению экономики как науки. Почему? Да потому что по некоторым моментам экономист может не сходиться с программой той или иной партии. Вот и всё. Это по поводу пропаганды, по поводу агитации.

82-й пишет: «Спасибо». Давайте один звоночек примем и побежим к смертности.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Я вам звонил уже. Мой приятель сейчас находится в Шанхае, загружает громадный сухогруз ветряками для Прибалтики. Я думаю, что в ближайшее время они не то что перестанут у нас электроэнергию покупать, так ещё продавать её начнут. Я делаю очередной вывод, что мы опять опаздываем во всём.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое. Вас действительно было слышно безобразно в первой части, когда вы звонили и, как вы говорили, где-то передвигались. Не суть. Это было в продолжение моего утопического, гипотетического предложения — включить в уже ставшую историей речь президента на Питерском форуме абзац о том, что в качестве первого шага по структурному изменению российской экономики российское государство приняло решение переформатировать «Газпром» с компании, которая занимается исключительно добычей и реализацией природного газа, на компанию, которая помимо природного газа будет заниматься альтернативной энергетикой, ни больше ни меньше. Ну, знаете, воспалённая голова у профессора. Чего вы хотите? Бывает.

Не на пустом месте родилось это предложение. В той трансляции, которую лично я наблюдал от начала до конца (да и наверняка многие из вас тоже), прозвучало название финской компании Nokia. Вот оно откуда выскочило, ассоциативная связь. В 1990 году приблизительно то же самое финское правительство сделало с этой компанией. О чём идёт речь? Nokia поставила задачу — из производителя галош перейти в производителя высокотехнологичной продукции (зарождавшихся тогда мобильных телефонов и прочих средств связи, коммуникации и так далее). При этом финской Nokia был присвоен статус «одинокой звезды» (это точный перевод), были сделаны определённые преференции, были сделаны поблажки, но при этом были поставлены совершенно чёткие и конкретные индикативные условия, которым Nokia должна была соответствовать через определённое количество лет.

Вот приблизительно об этом я и говорил в ситуации с «Газпромом» — сделать из «Газпрома» статус «одинокой звезды» по аналогии с Nokia. Даже придумывать ничего не надо, ребята! Не надо, не надо придумывать! Посмотрите, как это было с финнами. Делайте приблизительно то же самое. Не можете? Ну, это другой разговор. Мозгов в стране нет? Вы тысячу раз неправы.

И здесь хочется процитировать президента, который говорил: «Ну, кому же понравится, когда в вас плюют?» Так вот, в вас надо плевать, если вы считаете, что мозги се утекают. Мозгов в России в избытке. И те компании, которые сегодня специализируются на солнечной энергетике, например, натыкаются на неприкрытый лоббизм своего солнечного бизнеса со стороны, например, министра Открытого Правительства господина Абызова. Две его компании, группа компаний «Энергия Солнца», если мне не изменяет память — это абсолютные чемпионы не по очковтирательству, а по величине полученных контрактов на возведение солнечных электростанций. Ну, вот как-то так! Вот у них нет ни собственного производства, ни прочих мощностей, ни инфраструктуры, а они вдруг ни с того ни с сего оказались победителями.

Так я вам больше скажу. Сегодня вечер такой, знаете, с небольшими погружениями. Я вам больше скажу. Они поставляют на те объекты, которые они обязались построить, солнечные батареи из Казахстана, а происхождение казахстанских батарей лично для меня не известно. Но что-то мне подсказывает, что казахстанские батареи по месту рождения являются батареями китайскими. Впрочем, я могу ошибаться, но факт есть факт. Как говорится, собрано в Казахстане, сделано в Китае. Бог с ним.

Давайте пока без звонков. Смотрите, в новостях неоднократно цитировалась вице-премьер Голодец, которая во исполнение поручения премьера Медведева решила сосредоточиться на внезапной проблеме роста смертности. Посмотрите, нефть упала, санкции нарастают, экономика падает — а тут ещё и смертность. Ну, не жалеем мы наше правительство, не жалеем мы нашу власть, помирать начали! И что меня поразило (Юлия Доренко читала в новостях её высказывания на Питерском форуме)? Это то, что она сказала, что повышенное внимание надо уделять, господа, вакцинации, на которую выделено… Дальше следует фиксированная из нескольких десятков миллиардов рублей. Якобы это нас спасёт. Так вот, понимая, что госпожа Голодец опять сказала что-то не то, мы даже не будем на этом заостряться. Давайте поговорим о самой проблеме.

