КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, хотели бы узнать подробнее о вашем изобретении, что вы изобрели и что это было за вещество, которое вы заказали в Китае? 

Д.ЛОПАТИН: Так, смотрите, основная суть технологии в том, что элементы солнечной батареи растворяются в специальных растворителях, и слой за слоем распыляются. Соответственно, нанеся несколько слоев, мы можем получить солнечную батарею. Соответственно, это дает удешевление производства, то есть она получается по себестоимости на порядок меньше, чем текущая рыночная стоимость. Сейчас примерно один квадратный метр стоит порядка 130 долларов, у нас себестоимость получается в районе 10 – 15 долларов. Это на порядок меньше получается. И один квадратный метр вырабатывает где-то около 150 Ватт. То есть соответственно, если взять какой-то конкретный дом, то дому нужно где-то 25 – 30 квадратных метров солнечной батареи. И соответственно, для нас себестоимость будет около 600 долларов, а если продажную стоимость иметь, то получается около 2000 долларов. И  если взять срок окупаемости, то по России мы это посчитали, это около трех лет. То есть если семья покупает такие солнечные батареи, то через три года окупятся. В других странах, где электроэнергия дороже, и солнца больше, то есть европейские страны, Америка, Индия, тут срок окупаемости может быть 1 – 2 года.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, какой компонент был необходим для вашего изобретения?

Д.ЛОПАТИН: Смотрите, один из слоев мы растворяли в растворителе, который был токсичным, и, что самое важное, канцерогенным. То есть он потенциально мог вызвать рак. И когда мы с ним работали, естественно, это нас не радовало. Мы должны были применять нормы безопасности, работали фактически в противогазах, респираторах. Соответственно, я искал замену этому растворителю, и, прочитав  ряд научных статей, нашел такой растворитель, и через неделю-две после того, как этот опыт произвел, я его заказал. В России мы его не нашли, мы его в Китае заказали.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, а какой объем был у этого заказа?

Д.ЛОПАТИН: Где-то около одного литра. Достаточно дешевый растворитель.

КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть всего один литр получается?

Д.ЛОПАТИН: Да. Ну, то есть для дешевых таких жидкостей, вы не сможете купить меньше, чем поллитра. Соответственно, я его заказал в прошлом году, в 2014, получается, в начале мая, а посылка ко мне прибыла в конце июня. Я ее не получил, она пришла с уведомлением, ее еще надо было оформить. Проблема в том, что когда спустя полтора месяца эта посылка до меня дошла, она была уже не столь актуальна для меня. Мы тогда эту проблему решили частично уже.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Вы нашли для него заменитель, да?

Д.ЛОПАТИН: Да, мы просто уменьшили количество того растворителя, который использовался у нас, примерно в 10-15 раз, соответственно, опасность стала гораздо меньше. То есть там было достаточно простых мер контроля безопасности, респираторы, настолько большой опасности не было. Соответственно, когда мне таможенные уведомления пришли, я про эту посылку забыл, потому что это было не столь актуально. А потом мне начали звонить с почты, и просить: пожалуйста, оформите вашу посылку, потому что нас лишают премии. Но мне как бы не хотелось этого делать, потому что я хотел сначала полностью разобраться, как это делать, или найти какого-нибудь специалиста, который помог бы мне это сделать правильно. Но где-то после 6 или 7 звонка от почты, я не выдержал, и сказал: ладно, давайте, я через час пойду и все оформлю. Но позже  я понял, что это были провокации, никто в нормальном виде не стал бы так часто звонить. И я пришел на таможню, там спросил инспектора, что и как делать, и написал название веществ, которые я заказывал. Кроме того, я еще другие вещества заказывал в том магазине. Указал стоимость и объем вещества, и для каких целей их предполагалось использовать. Заявление я сдал, и где-то через 10 – 15 минут пришли сотрудники наркоконтроля, пока я ждал решения по принятому заявлению, и попросили меня пройти с ними для дачи объяснений. И соответственно, я вначале им все пересказал, плюс объяснил, где и как заказал, как оплачивал все, и чуть позже они начали предъявлять мне обвинения в том, что я заказал психотропное вещество, и чуть ли не то, что я изготавливаю наркотики. Длительное время меня склоняли к тому, чтобы я выдал своих подельников. Потом надели наручники, и повезли в другое здание таможни. И там меня несколько часов допрашивали, а потом еще угрожали, что меня могут на 48 часов в камеру посадить. В итоге отпустили, но дело завели все-таки.  

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, это уже достаточно давняя история. Сколько  времени прошло с того момента?