Так вот, что касается последней статистики. Последняя статистика у нас по смертности за апрель, я специально посмотрел. У нас за январь-апрель этого года по сравнению с тем же периодом прошлого года (вот здесь я попрошу, чтобы вы запомнили — по сравнению с тем же периодом 2014 года) снижение рождаемости — на 8 тысяч; увеличение смертности — на 24 тысячи; естественная убыль выросла в 2,2 раза. То есть разница между родившимися и умершими — 2,2 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Есть два момента, которые мне хотелось бы заострить.

Момент первый. Я не зря сказал обратить внимание, что это сравнение с тем же периодом прошлого года. Участвуя на этой неделе в одном из ток-шоу, посвящённых этой проблеме, я с оторопью услышал от сотрудника Минздрава о том, что это сравнение, оказывается, не с прошлым годом, а с серединой 80-х. Она также сказала, что это совершенно нормально и естественная убыль идёт за счёт ухода из жизни тех, кто родился после войны.

Вы знаете, меня это заинтересовало. А может быть, действительно так? Может быть, то послевоенное поколение, те бэби-бумеры уходят в мир иной, потому что вроде как по продолжительности жизни совпадает? Я посмотрел статистику. Я вам должен сказать, что наибольший всплеск смертности произошёл среди тех, кто подпадает под возрастную категорию от 35 до 44 лет. Соль нашего социума уходит, господа. Почему уходит? 73-73-948.

Давайте сразу. По поводу медицины мы всё знаем. Если вы сможете внести какие-то новые краски по поводу того, что сегодня происходит с «реформированием» российского здравоохранения — очень коротко, потому что ну знаем мы это, знаем! Не надо никому это разжёвывать. Не надо.

Сейчас будем звонки принимать. И ещё. По статистике, чтобы вы знали, половина умерших (причём идёт прирост) уходит от нас вследствие болезней системы кровообращения. От новообразований уходит порядка трети. Вот что касается болезней органов дыхания — вы не поверите, но всего 5% от умерших. И положительным, отрадным аспектом является то, что наблюдается существенное снижение смертности по внешним причинам — например, от ДТП или случайных отравлений алкоголем. Впрочем, слово вам.

Добрый день, представляйтесь, слушаем вас. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. С уважением к вам.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Константин. Я хочу сказать, что будущее наше государство будет уменьшаться по населению в связи с тем, что китайцы будут занимать большие площади и кормить нас всякой гадостью. До свидания.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Какое это имеет отношение к обсуждаемой теме, я не понял, но, может быть, мы, выстроив логическую взаимосвязь, со временем осознаем. А пока давайте будем несколько проще.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Владимир.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, Владимир.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я из Тверской области. Есть ещё такая категория населения (нас, может быть, немного), для которой медицинская помощь в её классическом понимании недоступна просто — так же, как и юридическая. Представьте, районный центр, 70–100 километров — и что делать?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это известно. А других причин роста смертности, кроме развала здравоохранения, вы не находите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как было раньше? Раньше по весне приезжала машина, все проходили флюорографию. К работе не допустят…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это называлось «диспансеризация».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У кого что-то нашли — поехал в область.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы опять про медицину. Спасибо вам большое, звоните ещё. Но хотелось бы услышать какие-то новые причины. Вот у меня они есть, но я хотел бы, чтобы вы говорили.

Добрый день, слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я берусь предположить, что это как раз моё поколение. И я берусь предположить, что связано это напрямую с депрессией. А депрессия, в данном случае ярко выраженная, связана с тем, что мы, наше поколение, как раз было в расцвете сил, когда мы должны были идти в институты, учиться, получать новое образование, идти в армию… Это как раз развал государства. Перестройка, эксцессы, большой стресс. И в какой-то степени это потерянное поколение.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо. А у вас есть какие-то рецепты, чтобы эту убыль среди вашего поколения приостановить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что всё должно происходить сверху.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это понятно, это понятно. По поводу верха давайте оставим. Ну знаем мы это всё! Может быть, какие-то ваши предложения?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Предложение может быть следующее: людям, понимая, что бесполезно ждать решения сверху, нужно брать себя в руки и действовать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Как? Что делать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что делать? Бизнес. Идти на переквалификацию.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А я не хочу заниматься бизнесом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Заняться личной жизнью, спортом. В конце концов, если уж на то пошло, очень плохой рецепт — эмиграция.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А может быть, это лучший рецепт? Но куда вы из Тверской области эмигрируете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, у меня есть большое желание выучить китайский язык. Но это у меня.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Но вы же не китаец.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не китаец. Но поработать где-нибудь в Южной Азии я был бы не против.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо, спасибо вам. Интересное мнение.

По поводу того, что у нас скоро консультации будут оказываться по Skype, а в деревнях не знают, что такое смартфон, вы мне можете тоже не писать и не говорить. Это я всё знаю. Это не более чем повод для очередных насмешек над властью, которая должна быть символом могущества, символом движения российского государства. Этого не происходит. Происходит всё ровно наоборот и, к сожалению, нарастающими темпами.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Роман, Москва.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, Роман.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Рад, что дозвонился. Хотел сказать следующее. Я, конечно, попадаю под возрастную категорию, которую вы описали, которая в зоне риска и смертности, мне 42 года. И большинство моих друзей моего поколения уже на том свете, потому что кто-то не вписался в реалии рыночной экономики, кто-то по тем или иным причинам просто загнан был в тупик, в том числе и мой одноклассник Сергей Магнитский, который, к сожалению, достойно сопротивлялся, но сами знаете результат.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Он стал жертвой, причём жертвой не столько (давайте по-простому) сапогов, сколько того человека, который его нанял.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, там со всех сторон он жертва. В принципе, выгодна смерть была всем без исключения. Поэтому давайте дистанцироваться от этого. Просто диапазон людей, которые на том свете — от простых ребят, которые не вписались в реалии, пошли по кривой дорожке, стали бандитами или просто кто-то сел на наркотики…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, это известно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю о том, что сейчас ситуация, когда выход только один: формировать гражданскую платформу, то есть идти в конфронтацию, в том числе и с властью, со своей позицией жизненной, но это тоже очень рядом с убылью естественной, потому что финал — как правило, смерть. Потому что либо от фискальных органов, либо от бандитов, либо просто нервов не хватит сопротивляться. Но выход только такой. Я сейчас сам сталкиваюсь с ситуацией, когда ни Роспотребнадзор, ни прокуратура, ни какие-то надзорные органы не реагируют элементарно на какие-то вещи объективные.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ой, дорогой, вы знаете, вот вы жалуетесь, а я могу вам сказать, что у меня ровно такая же ситуация несмотря на то, что я, наверное, лицо узнаваемое. У меня была точно такая же ситуация, когда совершенно очевидно было мошенничество при ремонте моей квартиры, а прокуратура сказала… Я был у прокурора Центрального округа, между прочим, на приёме. Он мне сказал, что это дело развалится. Я говорю: «Ну как же? Люди спёрли несколько миллионов рублей, люди не проводили их по бухгалтерии, не платили налоги, люди выплачивали зарплаты в чёрную, люди ничего не сделали в конце концов». На что он мне сказал: «Я не вижу здесь повода, умысла и фактуры для возбуждения уголовного дела».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, у нас тема «Что делать?», правильно? Какой рецепт я могу как дозвонившийся предложить? Я вижу только один рецепт: либо, как предыдущий дозвонившийся, уезжать… Чего я лично не хочу делать, как и мой друг Сергей Магнитский. Я лично знаю, что он не хотел уезжать. Ему и адвокат говорил об этом, и следователи, и так далее.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, хорошо. Я вас перебью, ради бога, извините. Интересно по Магнитскому спросить. А это правда, что все прочие сотрудники его компании к тому времени (ну, компании, в которой он работал) уже эмигрировали и его оставили одного здесь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему они эмигрировали? Он был управляющим партнёром Firestone Duncan, аудитор. Парень, который хозяином являлся, находился в Лондоне, а он — управляющий партнёр в Москве. У того жизнь и семья в Лондоне, а этот человек работает здесь, он русский, у него семья.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это понятно. Это правда, что из ответственных сотрудников он остался один здесь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знаю, что он не хотел уезжать, хотя ему намекали, и возможность была.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вот то основное — то, что его закрыли в следственном изоляторе… Это то, что он мог уехать. Если бы он хотел, он уехал, понимаете. Если бы он хотел. Была возможность.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы с Сергеем уже не поговорим и не узнаем, почему он не уехал. Спасибо вам в любом случае.

Я слышал версию (опять же версию, я склонен к ней прислониться) о том, что Магнитского оставили в качестве, скажем, последнего человека, который прикрывает отход всей гоп-компании, и, естественно, не просто так. Тем более что он был не на последних ролях, он был управляющим партнёром, как только что сказал его одноклассник. Ну а то, что получилось — то и получилось. Потому что там были по большому счёту банальные споры по поводу того, кому возмещать несколько миллиардов рублей из бюджета. Это была версия. Я здесь опять же не знаю, так ли это или нет.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь. Давайте поговорим о том, что мы можем сделать в ситуации, когда больше всего мрёт людей с 35 до 44 лет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, профессор, уважаемые слушатели. Тема смертности среди самой активной части населения. Меня зовут Игорь, я из города Троицка. Я постоянно над этой темой задумываюсь. Мне уже 62 года, дети у меня выросли, я занимаюсь спортом, горными и лыжами и так далее. Я ловлю себя на плохом настроении, депрессии и других моментах. Это, наверное, у всех есть.