Д.ЛОПАТИН: Ну, вот полтора месяца ничего не происходило, в августе началось следствие, тогда я подписал подписку о невыезде. То есть я перед этим еще в Индию успел слетать. Образцы солнечных батарей я для Индии делал. И потом, когда в ноябре 2014 года следствие закончилось, там уже дело в суд передали. Но на суд свидетели со стороны обвинения не являлись. И поэтому все очень сильно затянулось. Решение суда какое-то было только в этом году, в июне, 17 июня.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Каким было решение суда?

Д.ЛОПАТИН: Обвинение в  контрабанде суд признал, потому что никаких доказательств сторона обвинения не представила. Они проверили мой компьютер, где я в Интернете был, проверили мой телефон, где и когда я писал смс, кому я звонил, прослушали мой телефон, опять же. Провели обыск у меня дома, и так ничего и не нашли. И дополнительно я еще проверялся на детекторе лжи самостоятельно.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Вы сами себя проверяли на детекторе лжи?

Д.ЛОПАТИН: Да. То есть мы запрос дали в органы следствия, это когда еще следствие было, в октябре, могут ли они меня проверить на детекторе лжи. Они отказались, тогда мы сами проверили.

КОРРЕСПОНДЕНТ: И какие вопросы вы себе задавали?

Д.ЛОПАТИН: Основная сторона обвинения была в том, знал я, или не знал о том, что это вещество имеет психотропные свойства, и планировал ли я использовать это вещество именно в таких целях. Соответственно результаты были отрицательными  у всех тестов.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, могли бы объяснить, что сейчас вам грозит. Получается, у вас уже есть условный срок…

Д.ЛОПАТИН: По сути да. На самом деле для меня это лучше, чем когда почти было неизвестно, что будет, то есть это хотя бы что-то определенное, скажем так. Во всяком случае, можно продолжать работать, это не будет никак мешать работе.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Но какой-то реальный срок вам сейчас не грозит?

Д.ЛОПАТИН: Прокуратура подала апелляцию, насколько я знаю, они не согласны с тем, что по факту контрабанды меня оправдали. Но мой адвокат тоже в ответ подал апелляцию, по полному оправданию. Соответственно если прокуратура свою апелляцию отзовет, то мы свою тоже отзовем скорее всего.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, а как на всю эту историю реагируют ваши коллеги, руководство вуза?

Д.ЛОПАТИН: У коллег разное восприятие, большинство нормально относятся, некоторые должностные лица отказались со мной в дальнейшем работать, пока дело не закроется.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А они как-то пояснили свой отказ?

Д.ЛОПАТИН: Пока не известно, виновен я или не виновен, они не хотят себя компрометировать.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, а есть ли у вас обида на страну, что вместо того, чтобы помочь молодому ученому, вам ставят палки в колеса? Ведь вы не догадывались, что вещество является психотропным.

Д.ЛОПАТИН: По нормальному мне просто должны были отказать в ввозе данного вещества, и потребовать дополнительные разрешительные документы, разрешение на ввоз. Как мне объясняли специалисты по таможенному делу чуть позже, посылка не должна была попасть в Краснодар из международной зоны аэропорта. По основным правилам функционирования почты и почтовым конвенциям. И дело в чем:  у работников таможни был приказ и оперативная сводка, в которой было написано, что я являюсь руководителем преступной группы, и меня нужно любым способом задержать. Мы до сих пор не знаем, откуда у них такая оперативная сводка, на каком основании. Они, естественно, различные провокационные действия производили. Работники почты звонили мне, упрашивали всячески, чтобы я пришел на таможню. Но, по сути, эта посылка вообще не должна была до почты дойти.

КОРРЕСПОНДЕНТ:  Дмитрий, а сейчас получается у вас подписка о невыезде?

Д.ЛОПАТИН: Пока нет. Пока, насколько я знаю, я могу свободно ездить.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А у вас не появилось желания уехать в какую-нибудь страну? Или вы здесь останетесь?

Д.ЛОПАТИН: У меня есть международный проект, с Индией связанный, с Францией связанный. Частично база и сотрудники у меня в России, мне достаточно трудно все это так бросить.

КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть уезжать вы не планируете на постоянное место жительства в другую страну?

Д.ЛОПАТИН: Мысли такие были, но в ближайшее время я, скорее всего, не буду переезжать. В ближайшие полгода, скорее всего.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Дмитрий, по поводу развития дела. Повестка в суд, ничего такого вам не приходило?

Д.ЛОПАТИН: Пока еще даты не известны.

КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть вы пока спокойно работаете?

Д.ЛОПАТИН: Ну да, в принципе так.