Кроме тех социальных причин, которые затронули ваши слушатели, я всё-таки считаю, чтобы объективно (как люди научные, как призывает всегда Сергей Леонидович) мы смотрели не на какие-то… Ну, духовные вещи важны, но в образе жизни главное отличие этого поколения. И его часто не предупреждают о тех особенностях… Я хочу обратить внимание на гаджеты, которыми более активно пользуется, естественно, эта активная прослойка. Люди пользуются ими неправильно, они пользуются без гарнитур.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, пождите. Это уже такие частности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это одна из частностей, но она, как говорится…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дальше давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что нужно анализировать именно образ жизни, почему мы так спешим, почему мы так торопимся. И, как загнанных лошадей, нас потом вынуждены или пристреливать, или мы сами должны каким-то образом уходить. Хотя всех ожидает эта ситуация.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое.

74-й: «Смертность делается через психотропы и наркоту, но главное — через фуллерены в алкоголе. Алкогольный цирроз от энергетиков и параличи. Всё это от умнейших учёных…» — ну и так далее.

Слушайте, по поводу алкоголизма — это правильная мысль для тех, кто задумывается о том, что хорошо бы детей вырастить и поставить их на ноги. Ну и родителей похоронить, если уж на то пошло, пусть это совсем будет грустно. Я к чему? Я к тому, что я знаю среди своих близких того же, кстати говоря, возрастного периода, но они сейчас уже были бы старше, которые ушли в своё время не от того, что они травились, а от того, что они сильно перепивали и после этого не могли выйти из похмельного состояния. Они уходили именно на той стадии, когда не выходили. Они не смогли этого сделать. Причём люди были действительно очень и очень неплохие. Это, кстати говоря, относится не только к тем, кому от 35 до 44, это относится и к 20-летним (я знаю этот случай), это относится и к тем, кому уже порядка 50.

Времени на дальнейшее обсуждение нет. В заключение я хотел бы вам сказать свою личную версию и, может быть, рецепт изменения ситуации. Ну, конечно, государство, конечно, медицина — это всё понятно. Контрафактный преступный алкоголь — это всё тоже ясно.

Мне представляется, что спасение в семье, ребята — причём и со стороны мужчин, и со стороны женщин. Как мне кажется, со стороны женщин в особенной степени, потому что мужик, как ни крути, но это кормилец. Да, он, конечно, не самый лучший, да, он не самый, может быть, удачливый, но это муж, это отец детей, это та вторая половина, без которой вы будете биться головой о то, что будет закрывать его тело. И, соответственно, о женщинах — то же самое. Это скелет вашей семьи, ребята.

Конечно, можно говорить об эмиграции. Конечно, можно говорить о гаджетах. Конечно, можно говорить обо всём остальном. Семья. Потому что в этих условиях, помимо саморазрушения, единственным выходом остаётся для русского человека именно сохранение семейных ценностей. Новости.

 

НОВОСТИ

 

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И ещё раз здравствуйте, господа. «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Я специально в качестве одной из тем сегодня приготовил для вас разговор о золотом стандарте, о той истории с абсолютным золотым обеспечением, о котором грезят иные эксперты, иные теоретики, да что там, многие слушатели.

По поводу смертности. Меня самого очень волнует эта тема, и она меня волнует гораздо больше, чем золотой стандарт, даже не смотря на то что профессиональные интересы вроде бы должны мотивировать на обратное. Ребята, давайте прекратим это обсуждение, потому что вроде бы как закончили, закольцевали. Говорить о том, что заболевания крови и гаджеты ни при чём, не связаны друг с другом — я согласен. Что онкобольные кончают жизнь самоубийством из-за того, что власть такая — да я тоже всё это понимаю. Я понимаю, что почку продают… Сегодня прошла история о том, что в Ростове мать малолетних детишек согласилась продать почку, потому что надо гасить ипотеку. Я тоже это всё понимаю.

Но я вам сказал, что мне представляется, что главное спасение у нас сегодня… Ну, здесь правильно говорили — спасение в Боге. Да, о нём нельзя забывать. Но на него нельзя уповать. Сам не плошай. А наше спасение в земной тверди — это всё-таки, как мне представляется, тот минимальный социум, который нас окружает, который называется «семья». Вот вы хоть режьте. А дальше можно говорить о том, что «я взрослый человек, вырастил детей, внуков, выпиваю каждый день, и всё у меня хорошо». Дай вам Бог здоровья.

Давайте о золотом стандарте. Давайте об абстрактном, давайте об интересном. Почему вдруг золотой стандарт? Потому что в последнее время, сейчас уже поменьше, но в предыдущие годы приходилось регулярно сталкиваться с предложениями ввести, возобновить, возродить золотой стандарт как обеспечение всех без исключения национальных валют. Это то, что было несколько сотен лет назад, и то, что потом со временем исчезло. Мы сейчас не будем говорить об истории, о том, как это всё происходило, потому что многие из вас её знают. А те, кто не знает, могут набрать в «Википедии» — «золотой стандарт» или «золотое обеспечение». Почитайте, там достаточно подробно, интересно и, главное, доступно описано, как это всё было.

Я предлагаю вам поговорить о том, почему золотой стандарт невозможен в современных условиях. Нам очень часто говорят: «А давайте по-прежнему ориентироваться на золото, давайте вкладываться в золото, давайте возродим золото в качестве основного средства накопления», — и прочее, прочее, прочее. И эти разговоры ходят не только в России, я вас уверяю. Эти разговоры ходят периодически на страницах газет и журналов практически во всех развитых страна, включая те же Соединённые Штаты Америки. Так вот, с американского профессора Барри Эйхенгрина — человека, которого очень любят провластные наши либералы — я и хотел бы начать.

Предположим, понимая, что доллар не сегодня-завтра окажется пузырём, что зона евро распадается на глазах, что юань не становится свободной конвертируемой валютой, а рубль колбасит в разные стороны в два раза в отдельные периоды (вспомните конец прошлого года), мировое сообщество вдруг решило возродить, вернуть золотой стандарт и сделать его основной для международных расчётов. Правда, возникает вопрос: какое правительство, какой международный орган сможет не то чтобы рекомендовать, а сможет указать более чем 200 странам мира использовать золото в качестве основы для своих валют, и в каких пропорциях в соотношении с известными долями золота будут меняться те валюты, которые обращаются в этих более чем 200 странах?

Будем исходить из полной абстракции. Сегодня в мире 32 тысячи тонн золота золотовалютных резервов во всех странах. В Европе — около 11 тысяч тонн. В России — приблизительно 1300. В Китае на 2009 год было 1054 тонн. Сейчас неизвестно сколько, потому что Китай структуру своих золотовалютных международных резервов не раскрывает. Давайте поговорим о том, что абстрактно, скажем, ООН говорит: «Мы совместно с Всемирным банком и с Международным валютным фондом решили, что мировая экономика должна перейти на золотой стандарт». Вот что говорит Барри Эйхенгрин, приводя контраргументы, три причины, по которым золото не станет новой старой основой для мировых резервов.

Во-первых, золото неудобно при погашении государственным центробанком своих внешних обязательств — например, госдолга или процентов по нему.

Вторая причина — золото никогда не станет международным расчётным инструментом во внешнеторговых операциях. Скажем, та же «Роснефть» или «Газпром» будут продавать углеводороды не за доллары, в коих они сегодня традиционно торгуются, а за золотые слитки — куда они их будут девать? Они их должны будут куда-то продавать. Государство золото не коллекционирует. Центробанку? Ему столько золота не нужно. Выходить на биржу, чем вызывать падение этого золота в цене и, соответственно, падение доходов людей, потому что всё же будет привязано к золотому? Вопрос.

Третий момент. Денежные инструменты, именно деньги незаменимы в экстренных случаях — например, когда идёт атака на национальную валюту. Согласитесь, не совсем понятно, что будет тот или иной центробанк предпринимать, когда у него вместо запаса наличности (будем говорить, безналичные, наличные, доллары, евро, национальная валюта — неважно) будут золотые слитки? Он будет выходить и говорить: «Давайте вы у меня купите». У него купят, но по какой цене? Гораздо проще и эффективнее работать с деньгами, потому что мир давно убежал вперёд.

Это три причины, которые приводит американский профессор Барри Эйхенгрин — человек, который в своё время сказал (ну, не только он, просто он это представил в виде собственных расчётов), что все мировые экономики, проходя определённый рубеж по ВВП на душу населения, останавливаются в своём развитии. И наши либералы (я почему и говорю, что он любимец) подхватили эту историю и сказали: «Вот, видите, Эйхенгрин говорит о том, что мы достигли уровня 18 тысяч долларов на душу населения — и мы остановились. Это же наука нам говорит!» То есть: «Ну, не надо ничего делать. Дождь слишком сильный был, размыло, техника дорожная тяжёлая была, грунт провалился». «Ну, Эйхенгрин сказал, ему не верить нельзя». Он приводит три контраргумента. Я почему их привожу? Потому что я попрошу вас буквально через несколько минут попробовать их опровергнуть.

Дальше. Есть наши экономисты, наши специалисты, которые добавляют, дополняют Эйхенгрина. В общем-то, неизвестно, кто из них на самом деле высказывался раньше. Очень интересный российский экономист (малоизвестный, к сожалению) Владимир Бурлачков приводит свои аргументы против возвращения золотого стандарта.

Довод первый. В те кризисы, когда золотой стандарт был ещё в ходу, к размену на золото предъявляли значительное количество бумажных денег, и многим банкам и центробанкам приходилось останавливать процесс обмена по причине возможной банальной нехватки золота для того, чтобы поменять всем желающим.

Довод второй. Иногда, как говорит Владимир Бурлачков, при золотом стандарте возникает инфляция. Здесь пример всем очевидный — это Испания после открытия Америки. Тогда золото буквально наводнило Европу, прежде всего Испанию. Возникает инфляция. Но чаще всего происходит ровно наоборот — происходит дефляция. Почему? Потому что снижение цен. Почему? Потому что, во-первых, растут издержки производства золота. Во-вторых, золота физически не хватает для удовлетворения растущих потребностей экономики. Наконец, в-третьих, масштабное снижение цен по всей производственной цепочке — это неизбежное следствие того, что золота на всех не хватит. А что такое снижение цен, что такое дефляция? Это значит, что это снижение зарплат, снижение потребительского спроса, о котором сегодня наше правительство так беспокоится, и это, в конце концов, невозможность погашения кредитов и в перспективе банкротство. О прочих негативных моментах этого процесса я говорить здесь не буду.

Я приведу в пример третий довод, который приводит Бурлачков — неизбежность отказа от золотого стандарта, которая стала очевидной для всех ещё в конце XIX века, предопределялась не только значительным отставанием темпов добычи от потребностей мировой экономики, но и развитием финансовых, прежде всего кредитных инструментов. Иными словами, если сегодня мы вдруг решим, что необходимо возвратить золотой стандарт, нам придётся отказаться от очень многих видов собственно потребительского кредитования — например, от ипотеки или от приобретения машины в кредит. Почему? Потому что просто денег не хватит. Их будет критично меньше, потому что золота в мире меньше, чем денег, которые были эмитированы.

Иными словами, ситуация очень непростая, ситуация очень сложная. Я вам привёл в пример семь доводов — три американца, три российского экономиста и один свой, когда спросил: «А кто будет указывать национальным правительствам переходить на золотой стандарт?» Может быть, вы сможете опровергнуть или привести свои доводы? Давайте порассуждаем абстрактно. 73-73-948.

Может быть, кстати говоря, мы поговорим и о доли доллара в мировых золотовалютных резервах, это тоже очень интересный момент. Момент, который я сознательно не затронул — момент, касающийся невозможности отказа от доллара в валютных резервах в обозримой перспективе. 73-73-948.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Зовут Сергей. Я хотел бы опровергнуть один довод — по доходам на душу населения. Если бы эти доходы распределялись равномерно, но ведь они распределяются неравномерно. И часть населения, которая меньше получает доходов, будет всегда стремиться как-то получить больше, развиваться.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет-нет-нет, мы не о том, мы не туда. Этот показатель определяется очень просто: берётся ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности эта величина общеизвестная) и делится на количество населения. Всё. Ну, просто это абстрактная, статистическая величина, знаете, как средняя зарплата.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот я и говорю. А тот, кто меньше получает, всё равно будет стремиться как-то развиваться…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Там разговор был о том, что среди экономистов на Западе бытует мнение (на мой взгляд, неправильное), что при достижении определённого уровня ВВП на душу населения экономика страны останавливается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с вами согласен.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. И это было приведено в качестве оправдания того, что экономика несколько лет назад в России замедляется. Оправдание, которое прозвучало из уст этих товарищей (хочется ругаться, простите): Шувалова, Дворковича и прочих товарищей. Ладненько, спасибо вам большое.

Кстати говоря, нечто подобное говорит Всемирный банк. Но если Барри Эйхенгрин, если мне не изменяет память, говорил о 18 750, по-моему, на рыло, то ВБ был очень прост — он просто, топором сказал: «От 1 до 12 тысяч долларов», — и крутись, как хочешь. Этот средний уровень доходов — это ловушка. Ловушка среднего дохода экономики любой страны. Во время наступления этой ловушки приостанавливается дальнейшее развитие.

73-73-948. Добрый день, слушаем вас, и представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Слушаем, слушаем. Говорите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу золота. Вы рассматриваете замену денег золотом, но ведь можно, скажем, секторально. Вот пенсия. У меня знакомый покупает понемногу в «Сбербанке» золото (я не знаю, сколько грамм) с каждой зарплаты. Я говорю: «А зачем?» Он говорит: «Понимаешь, это надолго». Он сравнительно молодой. Не знаю, кто его научил. Скажем, почему физические лица не могут себе дублировать пенсию золотом, покупать реальное золото? Не виртуальные какие-то платиновые и прочие вклады, а именно так.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: У меня только один вопрос к вам: а в случае нужды кому они его будут продавать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Покупают же они у государства, у «Сбербанка», то есть оно маркированное.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да, это понятно. Так кому? «Сбербанку»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это уже вопрос организационный.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сегодня «Сбербанку». Завтра, может, будет принят несколько другой закон, что оно на свободном рынке будет обращаться, как валюта.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да вы можете продавать хоть соседу, это не возбраняется. Не в этом дело. Дело в том, что если вы имеете сношения с драгоценными металлами, то вы в том же «Сбербанке» должны будете заплатить НДС, то есть попадаете на 18%.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Но, может, к этому золоту рука потянется лет через 20, понимаете, как к запасу, в виде пенсии и так далее.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ещё один момент. Вы будете удивляться, но в последние годы совокупный спрос на золото в мире упал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А цены?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И цены, соответственно, тоже. У нас был несколько лет назад товарищ по фамилии Хазин, который при цене в 1750 долларов за тройскую унцию призывал срочно запасаться золотом, потому что оно скоро будет стоить 2500. Но сегодня золото стоит около 1200.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Действительно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Круто, да? А ведь люди купили. Спасибо вам большое за звонок.

В Китае спрос в прошлом году упал в два раза. Китай — крупнейший потребитель золота в мире. В два раза упал. Центробанки сегодня имеют в своих резервах порядка 10% золота, всё остальное составляет валюта. Причём вы будете поражены, 61% из валюты — это доллары, а евро составляют порядка 22%. Максимум был у евро в 2009 году — 28%. Доллар стабильно занимает около 2/3 (63% даже) по удельному весу в золотовалютных резервах.

Добрый день, слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никита Александрович, здравствуйте. Рад, что дозвонился до вас.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Касаемо золотого стандарта есть ряд измышлений Валентина Юрьевича Катасонова, профессора МГИМО (я думаю, вы знакомы с ними), что это является неким тормозом для экономики. Здесь без комментариев. Я так думаю, вы эту идею не поддерживаете.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да я привёл вам семь аргументов против введения золотого стандарта и прошу вас опровергнуть хотя бы один.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я против золотого стандарта. Это тормоз для экономики. Здесь опровергать даже нечего.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вот видите, и господин Катасонов тоже на наших позициях.

73-73-948. Представляйтесь, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Андрей меня зовут.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, Андрей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрел анализ, по-моему, 1996 года. Золото было 200 долларов в 1996 году, если я не ошибаюсь.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не могу вам сказать, я не работаю в этой сфере.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это можно посмотреть, это доступная информация. Смотрите, вот интересный вариант. Банкнота российская — вшивается туда частичка золота. Мы таким образом начинаем работать со своими деньгами, в которых есть частичка золота.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И мы получаем, скажем так, бумаги с частичкой золота.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Сеньораж» это называется. И?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И пробуем работать со своими деньгами, которые сами можем выпускать, сами можем их, что называется, печатать, как печатается американская бумага. Соответственно, ставка рефинансирования будет зависеть от нас самих.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А сейчас она от кого зависит?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас ставка рефинансирования зависит от указаний Международного валютного фонда.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Какой вы у меня молодец! Скажите, это Валютный фонд нам сказал в декабре повысить ставку до 17%? Это Валютный фонд нам приказывает в этом году снижать её до 14,5,% 12,5%, 11,5% Это всё Валютный фонд?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На протяжении трёх посланий президента Российской Федерации было сказано, чтобы ставка рефинансирования была снижена. И, естественно, его глубоко послали. Никто его не слушает.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тихо-тихо-тихо! Всё-всё-всё! Это, конечно, даже не знаю, как прокомментировать.

Во-первых, президент Российской Федерации не может указывать Центральному банку снижать ставку или повышать ставку, потому что президент Российской Федерации внимает тем аргументам, которые приводит ЦБ. ЦБ у нас независим (по крайней мере, формально) от Правительства. ЦБ не является подразделением, например, Минфина. Кроме того, когда президент в трёх посланиях, как вы говорите, то есть это в течение трёх лет, призывал снизить ставку, он, наверное, с Марса спустился или был в анабиозе лет так 20, потому что ставка на протяжении последних лет была очень и очень невысокой.

Если вы скажете о том, что у нас кредиты запредельные были — не сейчас, а были — тогда, когда ставка была, скажем, 8,5%, то я с вами не соглашусь в корне. Ну, в качестве сравнения. У нас средняя ставка была года полтора назад (можете проверить меня через ЦБ) порядка 12%. Вам в это не верится? По коммерческим кредитам, да-да, средневзвешенная ставка. Тогда как в Бразилии она составляла — в Бразилии, господа, в одном из локомотивов БРИКС — 36% годовых. Вы мне скажете: «А в Китае?» Господа, во-первых, там инфляция минимальная. А во-вторых, там и средневзвешенные ставки были на уровне 6% годовых.

Наконец, последнее. Как только ЦБ будет продавать деньги дешевле инфляции, я вас уверяю, вы первые будете звонить в эту программу и благим матом просто кричать: «Почему ЦБ продаёт деньги дешевле инфляции? То есть он продаёт себе и нам всем в убыток!» Понимаете, какая история? Ну, вот инфляция 12%, а ЦБ продаёт под 2%. Соответственно, банки — то же самое: инфляция 12%, а они будут привлекать депозиты, скажем, под 3%. То есть вы автоматически соглашаетесь на то, что ваш вклад обесценится в течение года на 9% — на ту разницу между инфляцией и теми процентами, которые вам выплатят. Вы первые будете возмущаться.

Я вам настоятельно рекомендую, в данном случае вот нашему крайнему звонившему: сходите в книжный магазин, посмотрите, может быть, какие-нибудь интересные и популярные книжки есть по поводу экономику. Одну-другую прочитать не мешает. И вы поймёте, что не всё так просто. И пересказывать в эфире то, что говорил ваш сосед по даче либо по гаражу, либо по квартире — не знаю, это не комильфо, что ли.

Добрый день, слушаем вас. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Моё мнение, почему нужно золото иметь обязательно в качестве золотого запаса. Потому что это, наверное, предотвратит бесконтрольное печатание денежных средств, чтобы были какие-то рычаги у этого контроля. К примеру, Соединённые Штаты печатают свою валюту, заносят свою «дубинку» над какой-то страной и заставляют пользоваться этой валютой.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. Почему вы считаете, что они бесконтрольно печатают? Они как раз очень контрольно печатают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что у них долги, которые они не гасят, а которые только растут. Вот поэтому я и считаю, что бесконтрольно…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тихо-тихо-тихо! Значит, так. Сегодня долг в соотношении с ВВП в Америке составляет порядка 100% с небольшим. Для сравнения: после Второй мировой войны в 1946–1947 годах это соотношение было существенно выше — 126–127%. Я имею в виду госдолг по отношению к ВВП.

Ещё один момент. Благосостояние нации и вообще её финансовая устойчивость зависят не от величины госдолга, а от суммы процентов, которые приходится выплачивать из бюджета на его погашение. В Америке это чуть больше 1%, тогда как, например, даже в той же Греции… Ну, о ней не будем говорить, ладно. В России, где госдолг минимальный вроде бы, процентные ставки по гособлигациям составляют 8–9%. И самое последнее. В Японии госдолг — 220–230% по отношению к ВВП.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так я же не об этом сейчас говорю, понимаете.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы говорите ровно об этом! Вы говорите о том, что…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это одно. А когда у них растёт это всё постоянно — это другое.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: В два голоса говорить не будем. Вы говорите ровно о том, что Америка бесконтрольно печатает доллары. Я утверждаю, что это не так. Я утверждаю, что этот процесс находится под контролем: а) правительства; б) Федеральной резервной системы. Почему? Потому что им отвечать. Вы хотите сказать, что Обама придёт, уйдёт, и все всё забудут? Ему не хочется остаться в истории в качестве человека, который развалил американскую финансовую систему. Кстати говоря, также и госпоже Меркель не хочется войти в историю человеком, который похоронил еврозону. Но, скорее всего, о Греции, о ситуации в еврозоне мы будем говорить уже через неделю в следующей нашей программе.

Засим я кланяюсь, господа. Ну, как-то так происходит, как-то так без особого оптимизма. Может быть, что-то будет меняться. Я первый вам расскажу об этом, я вам обещаю.